Расставание

 - Ещё раз увижу, что качаешь бицепс, накажу. Ты должен укреплять только трицепс, спину и ноги, чтобы поднимать штангу, - тренер повернулся и пошёл прочь, оставив меня с листком бумаги в руках, на котором он, собственноручно, "изобрёл" план тренировки. Я стоял, взявшись рукой за стойку для приседаний, смотрел на листок и чувствовал, что раздваиваюсь. Одна моя сторона любила тяжёлую атлетику и тренировки.
  Я пришёл в этот спорт благодаря случайной встрече с симпатичным человеком. Его звали Владимир Багратович Гарамян. Он приехал в нашу деревню и организовал спортивную секцию. Я узнал об этом много позже. К тому времени я успешно накачал мышцы подручными приспособлениями и с помощью случайно купленной книжки "Упражнения с гантелями, амортизатором, гирями, штангой" Б.Г. Пустовойта. Зайдя посмотреть, как поднимают штангу в подсобке на стадионе, где был оборудован импровизированный спортзал, я поздоровался со всеми и встал у двери. Владимир Багратович, так называли его ученики, показывал моим знакомым пацанам из нашей деревни технику поднимания штанги. Штанга была настоящая. Точь-в-точь какую показывают по телевизору.
  Тренер подошёл ко мне, протянул руку и спросил, как меня зовут. Обрадовался тому, что мы - тёзки и поинтересовался, нравится ли мне тяжёлая атлетика. Я честно ответил, что не знаю, но тут же поспешил рассказать, что уже несколько месяцев занимаюсь атлетизмом.
  - Попробуй что-нибудь поднять, - предложил Владимир Багратович.
  Наклоняюсь к стоявшей ближе других гире, берусь рукой за дужку, чуть сдвигаю, проверяя вес, поднимаю её к плечу и выжимаю два раза.
  - Ого! - сказал кто-то из пацанов, - Наверное у него руки толще ног.
  Тренер одобрительно похлопал меня по плечу.
  - Молодец! Два пуда не каждый поднимет.
  Так я стал тяжелоатлетом. Потом были мои первые соревнования, на которых я поднял рывком 50 килограммов, выжал 55 и толкнул 80. С тех пор прошло много лет. Уже давно я могу вырвать штангу весом гораздо больше той, что я толкнул тогда...
  Я стоял, держась рукой за стойку для приседаний. Моя вторая половина отказывалась понимать то, что мне только что сказал тренер. Это не тот тренер, с которым я начинал мою спортивную жизнь. Это - вообще - не мой тренер. Он меня не тренирует. Он вспоминает про меня и других атлетов когда надо везти команду на соревнования. По старшинству среди других тренеров и по своему руководящему положению он становится тренером команды, начинает писать идиотские планы тренировок, выполнять которые у меня просто не хватало сил. "Загнав" меня как скаковую лошадь, этот горе-тренер заставлял меня сбросить "лишний" вес для команды и потом ещё и упрекал за слабый результат. Наверное, я бы простоял так долго, но на моё плечо легла рука. Рядом был Вова Руденко. Умный и взрослый старшекурсник. Он утешительно сжал моё плечо и сказал речь.
  - Вова! Не обращай внимания на этого идиота. У тебя - самая красивая фигура среди легковесов. А, если ты будешь его слушать, превратишься в живое подобие автомобильного домкрата. Скоро он будет уговаривать вколоть анаболики "для команды", а когда ты поломаешься, он тебя забудет, словно тебя никогда не было. И хорошо, если до этого он не убьёт тебя своей тупостью. Ты никогда не будешь мастером спорта с такими пропорциями и потому, что поздно начал. Поэтому, будет лучше, если ты поменяешь спорт.
  Я слушал и не знал, что делать. Я уважал моего товарища за его знания, рассудительность, спокойствие, умение доступно объяснить любые тренировочные трудности.
  Он оказался прав во всём! Это было время начала "химической эпохи" в тяжёлой атлетике и во всём спорте. Спортивные нормативы повышались после каждой громкой олимпиады, где обколотые и обожравшиеся химии спортсмены показывали неправдоподобные результаты. Неробол, ретаболил, сустанон - как заклятье повторяли штангисты всех уровней. Вчерашние второразрядники вдруг становились мастерами спорта и поднимали рекордные веса. Укололся и я. "Для команды". Также для команды продолжал сбрасывать вес на каждые соревнования. И чуть не терял сознание, вставая со штангой на груди. Однажды, после нескольких сгонок пяти "лишних" килограммов за год, моё сердце отказалось показывать хорошую линию кардиограммы на медосмотре на допуск к соревнованиям. Я запаниковал.
  - Давай я устрою подпись врача на допуск к чемпионату. Ты выступишь и потом отдохнёшь, - предложил мне так называемый тренер.
  "Он хочет меня убить", - подумал я, глядя на светлый лик начальника команды.
  - Я ухожу и больше не буду поднимать, - сказал я как можно спокойнее, хотя каждое слово словно отрывало часть моей души.
  - Да? - переспросил тренер, - Ну ладно, - повернулся и ушёл.
  "Он тебя забудет, словно тебя никогда не было", вспомнил я слова Вовы Руденко и пошёл его искать, чтобы сообщить моё решение.
  - Вряд ли стоило рвать так окончательно, - проговорил Вова после моего рассказа, - Но, пожалуй, тебе будет лучше без этого спорта. Ты его перерос ещё до того, как начал заниматься. Я вижу в тебе большой потенциал и ты себя ещё проявишь.
  Мы никогда больше не встретимся. Может это и к лучшему. Потому что я помню моего друга молодым и с трудом могу себе представить старого Вову Руденко.
   Оставив тяжёлую атлетику, я вернулся к тому, с чего начинал: к упражнениям с отягощениями. Это называется культуризм, атлетизм или культуристика. Мне больше нравится второе. Со временем я придумаю мой собственный метод, изобрету новые упражнения и опубликую многие советы по атлетизму в интернете. Но до сих пор я не равнодушен к тяжёлой атлетике и, спустя полвека после моих первых тренировок и соревнований, всё ещё могу поднять штангу весом 50 и 80 килограммов.