46. Регби

       Мужчина средних лет с начинающейся проседью в висках и щетинистых усах
   бочком протискивался в купе поезда, таща за собой огромный баул и чемодан.
       Наскоро посмотрев на даму, сидящую на нижней полке слева в солнцезащитных
   очках, поздоровался и крикнул:
       - Любка! Ну где ты там?
   Следом за чемоданом в купе появилась и Любка, с молодеющим себя лицом, пряча
   двойную складку на подбородке, но живая, с горящими от перемены действия гла-
   зами - осмотрела купе, остановилась взглядом на даме, хлопнула от удивления
   толстыми ладошками и вскрикнула:
       - Ольга, ты?
   Дама нехотя повела зрачками в красивой тонкой оправе, оторвалась от толстого
   женского супермодного журнала - посмотрела мимо мужчины на Любку, но извиняюще
   просто ответила от неожиданности:
       - Сазанова?
       - Сазанова, Сазанова... Курганская я теперь!
   Обе рассмеялись. Как же! Не виделись лет 17-ть. Еще бы! Учились в одном
   классе, потом пути-дорожки их разошлись, чтобы неожиданно сойтись в этом
   поезде.
       - Куда? - спросила Любовь Курганская.
       - В Сочи!
       - Нет, мы дальше, в Адлер. Меньше шума, огней. Здесь надоело. Как ты?
       - Да так. Надо нервы подлечить.
       - Да, да! Знакомься, мой муж Владик. Владислав Артемьевич.
       - Очень приятно!
   Владислав Артемьевич, вытирая женским платочком пот со лба, галантно ответил:
       - Вот и славно! Я тут взял бутылочку сухого, вот и отметим встречу и от-
   правление.
       Люба аккуратно постелила газету "Вечерний город", разложила на ней поми-
   дорчики, огурчики.
       - Свои, с огорода, не то, что привозят да продают на рынке.
   Артемьевич разлил по стаканчикам, выпили, закусили.
       - Жалко шоколад не взяли.
       - А есть, есть - сказала Ольга, доставая свою сумку.
       - Кстати, наших давно никого не видела? Красавчик наш, помнишь, Жень-Шень
   майором стал. У-у-у. Подтянутый такой, гибкий, как струна, всегда военных
   любила, а вышла вот за "писаку" - ласково шлепнула по лбу она мужа.
       - Да, да! - подхватила Оля - Я теперь Бережная, правда развелись. А этого
   помнишь? Бандит-то, тоже симпатичный, Виталий Колосков! Бандитом был, так
   бандитом и остался. Нет его уже, на нож налетел. Царство ему небесное, хотя
   про таких так не говорят.
       Выпили еще по одной.
   Женщины разболтались, раскраснелись, поочередно вспоминая, не давая слова
   сказать друг другу и почти не слушая, перебивали, выплескивали свои новости.
       Владиславу Артемьевичу загрустилось, он сам был большим рассказчиком.      
   А тут.   Это плохо, когда в компании все рассказчики и нет слушателей. Ему
   не пилось, не читалось, не смотрелось в окно.
       Мимо проезжали одиноко стоявшие дома, сараи, огороды, примкнувшие к самому
   железнодорожному полотну, стадо коров у поймы реки.
       Он вышел в тамбур и закурил.
       "Хоть бы мужик какой подсел, в шашки бы перекинулись. Она вообще-то
   ничего" - размышлял он - "Одноклассница-то, худенькая, как девчонка. С такой
   бы можно было бы... Шур, шур, шур!" - отогнал он бесовские мысли.
       " А что? Разве не сюжет для рассказа, ехал с одной отдыхать, а вернулся
   с другой. Фантастика! Флибустьерно!"
       Другой внутренний голос возразил:
       "Глупости! Любка у него хорошая, добрая. Надо их немного расшевелить"

       Резко открыв дверь купе он сказал:
       - А хотите я вам новый рассказ прочитаю.
   Любовь укоризненно покачала головой, дай мол поговорить, давно не виделись, но
   встретившись взглядом с его глазами сказала:
       - Ну давай, дорога еще длинная, наговоримся. Он у меня все про деревню
   пишет, сам никогда не жил, а пишет. Чудной такой!
       Ольга потянулась, развела руки кверху, как будто ото сна, округлив сквозь
   блузку свою, невостребованную в данный период жизни, грудь, сказала:
       - Интересно, интересно, я какое-то время жила в деревне. Сейчас буду
   критиком.
       Рассказ был обычный, немного шкодливый, веселый с грустиночкой. Женщины
   слушали, перебивали, вспоминая что-то своё, рассказывая и снова возвращались
   к сочинителю. Пока не дошли до того места, где какая-то жена Егора любила
   смотреть РЕГБИ по телевизору.
       - Стой, стой, стой! - остановила Ольга и рассмеялась - Какое регби?      
   В наших деревнях и телевизоры-то показывают на 2 канала, ладно бы там "Час
   суда", а то регби. Да и игру эту и не смотрит никто, и не показывают кроме
   "Спорта", ладно бы футбол ещё!
       - Ты это, Владик, действительно загнул, регби - присоединилась Люба.
   Владислав Артемьевич стушевался.
       - Ну почему не может быть? Почему обязательно в нашей деревне? Может под
   Москвой или в Краснодарском крае, там всё берет. А она, героиня, может раньше
   регби увлекалась, жила в каком-нибудь городе и видела всё это своими глазами.
       - А время, время какое? - допытывала Ольга - в наши дни или раньше?
   Там, говоришь, 6 человек на деревню - это раньше было, сейчас, знаешь, какие
   коттеджи строят!  И народу полно. Если спутниковая антенна - "Спорт" берет -
   то наши дни, почему же 6 человек? Нестыковочка, Владислав Артемьевич!
       - Да далось вам это регби! - разозлился сочинитель - Время-то вон как
   идет! Два года назад мобильные только у начальников были, да у крутых, а сей-
   час у каждого слесаря. Может через два года у каждого карманный телевизор
   будет - смотри не хочу!
       - Вот через два года и напишешь - рассердилась уже Люба.

       Владислав Артемьевич осушил стакан сухого до дна, немного успокоился, но
   червяк в нем еще шевелился.
       - Да и вообще всё может быть отвлеченно, что обязательно правда должна
   быть? Это же всё придумано, могу я что-нибудь приврать - в этом и изюминка,
   смешно. Жена Егора толстая, 110 килограммов и регби любит. Смешно же!
       - Ну, Владик, ну успокойся, ну замени ты это "Регби" на "Поле чудес"      
   что ли и всё будет нормально. И 6 человек, и правда, и телевизор, и места
   наши, и не Москва, не Краснодарский край, и имена подходят. Ну?
       - Регби, регби! Далось вам это регби, рассказ-то совсем про другое, про
   жизнь, про душу деревенскую, это просто слово одно, ничего не значащее.
       - Тем более - сказала Оля - Замените!
   Владислав уже по-враждебному смотрел на нее. И как только мысль у него полчаса
   назад была - закрутить с ней роман? Да еще в Сочи с ней выйти вместо Адлера,
   жену бросить. И на что позарился, худющая, накрашенная, щетка какая-то!

       Владислав вышел в тамбур, снова закурил.
       - Регби, регби! А еще больше суток с ней ехать.
   Посмотрел в окно. Успокоился. Мимо проплывали соломенные скирды, в открытое
   окно доносился тонкий запах свежескошенного сена, стучали мерно по рельсам
   колеса. Он окончательно успокоился.
       "Ну бог с ними, заменю я это "Регби" на "Час суда". Чего это я так рас-
   кипятился! Отдыхать ведь едем, нервы подлечить.
       Эх, мужик бы подсел какой-нибудь четвертый - с грустью подумалось ему -
   в шашки бы перебросились, поговорили бы, ехать-то ещё долго ..."

                2006 г.