Рамир, или Цыганский сын

РАМИР, или ЦЫГАНСКИЙ  СЫН

Предисловие
Это новая повесть теперь выпущена отдельной книгой в электронном и бумажном виде в интернет-магазинах.

       Путник.

Рамир проснулся от утренней свежей прохлады. Медленно, нехотя открыл глаза, огляделся. Костёр погас. На его месте только его тёмное пятно пепелища. Вокруг, покачиваясь, стояли берёзы, встречая первые робкие лучи солнца. За Рамиром с ветки с интересом наблюдали две любопытные птахи, между делом прихорашивая пёрышки. Он не казался им опасным, поэтому чувствовали себя свободно, звонко щебетали.
Путник зашевелился, зябко укутываясь в великоватый по размеру потрепанный пиджак, и всё пришло в движение: пичужки улетели, а к шелесту листвы добавилось потрескивание сушняка. Это парнишка снова развёл небольшой костёр, чтобы испечь себе несколько картофелин. Достал из самодельного рюкзачка небольшую краюшку хлеба, и фляжку с родниковой водой.
Неспешно перекусив, отправился дальше в путь. Его чутьё, как у зверя, вывело с едва приметной лесной тропинки на зарастающую травой грунтовую дорогу. Не оглядываясь, парень прибавил ходу, поднимая серую пыль старыми сапогами. Мимо так и не проехало ни одной машины.
Рамир успел несколько раз остановиться отдохнуть, прежде чем показались деревенские избы. Ещё издали со взгорка увидел дворы. Потом различимы стали кудахтанье кур, кукареканье петухов, звяканье цепи и вёдер у колодца, лай собак.
Удивительно, но быстротечное время почти нисколько не изменило общий уклад жизни в Берёзовке. Если появлялись в ней новые жители, то очень скоро невольно перенимали всё у коренных обитателей этой деревушки в далёкой сибирской глубинке. Даже характерный местный говор.
Встреченные на улице деревенские жители с нескрываемым любопытством поглядывали на смуглого пришельца, но, почему-то, не решались ничего прямо спросить. Только дед Захар, вышедший по своему обыкновению покурить на завалинке, не удержался, и окликнул:
-Энто к кому пожаловал, смоляной?
Встряхнув густыми чёрными вихрами, парнишка-цыган остановился. Устало подошёл ближе к старику, и негромко спросил:
-Не знаешь ли, деда, про табор? В этих краях кочевали.
-Как не знать. Давненько, как собралися, и ушли куды-то. Отстал от своих, ли чо ли?
Парень грустно вздохнул, и ответил:
-Получилось так… А не слыхал, деда, куда они подались?
Дед пошамкал губами, и беззлобно огрызнулся:
-Вот энто уж не знаю. Мне только и делов чё ли, за ими следить?
Парнишка снова вздохнул, и пожал плечами:
-Ну, не знаешь, так не знаешь…
Рамир постоял в нерешительности, помолчал, а потом поинтересовался:
-А кузня у вас тут есть?
На это старик закивал головой в знак согласия:
-Как не быть! Только вот кузнеца нету-ка.
-А что так? - поинтересовался Рамир.
Дед пожал худыми плечами, и простодушно ответил:
-Некому кузнечить.
Тут из дома выскочила босая шустрая худенькая девчонка в выцветшем ситцевом платьице. Увидев рядом с дедом Рамира, сначала растерялась, как маленький ребёнок удивлённо заморгала серыми глазами. Потом быстро сказала:
-Деда, иди в избу, баушка ись зовёт.
Мотнув светлыми косичками, она убежала обратно, а дед Захар внимательно посмотрел на цыгана. От его взгляда не скрылась усталость путника. "Эвон, вымотался-то как…" - подумал дед, и, будучи смолоду человеком сердобольным, пожалев незнакомца, простодушно предложил:
-Поди, не емши давно, так, айда, поснедаем…
Рамир и в самом деле проголодался. Утром немного поел, а сейчас время уж за полдень. И отдохнуть хоть немного надо. Ноги ныли от усталости.
Парнишка не стал отказываться от дедова приглашения, и зашёл за хозяином в дом. Его глазам предстало просторное светлое помещение с парой окон. В переднем углу - небольшой, украшенный цветами и лентами иконостас. Под ним довольно объёмный прямоугольный стол, покрытый простенькой клеёнкой в цветочек. По правую сторону от входа - белёная печка, у которой примостилась широкая крашеная лавка, а по левую - вешалка с одеждой, потом две распахнутые половинки двери, ведущей в комнату.
Вошедших встретила пожилая невысокая женщина. Подслеповато прищурилась.
-Это с кем ты? - спросила она мужа, когда увидела показавшегося за его спиной гостя. Вытерла об фартук мокрые пухлые руки.
-Покормить человека надоть. От своих, вишь, отбился, ищет, - деловито сказал дед жене, а гостю махнул рукой, приглашая:
-Проходи, седай, парень. Хозяйку у меня Лизавета Андревна звать. Внучку - Варюшка. Меня - Захар Семёныч. А тебя как величают?
-Рамир.
Дед удовлетворённо покачал головой:
-Ишь ты, ладное имя придумали… У нас деревенских по-простому кличут.
Старик снял с себя и повесил на крючок выгоревшую на солнце до неопределённого цвета кепку, обнажив седую голову. Пригладил на затылке жиденькие волосы. Кряхтя прошёл вперёд, и тяжело опустился на место у стола. Расселись и остальные.
Елизавета Андреевна оказалась радушной хозяйкой. Несмотря на возраст и полноту, ловко управлялась с делами. Наполняла тарелки, попутно успевая расспрашивать нежданного гостя:
-Откуда ты идёшь? Сродники-то есть?
Рамир начал неохотно рассказывать:
-Тётка только. А ищу табор, в котором девчонка моя. Ещё когда родилась, её отец пообещал своему другу, что отдаст за его сына Василия. Пришлось немного ножами помахаться с тем женихом… Вобщем, попал я в больницу. Пока там лежал - табор ушёл.
-Батюшки, сколь тебе лет то? - всплеснула руками Елизавета Андреевна, присев на своё место, - Не рано надумал жениться?
От такого вопроса Рамир немного смутился:
-Почему рано? Семнадцать. У нас так повелось…
-А невесте тогда сколько? – продолжила спрашивать любопытная хозяйка.
-Ей - шестнадцать.
Старики переглянулись. Непривычно такое слышать. Варюшка от удивления даже поперхнулась.
Помолчав, дед спросил:
-Энто что ж, так понравилась деваха, что и ножа не испужался через неё? А она-то как? С которым из вас хочет быть?
-Сначала найти надо… - уклончиво ответил Рамир, и грустно вздохнул.
-А если уже поженили? - настороженно спросила хозяйка, обхватив своё лицо ладонями.
-Ну, тогда и думать буду, что дальше делать… - пожал плечами парнишка, и тут же поинтересовался:
-Может, чего помочь? …Вы только скажите. Я много чего умею… У вас ведь лошадь есть. Так?
-А ты откудова знашь? - удивлённо поднял мохнатые седые брови дед.
-Какой же цыган коня не учует! - усмехнулся на это Рамир, и в его тёмных глазах заблестели озорные искорки.
-А, ну, да… Как не быть… - согласился дед, и кивнул головой на внучку:
-Вон еённые отец с матерью да старшим братом всё лето сено косют. И лошадке надо, и коровушке. Много припасаем сена. У нас с баушкой ноги болят, а то бы тожа косили. Не берут с собой. Грят, что теперича уже мы со старухой не работники… Велят дома сидеть.
-Деда, ведь правда… - начала было Варвара, но её перебил взвившийся от обиды старик:
-Туда же! Кабы не мы с баушкой - давно бы уехали отсель в город, только вас и видали!
Захару Семёновичу тяжело было признавать, что с каждым годом становится всё немощней. Часто вспоминает, как молодым парнем приходил с гармошкой на гулянки. Ух, какие плясовые наяривал! Частушек и не сосчитать, сколько перепели! Голодно, бедно жили, но, наперекор всему, веселились!
-Чего завёлся-то, старый! Сейчас время другое, понимать надо. Мы своё отгорбатили. Почему наши дети не могут жить по-человечьи?
-Ну, будя, а то опять разругамся за енто, - проворчал дед, и, замолчав, продолжил есть, уткнувшись в свою тарелку.
Гость задумался ненадолго, потом посмотрел на стариков, и спросил:
-А конный двор здесь есть? Я бы конюхом пошёл.
Хозяева удивлённо переглянулись.
-Ты же, вроде как, своих ищешь… - напомнил дед.
Рамир согласился:
-А я не отказываюсь. Ищу. Вот по своей цыганской почте узнаю, где они точно, тогда и поеду. А сейчас передохнуть малость надо. После больницы не очень ещё оклемался.
-Если тока к пастуху в помощники… - сказал Захар Семёнович, размышляя.
-Верно! Всё одно Гришке тяжело с табуном управляться одному. Ему от Митяя, как помощника, никакого толку нет, - поддержала Елизавета Андреевна. Ей было очень жаль пострадавшего за любовь парнишку. Такая душещипательная история! Хотелось узнать, чем же всё закончится.
Варюшка промолчала. Только щёчки порозовели. Она иногда украдкой бросала на цыгана быстрый взгляд, полный любопытства. Девчонке было шестнадцать лет. Пора влюблённости, фантазий. Хотя домашние считали её ещё ребёнком, молоденькая девушка жила в предвкушении встречи с НИМ. Вот когда и где встретится - неизвестно. Поэтому Варюшу так смутило появление Рамира.
Смуглый. Живые блестящие чёрные глаза. Сросшиеся на переносице брови, разлетающиеся крыльями к вискам. Пухлые, причудливой формы губы. Непривычный гортанный тембр голоса. По-мужски широк в плечах. В нём было что-то от дикой природы. Пугало и манило. Образ парня незаметно стал быстро проникать в девичье сердечко.
-А к кому насчёт работы надо подойти? - оживился Рамир, не замечая вариного интереса к себе.
-Узнать недолго, - сказал Захар Семёнович, и продолжил трапезу.
-Захар, а где же парень жить будет? Пусть тада у нас на первых порах и останется, а там видно будет, - неожиданно предложила хозяйка.
-Мне чо… - пожал плечами дед, - пущай здеся будет.
-Вот и ладно, - успокоилась Елизавета Андреевна. – Ты ешь, давай, хлопчик, а то стынет…
После обеда бабушка с внучкой начали убирать со стола, а Захар Семёнович и Рамир полезли на сеновал устраивать парнишке спальное место. Он сам изъявил желание ночевать там. Погода тёплая, вокруг душистая трава, и никому не помешает. Чего ещё желать?
Спустя некоторое время возвратились с сенокоса остальные члены большой семьи Вари: отец - Андрей Захарович, мать - Людмила Валерьевна, старший брат Юра.
Они заехали на телеге в небольшой двор, где их встретила Варя. Не замедлили показаться и старший хозяин дома с Рамиром, спустившиеся с сеновала. На нового постояльца устремилось несколько пар удивлённых глаз.
Мать Вари, переглянувшись с мужем, негромко спросила свёкра:
-А это кто?
Дед коротко пояснил:
-Поживёт покудова у нас. Рамиром кличут.
-Рамир? - переспросила Людмила, не особо скрывая недовольство присутствием постороннего.
-Да, - негромко согласился парень, пригладил руками иссиня-чёрные вихры. - Давайте помогу, а то устали ведь… - и, ласково похлопав гнедую лошадь по крепкой шее, не дожидаясь согласия на предложенную помощь, принялся ловко распрягать.
Приехавшие не стали отказываться от помощи, и отправились приводить себя в порядок.
Варин брат из интереса задержался ненадолго, наблюдая за работой, а через минуту с удовлетворением хмыкнул:
-МогЁм!
Рамир добродушно улыбнулся, и, шутя, поправил, перенеся ударение на первый слог:
-Не могЁм, а мОгем.
Юра по-приятельски хлопнул парня по плечу.
-Наш человек! - и пошёл умываться.
Немного погодя, поевшие косари начали пить чай. Это занятие в семье любили все, поэтому к вернувшимся работникам охотно присоединились дед с бабушкой, Варя.
-Поди, покличь парнишку! - послала внучку Елизавета Андреевна, наливая кипяток в кружки.
Девчонка сразу как пружинка вскочила с места, и побежала во двор. Цыган уже отвёл лошадь в летний загон, и деловито оглядывал сбрую.
-Рамир, баушка чай пить зовёт… - и её щёки снова предательски порозовели от смущения.
-Чай я люблю… - улыбнулся парень, посмотрев на Варю. В его глазах появились смешинки.
-Рамир, а ты взаправду хочешь искать эту… свою девушку? - несмело поинтересовалась она, опустив личико вниз, будто невзначай, пряча смущение.
-Конечно. Только вот пока не знаю где искать.
-А если она с тем парнем захочет остаться?
-Не хочу сейчас об этом думать… - сразу же погрустнел Рамир, неспеша отложил всё. - Пошли чай пить…
Время шло быстро. Наступил вечер. Одно за другим гасли окна в избах. Жизнь в деревне потихоньку замирала до рассвета. На дворы опускались мягкие кружева сумерек, темнеющие с каждой минутой всё больше и больше. Ещё немного, и воздух станет чернильным, в двух шагах ничего не увидеть.
Начали укладываться спать и в доме Захара Семёновича. Пожелав спокойной ночи гостеприимным хозяевам, Рамир отправился на своё место, освещая путь фонариком. Заботливая бабушка заранее снабдила постояльца подушкой, одеялом, постельным бельём, так что получилось вполне по-домашнему.
Какое блаженство испытал парень, когда снял пиджак, брюки, сапоги, и завалился на своё ложе! По телу сразу пошла приятная волна. Он лежал, полный какого-то внутреннего умиротворения, и с удовольствием вдыхал аромат душистого сена. В голове не было никаких мыслей. Уже через несколько минут, как оглушённый, бессильно провалился в глубокий сон…
Едва солнышко показало поджаристую макушку над горизонтом, как Рамир проснулся. Хотел потянуться, но почувствовал нестерпимую боль в боку. В том самом месте, где в больнице наложили швы на ножевые раны. Кое-как сел, и размотал бинтовую повязку. Швы гноились. Во всём теле был жар, ощущалась слабость. "Только этого не хватало!" - с досадой подумал парень.
Он снова, как мог, перевязал сам себя, и, превозмогая боль, медленно оделся. Пошатываясь, дошёл до лестницы, и еле-еле спустился вниз. Сил хватило только добрести до ворот сеновала. Ухватившись за косяк, медленно осел на землю, привалившись спиной к бревенчатой стене. Рамира начало знобить.
Через некоторое время на невысокое крыльцо избы вышел дед Захар. Неторопливо достал мятый носовой платок из кармана вязаного жилета. Хотел, было, вытереть заслезившийся глаз, но тут опешил, увидев постояльца в таком положении. Неуклюже заторопился к нему.
-Эй, парень, энто ково с тобой сделалось? Никак помирать собрался? Ты енто брось! Мне енто ни с которого боку не надо!
Рамир облизнул сухим языком бледные губы. Посмотрел помутневшими глазами на старика. Глухо кашлянул, и поморщился от боли. Потом тихо сказал:
-Хотелось бы ещё пожить…
-Ох, сердешной! Вчера, видно, надсадил раны-те, вот и аукнулося! - догадался Захар Семёнович.
Виновато добавил:
-Это я, старый пень, недоглядел! Ты погодь, я подмогу кликну! - и поспешил обратно в дом за сыном Андреем и внуком Юрой, чтоб они перенесли больного на кровать.
Перепуганные женщины и Варюшка побежали вслед за мужчинами. Елизавета Андреевна, всполошившись не на шутку, начала голосить, плакать. Дед Захар сердито, неожиданно по-бабьи визгливо шикнул:
-Чего зря шумишь! Живой ить он!
-Я "Скорую" вызову! - решительно сказала Варя, и метнулась к телефону.
При надобности врача в Берёзовку приходилось вызывать из райцентра. Целая морока. Но в этот раз бригада медиков появилась на удивление быстро. Без лишних разговоров и суеты сразу же погрузили Рамира на носилках в машину, и повезли в больницу, а там начали в срочном порядке готовить к операции…
Вечером, когда с косьбы домой вернулись измотанные заботами родители и брат Вари, все вместе сели ужинать, девчушка стала настойчиво просить отпустить её завтра утром навестить парня, а заодно купить в городе что нужно.
-Что это ты так к нему рвёсся? - спросила мать, с подозрением прищурив глаза.
-Да я только узнать как он. Что такого? Больше ведь некому! Вы - опять на покос, дед с баушкой - не могут. Как одного оставить? - горячо убеждала Варя.
-Автобус же у нас ходит редко: утром - туда, и только к вечеру обратно! Да ещё одна! - начала отговаривать дочь Людмила Валерьевна, и поспешила обратиться за поддержкой к мужу:
-Андрей, ты чего молчишь?
Тот не ответил, задумавшись о чём-то своём. Зато Варя активно продолжила уговаривать.
-Ну, дак чо, редко? Ездила одна уж два раза, и ничего не сделалось! Другие ездят, а мне нельзя? Что такого? Надо же человеку помочь! Говорил, что только тётка у него.
-Да пусть поезжат! - вмешалась в разговор Елизавета Андреевна. - Мы злыдни, чо ли?
-А меня уж не спрашиваете? - рассердился молчавший до этого Захар Семёнович. - Покудова я хозяин в доме!
Обратившись к Варе, объявил:
-Так и быть, Варвара, езжай завтре к ему. В сам деле, мы не злыдни какие…
На хозяина дома он был мало похож: небольшого росточка, сухонький, с небольшой жиденькой седой бородкой клинышком. Своим видом напоминал скорее старичка-домовичка. Только вместо лаптей на ногах обычные войлочные тапки.
-Слушали, и постановили… - начал торжественно говорить Юра, и рассмеялся. Тут же получил от деда смачный подзатыльник.
-Ещё будешь насмешничать надо мной!
Утром Елизавета Андреевна встала раньше обычного. Собрала гостинцы для Рамира, написала корявым почерком подробный список покупок. Посадила внучку в местный допотопный автобус, давая бесконечные наказы, пока тот не тронулся с места…

В больнице.

Варя очень ждала, когда, наконец, разрешат зайти в палату. Сколько времени уже околачивалась на улице в красивом уютном скверике рядом с лечебницей. Как долго тянулось для неё время! Молодая девушка не могла спокойно сидеть на одном месте. Поминутно вскакивала со скамейки, и, мучимая неопределённостью, начинала нервно прохаживаться туда-сюда, как маятник. Не успокаивали ни погожий день, ни чудесные цветы и зелень на ухоженных клумбах.
В отчаянии снова решила предпринять попытку уговорить дать возможность увидеться. На смене была уже другая медсестра, и показалась просительнице ещё более упрямой и сердитой. Это была немолодая женщина. Сидела за столом, и внимательно смотрела какие-то бумаги, что-то писала. Очки придавали лицу строгое выражение, а светлая кожа, белоснежный халат и положенный колпак делали её похожей на нераскрашенную фарфоровую статуэтку. Взглянула поверх очков холодными льдинками светлых глаз, и спросила:
-А ты кто ему?
Варюша растерялась под её взглядом.
-Я? …Никто… Недавно у нас остановился… Мне уж на автобус надо скоро, обратно ехать, а я так и не смогла ещё повидаться…
-Понятно… Лечащий врач разрешил пройти на несколько минут. Только не утомлять больного! Ему нужен покой. Халат одень, и сменную обувь. Если сменной нет, - бахилы хотя бы…
Варя поспешно влезла в поданный ей большой белый халат, натянула на туфли синие целлофановые шуршащие мешочки с резинками. Подхватив свою сумку, почти побежала за медсестрой, привыкшей ходить быстро и бесшумно.
Зашли в палату. Это было небольшое помещение с одним широким окном, выцветшими бледно-зелёными стенами. Две кровати, у каждой из которых стояла маленькая тумбочка. Небольшой общий стол. В углу – желтеющая раковина, с короткой трещиной с краю.
-Как себя чувствуем? - с порога участливо спросила дежурная медсестра, и подошла проверить капельницу.
-Хорошо, - негромко ответил Рамир.
Увидел Варю, зашедшую следом, и слабо улыбнулся:
-Ты как тут?
-Вот, приехала узнать как ты тута. Немножко привезла всякого... Поешь, вкусно… - и начала ловко доставать гостинцы.
-Ты поправляйся давай. Баушка за тя шибко переживат.
Парень был приятно удивлён таким отношением.
-Правда?
-И она, и остальные тожа.
-Недолго, пожалуйста, задерживайся, - строго напомнила медсестра.
Занятые разговором, не видели, как женщина на секунду обернулась у двери, посмотрела на них с умилением, и, грустно улыбнувшись, тихонько вышла из палаты.
Варя с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться, глядя на Рамира. Такой беззащитный, слабый! Очень осунулся, губы бледные, иголка капельницы в руке…
-Напугал вас… - невесело улыбнулся Рамир, без особого труда по глазам поняв состояние девчонки.
-Баушка за тя шибко переживат, - негромко повторила Варюша. - Ты уж не торопись с больницы уходить. Сбежал тот раз, не до конца долечимшись…
Парень неохотно пояснил:
-Следователь с милиции наседал с вопросами всякими… Тут ещё узнал, что моя Лаура с табором уехала. Они же артисты. Сегодня - здесь, а завтра - там… Убежал с больницы, а встретиться не успели. Так и не удалось поговорить. Вот теперь и не знаю, то ли ещё моя, то ли уже мужняя жена… Кто знает, что она обо мне теперь думает. Хотел найти быстрее, а получилось…
Рамир вздохнул с грустью, и поморщился от боли.
-Ну, не переживай шибко. Найдёшь! - решила приободрить Варюшка, а у самой внутри первый раз в жизни неожиданно больно клокотнула ревность к незнакомой сопернице с непривычным красивым именем.
-Самое паршивое - телефон потерял, а в нём все номера… - с досадой посетовал парень, устало прикрыв глаза.
-Если что надо, - скажи только! - воодушевилась девчонка. Ей очень хотелось стать Рамиру самым близким человеком. Лаура эта его неизвестно где сейчас, а она, Варя, - здесь, рядом…

Лаура.

В одном маленьком провинциальном городке шёл спектакль передвижного цыганского коллектива «Амэ – рома». Небольшой зрительный зал был заполнен почти весь. Только кое-где в полутьме беззубо зияли пустые места. Прочитав расклеенные повсюду красочные афиши, многие пришли только для того, чтобы удовлетворить любопытство, однако, очень скоро, позабыв обо всём, с интересом наблюдали за развитием событий на сцене.
Декораций использовали немного, но это обстоятельство нисколько не портило представление. Даже помогало зрителям сконцентрировать внимание на именно на самом действии. В спектакле было много песен, танцев. Это драматическая история о двух молодых влюблённых, которых разлучили хитроумные козни злодея, пожелавшего увести чужую невесту.
По сложившейся традиции, после спектакля, особенно такого успешного как сегодня, все артисты переоделись, и собрались на общий ужин в одной из больших комнат в помещении клуба, где проходил спектакль. Как обычно начали живо обсуждать между собой результат работы.
Объятый жгучей страстью, под впечатлением от пляски Лауры в спектакле, где она играла главную героиню в постановке, к девушке снова подошёл свататься Василий. Тоже артист. Чернявый высокий парень, в модных джинсах. Именно за него собирался выдать дочь отец цыганки. Горячо заговорил:
-Лаура, ты же знаешь, что наши отцы сговорились соединить нас. Пора, наконец, выполнить их желание!
Ответная реакция была им ожидаема:
-В тысячный раз повторяю, что не собираюсь выходить за тебя замуж!
Она злилась уже не шутя, и, показав на себя пальцем, спросила:
-Я разве тебе что-то обещала? Обещал отец!
Василий нахмурился. Не скрывая ревности спросил:
-Из-за Рамира? Чем я хуже его?
Сердито сверкнув глазами, девушка сказала:
-Ты меня не один год знаешь. Я поступаю так, как велит мне сердце, и по-другому не будет! Возьмёшь насильно - убью себя, не сомневайся! Только тогда до конца дней будешь мучиться! Полэс, или нат? - и демонстративно отошла к подруге.
Не прошло и полчаса после их разговора, как одна из молодых актрис по имени Света отозвала Лауру в сторону.
-Знаешь, что я сейчас узнала?
-Нет. Откуда я могу знать? – пожала плечами Лаура.
-Тебе Рамир ничего не говорил?
-Нет… А что он мне должен сказать?
-Да, болтают, что женился твой Рамир…
-Как это? Не может быть!
-На спектакле была одна моя знакомая, она и рассказала…
-Где она? – быстро спросила Лаура.
-Ушла уже…
Передала ложь, и пожалела о том, что сделала, потому, что очень испугала реакция: молнии полыхнули в глазах цыганки, а по лицу пронёсся ураган эмоций.
Охваченная дикой ревностью, Лаура тут же начала звонить Рамиру, но телефон по-прежнему не отвечал. Уже давно молчит. Бесстрастный женский голос автоответчика снова сообщил о том, что аппарат абонента либо отключен, либо находится вне зоны доступа сети.
Обезумев от известия о предательстве возлюбленного, не осознавая до конца своего поступка, Лаура сама отыскала среди артистов, и быстро подошла к Василию.
-Ты собирался жениться на мне. Не передумал?
-Нет, - подтвердил парень. Довольно улыбаясь, сверкнул золотой коронкой. Будто ждал этого согласия.
-Тогда я выхожу за тебя! - выпалила девушка, и, не в силах уже справиться с нахлынувшими чувствами, едва сдерживая рыдание, побежала на улицу, долго бродила по незнакомому городку, подставляя лицо ночной прохладе.
Лаура даже представить себе не могла, что сообщение о женитьбе Рамира было передано "доброжелательницей" по настоятельной просьбе Василия. Он давно хотел стать мужем этой строптивой цыганочки. Ничего другого не смог придумать, кроме как прибегнуть к обману. Решил рассорить пару, и получить-таки долгожданное согласие. Теперь был невероятно доволен, чувствовал себя победителем. Полный уверенности в том, что удалось осуществить задуманное, даже не попытался остановить новоиспечённую невесту…
Ранним утром, пока все ещё спали, Лаура, не потревожив никого, тихо вышла из номера гостиницы, в которой остановились артисты. На пустом в такое раннее время автобусе приехала на окраину городка, и отправилась в лес. Зайдя в березняк, остановилась. Долгое время размышляла о случившемся. То рыдала, то отрешённо смотрела в одну точку. Но и среди умиротворяющей природы не удавалось успокоиться. Эмоции захлёстывали. Причин не доверять сообщению об измене у неё не было.
В который раз уже снова и снова пыталась дозвониться. Телефон Рамира по-прежнему молчал. Тогда Лаура набрала номер тёти парня – Земфиры.
-Это правда, что Рамир женился? - был первый вопрос девушки, и с замиранием ожидала ответа.
Земфира, услышав вопрос, растерялась. Об этом ей ничего не было известно. Ответила вопросом на вопрос, поделилась тревогой за племянника:
-Как женился? Кто тебе сказал? Я ничего не знаю. Давно уже и сам не даёт о себе знать, и я не могу дозвониться ему… Беспокоиться начала…
Разговор явно не получился. Лаура, конечно, не поверила. Решила, что тётя бессовестно лукавит. В душе больше и больше крепла испепеляющая жажда отомстить за предательство. Эта жажда требовала действия.
-Мэ сыкавава тукэ! Тэ хасёл тро шэро! Умарава! … - шептала она угрозы. До боли сжимала пальцы в кулаки, и с яростью хлопала по земле.

Земфира.

Тетка Рамира после этого утреннего звонка очень встревожилась, и не могла найти себе места. Не знала уже, что думать, что делать. Племянник как в воду канул, нет связи который день, а тут вдруг новость, как ком с горы, свалилась о его женитьбе. А ведь собирался на Лауре… Ну, не мог он вот так просто бросить невесту, которую любил…
В смятении походила по дому, пыталась заняться делами, но не могла от волнения. Всё, как назло, валилось из рук. Не выдержав, достала свои карты, и начала раскладывать. Только и тут никак не получалось собраться как следует с мыслями. Выпадало что-то непонятное для Земфиры: то сильная любовь, то казённый дом, то какой-то удар, то какой-то покровитель пожилой, то болезнь, то дама молодая. Попробуй тут разберись!
"Да что ж такое… что случилось с племянником? Драбарка бы помогла!" - подумала Земфира, и невольно начала вспоминать погибшую сестру Лилу.

Лила.

Как только стаял весной снег, подсохла земля, и тепло потихоньку выманило первые робкие листочки зелени, таборные цыгане пособирали свой невеликий скарб. Уложили его в кибитки, и, оставив тёплые избы, где пережили долгую зиму, снова отправились в дорогу. За кем, зачем - только Бог ведает…
Однажды, ближе к вечеру, они остановились неподалёку от какого-то небольшого села. Мужчины как обычно занялись лошадьми и палатками, а женщины начали готовить пищу, приводить в порядок потрепавшуюся одежду.
Потихоньку темнело. Костёр озарял причудливо пляшущим светом собравшихся цыган, отражаясь в их глазах, играя бликами на смуглых лицах. Дым едкой поволокой уносился по ветру. Треск сгорающих веток напоминал иногда дробь кастаньет. Изредка доносилось беспокойное ржание лошадей. Скоро многие разойдутся спать, и останутся те, кто привык к бессонным ночам, кто привык за разговором, задушевной песней, тревожащей сердце, встречать новый день с первыми лучами солнца. Для цыган это не романтика, а полная испытаний, полная горя и радости жизнь, которую вели ещё далёкие прадеды, привившие потомкам неистребимое влечение к бесконечным дорогам без начала и конца.
Лила проснулась от того, что замёрзла, зябко поёжилась, и недовольно поморщилась. Опять Земфира на себя одеяло перетянула! Земфира - это её старшая сестра.
"Тоже мне! Разница всего в три года, а строит из себя такую взрослую…» - с раздражением подумала Лила, и показала спящей язык:
-Э-э!
Потянув одеяло к себе, она, всё-таки, кое-как укрылась. Земфира шевельнулась было, но продолжала спать.
С некоторых пор у них отношения не то, чтобы испортились, но стали натянутыми. Всё из-за красавца-гитариста Михая. Обеим сестрам он очень нравился. Только сам парень никому из них не оказывал явного предпочтения. То Лиле хитро улыбнётся, то Земфире игриво подмигнёт. Шуточками отделывается.
"Всё равно уже не спится, что без толку лежать" - поворочавшись, решила Лила, и, нашарив рукой в полутёмках кофту, одела. Осторожно передвигаясь, чтобы не разбудить спящих ребятишек, вылезла из палатки. Сразу же зажмурилась от яркого света, зевнула.
В таборе набирало обороты оживление. Табор просыпался. У небольших костров деловито хозяйничали несколько цыганок. Увидев Лилу, одна из них, пожилая, высокая, которую звали Шелоро, громко скомандовала:
-Проснулась? Иди за водой! Видишь, дел много…
-С утра дела… - проворчала себе под нос Лила, но взяла ведро, и пошла на реку. Так уж заведено у цыган, старших слушаться.
-Не ворчи! Помогать кто будет? Будто есть не захочешь! – крикнула Шелоро вслед.
Осторожно пробираясь среди кустов к месту, где удобней было набрать воды, она услышала разговор. Сразу узнала по голосам. Это был тот самый Михай, и молодая бедовая цыганка Рубина с их табора. Как стало понятно из услышанного, парочка строила планы на скорую женитьбу!
-Я Баро сказал. Он одобрил. Так что не будем больше откладывать. Егор обещал поговорить с некоторыми цыганами. Завтра с твоими родственниками приду договариваться, а там через месяц и поженимся.
-А я думала - обманешь… - призналась счастливая избранница.
Вот почему Михай с ней и сестрой только шутил! У него невеста, оказывается, есть! Лила не стала больше слушать воркование влюблённых, а, незамеченная, быстро набрала воды, и торопливо вернулась в табор. Пришла, поставила ведро неподалёку от костра. Шелоро молча одобрительно кивнула головой, и Лила побежала в палатку к сестре.
-Земфира, просыпайся… - негромко позвала её, и потрясла за плечо. - Шунэс ман?
-Что случилось? - спросила та сонно, не открывая глаза.
Взволнованная Лила зашептала:
-У Михая, оказывается, невеста есть!
Земфира только небрежно махнула рукой:
-Ты что болтаешь!
-Сама слышала. За водой пошла, а они сидели, и говорили о свадьбе!
Земфира окончательно проснулась, села, спросила с нескрываемой тревогой:
-И кто она?
-Рубинка. Своими глазами видела!
-Вот это новость!
-Я сама удивилась.
-Выходит, теперь некого нам делить…
-Я не собираюсь от него отступаться, - твёрдо заявила на это Лила.
-И что же ты будешь делать? Он уже собрался жениться, - полюбопытствовала сестра.
-Пойду к Драбарке. Она придумает что-нибудь.
-Не дури, Лила! До добра не доведёт! - нахмурилась Земфира, не на шутку испугавшись за сестру.
-Это уже моё дело! – фыркнула сестра.
Драбарка была шувани, что значит "ведующая", уважаемый среди цыган человек. Смуглая, с чёрными пронзительными глазами. У неё имелась отдельная палатка, где она жила, и куда приходили за помощью и советом не только таборные цыгане, но и со всей округи. Сейчас к ней по своему делу пришла Лила.
-Яваса бахталэ, Драбарка. – еле унимая дрожь от волнения, поздоровалась девушка.
-Рассказывай, что привело, - спокойно сказала Драбарка, внимательно поглядев на пришедшую.
-Даже не знаю, как объяснить… Нравится мне один парень из наших таборных, а он собрался жениться. Сделаешь так, чтоб он от той девчонки отвернулся, и был со мной, а?
-Как звать его? - вместо ответа спросила шувани.
-Михай. А её - Рубина.
-Посмотрю сейчас… - и старая цыганка достала карты. Долго сосредоточенно тасовала, глядя кула-то в одну точку, что-то еле слышно шептала, пока, наконец, не начала раскладывать.
-Не морочь себе голову. Чужой это человек. Вот, видишь, что падает: пустые хлопоты для тебя. Судьба его с твоей не сходится… Свадьба ему предстоит скорая, твоя правда, но не с тобой.
-Вот я и прошу, чтоб помогла эту свадьбу расстроить!
Шувани строго сказала:
-Сама не знаешь, о чём просишь! Разве прибавит тебе счастья, если насильно человека будешь держать при себе? Подумай хорошо. А если другого дела ко мне нету, то поди домой.
Драбарка, ловко собрав карты, больше не обращая внимания на Лилу, продолжила внимательно перебирать какие-то травы.
-Так ты мне поможешь? - помолчав, опять спросила у шувани цыганочка.
Старая гадалка строго посмотрела на неё, и нехотя ответила:
-Я тебе сказала, что у вас разные дороги. Или, скажешь, кроме него других парней у нас в таборе нет?
-Никогда к тебе не обращалась за помощью, а тут так вышло… Не могу я без него жить! – взмолилась Лила, и готова была заплакать от отчаяния.
-А невеста его что? Шутя за него замуж идёт? И она его любит. Парень выбрал её, а не тебя, - возразила Драбарка. - И, поди лучше с Богом.
Продолжать настаивать было бесполезно. "Ну, ладно, если шувани не стала помогать, тогда сама буду думать, как мне расстроить свадьбу!" – подумала Лили, и вышла из палатки. Старая цыганка настороженно посмотрела просительнице вслед, с досадой покачала головой.
Михай сдержал своё слово. Одевшись понарядней, уже не таясь, в сопровождении двух друзей пришёл сватать Рубину. У их родителей не было никаких возражений против свадьбы, поэтому, обсудив детали, сразу же приступили к подготовке.
По табору только и говорили о предстоящей свадьбе. Эта новость была для остальных цыган новостью, но не для Лилы. Она раньше всех случайно узнала, и уже с отчаяньем думала лишь о том, как не допустить предстоящего торжества. Только не могла никак ничего придумать. В голове был непонятный туман, какая-то пустота. Ей всё время, почему-то, хотелось спать. Девушка не знала, да и откуда она могла знать, что Драбарка, почувствовав неладное, с помощью своего умения использовать магические ритуалы, таким образом решила не дать испортить предстоящий праздник молодой паре…
Быстро пролетел месяц. Как листья осенью с деревьев осыпались. Наступил день свадьбы. В таборе с утра начались хлопоты. От котлов, что закипали над кострами, вкусно пахло, вызывая слюнки. Кругом весёлые, шумные разговоры, песни. Каждый хотел принять в этом участие. Ради такого случая цыганки даже не пошли в село гадать. Принарядившись, Баро табора Вайда ходил с довольной широкой улыбкой, и наблюдал за приготовлениями. Драбарка, как шувани, проводила свои магические ритуалы для привлечения удачи в молодую семью. Она неспеша обошла вокруг свадебного стола, вокруг отдельной палатки, приготовленной для молодых, и что-то сосредоточенно шептала, перебирая чётки. Иногда останавливалась, прикрывала глаза, но продолжала шептать. По лицу пробегала тень тревоги. Всё, вроде бы, хорошо шло, но что-то беспокоило старую цыганку, и настойчиво подсказывало: в таборе сегодня кроме праздника будет и несчастье…
Лила, как обычно в последнее время, спала. Земфира потрясла её за плечо:
-Сколько ты будешь спать? Все веселиться собираются. Хватит тебе переживать! Найдётся и тебе пара! Я тоже его любила. Если не судьба, то ничего не поделаешь. Хватит дуться, пошли!
Та только молча отвернулась. Разговаривать она ни с кем не хотела уже несколько дней. Земфира только вздохнула, и пожала плечами.
-Ну, как хочешь… Я пошла! - и проворно вылезла из палатки.
Лила немного полежала, глядя вверх, просто так, ни о чём не думая, а потом вылезла вслед за сестрой, и, не привлекая внимания, потихоньку пошла к реке.
Она долго сидела на берегу, молча глядя пустыми глазами вокруг, не испытывая ни радости, ни грусти, а потом вдруг как очнулась, заметила, что крепко держит в руке нож. Только сейчас с ужасом осознала, что взяла его с собой из палатки с намерением убить счастливую соперницу, а ноги, словно чужие, привели совершенно в другое место. Какая-то неведомая сила не дала осуществить задуманное, увела подальше. Лила вдруг неожиданно ясно для себя поняла, что потеряла Михая навсегда. В отчаянии поднялась на высокий крутой обрыв, закрыла глаза и шагнула…

Больничная лирика.

Вечер незаметно убавлял дневной свет. Как в керосиновой лампе убавляют фитиль. В окно палаты лёгкими шагами входили романтичные сумерки. В такое время чувствуется каждая струнка души, подвластная высокой поэзии, хочется углубиться в мир фантазий, мечтать…
Стихов Рамир никаких не знал, петь не мог из-за боли в боку. Оставалась возможность мечтать.
Парень был искренне благодарен Варюше за то, что приехала навестить. Посмотрел на привезённые ею румяные яблоки, которые лежали рядом на невысокой тумбочке, и невольно улыбнулся.
-Такая смешная, эта Варюша… - негромко сказал он вслух, совершенно забыв, что находится в помещении не один.
-А кто она тебе? - сразу живо спросил сосед по палате.
Сергея положили вскоре после ухода Вари. Мужчина тридцати лет. Худощавый. Коротко постриженный. Ничем не примечательная внешность. Только портила привычка часто поднимать брови, отчего некрасиво морщился лоб.
За короткое время уже успел порядком надоесть Рамиру своим неуёмным любопытством, однако, сейчас обстановка наоборот располагала к общению. Настроение требовало романтики, лирики, поэтому Рамир терпеливо пояснил:
-Просто знакомая. Я у них остановился.
-А как это случилось, что подрезали?
На этот вопрос цыган ответил нехотя:
-За девчонку свою…
-А, ну, ну, расскажи, как получилось… - сразу оживился Сергей, и быстро отойдя от окна, бесцеремонно присел к Рамиру на кровать, и приготовился слушать.
Понимая, что сосед так просто не отстанет, Рамир, всё-таки, начал рассказывать:
-Мы живём с тёткой в своём доме. Не кочуем. Однажды к нам в город приехал табор. Артисты. Они ездят везде, спектакли, концерты показывают. Познакомились случайно с Лаурой. Хотим с ней пожениться, а тут никак не получается: просватана давно. Насильно её отец выдавать боится. Лаура ему сказала, что-нибудь с собой сделает. Но и со мной не может быть: отец грозился проклясть, если посмеет выйти за другого. Решил я поговорить с тем типчиком, чтоб отказался от Лауры. Тот гад ни в какую. Слово за слово - схватились за ножи. Он поздоровей меня, бугай, постарше. Не повезло. Собирались с ней встретиться, решить, как же быть дальше, а я в больницу попал. Сбежал. Пришёл, а их уже нет, уехали. Телефон, видно, пока дрались, потерял. Отправился за табором. Не стал тётке ничего говорить, чтобы не причитала. Они с отцом Лауры Бейбутом ненавидят друг дружку. Не говорит, почему. Вобщем, дошёл я до Берёзовки. Думаю: «Без денег не обойтись». Решил сначала заработать, а там по цыганской почте узнать, куда уехали. У одного двора дед на завалинке сидит. Спросил меня к кому пришёл. Разговорились. Так у них и остался. Семья большая: жена, сын с невесткой, внук. Варюша, которая приезжала, - его внучка.
-А как же ты опять в больницу угодил?
-Я же в тот раз не долечился. Утром хотел встать, идти узнавать за работу, а смог только слезть с сеновала, и всё…Опять попал в больницу…
Цыган кивнул головой на перевязанную руку Сергея:
-А у тебя что?
-А я бензопилу ремонтировал. Поранил, вот, руку.
-В таборе шувани быстро бы вылечила, - не без гордости заметил Рамир. - Я попросил Варюшу: увидишь цыган - скажи любому из них, лежит, мол, тут в больнице романо чаво. А придёт кто сюда - там уж о деле поговорим.
-Ну, вы даёте! Лучше сыскного агентства! - удивленно хмыкнул сосед, и с восхищением покрутил головой.
-А ты думал!

Пассажирка.

Вадим выехал на укатанную загородную трассу. Такова участь всех дальнобойщиков, крутить баранку, наматывая на колёса пыль или снег дорог. Настроение было не очень радужное. Сколько времени в пути провели с напарником, а не видать ещё ни конца, ни края, пока доберутся до пункта назначения.
Они только сменились. Напарник Игорь, после ночного бдения, улёгся отдыхать на спальное место, а Вадим сел за руль.
Издали увидел, как по обочине неторопливо шла женщина в цветастом платке, длинной юбке с оборками.
"Цыганка, что ли? Откуда?" – в растерянности подумал Вадим.
Она обернулась, махнула рукой, прося остановиться.
"Не положено, вообще-то…" – сначала подумал Вадим, но пожалел пожилую путницу, всё-таки, остановился.
-Ай, спасибо, золотой! До Заречного подвези, драгоценный…
-Садитесь, чего там…
-Ты что, Вадим, ещё засекут, делов не оберёшься! – не шутя испугался Игорь. Услышав женский голос, он очнулся от дрёмы, и теперь с интересом смотрел на севшую в просторную кабину цыганку.
-За то не бойся, золотой. Никто не увидит, - беззаботно махнула рукой пассажирка. Поправила платок на голове.
-А вы откуда знаете? – ещё больше удивился Игорь.
-Э-э, если говорю не увидят, - значит так и будит. – твёрдо заверила незнакомка.
Парни почему-то успокоились от её уверенности, и машина шустро побежала дальше.
-А в Заречный к кому? – просто так, бесцельно спросил Вадим, не отрывая взгляд от дороги.
Цыганка без лукавства ответила:
-А там недалеко у нас табор стоит. Я по делам задержалась, теперь догоняю. Заждались, наверно, уже…
-Это значит, что ещё дальше поедете?
-А, золотой, у нас, цыган, адна доля - дорога. Мы надолга нигде не задерживаемся… - беспечно махнула рукой пасажирка.
-Вроде, сейчас многие осёдло живут…
Пассажирка закивала головой, соглашаясь.
-Верно говоришь, парень. На месте сидит тот, кто себя нашёл. А разве мало из ваших по свету калесит? Никто не гонит, а едит человек, сам не знает, куда и зачем… - улыбнулась цыганка.
-Бывало, подвозил автостопника. - согласился Вадим. - А вобще чем занимаетесь? Поди, гадаете?
-А что такова, золотой? И гадаем, кому судьбу свою хочется узнать.
-А мне можете? – искренно заинтересовался Вадим.
-А что хочешь узнать?
-Например, когда женюсь.
-Э-э, парень, не абманывай себя! Холостым отходил. Дома семья ждёт! - с укором покачала головой цыганка, внимательно поглядев на мужчину.
-А что у меня дальше будет? – допытывался Вадим.
-Ты свою судьбу давно выбрал, Вадим. Дай-ка карты посмотрю…
Она достала из кармана старые карты, перемешала, вытащила три.
-Во второй раз женился, парень. Сын есть маленький. Дом - полная чаша, да разбиться может, если не спасёшь.
От изумления у Вадима глаза округлились.
-Как это?
-Крутится рядом какая-то дама, из семьи манит… А остальное всё так и останется, не думай зря.
-А мне можешь? - оживился так и не уснувший Игорь. Даже не заметил, что обратился на «ты».
-Можно, золотой, почему же нет… - пожав плечами согласилась гадалка, и снова помешав карты, вытащила из колоды три.
-А у тебя, золотой, потеря была недавно. Не ценное ушло, а жалко… Не переживай. Злодей твой откроется, найдёшь прапажу… И у тебя жизнь складывается, не переживай.
-А откуда узнали как меня зовут? - всё-таки распирало любопытство Вадима.
-Э-э, золотой, сначала татуировку с руки сведи, вот и не будишь пугаться, когда имя твоё тебе назовут…
-А, да… верно ведь… - засмеялся мужчина. Совсем и не взял во внимание, что на тыльной стороне ладони красуется татуировка с именем. Ещё по молодости с дружком накололи имена. Долго болела тогда рука. И про даму, которая из семьи манит, понял. Это банальная ситуация: у него имелась любовница. Каждый раз всё спрашивает, не собрался ли он, наконец, с женой расстаться.
-А вас как звать? – поинтересовался Вадим.
-А я – просто Рада. Завитушка прозвали.
-Почему?
-Э-э, а это у тех, кто прозвал спрашивать надо.
Игорь тоже был искренне удивлён гаданием. Действительно, на даче лазили воры. Кто-то спугнул их. Взяли что успели, по мелочёвке. И подозрение уже есть о причастности соседа по даче.
-А жена мне изменяет? - продолжал утолять свой интерес любопытный водитель.
       -Изменяют многие, только одни виду не подадут, что хотят получить, а другие этим хвалятся. Никуда твоя жена не денется, пока дама, каторая возле тебя кружит, знать о себе ей не даст…
-Она хочет это сделать? - испугался Вадим. Зная, что любовница спит и видит себя его официальной женой, согласился, что такое от пассии можно ожидать.
-Нет, золотой. Это можно исправить… - сказала цыганка с улыбкой.
-И как?
-Знаешь, что ей не нравится?
-Вообщем, да…
-Вот и сделай так, чтоб стал ей противным. Сама и отстанет… Толька прямо не говори, что расстаться с ней хочешь. И в следующий раз не испытывай судьбу, а то у самово серце прикипит к какой, сам мучиться будишь…
-Ну, голова! - восхитился Вадим, крутя головой.
-На то шувани и есть, чтобы помогать людям, хоть и не цыганам…
Потом она с озабоченностью неожиданно обратилась к Игорю:
-Вот я вижу, что с печенью у тебя не всё ладно. Чего ждёшь, не лечишь?
-Да я ходил, только время терял. Гоняют из одного кабинета в другой, обследуют, а делать ничего не делают.
-Дам тебе травы. Будишь заваривать, - сказала цыганка, и, достав из своей дорожной сумки пакет с какой-то травой, подала его мужчине.
-Понемногу заваривай, и пей перед едой три раза в день.
-Спасибо.
-А кроме гадания что делаете? – продолжал допытываться Вадим.
-Поём, пляшем. К нам на спектакли ходят…
-Так вы – артисты! - догадался молодой мужчина.
-Верно, парень. – весело согласилась попутчица.
-И вы тоже поёте, танцуете?
В голосе цыганки прозвучала обида:
-А почему бы мне не петь?
-А мы можем прямо сейчас послушать?
-Музыки нет… Ну, да ладно… - согласилась пассажирка.
Запела она известную цыганскую песню "Невечерняя". Это была не песня, это было изящное музыкальное кружево, сотканное голосом. Голос как будто обволакивал их в эти минуты, заворачивал в мягкий кокон из чувств…
Когда же песня закончилась, - воцарилась какая-то щемящая тишина, хотя двигатель машины работал, не сбавляя обороты…
-Да, это было что-то… - наконец, будто вернувшись в реальность, восхищённо сказал Игорь.
-И я такого не слышал, - подтвердил Вадим.
-У нас все артисты очень хорошие. – без тени сомнения сказала цыганка.
Пока разговаривали, слушали песню, показался Заречный. Это был небольшой райцентр. У одного из перекрёстка улиц пассажирка попросила остановить.
-Ну, спасибо, что подвезли.
-Пожалуйста.
-Увидите где, - приходите на спектакль к нам…
-Если встретим где, - сходим обязательно!
Пожилая цыганка вышла из машины, помахала им рукой на прощание, и пошла, не оборачиваясь, дальше своим путём…
Не успела пройти пару десятков метров, как её окликнула интеллигентная светловолосая женщина в очках.
-Здравствуйте! …Даже не знаю, как вам сказать…
Цыганка остановилась, пристально посмотрев на женщину.
-Как есть, так и скажи.
-Вот какое дело… Я - медсестра. К нам в больницу в хирургическое отделение из Берёзовки поступил молодой человек. Цыган. Рамир, кажется… Несколько дней назад на него напал неизвестный с ножом. У нас ему сделали повторную операцию. Организм крепкий, перенёс её хорошо, провели обследование. Сейчас состояние стабильное, не пугайтесь… Но, вдруг ему угрожает какая-то опасность? Документов у него при себе, говорит, никаких нет. О родственниках сообщить не хочет. Сказал только, что есть тётя… Я, слышала, у вас там какая-то "почта" есть цыганская… Помогите найти его родителей! …К нему приезжала девочка из Берёзовки. Варя, по-моему, зовут. Говорит, он у них остановился. Но она тоже ничего не сказала… Не захотела сказать, или действительно не знает ничего…
Внимательно выслушав необычную просьбу, цыганка не стала задавать никаких вопросов, только встревожено сказала:
-Дэвла! Пошли, покажешь, где… Поговорю с ним.

Спор.

       Навестив Рамира, Варюша вернулась очень довольная, в отличном настроении. Всё происходило так, как она хотела: не нашёл ещё Лауру. Значит, есть хороший шанс занять его сердце вместо той незнакомой девушки. Твёрдо решила: пусть будут ругаться даже, - завтра снова поедет к нему. Тут главное, чтобы дед встал на её сторону! Он хоть и слабый на вид, но вожжи не отпускает, всё равно остаётся главным в семье.
Бабушка и мать сеяли муку, заняв половину стола.
-Как там Рамир? - сразу начала расспрашивать Елизавета Андреевна, размеренно шурша ситом.
-Знаешь, как обрадовался! - приукрасила Варя, выкладывая из сумки покупки на свободную сторону стола. - Он же там один! В палате две кровати стоят. Одна - Рамира, другая - заправленная. Медсёстры какие строгие! Жуть! Сначала ни в какую не пускали меня.
Дед Захар, примостившись на лавке, вырезал из куска войлока стельки. Глядя на внучку поверх сползших на кончик носа очков, спросил недоверчиво:
-К болящему и не пущают?
-Порядок такой, - пожав плечами, пояснила Варя.
-Не ладно как-то получатся, не ладно…не по-людски… - вздохнул с досадой дед.
-Люди-то живут! Даже в Буйково что-то есть, а у нас тут… Крутишься, крутишься… - недовольно проворчала невестка, и крикнула в комнату мужу и сыну:
-Андрей, Юра, настроили телевизор, или нет, наконец?! …Когда только, наконец, нормальный купим…
Варюшка налила себе стакан молока, и, отпив, начала издалека:
-Посмотрела одёжку. Ничего путного у меня нет… В райцентре в магазине видела такие хорошенькие кофточки, юбки…
-С каких это пор модниться начала? Так и скажи: к цыгану этому собралась опять! - сразу догадалась мать. - Ты бы лучше, девка, думала куда поступать будешь! Хочешь всю жизнь, как я, в навозе прожить?!
Сито в её руках нервно задёргалось, выдавая раздражение.
-Вот она, потребительская натура! - не удержался Захар Семёнович, указав на невестку пальцем. - "Пусть на земле другие копаются, а я в белых перчаточках похожу!" – и покрутил ладонями, демонстрируя воображаемые руки в белых перчатках.
Спорили долго, поедет Варя или нет. Решительно против была только её мать Людмила. Отец хоть и поддерживал жену, но особого рвения не проявил, чем явно её разочаровал. Людмила обижено насупилась и замолчала. В результате дед своим волевым решением дал шанс внучке снова увидеться с Рамиром.
"Это Людке назло, за то, что из Андрея нашего пытается верёвки вить... Сколько лет уж живут, а он всё свыкнуться не хочет…" - подумала Елизавета Андреевна, с досадой покачала головой.

Рада Завитушка.

В сопровождении медсестры, цыганка пришла в палату.
-Рамир, к тебе посетительница… - скрывая волнение. объявила она.
-А ты иди, займись своими делами, родненькая… - сказала цыганка провожатой, ласково коснувшись её плеча рукой.
-Только не долго… - попросила та, и покорно вышла.
-Здрасьте! - оживился Сергей, и быстро улёгся набок на своей кровати, подперев голову рукой, в ожидании услышать что-нибудь интересное.
Надежда на развлечение не оправдалась, поскольку Рамир и гостья заговорили между собой по-цыгански, и любопытный мужчина с разочарованием отвернулся.
-Яваса бахталэ, бибо! - с радостью приветствовал парень, на что пришедшая закивала головой, улыбаясь.
-Меня Рада-Завитушка звать. Слыхал? Из табора Михая. А ты чей будешь?
Цыганка неторопливо по-хозяйски прошла, и села на табуретку неподалёку от Рамира.
-Ты Земфиру-Подковку в Верхней Слободе знаешь? Племянник её.
-Земфиры-Подковки? - с плохо скрытым волнением переспросила она, но тут же взяла себя в руки, и, как ни в чём ни бывало, согласно мотнула головой. – Слыхала.
-Варя про меня сказала? - поинтересовался парень.
-Какая тебе разница теперь… - махнула на это рукой Завитушка. - Скажи лучше, как отца с матерью звать?
-Яшка-Русняк и Манюня.
-А где они, знаешь? Земфира рассказывала? - серьёзно спросила Рада.
-Нет. Подковка никогда не хотела мне рассказывать о них. Даже из табора ушла со мной, когда три года, кажется, исполнилось… - и Рамир весь напрягся, в ожидании услышать от цыганки некую семейную тайну. - Ты что-то знаешь! Говори же!
Завитушка помялась в нерешительности: рассказывать, или, всё-таки, воздержаться, чтоб потом не пожалеть о излишней многословности? Но ведь и Рамир имеет право знать правду до конца… это его семья…
-Знаю, парень… Я ведь и деда твоего Василя со Степанидой хорошо помню… - начала свой рассказ посетительница. Задумавшись, замолчала…

Василь и Степанида.

Ночь. В деревне было тихо. Дремали тёмные избы, с занавешенными окнами. Изредка сонное царство будил лай собак во дворах, но и он быстро стихал.
Степанида проснулась, и услышала шорох. Приподнялась на локте, начала будить мужа:
-Слышь, Демьян, вроде, кто-то ходит под окнами.
-Да будет тебе стращаться! - зевнув, зашевелился Демьян. - Чужих тут нету-ка, а свои спят по избам. Собака молчит, а ты шум по-пустому подымашь.
-Может, и вправду показалось, - успокоилась Степанида. Поправила подушку, и снова легла.
Опять послышался шорох. Но теперь она поняла, что это просто играет котёнок. Не спится шалуну.
-Тьфу, а я подумала ходит кто-то под окнами…
Спать оставалось немного. Скоро начнёт светать, и снова надо будет заниматься хозяйством. И так идёт мучительно нудно изо дня в день, из года в год…
Появилась Степанида здесь из соседней деревни, ни много ни мало, семь лет назад. Вдовый тогда Демьян посватался, и её родители дали своё благословение.
Не то, чтобы она полюбила будущего мужа, скорее, пошла потому, что говорили вокруг как о хозяйственном мужике, надёжном. Степанида тогда была ещё совсем девчонкой, а он уж семейным человеком пожил, хотя, ни с первой женой Прасковьей, ни потом со Степанидой, детей так и не нажил.
Сыграли свадьбу скромно, без ухарства. Не много гостей было. Молодая жена, как полагается, переехала в его дом, хоть небольшой, но добротный. Ещё немного скотины держал.
Всё бы хорошо, да одно угнетало супругу: молчаливым и бесстрастным был Демьян. Нельзя сказать, что совсем не любил новую избранницу, но и не проявлял сильных чувств. Поговорить о чём - слова не вытянешь.
Так и жили они, словно в трясине, но однажды соседка Евдокия принесла новость:
-Слыхала, у нас тут недалеко цыгане остановились? Много.
-А мне что? - пожала плечами Степанида, довешивая во дворе выстиранное бельё.
Соседка не унималась. Язык так и свербило рассказать:
-Вчера вечером появились, говорят. Похоже, не скоро они собираются ехать отсюда.
-То их дело… - снова пожала плечами хозяйка, и начала кормить кур с цыплятами. - Цып-цып-цып…
Безразличие к новости соседку разочаровало, и Евдокия, наконец, вспомнила:
-Я ить по делу пришла… Большой чугунок одолжить. Сродники к нам понаприехали погостить. Народу прибавилось…
-Понятное дело, - кивая головой согласилась Степанида. - Проходь в избу чтоль, али тут обождёшь?
-Да некада мне рассиживаться. Домой надоть поспешать. Благодарствуй, я уж апосля, как-нибудь, зайду.
-Ну, ладно…
Немного погодя Степанида пошла за водой. Набрала вёдра, и, повесив их на коромысло, потихоньку, чтоб не расплескать, возвращалась домой. Тут услышала приближающийся сзади дробный топот копыт. Степанида только повернула голову, когда верховой её догнал.
Это был цыган. Смуглый, черноволосый мужчина, лет сорока, в пёстрой яркой рубахе, распахнутой чёрной жилетке. Широкий кожаный пояс с блестящими заклёпками добавлял его виду ещё больше мужской привлекательности.
-Тебя как звать? - спросил он, белозубо улыбнувшись.
-Степанида. А ты кто будешь?
-Василь.
-Некада мне пустые разговоры вести тут, - нарочито серьёзно сказала Степанида, и, хотела, было, идти, но Василь поставил лошадь поперёк тропинки, перегородив путь.
-Почему же пустые? Может, понравилась ты мне. Я тебя приметил ещё издали.
-Мало ли, кто кому приглянется! - засмеялась женщина. Было, конечно, приятно, что обращают на неё внимание, да, боялась, люди увидят, болтать всякое начнут.
-Поговорить хочу с тобой.
-И о чём же мы с тобой говорить станем? Никак, про любовь твою?
-Почему бы и нет?
-А муж-от, как? - и Степанида испытующе поглядела на цыгана.
-Никто никого не удержит, если сам не захочет человек.
-Ты думашь, от мужа пойду гулять?
-Если нет в душе к нему ничего, то преградой не станет.
"А что мне терять? С Демьяна всё одно, толку никакого, только с виду мужик. Да и, если на чистоту, не любила я его никогда. Так жизнь вся моя и проходит, как во сне… хоть раз отлюбить за прожитые годы… цыган-то понравился, что и говорить… пусть и уедет скоро, поминай, как звали…" - подумала Степанида, а вслух, помолчав, сказала:
-Вон наша изба, с резным коньком на крыше. Пройдёшь огородом к сеновалу. Там есть лестница… поди туда. Я вёдра только поставлю…
Согласилась, и сама себе удивилась и ужаснулась одновременно, что осмелиться на такое смогла. Как же это получилось, что на измену мужу хватило духу?! Да ещё и без лишних уговоров… Сердце внутри неистово заколотилось. Ей казалось, что этот стук и Василь слышит.
-Буду ждать, - сказал цыган, и, тряхнув чёрными вихрами, пустил свою лошадь рысью.
Демьяна дома не было. Степанида зашла на сеновал, огляделась, и негромко позвала:
-Василь, ты здесь?
Сверху послышался сначала тихий шорох, потом шёпот:
-Конечно, здесь… лезь сюда!
…Степанида не ожидала, что Василь окажется таким страстным любовником. В его руках почувствовала себя, наконец, по-настоящему желанной. В ней вдруг проснулись такие яркие чувства, о существовании которых в себе сама не знала. Даже не подозревала. Она даже представить себе не могла, что глубоко внутри хранилась огромная жажда любви. Бывало, накатывалось раньше какое-то томление, но не могла объяснить, что это. И вот сегодня, благодаря Василю, всё вулканом выплеснулось наружу…
Степанида, после этой неожиданной встречи, думала: как же она теперь Демьяну в глаза глядеть будет? Вдруг чем-то себя выдаст? Вдруг он догадается? А, если догадается, то, что станет делать? Побьёт? Прогонит? Или поругается, и простит? Степанида чувствовала свою вину, и очень переживала. С другой стороны, и Василя забыть не могла. Не находила на это сил.
Всё получилось намного проще: вернулся Демьян поздно, уставший. Как обычно, почти молчком, поужинал, и пошёл спать. Степанида же, тихонько поплакав, убирая со стола, решила больше не поддаваться соблазну, не встречаться с Василем.
Табор пробыл у деревни недели две. Всё это время цыган искал встречи со Степанидой, звал с собой, но та только тяжело вздыхала, и прогоняла, а потом плакала в подушку украдкой ото всех. Сердце её разрывалось…
Прошло немного времени с той поры, и однажды Степанида почувствовала, что встреча с Василем не прошла бесследно, потому что у неё под сердцем, оказывается, его ребёнок.
Демьян заметил, что частенько стало тошнить жену, забеспокоился.
-Что это ты такая? Захворала, ли чё ли? Поись даже не можешь, вона чего делатся. К бабке Акулине сходи, пусть даст травы какой, глядишь, и пройдёт.
-Не надо никакой бабки Акулины. Дитё жду… - призналась Степанида, не смея посмотреть в глаза мужу, и заплакала.
-Вона оно что… - удивился Демьян, и, почесав затылок, спросил:
-Чтой-то, спохватилась рожать? Семь лет, почитай, не было ничо.
-Так уж получилось… - виновато опустив глаза, пожала плечами Степанида.
-Ну, дак, куда теперича деваться… а то, может, не поздно вытравить?
-Не стану я травить, как хошь! - наотрез отказалась Степанида, а сама подумала: "Если кто видал Василя, да ему скажет, а тут ещё дитё,- не сносить головы!"
…Прошли трудные для Степаниды положенные девять месяцев, и в самый праздник Благовещения наступило время рожать. К утру схватки стали совсем нестерпимые, и Демьян, не зная, что в таких случаях делать, растерялся, позвал соседку Евдокию, а та уж быстро сбегала за бабкой-повитухой.
-Надо же, тёмненький, как цыганёнок! – вслух подивилась бабка Акулина, когда приняла роды, обмыла и запеленала ребёнка. - На Демьяна нисколь не походит.
-Это в дальней родне у меня чернявые были. В них, видно, пошёл… - вынужденно соврала Степанида.
Это наивное объяснение ещё как-то устраивало первые месяцы. Потом всё отчётливей начали проступать черты Василя. Те же чёрные глаза, причудливая форма губ. По деревне пошли всякие разговоры: пригуляла баба на стороне от мужа. А с кем - не сложно догадаться, если рядом в то время табор был…
До Демьяна, конечно, не могла не дойти злая молва. Он и прежде не особо жаловал вниманием, а теперь почти перестал разговаривать со Степанидой, был вечно с мрачным лицом, уходил надолго из дома. Не ругался, не бил жену, но та понимала, что изводит его ревность, точит его душу червем…
Степанида назвала сына Яшей. Цыганёнку исполнилось почти полтора года. Мальчик рос здоровеньким, подвижным, и очень напоминал Василя.
Демьян молчал. Не брал ребёнка на руки, не спрашивал о нём, просто старательно делал вид, что не замечает.
Однажды Степанида решилась поговорить об этом. Качая подвесную люльку с малышом, с тоской спросила:
-Демьян, как жить-то дальше будем? Нет сил больше… Если хочешь - уйду с Яшенькой к своим, чего ж изводиться…
Демьян как всегда выслушал молча, а потом с горечью сказал, похлопав себя увесистым кулаком в грудь:
-А мне как людям в глаза глядеть? Думала, никто не узнает… Опять же, дитё не виноватое…
Махнув рукой, бросил подшивать валенок, и, громыхнув дверями, быстро вышел из дома.
Степанида заплакала, уронив голову на бортик люльки. Молодая женщина совершенно не знала, как дальше поступать, какое принять решение в создавшейся ситуации.
Цыганёнок, глядя на мать, утешая её, подавал одну за другой свои простенькие игрушки. От этого Степанида вообще разрыдалась, а вслед заплакал и мальчонка, потирая маленькими ладошками чёрные глазки.
Наконец, она успокоилась. Успокоился сразу и Яшенька.
-Ну, всё, всё. Больше не будем плакать. Пойдём мы с тобой отсюда, - и начала торопливо собирать тряпьё в узелок.
…Выйдя за деревню, молодая женщина, занятая своими мыслями, не сразу заметила, что у реки только-только остановились кибитки, и цыгане начали распрягать лошадей на отдых. Не до этого было. Она торопилась быстрее попасть к своим сродникам. Больше не куда было идти, никто нигде не ждал.
Не заметила, как, увидев её с ребёнком, один из таборных верховых, поднимая седые ворохи пыли, поскакал к ним наперерез.
-Стеша, здравствуй! Куда ты? - спросил быстро, когда догнал, и ловко спрыгнул с коня.
-Василь? - оторопела от неожиданности Степанида, увидев его перед собой. От растерянности уронила на дорогу узел с вещами.
-Это же мой… мой сын… - изумлённо прошептал Василь, когда цыганёнок повернул к нему личико. - Дэвла! Миро чаворо! - и его глаза повлажнели.
Степанида не стала скрывать правду, призналась:
-Твой, Василь… Ушла я от Демьяна. К тётке теперь своей иду…
-Жена должна быть с мужем! - твёрдо сказал цыган, и, взяв сына на руки, направился в табор. Степанида молча пошла за ним…
Гнедой конь послушно и неотступно был рядом, тихо постукивая копытами, поводя умными большими глазами. Как-будто всё безусловно понимая и одобряя хозяина, кивал головой…

Тайны.

-Почему ты замолчала? Что скрываешь? - начал настойчиво расспрашивать Рамир, неотрывно вглядываясь в лицо Рады.
-Ну, слушай… Василь со Степанидой не сразу жить стали. Она в то время замужняя была. Пока у деревни стояли - каждый день звал с собой, уговаривал всё, как девчонку. Отказалась Степанида тогда с ним уйти. Только года через два мы в те края вернулись. Не успели остановиться - Василь увидел её! Надо ж так сложиться… Значит, судьба им была вместе быть… Да ещё, оказывается, ребёнок родился! Привёл семью в табор. Стали кочевать с нами. Мальчишку Яшка-Русняк сразу прозвали. Мать-то у него – русская. Мне тогда лет восемнадцать было, у Драбарки обучалась премудрости шувани. Это потом, через какое-то время в таборе Михая оказалась… Вырос парень. Женился на молоденькой цыганочке Манюне. А потом - ты на свет появился… - и Завитушка снова неожиданно остановилась.
-И что дальше? - нетерпеливо спросил Рамир.
-А не стану больше ничего говорить! Скажу только, что Земфира подозревает во всех бедах Бейбута не так просто, потому и ушла с тобой из табора…
Рамир настороженно переспросил:
-Подожди-ка, ты про Бейбута, у которого дочка Лаура?
-Про него…
-Бибо, ты не знаешь ещё, что мы с его дочкой Лаурой собирались пожениться! Он решил выдать её по своему желанию, и пригрозил проклятием за ослушание. Подрались мы с женихом тем на ножах, и вот я попал сюда.
Цыганка молча покачала головой, выражая этим все чувства, которые нахлынули горячей лавиной.
Рада посмотрела в глаза Рамиру, и со всей серьёзностью посоветовала:
-Лучше тебе будет, парень, не испытывать судьбу, а вернуться домой, забыть всё, что я тебе рассказала. Не думай ни о какой Лауре!
В палате наступило долгое тягостное молчание, а за окном продолжала шелестеть буйная зелень. Ветер потихоньку всё усиливался, предвещая долгожданный дождь. Небо с каждой минутой плотнее затягивалось облаками.
Пожилая цыганка, грустно вздохнув, заговорила с Рамиром на русском. Снова появился акцент:
-Ладно, давай палечу тваи раны…
Сергей сразу оживился, услышав эту фразу, тут же повернулся, и жалобно спросил:
-А у меня потом посмотрите?
-Посмотрю и у тебя, золотой. - пообещала, засмеявшись, шувани, а затем сосредоточилась, и начала делать пассы руками у бока Рамира, едва слышно произнося какие-то заклинания.
-Вот, хорошо! А то здорово болит, зараза… - обрадовался мужчина, и сел, послушно ожидая своей очереди.

Обновление.

Только вначале одиннадцатого Варюша приехала, наконец, в Заречный на опоздавшем из-за поломки допотопном автобусе, во второй раз навестить парня. Чуть ли не бегом заспешила выполнить то, что задумала: полностью изменить свой внешний вид.
Накануне вечером, когда никого в комнате не было, Варюшка подошла к большому зеркалу шкафа. Критично посмотрела на своё отражение, и недовольно поморщилась. Слишком уж по-детски выглядела.
«Разве ему может понравиться такая? Надо будет менять всё… подкрашиваться. Что это за причёска?! Надо постричься! Вот завтра поеду, зайду сначала в парикмахерскую! …А что же одеть…? - подумала девчонка, и начала лихорадочно перебирать в уме свои немногочисленные простенькие наряды…
Перед сном Варя долго ворочалась. Представляла завтрашнюю встречу с Рамиром. Размечталась о том, как удивится парень её новому виду. Наверняка он теперь обратит внимание! Не может быть иначе! Крепко обняла подушку, и с этими радужными мыслями, наконец, незаметно уснула…
Зайдя в салон-парикмахерскую, и сев в кресло перед зеркалом, Варюша очень переживала: не станет ли выглядеть хуже? Напряжённо следила за порхающими у головы ножницами мастера. Однако, то, что получилось у парикмахерши после всех манипуляций, Варюше очень понравилось. Не ожидала, что стрижка так изменит её. Несказанно ободрённая результатом, попросила сделать и подходящий макияж. Косметикой Варя не пользовалась, и решила хоть раз понаблюдать, как это делается правильно. В Берёзовке её подружки тоже не умели краситься. Как уж получалось, на свой вкус мазались, подсказать девчонкам некому. А тут предстоял визит к Рамиру, и ей очень уж хотелось выглядеть привлекательной. Не пожалела на это почти все деньги, которые перед отъездом не без труда вытрясла из копилки.

Гостья.

Рада ушла. Они с Варей едва не встретились в палате. Девчонка не могла не заметить, с каким удивлением, даже неким восхищением, посмотрел на неё Рамир, когда, преображённая девушка появилась в дверях! Именно девушка, а не прежняя малолетняя девчонка! Как-будто другой человек: молодая, милая, стройная. Из-под светлой чёлки смотрели глубокие лучистые серые глаза. Полудлинные волосы густыми мягкими волнами спускались к плечам. На щеках - румянец смущения и удовольствия, от осознания произведённого на парня эффекта. Невероятно обаятельная открытая улыбка. Фигурку облегало новое приталенное платьице, обнаруживая хорошие задатки женского начала. Угловатость исчезла куда-то. Походка неожиданно стала по-кошачьи мягкой.
-Привет, Рамир! - поздоровалась Варюша.
-Привет…- машинально ответил растерявшийся от такой резкой перемены парень.
Сосед Сергей решил проявить инициативу. Не сводя масляных глаз с пришедшей, заговорил, улыбаясь:
-Здрасьте! Варя, да? А приехала из Берёзовки? Я вчера сюда попал…
-Успокойся ты… - покосившись на соседа, недовольно сказал Рамир. Даже не заметил, как появилось некое чувство собственности, как будто девушка была его.
-Варя, присаживайся ко мне…
Несостоявшийся кавалер обиженно надул губы, и молча улёгся на свою кровать, разглядывать местами облупившуюся штукатурку на потолке.
-Я тебе тут привезла, что нужно: шприцы, капельницы, тарелку, чашку, ложку. Баушкиных пирожков прихватила опять… - и Варя начала выкладывать привезённое на тумбочку.
В то время в больницах не хватало средств, поэтому многое приходилось иметь своё. Такая помощь Вари была очень и очень кстати. Во всяком случае, до приезда Земфиры. Рада, уходя из палаты, прощаясь, клятвенно пообещала сообщить ей, и Рамир нисколько не сомневался, что обязательно выполнит обещание.

Сестра.

Лаура твёрдо решила мстить. Не могла никак успокоиться. Чувство обиды захлестнуло все остальные. Она была уверена, что Рамир всё равно скоро даст о себе знать. Не сможет бросить тётку, которой дорожит и любит. Оставшись одна в гримёрной, снова набрала его номер. Опять нет ответа. Тогда позвонила Земфире. Та уже получила весточку от Рады-Завитушки, и как раз спешила в дорогу к племяннику.
-От Рамира нет известий? - спросила Лаура, а сердце замерло в ожидании ответа.
-Нашёлся! Передали мне, что сейчас он в больнице в Заречном… - радостно сказала Земфира, и тут же осеклась, больно прикусила губу. Не хотела никому говорить, тем более - Лауре, да поздно. Слова вылетели…
-Что с ним? - искренно встревожилась девушка, готовая уже на то, чтобы всё забыть, и поехать хоть на край света к Рамиру.
-Порезали… Я к нему сейчас еду… никакой жены у него нет! - и Земфира, не сдержавшись, заплакала.
-Я тоже к нему еду! - быстро сказала Лаура. Отключив связь, не раздумывая помчалась собираться.
После услышанного, она стыдила саму себя, винила себя за горячность, за недоверие Рамиру, за то, что так легко поверила слухам. Была уверена, что всё это можно исправить, и они больше никогда не расстанутся! Пусть что угодно дальше будет, ко всему готова. К её радости никто из артистов не увидел, как она в считаные минуты собрала сумку в дорогу, и. никому ничего не сказав, никого не предупредив, выбежала из номера гостиницы, и уже выскочила на улицу, намереваясь поймать машину.
Но тут произошло непредвиденное. У гостиницы стояла одна старая цыганка. Она была в составе артистов. Помахав пальцами, подзывая, строго окликнула:
-Иди-ка сюда!
Многие звали её не по настоящему имени Софья, а звали по прозвищу Кадушка. Когда-то в молодости украла пару куриц, и от преследовавшей возмущённой толпы сельчан она спряталась в лежавшей на боку у какого-то двора рассохшейся кадушке. С тех пор так и прилипло это прозвище.
-Что хочешь сказать? - недовольно поморщилась Лаура, подойдя.
Что могла сказать Кадушка? Что такого ей могло понадобиться? Лаура торопилась к Рамиру, и совсем не было желания слушать Кадушку. Но то, что та сказала, вогнало Лауру в первую же минуту в ступор…
-Ты вот что… Даже не думай за Рамира замуж выходить! Долго я молчала об этом, только, вижу, нельзя больше, хоть и дала клятву. Никто не знает, что вы с ним брат и сестра… Мать Рамира Манюня молоденькая, хорошенькая была. Соблазнился на неё твой отец, хоть у самого жена Рубина рядом…

Манюня

…Бейбут бросил рыдающую, дрожащую  Манюню в лесу, пригрозив, если она вдруг посмеет сказать кому-нибудь хоть слово о том, что произошло, - потеряет или своего маленького сына Рамира, или мужа, а сам, как ни в чём ни бывало, вернулся в табор.
Манюня очень испугалась. Бейбут - взрослый крупный мужчина, а она - ещё совсем девочка. В отчаянии не знала, что же делать дальше. Долго плакала. Потом немного успокоилась, привела себя в порядок, и побрела домой. Решила забыть случившееся, как страшный сон, благо в таборе никто не обратил особого внимания на её состояние, и в палатке никого не было. Успела до возвращения мужа переодеться, немного успокоиться. Хотела забыть всё, да не получилось: прошло месяца два, и с ужасом поняла, - беременна…
Признаться, что ребёнок Бейбута - боялась. Все в таборе, ничего не зная о произошедшем, считали отцом, конечно же, Якова, только Манюне было нисколько не легче от этого. Память снова и снова возвращала в те жуткие, страшные минуты беспомощности перед насильником. Не выдержав терзаний беспощадной памяти, пошла к близкой подружке Надежде, прозванной за красивый голос Чириклы, что значит - Птица, поделиться своей тайной.
-Чириклы, я к тебе поговорить… никому не скажешь? - и разрыдалась, закрыв лицо руками.
-Ты чего это? - ласково спросила удивлённая Надежда. Такой никогда не видела подружку. Пытаясь утешить, прижала её к себе, поглаживала по плечу.
Манюня в по-матерински тёплых объятиях подруги понемногу успокоилась, смахнула слёзы, и, наконец, тихо сказала:
-Ребёнок не Яши…
-Это как? - спросила ошарашенная Чириклы, и испуганно прикрыла рот пальцами.
-Я расскажу…
Они отошли от табора в сторону, подальше от лишних глаз, и Манюня призналась, кто на самом деле отец будущего ребёнка, и как всё случилось. Если бы знала несчастная Манюня что задумал Бейбут, то не пошла бы в лес поискать грибов…
-Никому никогда не скажем об этом! - сказала Надежда, и тяжело вздохнула. Она не хотела разборок, неприятностей своей подружке. Скажи Манюня кому – не миновать понажовщины…
Чириклы и Манюня не сразу заметили любопытную цыганку Кадушку. Та сама себя обнаружила, когда у неё под ногами громко хрустнули сухие ветки.
-Опять подслушиваешь! - крикнула Надежда, и с укором покачала головой.
-Да я случайно… - начала оправдываться Кадушка, невинно моргая глазами.
 -Раз уж слышала, - поклянись, что никому об этом не скажешь! - напористо потребовала Чириклы.
-Да пропадёт моя голова, если кому заикнусь! – заверила она, и быстро перекрестилась.

У брата.

Варюша была очень довольна. Дед Захар, назло невестке отпуская её к Рамиру, сам того не ведая, помогал в сердечных делах своей внучке. Рамир уже стал потихоньку привыкать к визитам девушки, но не признавался даже самому себе, что Варенька начала ему нравиться больше и больше. Елизавета Андреевна, как и муж, тоже была не в восторге от жены сына, но старалась ужиться с ней хотя бы ради внуков. Была миролюбивым и покладистым человеком. К тому же – верующим. Столько лет прошло, и она просто смирилась с выбором сына.
Уже неоднократно девушка была у Рамира. В очередной раз они поболтали, посмеялись, и Варя уже засобиралась на автобус. Время позволяло только минут пять ещё побыть с парнем.
Они сейчас были наедине. Сосед стал часто уходить общаться с миловидной женщиной из соседней палаты. Сергей привыкал к общению со своей подружкой, а Рамир - к посещениям Вари. После изменений девушка вызывала большой интерес.
Когда Варя склонилась над ним поправить подушку, одурманенный близостью, Рамир не выдержал, крепко обхватил руками, и поцеловал. Варюша не стала вырываться, отталкивать, и ответила взаимностью. Сама от себя такого не ожидала. Случайный первый поцелуй в её жизни оказался таким сладостным, таким волнующим…
Как специально, именно тогда в палату вошла Лаура, став невольной свидетельницей поцелуя. Хотела, было, закатить скандал, по привычке воспринимая Рамира как своего жениха, но тут же вспомнила, что теперь им предстоят совсем другие отношения. Отношения родственные, как брат и сестра. Тем более что сама уже дала согласие Василию выйти за него замуж, и теперь с её стороны глупо было бы предъявлять какие-либо претензии.
Ревность больно кольнула ей сердце, но она с трудом сдержалась, даже пошутила:
-Даром времени не теряешь, братец!
-Лаура?! - растерялся удивлённый Рамир. Он ожидал сейчас услышать возмущённый крик, истерику. Даже и не представлял, что сказать в оправдание.
Каких же усилий потребовалось бывшей невесте, чтобы говорить спокойно!
-Хорошая у меня будет сноха! - неожиданно миролюбиво продолжила Лаура, посмотрев на Варю, не меньше Рамира ошарашенную появлением гостьи. - Когда свадьба, братец?
-Какая свадьба? Почему ты меня братом называешь? - недоумевал парень.
-Потому, что так оно и есть… ты ведь ничего ещё не знаешь… - сказала с горькой улыбкой Лаура.
Варя была смущена, но и распирало любопытство. Очень хотелось остаться и всё узнать, однако, нужно было торопиться на автобус.
-Ну, я побегу… пока! – пролепетала она быстро, и быстро вышла из палаты, так и не увидев толком толи невесту, толи сестру Рамира. Лаура же, когда девушка закрыла за собой дверь палаты, начала рассказывать Рамиру тайну, которую столько лет скрывали от них обоих…

Радость девичья.

Вернувшись домой, успевшая промокнуть под дождём Варя с порога огорошила всех домашних новостью. Она смеялась, и была необыкновенно счастлива!
-Знаете, что сегодня случилось? К Рамиру сестра приехала! Я не поняла, как это получилось, на автобус побежала, но, оказывается, Лаура - сестра ему! - и, быстро сняв сырые туфли, кинулась обниматься с бабушкой.
Елизавета Андреевна собирала на стол, и чуть не выронила из рук тарелку с жареной картошкой, но не могла не поддаться вариной радости.
-Да погодь ты, девка, поставлю… чуть меня не опрокинула… - и тоже невольно засмеялась, глядя как сияет от радости любимая внучка. - Иди, переоденься лучше, егоза! Мокрая ить…
Людмила, с недовольным лицом складывая в стопку выстиранное бельё, искоса посматривала на развеселившуюся Варюшу. Хмыкнула:
-Ну, и чего радуешься? Я вот этому не удивляюсь нисколько. Сейчас у него вдруг сестра объявилась, потом и мать с отцом неожиданно найдутся… Тоже мне, сиротинка он…
Захар Семёнович сидел на лавке напротив невестки с бельём, и чинил плетёную корзину. С укором покачал головой.
-Удивляюся я тебе, Людмила! Как енто яду гадючьего в тебе стока производится? Все у тебя негожи. Ни про кого не слыхал от тебя доброго слова!
-А кто здесь хороший? Митяй - конюхов помощник? Не они ли с Гришкой проглядели двух лошадей, потом бегали, ловили? Или Галька - продавщица? Вчера, забыли, что она мне подсунула? - начала оправдываться Людмила.
-Опять взялись цапаться… - проворчала Елизавета Андреевна. - Айдате вечерять, картошка стынет!

Борьба за власть.

Баро табора Вайда особенно последние пару лет частенько чувствовал себя не самым лучшим образом, поскольку был далеко уже не молод. Это вызывало большое недовольство среди цыган, потому что оставались нерешёнными важные дела, и жить становилось всё сложнее. Понимая ситуацию, Вайда был не против передать власть, но в таборе никак не могли определиться окончательно какую из двух кандидатур выбрать: Василя, или Егора? Оба в расцвете сил, пользуются уважением среди цыган. Голоса в поддержку претендентов разделились примерно поровну.
Егор не собирался уступать без борьбы, упускать шанс. С этой целью ближе к полудню пришёл в палатку к Василю. Тот недавно встретил свою Степаниду, и узнал, что родился сын Яша. Привёл их в табор, и теперь старался больше времени проводить с женой и ребёнком, чтобы скорее привыкали к новому укладу жизни. Степанида была русская, и ей нужно было обжиться как следует, уяснить, как должна вести себя цыганская жена.
Сдержанно поздоровавшись, Егор покосился на Степаниду, занимавшуюся мальчиком. У него тоже рос сын - Бейбут, шести лет. На четыре года постарше Яшеньки. Егор негромко сказал:
-Поговорить надо… - и мотнул головой, указывая на выход.
-Авэн. – коротко согласился Вапсиль.
Они вышли наружу.
-Как, думаешь, пройдёт сход? Кого из нас выберут? - сразу же резко спросил гость, и небрежно поправил шляпу.
-На сходе узнаем, - уклончиво ответил Василь.
-Откажись, если станут тебя выбирать! - неожиданно потребовал Егор.
Просьба прозвучала дерзко, и больше была похожа на требование.
-Почему я должен отказываться? Каждый должен получать то, что заслужил, - искренне возмутился Василь.
Егор недобро зыркнул на собеседника, зло сплюнул сквозь зубы.
-Хорошо… Если ты такой честный цыган - пусть будет по справедливости. Пусть нас рассудит поединок на кнутах. Ну, что, согласен? Идём?
Василь не ожидал такого разговора. Он тоже отличался горячностью, поэтому, не желая выглядеть слабым, сказал с вызовом:
-Пусть будет так!
Прихватив с собой двух цыган-мужчин в свидетели, отправились вглубь леса. Занимаясь своими делами, никто из таборных не обратил на их уход особого внимания. Только Степанида почувствовала что-то неладное. Ей очень не понравился взгляд гостя, полный затаённой ненависти. Не находила себе места от охватившей непонятной тревоги. Всё-таки, не выдержав, она оставила Яшу с Земфирой, с которой успела особенно подружиться, хотя та была на много лет младше Степаниды, а сама побежала искать мужа…
А в это время Василь и Егор пришли на просторную поляну, и, распустив кнуты, начали ходить по кругу, наблюдая друг за другом, выбирая момент начать схватку. Напряжение росло с каждой секундой. Вскоре с обеих сторон последовали первые свистящие взмахи, которые отпечатались на телах противников по ярко-красной полосе. И опять начали кружить как две хищные птицы, готовясь к новым нападениям.
Вариантов окончания их поединка было два: либо кто-то из них признает себя побеждённым, уступит дорогу, и с позором покинет табор навсегда, либо идут до конца. Ни тот, ни другой не собирался уступать.
Степанида долго металась по округе, в надежде всё же найти мужа. Напряжённо прислушивалась, не донесутся ли откуда голоса. Не зная толком местность, попала на узкую глинистую тропинку, проходящую по крутому склону между торчащими кореньями покосившихся деревьев. Недавно прошёл дождь, и было скользко. Поняла, что идти по ней дальше опасно, хотела повернуть обратно, да неловко покачнулась. Схватилась за, крепкий с виду, ствол. Он глухо затрещал, и повалился. Степанида потеряла равновесие, и вместе с ним кубарем покатилась с крутого спуска вниз. Налетела на камень, и осталась лежать без движения. Уже никто ничем не мог ей помочь…
Противники наносили друг другу удар за ударом, и на телах теперь были не просто ярко-красные полосы, а бордовые рубцы. Тем не менее, каждый из них всё равно надеялся выйти победителем. Силы уходили. Они уже стали оба пошатываться, но, продолжали вновь и вновь взмахивать кнутами. Свидетели поединка не на шутку забеспокоились.
-Егор, Василь, вы бы остановились… оба выпустили уже пар, и хватит! - сказал один.
Второй поддержал:
-В самом деле, будет вам! Хватит уже!
-Вы что, забыли условие?! …У меня мальчишка растёт! Как потом мне и ему жить?! - зло закричал Егор. Лицо покраснело, на шее напряглись жилы.
-У меня тоже сын! Ему тоже дальше жить… - не смолчал и Василь.
Свидетели потоптались на месте, не решаясь вмешиваться, разнимать силой, а потом, не сговариваясь, махнули рукой, и пошли прочь. Понадеялись, что до крайности не дойдёт всё-таки…
-Убирайтесь! - крикнул им вслед Егор, и зло плюнул.
Он понимал, что может проиграть, ведь Василь так просто не уступит, а сил продолжать схватку уже нет. Случайно приметив острый сук, изловчился, и резко толкнул противника на него…
Земфира недоумевала, почему долго не возвращаются Василь и Степанида. Она всегда охотно оставалась с ребёнком, не считала это в тягость, но ведь у Яшеньки есть отец и мать, которые его любят. Не бросили же сынишку!
Егор еле пришёл в табор. Двигался медленно, морщась от боли. Вид от кровавых полос был ужасный. Его появление заметили, и тут же начали собираться цыгане, расспрашивать. Охали, глядя на раны.
Придав лицу скорбное выражение, Егор рассказал обступившим цыганам о случившемся. Только представил другую версию трагедии: Василь сам наткнулся спиной на сук, когда хотел увернуться от удара. Весь табор, от мала до велика, всполошился, загудел.
Потрясённые такой жуткой гибелью, тут же выбрали шестерых мужчин покрепче, и отправили за телом. По пути на поляну, где остался Василь, они совершенно случайно заметили и разбившуюся Степаниду.
Земфира плакала навзрыд, узнав о произошедшем. Прижимая к себе в один день осиротевшего мальчонку, твёрдо решила, что ребёнок останется с ней…

Всё открылось.

Рамир, выслушав рассказ Лауры, был в большом смятении. Чуть не поженились с сестрой! Даже не знал, как на эту новость реагировать. Просто молчал, пытаясь свыкаться с тем, что Лаура оказалась его близкой родственницей.
-Что ты молчишь, братец? - нетерпеливо спросила девушка.
-А это правда? Не болтает Кадушка? - засомневался Рамир. Он где-то внутри надеялся, что это ошибка.
-Нет, она правду сказала. Зачем ей обманывать меня? …А что за девчонка к тебе приходила?
-Это Варя. Я у них в Берёзовке остановился.
-Не торопись жениться, найдёшь из наших! Я не сказала тебе ещё, что за Василия выхожу… - и Лаура грустно вздохнула.
-Что?! Ты согласилась идти замуж за того, кто чуть не убил твоего брата?! – горячо возмутился Рамир.
-Это Василий тебя порезал?!
От неожиданности она больше не могла сказать ни слова. Схватившись одной рукой за голову, с замиранием ожидала ответа.
-Я его просил отказаться от тебя. Я же не знал, что мы брат и сестра…
Рамиру трудно было поверить во всё это. Ощущал себя в каком-то ступоре.
Тут в палату вошла Земфира, и он не мог не задать волнующие вопросы. Не успела тётка появиться, как они посыпались на неё градом:
-Земфира, ты знала, что мы с Лаурой брат и сестра? Что случилось с моим отцом и матерью? Как всё случилось?
Увидев, как та растерялась, Лаура рассказала и тётке всё, что узнала от Кадушки. Рамир снова настойчиво повторил вопросы, в упор смотрел на побледневшую Земфиру, ожидая ответа. Ей ничего не оставалось, как признаться.
-Тёмная эта история, парень… Знаю только, что Василь – твой дед с Егором на кнутах дрались. Тот потом сказал, что Василь случайно на сук наткнулся. Многие тогда сомневались, что он сам… Степанида – твоя бабушка побежала искать мужа, и с откоса упала. Так дед и бабушка твои погибли… Да я тебе рассказывала уже… А отец с матерью… Видно, твой отец Яшка-Русняк узнал от кого второй ребёнок у твоей матери Манюни. Может, она сама случайно где-то когда-то проговорилась, может, сам разговор услышал где какой, только пришёл в ярость, и в горячке убил ножом Манюню, а потом кинулся к Бейбуту, бросился на него драться. Бейбут-то посильнее, без труда одолел… Схватила я тебя, и убежала скорее из табора. Спряталась у одной знакомой женщины. Несколько дней подождала, покуда поутихнет всё, и начала искать твою сестру новорожденную. Сказали - у Бейбута. Пошла я узнать, да без толку: его жена Рубина к тому времени умерла при родах, а ребёнок остался. Сейчас понятно, что Рубина с ребёнком тогда обои умерли, а Бейбут забрал девочку Манюни, то есть твою сестру, себе, и выдавал за дочку от законной жены. Он ведь отец Лауре на самом деле! Манюня и Рубина в одно время почти рожали. Что оставалось делать? Я же не мать, не родственница, чтобы ответа требовать. С этим и ушла…
В дверях палаты появилась медсестра.
-Время посещения больных вышло. В другой раз приходите…
Лаура и Земфира нехотя попрощались, и удалились, а Рамир стал напряжённо размышлять…

Возвращение.

День выдался на редкость погожий. Небо чистое, будто кто-то постарался вымыть. Солнышко заполнило ярким светом всё вокруг, бесцеремонно заглядывая в каждую щелку. Жужжа крылышками, пролетали трудяги-пчёлы, звонко пищали назойливые комары. Птицы наперебой подавали свои голоса. Ветерок, забавляясь, играл сочно-зеленой листвой, дурманил ароматом цветов. Всё было во власти богатой палитры лета.
Рамир с лёгкостью шел по дороге. Даже, временами, пританцовывал. Готов был обнять весь мир! Встречным потоком свежего воздуха словно смывал с себя оставшийся больничный запах. Ощущение свободы пьянило как никогда. Он улыбался своим мыслям.
А думал сейчас лишь о том, что скоро снова встретит свою ненаглядную Варюшу, которая ещё не знает, что его выписали из больницы. Представлял, как засветится смущённая улыбка на её милом личике, появится застенчивый румянец, а большие серые глаза не обманут, и скажут больше всяких слов… Думал о том, как порадуется добрая бабушка Елизавета Андреевна. А Захар Семёнович, наверное, скажет: "-Ты, парень, енто, боле не пужай нас, а то ить, до инфаркту недалеко…". Так и слышался в ушах говорок деда.
Путь был неблизкий, Рамир даже немного притомился, ослабев от раны, двух операций, больничного постельного режима, но когда появились серенькие невзрачные домишки Берёзовки - с радостным волнением прибавил шаг…

Сирень.

Больше всего из цветов Тамара любила сирень. Розы, конечно, шикарные цветы. И ромашки, без спору, очаровательные. Гладиолусы - красавцы. Но именно с сиренью связана история, которую всегда вспоминает с особым чувством.
Было это давно. Тогда она, совсем молоденькая наивная девчонка, только начала самостоятельно жить. Устроилась на работу в кафе официанткой. Главное - отдельную комнату в общежитии предоставили. Пусть маленькая, но своя. Что ещё нужно?
В кафе народу было мало. Тишина. Женщины, с которыми она работала, как обычно, то кулинарные рецепты друг у друга списывали, то рисунки вязки. Это было непонятно Тамаре. Сами же говорили, что готовить не любят, поэтому прихватывали из кафе готовое. Ни на одной из них не видела вещь, которую связали своими руками. Для чего же тогда собирают? Загадка.
Появление здесь трёх парней-цыган вызвало большой интерес. Они зашли щумно, громко и оживлённо разговаривая на своём языке, сели за столик. Тамара подошла к ним принять заказ.
-Пожалуйста, меню… - и подала распечатку.
-Пельмени есть? - не читая, весело спросил один из них.
-Есть.
-Три порции. Чай, хлеб…
-Хорошо.
-Эх, где мои семнадцать лет… - вздохнула раздатчица Лидия. - Такие красавцы на горизонте… А тут дома мужик-выпивоха, да два сына-обормота… Вот и вся романтика.
Долго ребята не задержались в кафе. Поели, расплатились, и ушли. Тамаре стало немного жаль, что не познакомились с тем парнем, который заказывал. Понравился ей. Чем? А просто понравился! Впрочем, за работой скоро забылось.
Вечером, уставшая, отправилась домой. Отошла уже немного от надоевшего ей за день пункта общепита, когда за спиной услышала оклик:
-Девушка, а меня с собой возьмёшь?
Она обернулась, и увидела того самого цыгана! Даже растерялась от неожиданности.
-Держи, Тома, тебе! - сказал он, улыбаясь, и подал роскошный букет сирени.
-Спасибо… А откуда ты знаешь, как меня зовут?
-Уши-то есть! Я слышал, как тебя звали, - засмеялся парень, тряхнув чёрными кудрями.
-А тебя как зовут? - и девушка кокетливо слегка наклонила головку.
-Вайда. Прозвали - Сирень.
-Почему?
-Сирень очень люблю, - весело пояснил новый знакомый.
-Непривычное имя… Я и не ожидала, что ты зайдёшь когда-нибудь сюда опять.
-Захотелось познакомиться!
-А жена?
-Никакой жены у меня нет.
-А ты, вообще, где живёшь? - любопытствовала Тамара.
-В Верхней Слободке.
-А, я знаю. Там цыганский посёлок.
-Верно.
-Как же ты домой будешь добираться? - забеспокоилась девушка, посмотрев на свои маленькие часики. - Последний автобус уже ушёл туда…
-Знаю. Мне всё равно. Вон мой конь железный стоит! - снова засмеялся парень, и кивнул в сторону. - Садись, поехали!
Тут только Тамара заметила стоящий у большого ветвистого куста мотоцикл.
-А гнать не будешь? Я боюсь быстро ехать.
-Нет, не буду, - улыбаясь, пообещал Вайда.
Через десять - пятнадцать минут они уже оказались у старого кирпичного здания общежития со старой невзрачной деревянной дверью.
-Спасибо, что подвёз… - поблагодарила девушка, и замолчала, не зная, что ещё сказать.
Сирень не торопился расставаться. Заглушил мотоцикл, снял свой шлем.
-А в гости не позовёшь? - спросил он, хитро глядя на Тамару.
-Ну, я не знаю… - замялась она…
Комната была невелика, поэтому и мебели стояло минимум: небольшой кухонный стол-тумба, холодильник, тумбочка с маленьким телевизором, диван, небольшой обеденный столик, пара табуреток. Одежда размещалась во встроенном шкафу.
-Хорошо сделала всё… - искренне похвалил Вайда, быстро окинув глазами уютную комнату.
-Проходи… Я цветы поставлю.
-Опа! – сразу оживился парень, увидев в углу дивана гитару. – Кто играет?
-Я помаленьку учусь…
Цыган взял её в руки, присел на диван. Пробежал пальцами по струнам, посверкивая массивным золотым кольцом-печаткой. Немного поправил настройку, а потом заиграл… Да ещё как заиграл! Изумлённая услышанным, Тамара даже не представляла, что её инструмент может так звучать! Это невозможно было выразить словами. Струны то звенели переливами, то замирали, то снова обретали голос…
-Спой, а… - вырвалась у Тамары сама собой просьба.
-Поцелуешь - спою! - поставил в шутку условие парень.
-Ну, пожа-а-луйста!
-Ладно.
Аккомпанируя себе, он негромко запел, с надрывным цыганским колоритом, покачивая в такт головой. Голос у него был очень приятный, мелодичный. Тамара очень сожалела сейчас, что не понимает по-цыгански, просто слушала, как заворожённая.
-Вот такие песни у нас… - с улыбкой сказал Вайда, когда стихли последние звуки.
-Как здорово! …Ты учился у кого, или сам?
-Что-то показали, что-то сам. – честно признался Сирень.
-У меня, вот, терпения не хватает для занятий.
-Если очень захочешь - хватит!
-Ой, чайник закипел! - спохватилась хозяйка, услышав как громко забурлила в нём вода. - Давай чай пить!
-Спасибо.
Эту ночь они, всё-таки, провели вместе. Не смогли расстаться, да и на часы не пришло в голову посмотреть. Проболтали допоздна, а дальше само собой сложилось…
Утром Тамара проснулась первая, и почувствовала такое приятное тепло рядом! Вайда безмятежно спал. Даже никак не отреагировал на громкий звонок будильника. Впрочем, Тамара успела быстро выключить звонок.
Комнату наполнял свежий аромат сирени. Первое, что увидела, поднявшись, - вчерашний букет. Он распустился ещё больше, отчего стал на вид объёмнее, намного насыщеннее тонами, бесконечным числом оттенков. Казалось, каждая веточка излучает мягкий свет. До слёз тронул сердце девушки неброской красотой.
Тамара, улыбаясь, встала, быстро приготовила завтрак. Настроение у неё было прекрасное. Жалко, но пришлось будить заночевавшего гостя, поскольку нужно было уходить на работу.
-Вайда, просыпайся… - и тихонько потрясла за плечо.
Парень медленно открыл глаза. Увидев её, широко заулыбался, поманил к себе руками.
-Тома, яв кэ мэ!
-Давай, вставай, позавтракаем, да пойдём. Мне на работу надо… - улыбаясь в ответ, сказала девушка.
-Хорошо-то как! - промурлыкал от удовольствия Вайда, сладко потянувшись, а потом быстро поднялся одеваться.
Цыган подвёз Тамару к кафе.
-Вечером я приеду. Обязательно!
-Приезжай! – улыбнувшись, согласилась Тамара, и с нежностью поцеловала его в щёку. В ответ он крепко прижал её к себе, и сладко поцеловал в губы.
-Быстро ты закрутила романчик… - смеясь, сказала раздатчица Людмила, когда Тамара зашла в кафе.
-Да ну вас… - засмущалась девушка, улыбаясь.
-Когда это успела встретить?
-Да не встречала я… он вечером вчера сам приехал на мотоцикле… - пояснила Тамара, пряча счастливые глаза…
Так продолжалось не один день. Она верила и не верила в своё неожиданно свалившееся счастье. Отшучивалась на всякие вопросы про их отношения. А молодой человек встречал её после работы, и почти всё свободное время они проводили вместе. Бродили по аллеям парка, ходили в кино, просто гуляли по городу, или смотрели дома телевизор. А уж сколько подарил букетов сирени…!
Сослуживцы и соседи уже настойчиво интересовались: когда свадьба? Она продолжала отшучиваться, боясь спугнуть то, что так неожиданно появилось…
Однажды, Тамара вышла, как обычно, после работы, но никто не встречал… Она долго простояла в ожидании и недоумении, глядя по сторонам, а потом в смутной тревоге и одиночестве побрела домой. Грустно вздыхала, ощущая себя обманутой, никому не нужной. Только спустя некоторое время девушке случайно удалось узнать, что в тот день, когда Вайда не появился, не встретил по обыкновению, отец Вайды, умирая после болезни, взял с сына клятву жениться на выбранной им невестке из цыганок…
С тех пор прошло уже много лет. Тамара никогда не рассказывала мужу про Вайду, не откровенничала об этом с повзрослевшей дочерью, храня образ глубоко в душе. Только каждый год, пока цветёт сирень, в доме всегда стоит букет этих прекрасных цветов…

Весточка из прошлого.

Вот и сейчас, ставила душистые ветки в вазу, а сама со щемящей грустью вспоминала то романтичное знакомство. Если бы спросили, почему оно сильно затронуло - не смогла бы ответить. Может, потому, что Вайда был настолько обаятельным, а, может, привлекала его необычность, ореол загадочности цыганского племени…
После развода с мужем, Тамара с дочкой Аней жила в доставшейся по наследству от родителей двухкомнатной квартире.
Сама женщина работала теперь в магазине продавцом, а Аня - училась в техникуме. Сейчас гостила у подружки в деревне с красивым названием Берёзовка. Вот-вот должна вернуться домой, если автобус придёт по расписанию.
Тамара варила суп, когда послышалось нетерпеливое клацанье ключа. Зажёгся свет в прихожей, а через минуту в кухне появилась улыбающаяся путешественница, и бросилась обниматься.
-Я приехала!
-Ну, наконец-то, нагостилась! Я уж думала, что ты решила там насовсем остаться… - шутя проворчала успевшая соскучиться по дочке Тамара.
-Я же недолго!
-Ладно уж, - улыбаясь, примирительно сказала мать, - сейчас суп будет готов… Как там у Вари дела? Не надумала, куда поступать будет?
Аня присела на табуретку, и начала взахлёб рассказывать новости.
-Какое поступать! За своего парня переживает! Он разыскивал свою девчонку, а она его сестрой оказалась! Как в сериале каком-то бразильском получилось. Сейчас у Захара Семёновича живёт. Устроился на работу конюхом. Варька, сил нет, как ревнует. Девчонки с ума посходили, к нему липнут. Прям, чуть не на глазах на шею вешаются, нахалки! Представляешь, он у неё - цыган! Симпатичный такой…
При упоминании "цыган", Тамара внутри сразу встрепенулась, напряглась, вспомнив своего Вайду, но Аня не заметила волнения на лице матери, отвлеклась на пирожки.
Неожиданно Тамара подумала: а, вдруг, это его сын?
-И как звать? – будто невзначай спросила дочку.
-Рамир. А что?
-Просто так спросила. …А его отца с матерью как звать?
-Не знаю… Подожди-ка, вспомню, Варька кое-что рассказывала… - и Аня задумалась.
-Русское имя, или какое-нибудь из их? - начала задавать наводящие вопросы Тамара, а сердце ещё сильнее заколотилось от волнения.
-Бейбут, кажется… А что?
-Может, Вайда? - переспросила мать.
-Может быть, Вайда. Не помню я… А тебе зачем?
-Низачем. Просто, думаю, не знакомые ли? Как-то жила по-соседству цыганская семья, - соврала Тамара, чтобы объяснить как-то свой интерес.
 Сообразительная Аня в считанные секунды нашла решение, и предложила:
-Что долго думать! Я позвоню сейчас Варьке, а она своему Рамиру трубку даст, всё узнаешь!
Тут же отложила пирожки, и начала набирать номер подружки.
-Алло, Варь, это Аня. У моей маман вдруг вопросы возникли к Рамиру. Ты дай ему телефон, пожалуйста…
Варюша удивилась, сразу вся напряглась внутри, но выполнила просьбу, передала. Насупившись, сказала:
-Тебе звонят!
Парень недоверчиво переспросил:
-Мне?
Взял трубку:
-Алло…
-Рамир, здравствуй! Скажи, как зовут твоего отца? Вайда? - услышал он незнакомый женский голос.
-Нет, Яков.
-У нас по-соседству жил цыган Вайда… Я думала, что ты его сын…
Тамара с трудом скрывала разочарование. Хрупкая надежда найти давнего знакомого рушилась как зАмок из песка.
-А фамилия? Может, знаю, - повинуясь природному любопытству спросил Рамир.
Женщина ухватилась за ниточку, пытаясь выгрести из закромов памяти всё, что на эту минуту смогла вспомнить:
       -Фамилия? ...Как-то не интересовалась… Неподалёку от Заречного жил… Его ещё Сирень прозвали…
-Это вы про Вайду-Сирень? Знаю его. Он живёт в Верхней Слободке. Года три, как вернулся. Там целый цыганский посёлок. У меня тётка тоже в Слободке. Может, что передать?
-Я лучше напишу. Адрес не подскажешь? - от волнения у Тамары пробежала внутренняя дрожь.
Если бы спросил кто - она не смогла бы внятно объяснить, зачем ей этот адрес… Придвинула ближе к себе дежурный блокнот, взяла ручку, но тут услышала:
-Показать где - могу, а так… Очень нужно? Может, я перезвоню тётке, а она передаст ему ваш номер? Он перезвонит.
-Так даже лучше! Запиши… - тут же согласилась Тамара.

Вайда – Сирень.

Вайда присматривал за маленьким неугомонным внуком Лексой, когда на пороге с загадочной улыбкой появилась Земфира. Обе его дочери с мужьями, сватья, уехали на несколько дней по делам. Забота о ребёнке, наблюдение за работой строителей, сооружающих кирпичный гараж во дворе, достались ему.
-Яваса бахталэ, Вайда! - поздоровалась цыганка, всё так же загадочно улыбаясь.
-Проходи, Подковка, - приветливо отозвался хозяин, подхватив шустрого мальчика на руки.
-Я не на долго. Только передам тебе кое-что. Ты знаешь Тамару? Говорит, когда-то недалеко друг от дружки жили.
Сирень заволновался:
-Тамара? Помню, конечно. Была такая. Столько времени с тех пор прошло… Лет восемнадцать, если я не ошибаюсь… А что случилось?
-Ищет тебя зачем-то гади, - хитро усмехнулась Подковка, заметив, как заволновался Вайда. - Рамир недавно позвонил, номер её наказал передать. Вот, записала тебе, возьми. А дальше сам, как знаешь, делай… - и Земфира положила на стол маленькую бумажку с телефоном. - Пошла я.
Выполнив просьбу племянника, цыганка отправилась обратно домой, а Вайда задумался. Сердце защемило от воспоминаний о тех днях. Может, и бесшабашное знакомство, но не прошедшее для него бесследно. Никому не рассказывал, берёг внутри, подальше от всех…
Первое время невольно сравнивал жену с Тамарой, и очень злился на отца, связавшего его клятвой. Однако, Люцита была терпелива, как настоящая цыганка. И действительно, постепенно Вайда свыкся. Вскоре родились одна за другой дочери. Жизнь потекла своим чередом. Когда жену три года назад сбили насмерть машиной - очень тяжело переживал потерю. Казалось, всё для него остановилось, потеряло смысл. Долго тосковал, часто вспоминая смеющиеся глаза Люциты, ощущал её присутствие, пока не появился внук Лекса, ставший утешением для Вайды. И вот, вдруг, прошлое всплыло так неожиданно…

Звонок из прошлого

Тамара не очень-то надеялась, что к Сирени попадут её координаты. Мало ли, кто что пообещал! К тому же понимала: Вайда не обязан перезванивать. Может, даже и не вспомнит, кто такая!
Прошло два дня. Крутилась, как заведенная. У секции - бесконечный людской поток. Обслуживала очередного покупателя, когда в кармане рабочего халата подал голос телефон.
-Алло! - откликнулась она, с трудом скрывая недовольство.
-Здравствуй, Тома! Это Сирень… - услышала Тамара знакомый мелодичный голос. И не представился бы - узнала всё равно.
Сердце учащённо застучало. Она в первые секунды даже не поверила, что Вайда, всё-таки, позвонил. Как во сне происходит. Растерялась от волнения, не знала, что сказать.
-Здравствуй! Я не ожидала, что тебе, всё-таки, передадут…
-Если Рамир обещал сделать, значит, сделает! Я звоню с автовокзала. Я уже приехал. Ты где сейчас?
В очереди занервничали. Послышались недовольные вздохи и раздражённые реплики. Покупателям не было никакого дела до их отношений. Поговорить смогли лишь минутку, второпях.
Взбудораженная Тамара насилу отработала, мысленно подгоняя время, и заспешила домой, где её должен был ожидать гость из далёкого прошлого, но не успела отойти от магазина, как услышала сзади оклик, будто много лет назад:
-Девушка, а меня с собой возьмёшь?
Тамара вздрогнула от неожиданности, и резко обернулась. Всего в нескольких шагах от неё стоял Вайда. На лице как прежде сияла открытая белозубая улыбка. Только это был уже не тот молодой парень, а зрелый мужчина: телом стал поплотнее, морщинки появились с годами. Лишь взгляд черных глаз всё такой же маняще-тягучий, и не изменил своей юношеской привычке: в руках держал пышный букет сирени…
Цыган молча широко раскинул руки, призывая этим жестом в свои объятия.
-Вайда! - охнула Тамара, и бросилась навстречу, порывисто обхватила руками. Уткнулась лицом в его грудь, крепко зажмурив глаза…

Перемены.

После больницы Рамир вернулся в Берёзовку с большой надеждой круто изменить свою жизнь, но всё оказалось не совсем так, как представлял. Захар Семёнович и Елизавета Андреевна встретили его очень приветливо, сразу начали справляться о здоровье. Бабушка по этому случаю приготовила обед повкуснее, достала из погреба домашнюю сладкую наливку. Отец Вари и брат Юра тоже были рады возвращению. А вот Людмила Валерьевна оказалась единственным человеком, который не испытывал желания видеть его в доме. Поздоровалась сдержанно, не поддерживала общение с Рамиром, заметно игнорировала его.
Больше всего цыгана удивило и огорчило резкое изменение в отношениях с Варей. Она теперь словно боялась его: старательно избегала находиться наедине, встретившись взглядом - сразу смущённо отводила глаза в сторону. Казалось, от прежнего желания поболтать, какое проявляла раньше, не осталось следа.
Рамир обижался, не понимая причину неожиданной перемены. Возвращался ведь с такой радостью и надеждой! Не догадывался, что, на самом деле, девчонка очень мучилась от своей нерешительности. А виной этому - появившийся вдруг откуда-то страх начинать настоящую взрослую жизнь. Не бросит ли? Не уйдёт ли к какой-нибудь цыганочке? Как отнесутся родственники к их союзу? Особенно беспокоила мать Людмила Валерьевна.
Прошло несколько дней. Улучив момент, теряющий терпение Рамир предпринял последнюю попытку объясниться с Варей начистоту.
-Ты скажешь, наконец, что случилось? - прямо спросил он.
На это опять получил уклончивый ответ:
-Ничего не случилось…
-Я же вижу, что ты теперь другая, изменилась! - настаивал парень.
-Ничего не другая… - пожала плечами девчонка, и сделала вид, что заторопилась куда-то по делу…
Снова разговора не получалось.
В горячности Рамир почти закричал:
-Не хочешь сказать? Тогда я ухожу! Зачем мне тут оставаться?! - и направился за вещами, намереваясь потом покинуть дом навсегда. Больше ничего не держало в Берёзовке.
Варюша чуть не плакала от отчаяния. Постояла, глядя вслед, потом, испугавшись, что он действительно уйдёт, поспешила остановить. Поднялась на сеновал по шаткой приставной лестнице.
-Подожди, не уходи! – вырвалось у неё от отчаяния.
Откинув рюкзак в сторону, Рамир, не говоря ни слова, крепко обнял девушку. Целуя, начал потихоньку молча теснить к своей постели…
Всё случилось как во сне… То страстные, то нежные поцелуи, прикосновения рук и тел… Всё позабыто… сама реальность куда-то исчезла, накрыв влюблённых дурманом чувств…
После спонтанной близости, смущённая Варюша, прикрываясь натянутым до подбородка одеялом, несмело спросила:
-Что же ты будешь делать? Уйдёшь, или останешься?
Между ними состоялся необходимый откровенный разговор, который прояснил всё. Девушка, наконец, призналась в своём страхе, и теперь на этот вопрос у влюбленного парня был уже готовый ответ:
-Что делать? К свадьбе готовиться!
Вечером, когда сели за стол ужинать, Рамир и Варя, с сияющими улыбками на лицах, без всяких предисловий объявили о своём решении пожениться.
-Захар Семёнович, Елизавета Андреевна, Андрей Захарович, Людмила Валерьевна, Юра… мы с Варей решили пожениться. – начал Рамир.
-Я согласна. – поддержала Варя.
Это неожиданное сообщение у родственников невесты вызвало большое удивление, почти шок. Даже брат Юра, либерал по характеру, сейчас не нашёлся, что сказать. Только молча переглянулись.
Первым пришел в себя дед. Быстро пошамкав губами, встал с места. Воинственно вскинул бородку, и сердито заговорил:
-Ты чего енто, срамец, удумал? Енто при живой-то родне отпустим девчонку по белу свету скитаться?! Да как же в башку тебе пришло такое! Приняли как человека в дом, а ты эвон, чо тута делашь…
-Деда, мы никуда не едем! Рамир здесь остаётся, - поторопилась пояснить Варя.
-Вона оно как… - сразу убавил пыл старик, и сел, а помолчав, усмехнулся:
-Да кака из тебя ешшо жена, малявка…
-Вы что, с ума походили совсем?! Жениться они собрались! А поступать дальше учиться кто будет?! Варька, неужели думаешь, что он первый и последний жених у тебя?! - начала возмущаться взбунтовавшаяся Людмила Валерьевна, строго глядя на молодую пару.
Распаляясь всё больше и больше, она скоро перешла на крик, некуда было даже слово вставить. Ругала и мужа, и сына, за то, что не помогали контролировать девчонку. Захар Семёнович остановил разошедшуюся невестку, резко пристукнув по столу ладонью:
-Будет, орать-то! Послухай теперича, Людмила, чо я тебе скажу! Коли надумали - так и так поженятся, не запрёшь под замок. Жених, сразу видно, орёл-парень, всё одно уведёт девку, визжи не визжи тута. Опять же, от работы не бегат. Самостоятельной, стало быть, человек. Но всё одно, пусть луче на глазах живут. Так оно спокойней будет. Учиться Варька могёт как другие, было бы желанье… Ты чего, Андрей, опять отмалчивашься? Сколь будет бабёнка с мухоморным карактером верховодить над тобой? Топни хыть раз ногой, покажи нашу породу!
Рассерженный дед насупился, замолчал, с досадой махнув рукой. Снова принялся за ужин.
Юра не удержался, зааплодировал.
-Дед, респект и уважуха!
-Я те не скоморох! Неча мне всякими не нашими словами тута… - недовольно пробурчал старик.
Елизавета Андреевна поняла, что сын как всегда промолчит, поэтому попыталась сгладить возникшую ситуацию. Заговорила миролюбиво:
-Ты же не глупая, Людмила, понимашь сама, чо на деревне без мужика в доме трудно… Парень-то хороший свататся… А если другого потом найдёт, да бедовый окажется? Жисть-то она всяка…
-Давайте, давайте, потакайте больше! И так делает всё, что ей вздумается! - продолжала возмущаться Людмила.
-Эх, и пошто не в меня карактером вышел Андрей… - с досадой вздохнул дед. – А вам, робяты, вот чего скажу: сполнится восемнадцать Варваре - сыграм вам как следывает всё, а покудова дружитесь. Боле говорить об ентом неча! Последний мой сказ!
-Ну, что сказать… поздравляю, Варюха… - сказал Юра.
-Ну, раз решили пожениться… совет да любовь, ребятки! – поддержала бабушка Вари.
-Вы с ума посходили! – взвизгнула Людмила.
Наконец, подал голос молчавший до сих пор отец Вари Андрей:
-Людмила, хватит истерить! Иначе…
-И что иначе? – ехидно спросила Людмила.
-Иначе – развод! Все гранит уже перешла! Забыла совсем, что я не просто Андрей, а ЗА-ХА-РО-ВИЧ! Я – сын своего отца! Будет так, как мы с отцом решили!
Людмила от удивления опешила. Прибавила глаза, молча хватала ртом воздух, а Елизавета Андреевна просто тихо заплакала. От радости за внучку, за то, что сын, всё-таки, поставил, наконец, на место скандальную жену…

Свадьба.

На свадьбу Рамира и Варюши в Берёзовку приехала Земфира, Лаура с мужем Василием, подружка Аня. Были приглашены Тамара и Вайда, Рада-Завитушка. Вообще гостей ожидалось много.
С самого раннего утра все хлопотали. Суеверные подружки невесты выпроводили Рамира из дома во двор, чтоб не видел пока будущую жену. Не теряя времени даром, он с помощниками занялся украшением свадебного кортежа.
Молодожёны решили сделать свадьбу на цыганский манер. На Рамире вместо обычного костюма в этот день была атласная малиновая рубашка с глубоким разрезом на груди, и широкими манжетами на рукавах, широкий кожаный ремень с серебристыми заклёпками. На ногах - начищенные до зеркального блеска сапоги. По-цыгански были одеты и другие гости со стороны жениха, удивляя бесконечным количеством расцветок нарядов, как красочный калейдоскоп, напоминая индийское кино.
Свадебные столы накрывали во дворе. Пока женщины, оживлённо галдя, занимались подготовкой угощений для свадебного застолья, прибывающие гости присоединялись к начинающим веселиться. Пели, лихо плясали, играли на гитарах, будоража всю округу, маня к себе любопытствующих. Берёзовские ребятишки так и вились рядом, с любопытством разглядывая гостей.
Захар Семёнович вместе с другими выпил рюмку-другую вина за счастье новобрачных. Быстро захмелел из-за преклонного возраста, и, увы, заметно ослабевшего в последние годы здоровья, но держался бодро. Радуясь за внучку, решил вспомнить свою молодость.
Он пошёл в дом, молча достал со шкафа старенькую тальянку. Прижал к груди певучую подружку юности, и, ласково погладил корпус. Краска на нём подёрнулась паутинкой трещинок от времени. Накинул ремень на плечо. Несмело попробовал звук, осторожно потянув меха. Гармошка будто проснулась, негромко подала голос. Старик попробовал перебор, пробежав узловатыми пальцами по потёртым кнопкам. Услышав до боли знакомую мелодию расчувствовался, и со слезами на глазах, подумал: "Не забыли рученьки-то, как играть!"
Вытерев лицо полой рубахи, громко шмыгнул носом, вскинул голову, и вышел на крыльцо. Тут, лихо развернув выцветшие меха, высоким тенорком с задором запел частушку:

-Эх, моя милашечка,
я те не букашечка!
Не дрессированный медведь,
чтоб могла ты мной вертеть!

Собравшийся народ услышал, и с охотой подхватил частушки. Один цыган, лет сорока, подтягивая рукава рубахи, пританцовывая на месте, весело запел:

-Яв кэ мэ ту, чяйёри,
ту явэса бахталы.
Палором мэ лава тут.
Мэ кинав бравинта бут.

За ним - пышнотелая пожилая цыганка. Раскинув руки, покачиваясь из стороны в сторону маятником, громко прищёлкивая пальцами, низким голосом пропела частушку:

-Джяла свэнко романо,
тэ явэл ёв бахтало.
Бахт тумэнгэ, састыпэн,
Бут гиля тэ кхэлыбэн.

А потом, присоединившись к гармошке, зазвенели несколько гитар, и начались массовые песни и пляска по-цыгански, по-русски, всё смешалось в одно яркое красочное веселье…
Перед тем, как ехать в ЗАГС, жених с друзьями с трудом добрался до невесты, поскольку пришлось преодолевать достаточно сложные преграды. Подружка со стороны невесты, та самая Аня, дочка Тамары, с помощниками придумали столько забавных конкурсов-испытаний, что Рамир боялся не успеть к назначенному времени на регистрацию. Из-за этого даже всерьёз начинал нервничать. Ему пришлось сначала отвечать на вопросы о новых родственниках, чтобы показать, хорошо ли узнал новую семью, потом проявить смекалку в отгадывании шуточных загадок. Затем пройти задания на сноровку в делах по хозяйству. Должен был показать умение вбить гвоздь, закрутить шуруп. Но и после этого не пропустили к новобрачной, а вручили коробку с детским конструктором, собрать машинку. Какой будет отец? За сколько времени справится с заданием? А в заключение всего - потребовали за красавицу-невесту достойный выкуп.
После долгих препятствий и переговоров, Рамир, наконец, прорвался к своей Варюше. Шумно распахнул половинки комнатной двери, и остановился, как вкопаный. Узнавал, и не узнавал избранницу. В белоснежной пышной фате она была похожа на лёгкую призрачную дымку. Такая юная, хрупкая, светлая! Волосы уложены в причёску с упругими локонами. Серые большие глаза сияют нескрываемым счастьем. На щеках пылает нежный румянец. Длинное белое платье с оборками по низу, а на бедрах повязана светлая шаль в ярких красных розах, с кистями, подчеркнувшая стройность фигурки.
Одним взмахом подняв невесту на руки, счастливый Рамир покружил звонко смеющуюся Варюшу, а потом понёс к давно уже ожидавшим их машинам. Все, кто был приглашен на церемонию в ЗАГС, быстро заняли места, и кортеж двинулся в путь.
Впереди у молодой пары была целая жизнь…