20 10. Бой в Киджоле

На фотографии Панджшер Барак 84г Слева: ком САУ Дрянов Вовка, ком САУ Домрачев Артур, ком. САУ, Хабеев Юра, водитель Балджи Исмет.


        Рассказывает Молодов Сергей, рядовой, командир отделения средних танков сапёрная рота 682 "Рухинского" полка:

 - В конце концов мы духов из «госпиталя» выбили. Часа три или четыре провозились с ними. Тут уже темнеть начало. Через несколько часов мы Астану прошли. По темноте пришли в Барак, встали на отдых. Костер развели, кашу начали греть, чай кипятить, стали впечатлениями после боя делиться. Я тоже решил рассказать, как я по дувалу лупил из пулемёта, но мня кто-то прервал, сказал: - «А по нам знаешь, как с гор лупанули»? У меня желание рассказывать отпало.      
       В Бараке часть колонны осталась на ночь, а нам дали приказ двигаться дальше. Мы прошли за Барак. Саперы с собаками впереди, за ними мы на БМРе. Где-то за Бараком, на террасах остановились. По рации передали, что мину сапёры нашли. Было дано указание - мины доставать. Васька её стал обезвреживать. Мы сидели, курили, тут прогремел взрыв. По рации передали:
 - Ваш сапёр подорвался.
 Я на ротного глянул, а у него рука с сигаретой затряслась. И возглас такой из него:
 - НЕТ!!!
 Тут снова рация заработала. Говорят:
- Живой ваш сапёр.
Через пару минут пришел Васька. Морда чёрная, одни зубы белые. Васька башкой трясёт и рассказывает нам:
  - Нащупал я мину.  Обкопал её.  Нашел ручку. Зацепил кошку. Потянул. Мина из лунки наполовину выползла и застряла. Я подошёл, за ручку взял её, начал подымать. Слышу: - «Щёлк»! Я мину бросил в сторону и побежал. Два шага успел сделать, раздался взрыв. Я в воздухе перевернулся и до вас долетел. 
       Если бы мы на той мине подорвались, то БМРка там навечно осталась бы. Но ей было суждено остаться на водопаде.
       Сапёры потом рассказывали, что собаки мину пропустили из-за того, что душманы могли насыпать зелья какого-нибудь против собак. А Уайс ту мину нашел. Под миной был установлен фугас такой мощности, что после взрыва осталась воронка по пояс.
        Ротный Ваську больше на дорогу работать не пустил. В БМРе оставил. Ну а чё? Контузило его сильно. Вот так Васька остался с нами в БМРе до Киджоля. Ночью мы туда дошли. Остановились перед входом в ущелье Аушаба. Простояли до утра. Командир роты Петросян сидел на рации, сказал, что духи приготовили нам засаду в ущелье. Поэтому приказано ждать рассвета.
 
       Ночью я вылез из БМРа покурить, погреться. Расселся на трансмиссию, там тёплый воздух шел, в каждую складку одежды проникал. Ротный мне говорит:
 - Огонёк прячь. Хороший снайпер в огонек попадает.
       Вот так я сидел на трансмиссии, грелся. В кулачок курил.
       Нас в БМРе ночевало пять человек: Командир роты Петросян, я, Дегис, Васька Исраилов - наш самый ценный сапёр и ещё химик со своими «Шмелями».
       Утром начало светать. Солнце вышло из-за гор. Я начал башней с пулемётами крутить, осматриваться. С правой стороны возле нас оказался тутовник большой такой. Мы за ним остановились. Слева от нас дом - дувал каменный одноэтажный, но на высоком фундаменте. Его обычно наши сразу занимали чтобы духи сюрприз из него не сделали. Кто там был, этот домик хорошо помнят. Так как ночевали в нём. Впереди нас площадочка из гальки. Туда встал танк. Дальше шел забор-дувал в два ряда метров на 300. Мы остановились, получили приказ ждать пока ущелье проверят. Часов в восемь утра по рации передали, что перехватили духовскую связь. Душманы на нас готовили нападение в 9 часов утра. Напряжение стало нарастать, хотя его и так было предостаточно. Я упёрся в прицел чтобы увидеть кого-нибудь или хотя бы место вычислить. Искал гранатомётчиков. А у тутовника ветки пушистые обзор закрывали. Тогда я сказал Дегису:
 - Проедь вперёд.
      Ротный вмешался:
 - На месте стой. За деревом хорошо стоим.
      Тогда я веточки пулемётом «подстриг», улучшил себе обзор, в общем, сойдёт. Ждали мы, смотрели на часы – настало время 9 утра. Духи молчали. Каждый из нас был в напряжении, в ожидании боя. Духи, заразы, всё равно молчали. В 9:30 мы устали ждать. Расслабились. Дегис решил приоткрыть люк механика-водителя, решил глянуть на природу Киджоля не через триплексы. Тут со стороны забора-дувала очередь! В люк душок не попал, по триплексам очередь прошла. Ну, а если бы попал, то не трудно представить, что было бы в этом бронированном саркофаге. Там пять человек сидели. БМС там получилась бы, братская могила сапёров.
        Дегису объявили выговор. Я развернул пулемёты в сторону выстрелов. Никого не увидел. Тут по нам как шарахнули со всех сторон! Пули по броне застучали, как град по крыше «жигулёнка». В добавок к пулям по нам из гранатомёта начали лупить! Одна граната рядом БУМ!!! Вторая – БУМ!!! Васька как заорет:
 - По нам из гранатомёта стреляют!
       Как будто мы сами не догадались.
       Первое чувство было - свалить из этого железного гроба, пока тебя не поджарили. Но, нельзя было бросать пулемёты, требовалось подавить противника огнём. Иначе всем настала бы хана. Я в прицел уткнулся, искал откуда стреляют. А в моей башке грустно крутилась мысль: - «Если гранатомётчик в башню попадёт, оторвёт мне голову или нет»?
       Не нашел я откуда стреляли, не туда смотрел. Но, душманы перестали по нам молотить. Мы за деревом так неудобно для них стояли, что они решили перенести огонь на танк. Он стоял на галечном пляже метров 100 впереди от нас. С первого выстрела душманы в него залепили. Повредили. Танк выехал оттуда своим ходом. Тогда туда САУ зашли, на этот пляж.
       Я пулемётами крутил, искал душманов, тут из одной САУ дым повалил. Люки открылись, экипаж наружу высыпал. Духи по ним молотить стали. Члены экипажа к САУ поближе прижались. Тоже классная перспектива: САУ взорваться могла в любую секунду, а пацаны прижались к ней, чуть ли не в обнимку. В этой катавасии я Александра Балога хорошо запомнил, у меня до сих пор картинка перед глазами - духи с гор лупят, а Балог матрасы дымящиеся из САУшки вытаскивает. Повыкидывал их, сел в задний люк и закурил как на привале.
       Потом подбитую САУшку вытащили оттуда. Загнали на то же самое место две БМПешки. Ну, они встали по горам начали молотить. Я в прицел смотрел, искал гранатомётчиков. Начал по двойному дувалу-забору прицелом шарить, впереди нас который. Увидел гранатомётчика. Он высунулся по пояс и снова нырнул за забор. Он в какой-то маске на морде был. Я не выстрелил, не успел. Подумал, что сейчас он снова высунется и завалю его тогда. А он, сука, не вылезал. Ну, нервишки у меня сдали, я за БМПешки переживал. Мы их вызвать по рации пытались, хотели подсказать, чтобы они по забору отстрелялись. У них стволы длинные, они развалили бы этот забор. Мы вызывали по связи БМПешки, вызывали-вызывали, а они не ответили. Тогда я стал из своих пулемётов поливать тот забор. Стрелял специально выше первого дувала по противоположной стенке. Ленту КПВТ туда засадил. Рассчитывал, что душманов рикошетом зацепит. Не знаю, поубивал их там или нет. Но, больше они по нам не стреляли. Напугал точно их.
       В это время Ротный в рацию орал:
 - Впереди гранатомётчики!
       А ему из рации в обратку:
 - Почему медлишь капитан? Я приказываю вперёд!!!
       А Ротный:
 - Идите вы на х@й, товарищ подполковник! На х@й идите!
       Это он командира полка Кошкина так «приголубил». В эфире зависло молчание минут на пять. Потом дали приказ отходить назад.
       Какая тупость! На этой площадке танк подбили, САУ подбили, а туда БМП поставили! А если бы я и этого духа с гранатомётом не заметил, что было бы? БМПшки тоже подбили бы. Кошкин, как стратег, он слабенький был. Даже мне, командиру отделения, было понятно, что технику без прикрытия пехоты нельзя вводить в плотную застройку кишлака. Там из-за любого угла, из-за любого забора, может выстрелить гранатомётчик. Да, что значит «может выстрелить»? Вот же – настрелял! Надо было отвести технику так, чтобы гранатомёт не доставал. Затем обработать кишлак артиллерией. САУ были под руками, это офигенная крупнокалиберная артиллерия! А ещё на хребет над Киджолем загнали Третий батальон с миномётами. Нахрена самоходку поставили в зону поражения гранатомётчиков? Надо было сначала пройтись по их позиции беглым из миномётов, а потом занимать кишлак.
       В общем, дали нам приказ на отход. Сначала БМПешки выползли с пляжа. Целые и невредимые. После них мы назад оттянулись. Васька потом хвостовик от гранаты принёс:
 - На, держи. На трансмиссии лежал.
       Самоходчики, миномётчики и батарея «Град» (из полка) нанесли артудар по позициям душманов. Сразу после удара сапёры и разведчики полезли в ущелье Аушаба. Закрепились там. Наша колонна снова пошла в Киджоль. Прошли под прикрытием пехоты (разведчиков) и артиллерии. Оказалась, что Киджоль не был конечной целью операции. Поэтому пробились мы через Киджоль и пошли в сторону Пишгора. Теперь артиллерия каждый раз обрабатывала «зелёнку», по ходу нашего движения. Мы шли вперёд только после обработки. Таким макаром пробивались в Пишгор.
      
Рассказывает Александр Балог командир САУ 2С1:
 - Да, это было в декабре 1984 года, когда наш полк пробивался в Пишгор. В районе Киджоля, нашу самоходку, танк и две БМП поставили на площадку прикрывать проход колоны. В САУ были: наводчик Дрянов, механик-водитель Иванюк, заряжающего не помню. Я (Александр Балог) был командиром орудия. Мы заехали на площадку, остановились, вели наблюдение. Голова колоны тоже стояла. Тут нам влетела первая граната РПГ. Струя прошла перед лицом наводчика, вошла в казенник орудия. Осколками ранило заряжающего. САУ наполнилась дымом, мы начали выбираться. Ребята выскочили через люк в корме, а я пытался выбраться через люк в башне. Только я высунулся, духи открыли такой плотный огонь, что мне пришлось нырнуть обратно в САУ. Тут влетела вторая РПГ. Прошла сзади меня. Мы с Дряновым выбрались через люк в корме, начали отсреливаться из автоматов. Механик-водитель начал вылезать к нам через боевое отделение, в это время влетела еще одна граната РПГ. Ранило механика. Основная струя пробила снаряд 3Ш1 с убойными иголками и потухла там. Из 40 снарядов были всего два 3Ш1. Остальные осколочно-фугасные. Если бы кумулятивная струя попала в осколочно-фугасный снаряд, то я бы сейчас не разговаривал.
       Почти сразу за третьей гранатой РПГ влетела четвертая. Понятно, что под таким плотным обстрелом кумулятивными гранатами, наша САУ могла взорваться в любую секунду. Мы подскочили, побежали к нашим. Пока бежали, Дрянова ранило в ногу. На этом наши потери в тот день закончились. Можно сказать, что мы все родились в рубашке. После такого обстрела все остались живы – это невероятное везенье.
       Когда огонь стих, раненых ребят отправили в госпиталь. Нашу самоходку оттащили на буксире. Заводится она не могла. На следующий день мы из подбитой САУ в ручном режиме, вели огонь. Колонна пошла в Пишгор, а мы прикрывали проход колонны. Водитель МТЛБ Иванов заряжал, я наводил и стрелял. Мы выпустили 80 снарядов. Когда колонна прошла, нас зацепил подбитый танк, потащил в Барак. Танку в Киджоле тоже досталось - у него заклинило пушку. Вместе с повреждённым танком нам дали МТЛБ и один БТР для прикрытия. Но, БТР оставил нас, поехал догонять своих в Пишгор. Мы с МТЛБ добрались до Барака. Там дождались колонны и уже вместе добирались в Руху.