Евросоюз сквозь призму прошлого

Конечно, образование в конце XX в. Европейского Союза – уникальное явление в современной истории. Оно взбудоражило народы многих стран – ведь в этом Союзе все страны – большие и малые, развитые и не совсем – по задумке равны. Многие страны сочли бы за честь оказаться в этом Союзе. Однако, скорее всего, ЕС – не жилец в современном мире. И дело не в том, что в последнее время зашаталась евровалюта в связи с экономико-социальным кризисом в Греции и некоторых других странах: исходя из локального кризиса, вряд ли корректно делать глобальные выводы. Причины слабой, как представляется, жизнеспособности ЕС в том, что у него нет и не может быть единого движущего начала.


ЧЕРПАЯ ИДЕИ ИЗ ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ

Когда европейские страны порой уставали от войн за ту или иную территорию или какое-либо королевское наследство, например испанское, «лучшие представители» Европы предлагали те или иные способы избавления от этой череды войн.

Но эти способы «приобрели конкретность» лишь с развитием научного мышления, то есть с эпохи Раннего Просвещения.

Например, Эразм в 1517 г. написал трактат «Жалоба мира, отовсюду изгнанного и повсюду сокрушенного», однако каких-либо предложений по искоренению войны между народами [государствами] не выдвинул – одни стенания по поводу тех невзгод, которые несет война людям.

Лишь через столетие - в 1623 г., то есть в начале Тридцатилетней войны (1618 – 1648), француз Э. Крюсе в трактате «Новый Киней …» попытался выявить средство, обеспечивающее поддержание мира между народами. Такое средство Крюсе видел, прежде всего, в свободной торговле между государствами. Помимо этого, он обратился к папе и к европейским монархам с призывом создать межгосударственную ассамблею, в которой были бы представлены как христианские государства, так и основные нехристианские - Персия, Индия, Китай и Оттоманская Империя. По-видимому, здесь впервые в истории была выдвинута идея создания «наднациональной высшей власти». Но эта идея частично начала воплощаться лишь в XX в., когда были созданы Лига Наций, ООН …

В разгар Тридцатилетней войны – в 1638 г. француз М. де Сюлли выдвинул «Великий план» преобразования политической карты Европы, согласно которому Европа и Московия в совокупности должны быть «поделены» на 15 приблизительно равных по территории и населению христианских государств, чтобы обеспечить максимально возможное равновесие между ними. Верховный орган Конфедерации предлагалось создать в виде Генерального совета, решения которого должны быть обязательными для всех.

Следующие значимые проекты были разработаны уже в эпоху Просвещения. Это прежде всего работа англичанина У. Пенна «Опыт о настоящем и будущем мире в Европе» (1693), а также трехтомное сочинение француза Ш. де Сен-Пьера «Проект вечного мира в Европе» (1713 - 1717). Если в концептуальном отношении работа Пенна во многом следовала работам предшественников, прежде всего Крюси и де Сюлли, то работа Сен-Пьера в определенной степени была революционной - в ней достаточно подробно был разработан договор о будущей Европейской Конфедерации, включавший как компетенции ее сторон, так и механизм принятия решений, включая финансовое обеспечение принятых решений … Через все положения договора красной нитью проходила идея сохранения в Конфедерации достигнутого статус-кво, который должен быть обеспечиваться не только с помощью суда и арбитража, но и военной силой …

Исследование Сен-Пьера, его исключительная гуманистическая направленность вызвало отклик в кругах Просвещения. На него откликнулись Г. Лейбниц, И. Ньютон, Ж-Ж. Руссо, Вольтер …

Работы европейских гуманистов по данному направлению венчает небольшое эссе немца И. Канта «К вечному миру» (1795), в котором излагалась система договоров Союза самостоятельных равноправных республиканских государств, выполнение которых должно было по мысли великого философа обеспечить мир в Европе.

Почему вдруг возникла необходимость относительно подробно говорить о столь отдаленных во времени работах европейских гуманистов, стремившихся осознать, как предотвратить войны в Европе? Да потому что даже сейчас высказываются идеи, весьма далекие от отмеченных. Например, известный американский историк Ф. Фукуяма недавно заметил[1]: «… либеральная демократия, которая может вести короткую и решающую войну примерно каждое поколение [!] во имя защиты своей собственной свободы и независимости, будет гораздо более здоровой и более удовлетворенной, чем та, которая не испытывает ничего, кроме непрерывного мира». Как известно, идеи иногда работают во благо, иногда - во зло. Идея, высказанная Фукуямой, относится ко второму типу, причем для некоторых стран она послужила руководством к действию, что в свое время и отметил А. Панарин[2]: «Тот факт, что США не дали союзникам расслабиться после победоносного окончания холодной войны, лишний раз подтверждает трагический «парадокс»: вопреки ожиданиям всех благонамеренных, окончание холодной войны означало не военную демобилизацию, а новый этап мобилизации, связанный с эскалацией претензий нового мирового гегемона».

Работа Канта закрыла, по сути, теоретико-просветительское направление в деле обеспечения мира в Европе. В дальнейшем за объединение Европы – а эта идея, несомненно, «висела в воздухе» - взялись уже «практики» - Наполеон и Гитлер. Объединяли они Европу весьма грубыми методами. В результате, и тот, и другой после войны с Россией/СССР оставили Европу разоренной и униженной.

Европейцы, наконец-то, осознали, что «нет ничего практичнее хорошей теории». Теория у них была – осталось только воплотить в жизнь основные ее положения.

Попытки реализовать разработанные ранее теоретические основы объединения Европы возобновились практически сразу после Первой мировой войны. В конце 20-х гг. премьер-министр Франции А. Бриан представил в Лигу Наций «Меморандум об организации европейского федерального союза». Однако начавшееся в Европе «националистическое помешательство» сделало невозможным реализацию идей Меморандума. После Второй мировой войны нашелся опять-таки один француз – министр иностранных дел Франции Р. Шуман, который в 1950 г. предложил объединить угольную и сталелитейную отрасли ряда стран. Со скрипом, но дело сдвинулось. В дальнейшем разговор шел уже не об объединении отраслей промышленности, а об объединении государств.

Первый этап этого процесса, из года в год набиравшего обороты, завершился в 1992 г., когда в Маастрихте был подписан Договор о Европейском Союзе. В дальнейшем - после крушения Советского Союза - в ЕС вошли все страны Восточной Европы. При этом объединение происходило по сути на основе тех принципов, которые были предложены двумя-тремя столетиями ранее … Честь и хвала теоретикам!

Наступили, как представляется некоторым, мирные времена для Западной Европы. Угроза с Востока – пусть даже мифическая – исчезла, а конфликт между странами либеральной демократии согласно Ф. Фукуяме[3] маловероятен, так как все они придерживаются тезиса о неделимости пространства.
Но возникает вопрос: «Насколько Евросоюз жизнеспособен в условиях мирного времени?» Данный вопрос вполне правомерен, ибо у многих перед глазами пример крушения другого Союза, продемонстрировавшего исключительную жизнеспособность в военное время, но не выдержавшего испытаний мирного.


РОССИЙСКИЙ МИР

Европейский Союз смело можно соотнести с таким понятием как «Европейский мiръ», где слово «мiръ» до реформы русского языка в 1918 г. означало Вселенную; человеческое сообщество … В Европейском мире все страны, как влияющие на ход развития человеческого сообщества, так и живущие «сами по себе», в соответствии с заключенным Договором равны в своих правах и обязанностях, в них действуют одни и те же законы, а религии – христианство, иудаизм и ислам – мирно сосуществуют.

Но до этого новообразования существовал в современную эпоху еще один «Мiръ».

Российская империя, вторая половина XIX в. Империя включает в себя Польское королевство, Финляндское княжество, Бухарское ханство, Калмыкию, Кавказ, обширные области, заселенные восточными славянами и так далее. Многие составляющие Империи живут по своим законам. Например, королевство Польское и княжество Финляндское имели свои конституции; ни в королевстве, ни в княжестве тогда не было крепостного права, тогда как во многих русских областях оно существовало до 1861 г.; религии – Православие, католицизм и некоторые его ответвления, иудаизм, ислам, буддизм – мирно сосуществовали … Несомненно, Российская империя конца XIX в. – это тоже «Мiръ»[4], но только российский, причем гораздо более сложный, чем современный европейский.

Взлет той России на одну из вершин цивилизационного развития отказываются признавать многие отечественные и, тем более, зарубежные исследователи. «Субцивилизация», «полуварварская цивилизация», «конгломерат народов», «межцивилизационное пространство» … - вот так характеризуют Российскую империю/Советский Союз то в одной публикации, то в другой. Не признавая за Россией цивилизационной самобытности, иногда договариваются[5] до того, что Россия до сих пор не нашла «своего места в мировой истории». И эти утверждения из года в год в том или ином виде – порой закамуфлированном – тиражируются несмотря на то, что Империя уже в конце XIX в. явила миру удивительные творения в области литературы, культуры и науки, а Советский Союз в середине XX первым прорвался в космос, осуществив многовековую мечту человечества.

Его скрепы

К созданию Евросоюза Европа «шла» несколько столетий. В предверии XXI в. были приняты принципы, которые должны соблюдаться каждым членом ЕС. Это - демократический принцип; принцип свободы и уважения прав человека; приверженность рыночной экономике; признание общих правил и стандартов ЕС …

Принципы же Российского мира в окончательном виде были сформулированы задолго до XXI в. - еще в первой трети XIX.

В записке, поданной в конце 1833 г. Министром народного просвещения России С. Уваровым на имя Государя Императора Николая I, отмечается, что среди «начал, без коих Россия не может благоденствовать, усиливаться, жить, имеем мы три главных:
1) Православная Вера.
2) Самодержавие.
3) Народность».
В дальнейшем эта поразительная по своей ёмкости формула - «Православие – Самодержавие – Народность» была возведена Г. Федотовым[6] в ранг национального канона Империи.

Познавая основы бытия через горький опыт
К осознанию своего национального канона Россия также шла несколько веков, но шла, скорее всего, интуитивно, без теоретических изысков. Лишь горький опыт бытия подвигал правителей на осознание необходимости тех или иных скреп для государства.

Осознание одной из основ национального канона произошло, скорее всего, в XV в. Подписание Византией в 1439 г. Флорентийской унии Московия оценила как предательство Православия: по унии Западная и Восточная христианские Церкви объединялись, при этом Восточная Церковь признавала католические догматы и главенство римского папы. По требованию великого князя Василия II Собор русских иерархов низложил подписавшего унию митрополита Исидора, «назначенца» Константинополя, и избрал в 1448 г. из своих рядов нового предстоятеля Русской Церкви, не испрашивая разрешения Константинополя, как было до этого. Дальнейшие события «оправдали» жесткую реакцию Московии: обещания Рима поддержать Византию в ее борьбе против османов так и остались обещаниями … И когда в 1453 г. Византия пала под ударом Османской империи, Московия осталась единственным в мире православным царством. Окончательное же освобождение в 1480 г. от вассальной зависимости от Золотой Орды со всей остротой поставило перед Московией вопрос об осмыслении своего бытия.

Идея о наследовании Московией «византийской веры» в наиболее полном виде была сформулирована в начале XVI в. в послании старца псковского Трёхсвятительского Елеазарова монастыря Филофея великому князю Василию III: «… И да ведает твоя держава, благочестивый царь, что все царства православной христианской веры сошлись в твое царство… Блюди же, внемли, благочестивый царь, что все христианские царства сошлись в твое единое, что два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быть; твое христианское царство уже иным не достанется».

Идея «Москва – Третий Рим» в последние века зачастую трактуется как проявление гордыни русского человека, его избранности, всемирного мессианства. Так, например, Н. Бердяев утверждал[7], что русское государство собиралось и оформлялось под символикой этой мессианской идеи. Но, думается, в «филофеевском оформлении» идея эта ничего подобного не содержит. После того, как Первый Рим «впал» в католическую ересь, а Второй Рим пал под ударами османов, христианство в его наиболее чистом виде сохранилось, по мысли Филофея, лишь в Москве. Филофей лишь призывал правителя Московии блюсти и хранить в чистоте православную веру, «доставшуюся» ему по наследству. С падением Москвы исчезнет и христианское царство. Поэтому оно, христианское царство, никому и не достанется, то есть Четвертого Рима не будет, так как после гибели Православия не будет и христианства в его первозданном виде …

Осознание необходимости второй скрепы возникло после Смуты 1605 - 1612 гг., во время которой боярская аристократия опустилась до того, что предложила русский трон королевскому дому Польши – извечному врагу России. На глазах у русского народа гибла Россия, которую он созидал на протяжении нескольких последних столетий. Но православная вера, в чистоту которой народ поверил, любовь к своим обычаям и ненависть к чужеземной власти вызвали восстание большей части народа под началом К. Минина и князя Д. Пожарского. Москва очистилась …

Бедствия России просветили народ и большинство боярской аристократии – они единодушно требовали избрания на русский трон самодержца. «Написали хартию и положили оную на престол. Сия грамота, внушенная мудростью опытов, … есть священнейшая из всех государственных хартий. Московские князья учредили самодержавие – отечество даровало оное Романовым» - так Н. Карамзин оценил[8] «завершение» Смуты. Он же позднее и «озвучил» первые две скрепы национального канона России XVII - начала XIX в.: «Правила мудрого самодержавия и святой веры более и более укрепляют союз частей».

И в дальнейшем, вплоть до декабря 1825 г., государственная – по Н. Карамзину - хартия свято выполнялась. Новый же исторический опыт – нашествие в 1812 г. европейской орды под водительством Наполеона и восстание декабристов в 1825 – «вынудил» Россию в первой трети XIX в. осознать необходимость и третьей скрепы – «народности».

Через несколько лет после 1825 г. интуиция подсказала графу С. Уварову точную формулировку национального канона «той» России: «Православие – Самодержавие - Народность».

Знания иногда полезны
Осознание третьей скрепы оказало определенное влияние на деятельность власти.

Так, уже в 1834 г. в российских университетах появились кафедры российской истории и кафедры русской словесности. Последнее особенно важно, так как способствовало распространению русского языка среди «просвещенных» слоев населения. Ведь даже после победы русского оружия в Отечественной войне 1812 г. языком общения в российском «высшем обществе» был французский, русский же зачастую выступал в роли иностранного языка. Так, в мемуарах Ф. Вигеля приводится[9] следующее свидетельство за 1814 г.: «В городе, который нашествие французов недавно обратило в пепел, все – имеется в виду высшие слои общества - говорили языком их». Отметим также и тот факт, что, начиная с 1841 г., официальным языком Академии наук стал[10] русский - на русском языке стали печатать протоколы заседаний Академии; до этого протоколы печатались на латинском, немецком или на французском языке. Да и просвещению «простого народа» власть стала уделять больше внимания, резко ускорив строительство новых школ, церквей и больниц. Например, если в 1838 г. в «казённых селениях» было всего 60 школ, в которых обучалось 1 800 [!!!] учеников, то в 1856 г. было уже 2 550 школ, ~110 000 учащихся, среди которых 18 тысяч – девочки[11].

И конечно, введение третьей скрепы в национальный канон России ускорило освобождение крестьян: казенные крестьяне были освобождены уже в правление Николая I. В 1833 г. в России числилось ~8,5 млн. «ревизских душ» (то есть душ только мужского пола) государственных, или казенных, крестьян, тогда как численность населения России в границах 1646 г. составляла ~33 млн. человек. Так что в грандиозности реформе не откажешь, ибо в 1861 г. было освобождено приблизительно такое же количество помещичьих крестьян. Но, что важно, при проведении «николаевской реформы» был осуществлен ряд мер, способствующих улучшению жизни высвобождаемых крестьян: из свободных казённых земель нуждавшимся крестьянам было отведено ~2,5 млн. десятин (десятина - ~1,09 га); ~0,5 млн. десятин было выделено для водворения 56 тысяч человек; ~2,2 млн. десятин казенного леса было выделено общинам, чтобы обеспечить лесом каждого члена общины из расчета по одной десятине на душу. Реформа, в отличие от реформы 1861 г., не вызвала со стороны крестьян каких-либо действий по ее отторжению. Представляется, что именно эта «тишина» свидетельствует о глубине проведенных Николаем I преобразований.

И все-таки, следуя данному канону, та Россия достигла, в общем, скромных результатов в социально-экономическом отношении. Помещичьи крестьяне от крепостной зависимости были освобождены через три десятилетия после провозглашения канона, а народ по-прежнему оставался малограмотным, так как «реализация» идеи «народности» на многие годы свелась к строительству церквей в русском стиле и церковно-приходских школ при церквях. Как следствие, воплощение высших проявлений русского духа в области культуры, науки и техники зачастую оказывалось невозможным в силу низкого образовательного уровня народа, а в социально-экономическом отношении «та» Россия, несмотря на определенные достижения в экономике, всё более и более отставала от Запада. В целом, в XIX – начале XX в. царское правительство не смогло подняться до уровня тех задач, которые стояли перед Российским миром.

Преемник Империи – Советский Союз сохранил конструкцию «национального канона», но «наполнил» ее новым содержанием: Православие заменил коммунистической идеологией, Самодержавие – диктатом Политбюро или Генсека, а народность – советской властью. Наиболее кардинальными были изменения «содержания» третьей скрепы. Если для той России признание третьей скрепы как необходимой составляющей канона было во многом декларативным шагом, то советская власть в СССР была вполне реальной и мощной силой. Так, Ю. Афанасьев, один из апологетов «ельцинской» России, в свое время отмечал[12], что «огромная часть населения в советское время была непосредственно вовлечена … в систему власти на всех уровнях – от Политбюро до домоуправления». А ликвидация безграмотности и осуществление индустриализации страны раскрепостило советский народ и позволило СССР не только выдержать очередной натиск европейской орды в 1941 – 1945 гг., но и стать второй державой в мире.

Интуиция не подвела графа
Современные данные ДНК-генеалогии свидетельствуют, что если кто и относится к индоевропейцам так это, прежде всего[13], восточные славяне. В глубокой древности форму бытия индоевропейских народов определяла[14] триада в лице Жреца, Пахаря и Воина.

Под воздействием внешней среды или из-за нашествия кочевников зачаточные государственные образования индоевропейских народов порой деградировали, в дальнейшем им не всегда удавалось найти соответствующие формы своего бытия. Так, в Киевской Руси лишь период правления Ярослава Мудрого с определенной осторожностью можно соотнести с самодержавием, а до XII в. нет убедительных свидетельств наличия в ней боярского земледелия. Вследствие этого жизнь в Киевской Руси была весьма неустойчивой, и задолго до окончательного ее падения народ побежал на северо-восток, «унося» с собой легенды о трех богатырях – Алеше Поповиче, Илье Муромце и Добрыне Никитиче, которые в поэтической форме и отождествляли триаду «Жрец – Пахарь – Воин». И то, что московские князья толпами выкупали[15] в Орде своих сородичей и на льготных условиях сажали их на своих пустошах, предоставляя им определенные ссуды, показывает, что одна из составляющих триады – Пахарь - Воин, которая отсутствовала в Киевской Руси, появилась в некоторых княжествах Владимиро-Суздальской Руси. В итоге, Московия в начале XIV в. стала неким тягловым миром во главе с князем-вотчинником[16].

С середины XIV в., когда митрополит Алексий добился от Орды для московских князей права прямого наследования великокняжеского стола, жизнь в Московии протекала, пусть неосознанно и стихийно, в соответствии со «связкой» «Православие – Князь, Царь - Пахарь». Так, Г. Федотов отметил[17]: «От царского дворца до последней курной избы Московская Русь жила одним и тем же культурным содержанием, одними идеалами. Та же вера и те же предрассудки, тот же Домострой, те же апокрифы, те же нравы, обычаи, речь и жесты ... Вот это единство культуры и сообщает московскому типу его необычайную устойчивость ... Во всяком случае, он пережил не только Петра, но и расцвет русского европеизма; в глубине народных масс он сохранился до самой революции». Так что интуиция не подвела графа Уварова в определении национального канона России.

Будет ли жизнеспособен в будущем этот «национальный канон России» - в той или иной, конечно, интерпретации - решит, в конце концов, жизнь. Однако уже относительно краткий опыт исторического бытия показывает, что отказ от какой-либо составляющей канона подводил Россию к тяжелейшим испытаниям. Так было в начале XVII в., повторилось в начале XX и так произошло на рубеже XX – XXI вв.

Представляется, что на Восточно-европейской равнине именно эта форма бытия обеспечивала народам стабильное существование. Баку, Тбилиси, Ферганская долина, Молдова, Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия, Киргизия – вот неполный перечень конфликтов, которые вспыхнули на окраинах РФ после ликвидации национального канона Российского мира.

Его плоть

Движущей силой Российского мира был русский народ.

Загадка истории?
Представляется, что русский народ – одно из самых загадочных явлений природы. И когда, следуя Ф. Тютчеву, говорят, что умом Россию не понять, то слова эти следует, как представляется, отнести и к русскому народу. В попытке хоть как-то определиться некоторые исследователи порой приписывают русскому народу чуть ли не все свойства, присущие другим: «Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать, как народ государственно-деспотический и анархически-свободолюбивый, как народ склонный к национализму и национальному самомнению, и народ универсального духа, более всех способный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный. Эта противоречивость создана всей русской историей и вечным конфликтом инстинкта государственного могущества с инстинктом свободолюбия и правдолюбия народа»[18]. Этот винегрет из определений как бы подтверждает мысль Тютчева …

Известно, что Г. Гегель делил народы на исторические и неисторические, а К. Маркс - на прогрессивные и контрреволюционные. При этом первый относил народ России к неисторическим, выбрасывая, тем самым, Россию из всемирно-исторического движения, а второй относил ее народ к контрреволюционным. История опровергла подобные изыски - многие «прогрессивные» народы Западной и Центральной Европы в 30 - 40-е гг. ХХ в. встали на путь «фашизации» своих обществ, а преемник непрогрессивной России – Советский Союз сокрушил фашистскую Европу. В дальнейшем сам факт существования Советского Союза способствовал крушению колониальной системы – этого омерзительного образования, созданного рядом «прогрессивных государств».

Неспособность современного Запада объяснить сам факт существования России, подняться выше изысков Г. Гегеля и К. Маркса всё чаще и чаще толкает его на обычную «бытовуху»: Россия – это и «империя зла», и «гиблое место», и «икона и топор» - вот обычные для Запада определения сути России. Соответственны оценки и русского народа.

Да и изнутри русский народ познается с трудом.

Известны слова А. Пушкина: «Не приведи бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный». Но в 90-е гг. прошлого столетия, когда устроенная реформаторами инфляция «съела» все сбережения трудового народа, а начавшийся в эти же годы процесс накопления капитала порой приводил к тому, что трудящиеся месяцами не получали зарплаты, не возникло даже каких-либо намеков на русский бунт. Протестные движения рабочих, академиков и пр. воплощались в обычные голодовки …

Как видно, основанная на эмоциях оценка русского народа оказалась ошибочной. Думается, что лишь история народа позволит исследователю избавиться от эмоций и, говоря словами И. Ильина, «подслушать законы и формы русского национального бытия».

Опираясь на историю, попытаемся осмыслить лишь некоторые из характерных черт русского народа.

«Охранник земли российской»
Когда великий князь Иван III в 1477 г. вел переговоры с Новгородом о присоединении его к Московии, то Новгород просил[19], чтобы Великий князь на службу в «Низовскую землю» новгородцев не посылал. Век спустя, в период агонии Казанского ханства, волжские народы - черемисы, мордва и чуваши «били челом» русскому царю о принятии их в русское подданство, но при этом, как отмечается в летописи, просили, чтобы русский царь «воевати их не велел». Через несколько столетий всё повторилось: когда в 1916 г. царское правительство решило призвать на вспомогательную службу действующей армии юношей призывного возраста из Средней Азии, то в ответ получило чуть ли не восстание. Отмеченное хорошо подтверждается данными, приведенными[20] военным министром России в 1898-1904 гг. А. Куропаткиным: в 1904 – 1905 гг. от армии откосило всего 0,2% русских, тогда как грузин – 7,6%, поляков – 11,3%, литовцев – 27,5%, евреев – 31% …

Как видно, на протяжении веков русские были тем народом, который, прежде всего, вставал на защиту России. Показательным в этом отношении является война 1941–45 гг.: войска фашистской Европы были остановлены лишь тогда, как они дошли до русских земель …

«Труженик, созидатель»
Отметим еще одно свойство плоти Российского мира.

Во все времена Россия строилась и крепла, как правило, только на основе труда своего населения. Ни золото инков, ни изумруды Индии, ни труд рабов на полях не имели какого-либо отношения к росту нашей экономики. Только труд. Это неоднократно подчеркивалось честными российскими учеными. Так, например, А. Панарин отмечал[21]: «Сменялись способы производства (формации, по Марксу), режимы и формы правления, но основа оставалась неизменной – примат трудового этоса над захватническо-кочевым или спекулятивно-ростовщическим». При этом на протяжении всей истории основной вклад в экономику страны вносили центральные области России.

Как отмечал С. Соловьев в «Истории России с древнейших времен», «в самом начале 1735 г. императрица [Анна Иоанновна] отдала кабинет-министрам … проект … для … обсуждения. … В проекте говорилось: 1) в государстве много иноверных народов, называемых ясачными; прежде они платили деньгами и звериными кожами, но когда установлена подушная подать, то на эти народы неосмотрительно наложена подать … 110 копеек, а так как эти народы поселены на самых лучших местах, в хлебе и скоте имеют большое довольство …, то эта подать для них безмерно легка, тогда как в других государствах везде иноверцы более податей платят, нежели природные единоверцы; поэтому надобно положить на них еще прибавочную подать … по 150 копеек на год …; 2) из бесхлебных мест выбежали многие крестьяне, так что … подати за беглецов принуждены платить оставшиеся; когда же до того дойдет, что они, распродав в подати скот свой и последний хлеб, придут в нищету, тогда принуждены и они, оставя домы, … сбежать … Большая часть беглецов умещается … там, где хлебные и свободные места, … в ясачных … волостях … Помянутые … и ясачные крестьяне других податей не платят и работ не работают, … а там, откуда бегут, приходится по полтора и по два рубли на каждую душу, и надобно уравнением податей пресечь бегство». Но кабинет-министры отговорили Императрицу от подобной затеи: ясачные народы не выдержат увеличения подати, вследствие чего возможно возникновение беспорядков в Империи.

Основное тягло несли центральные области России и при Екатерине II. Императрица, например, пригласив западноевропейцев селиться на российских землях, на десятилетие-другое освободила их и от рекрутской повинности, и от уплаты налогов, не распространив, к тому же, на них крепостное право.

Как следствие, на рубеже XIX - XX вв. налоговое бремя жителей русских губерний было[22] в среднем на 59% (!) больше, чем у жителей окраин Империи. Подобное сохранилось и в советское время. Вот хорошо известные данные по производству (в числителе) и потреблению (в знаменателе) на душу населения для ряда республик СССР за 1990 год: РСФСР – $17500/$11800; Белоруссия – $15600/$12000; Украина – $12400/$13300; Литва – $13000/$23000; Латвия – $16500/$26900; Эстония – $15800/$35800; Грузия – $10600/$41900 …

Как видно, задолго до советской эпохи «русские земли» Российской империи играли не только ведущую роль в создании ее производительных сил, но и поддерживали на определенном уровне благосостояние окраин Империи. И если подобное сохранилось и в советское время, то это характеризует не только власть, но и самую плоть народа-труженика из центральных земель России, а также суть Империи/Союза.
Конечно, власть – имперская и коммунистическая - для достижения своих целей использовала это свойство русского народа, порой опускаясь до беззастенчивой его эксплуатации. Когда же давление власти на русских вдруг ослабело, раскрепощенный народ-труженик свершил небывалое в истории – первым прорвался в космическое пространство.

Его внутренняя сущность
Российская империя и Советский Союз созидались, в основном, русским народом. Соответственно, внутреннюю сущность Российского мира можно осознать, лишь осознав внутреннюю сущность данного народа.

Проникнуть в сущность народа порой весьма трудно. Зачастую для этого используют былины, поговорки, народные сказки … Что ж, такой подход правомерен, ибо он в определенной мере адекватен естественнонаучному подходу к изучению труднообъяснимых явлений: внутреннюю природу этих явлений естествоиспытатели пытаются осознать через их внешние проявления. Однако достаточно продолжительное существование русского народа позволяет напрямую оценить некоторые стороны его сущности.

«Неторговый народ»
Еще до образования Киевской Руси сама жизнь произвела определенную сепарацию восточных славянских племен: «племена или города, охотно признавшие над собой киевскую [варяжско-скандинавскую] власть – кривичи, северяне, поляне, - жили по главной речной торговой дороге, шедшей по Днепру … Напротив, племена, упорно боровшиеся с Киевом, жили вдали от этой речной дороги. Значит, киевскую власть охотно признавали … племена, которые наиболее участвовали в торговом обороте. Напротив, население, жившее вдали от этого речного пути и не разделявшие этого общего материального [торгового] интереса – племена древлян, радимичей и вятичей, не чувствовали охоты признавать власть киевского князя и упорно с ней боролись»[23]. Например, подчинить вятичей смог – лишь со второй попытки! - только великий Святослав.

В дальнейшем и среди племен, добровольно, казалось бы, подчинившихся новой, пришлой, власти, начались подвижки. Начиная с XI в., «созидательная часть» киевского общества – «земледельцы, градостроители, ремесленники, художники-иконописцы, зодчие, книгописцы»[24] - стала покидать центральные районы Киевской Руси. Скорее всего, причина этого – нежелание данных людей заниматься торгово-посредническими операциями, связанными, как правило, с обычным грабежом, а также с продажей рабов. Основное направление исхода – северо-восток, в Суздальскую Русь, где торговый капитал не был определяющим в жизни тамошнего народа.

Этот исход обескровил центральные области Киевской Руси – там[25] во многих городах уже к середине XII в. остались лишь псари да половцы. А на северо-востоке один за другим возникали новые города, возводились храмы, по красоте соперничавшие с киевскими … Но созидательный процесс, начавшийся было в Суздальской Руси, прервался татаро-монгольским нашествием …

Дальнейшее во многом необъяснимо: ведь Государство Российское, сокрушившее и наполеоновское, и гитлеровское нашествие Европы, первым прорвавшееся в космос, было создано в условиях, практически не пригодных для созидания.

Так, основная часть территории РФ расположена выше 500 северной широты: все города-миллионщики, исключая Волгоград, находятся именно там. Геоцентр РФ находится[26] в Эвенкии, его координаты: 66025' северной широты и 94015' восточной долготы. Интересно, кто может сразу представить, где находится этот геоцентр? Демоцентр РФ в 1991 г. находился в Башкирии на широте 55038'. То есть на тех широтах, где в РФ «кипит жизнь», в Канаде – безлюдье, пустота; канадский город-миллионщик Монреаль расположен на широте ~460, для РФ – это район Краснодара, почти самый юг. Соответственно, РФ по «температуре на душу населения» (ТДН) является самой холодной страной в мире. Так, для января значение ТДН для РФ равно –120С (1990 г.), тогда как для Канады оно равно – -8,80С (1990 г.), для Швеции - -3,90С (1930 г.), для США - +1,10С (1930 г.). Как следствие, продуктивность российской пашни меньше, например, продуктивности пашни США в 1,7 - 2,3 раза. В промышленности неблагоприятные природно-климатические условия приводили к увеличению материало- и энергоемкости продукции, так как техника должна быть работоспособной при температурном диапазоне от –500С до +500С. Всё это усложняло и удорожало производство, препятствовало высоким темпам роста экономики.

Несмотря на исключительно неблагоприятные природно-климатические условия - в подобных условиях другие народы лишь «борются за выживание», но не созидают - советский народ в середине ХХ в. «превратил» Россию/СССР во вторую в военно-экономическом отношении державу мира. И здесь еще раз придется подчеркнуть, что в основе этого беспрецедентного достижения - только труд русского/советского человека. И труд этот из века в век был очень тяжек, ибо на создание единицы продукции в Империи/Союзе приходилось затрачивать гораздо больше «живого труда», чем в других странах, так как каждый градус широты увеличивает стоимость живого труда на 1,5%.

Конечно, попытка оценить свойства современного русского человека, исходя из особенностей его жизни в далеком прошлом, многим покажется неправомерной. Что ж, давайте тогда оценим рассматриваемое свойство, исходя из числа русских среди олигархов в РФ … Вообще, в России капитал, заработанный на торговле, редко когда признавался окружающими. Поэтому, чувствуя его неправедность, русские купцы, чтобы хоть как-то откупиться от угрызений совести, возводили по всей России церкви и храмы, строили богадельни, школы и больницы. Подобные действия русских купцов были особенно характерны для XIX в., но - опять-таки! - истоки этих действий – в глубокой древности. Так еще в «Домострое», а это XVI в., осуждается богатство, нажитое неправедно: «Неправедное богатство не желать, законными доходами и праведным богатством жить подобает всякому христианину…»[27].

«Во имя справедливости!»
Что же двигало «неторговым народом», который в течение веков объединял вокруг себя иные племена и народы, и на вершине своего дела создавал на окраинах Союза промышленные объекты, научные центры, киностудии? … Ответ только один - справедливость. Конечно, подобное утверждение может вызвать недоумение: «Что ж, другим народам справедливость не показана?» Почему же? И действительно, история может преподнести множество соответствующих примеров, однако из этих примеров трудно выявить многовековой тренд.

Исключение, конечно неполное, справедливости из основ жизни современного Запада И. Шафаревич объясняет[28] следующим образом: «В конце XVIII и в XIX в. был создан экономический уклад, сделавший экономику западных стран во много раз продуктивнее. Это то, что обычно называется капитализмом. Основой было полное освобождение экономики от контроля общества – государства, гильдий, цехов, церкви и даже совести. Контроль переходил полностью в руки рынка. Рынок – это удивительная конструкция, нечто вроде громадного компьютера, позволяющего регулировать самые различные стороны производства с целью [?] общего роста экономики … Эта конструкция действует тем более эффективнее, чем большая часть … людей ей подчиняется. Никакая человеческая контролирующая система не способна с ней конкурировать. Но действие этого компьютера имеет свои границы, которые определяются тем, что рынок способен вообще воспринимать только факторы, выраженные в цифрах: ценах товаров. Поэтому полностью подчиненная законам рынка экономика по необходимости игнорирует иные требования жизни – такие, как чувство справедливости или сострадания».

Небольшое замечание. Все-таки, непонятна апологетика рынка из уст крупного математика, которому по роду своей деятельности «предопределено увязывание» того или иного явления с сопутствующими ему противоречивыми факторами. Так, если уж сравнивать рыночное хозяйство с плановым, то надо, например, сравнивать результаты деятельности всех «рыночных стран со странами «советского блока». Подобное сравнение вполне правомерно, так как страны Запада, включив в свою экономическую систему «рыночные страны» Азии, Африки и Латинской Америки, «сплавили» туда существенную часть своего относительно «старого» технологического уклада - добычу и переработку природных ископаемых, производство удобрений, производство чёрных и цветных металлов. Это позволило Западу высвободившуюся часть человеческого капитала направить в современные отрасли своей промышленности – в пятый технологический уклад, что в значительной степени и предопределило достижения Запада в информатике, в науке, экологии и в других областях современной человеческой деятельности. В принципе, следуя подобной логике, можно, глядя на Москву, утверждать, что и постсоветская Россия добилась выдающихся результатов по сравнению с Советским Союзом.

Результаты же «эффективного функционирования рынка» уже давно видны - это и полнейшее обнищание чуть ли не всех стран Африки, и стагнация в развитии большинства стран Латинской Америки … В странах советского блока подобное вряд ли было возможно. Следуя принципу справедливости, а не принципу получения максимально возможной прибыли, эти страны значительную часть своих усилий направляли на развитее своих слабейших частей, а следовательно на развитие там третьего и четвертого технологических укладов - в силу этого на развитие наиболее современных отраслей промышленности человеческих ресурсов уже не хватало. ;

Отторжение рынком справедливости, совести отмечают и другие исследователи. Более того, некоторые, например нобелевский лауреат Ф. Хайек, считают это необходимым условием существования рыночных отношений. По Хайеку рынок и конкуренция могут существовать лишь при строгом выполнении государством так называемых «формальных правил», которые заключаются в следующем: «формальное равенство перед законом несовместимо с какими бы то ни было действиями правительства, направленными на достижение материального или материально-правового равенства между различными людьми; более того, любой политический курс, ставящий своей целью добиться идеально справедливого распределения, неизбежно ведет к уничтожению правозаконности»[29]. Поэтому, отмечает далее Хайек, «у конкуренции … немного общего со справедливостью».

Пространство, в котором в наибольшей степени исключена справедливость, с определенной точностью определить можно – это «пространство золотого миллиарда». Именно «на это пространство» безостановочно работает так называемый «дьявольский насос», изымая из стран остального пространства капитал, природные ресурсы, специалистов. Именно из этого пространства исходит требование о необходимости внедрения в экономику других стран рыночных - исключающих справедливость - принципов, однако при этом одновременно создаются такие условия для внешнеэкономического обмена, при которых цена труда и капитала не уравновешивается ценой на природные ресурсы. Мягко говоря, в условиях рыночной экономики подобная политика создает неравные условия конкуренции. Грубо говоря, — это обыкновенный грабеж. Например, разница в годовых доходах граждан стран «золотого миллиарда» и остального населения Земли выросла с $5,7 тыс. в 1960 г. до $15,4 тыс. в 1993. Вследствие этого 1/5 часть населения Земли в 1993 г. присваивала в 61 раз больше богатств, нежели такая же по численности, но беднейшая часть остального населения, тогда как в 1960 г. данный показатель равнялся 30. Так сильные по отношению к слабым себя не ведут. Налицо имеет место несправедливость.

Как отмечалось выше, Российская империя/Советский Союз не поступали подобным образом по отношению к слабым.


ВОЗМОЖНЫЕ КОЛДОБИНЫ
НА ПУТИ ЕВРОПЕЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

А. Зиновьев однажды заметил: «Не всё, происходящее в данном пространственно-временном объеме, в котором формируется новое общество, способствует появлению нового общества, входит в число порождающих его причин и условий …»[30]. Здесь хотелось бы только добавить, что порой те факторы, которые способствовали появлению нового, с укреплением последнего способствуют, напротив, его искоренению.

К справедливости через несправедливость?

Внешне современное европейское сообщество обладает многими признаками справедливого сообщества. Это - и высокий уровень социального обеспечения, и справедливые, как представляется, налоги на сверхдоходы, и законы, которые обязательны для всех членов сообщества, и многое другое. Этого вполне достаточно, чтобы почувствовать значимость достигнутого. Но всё отмеченное – «только для внутреннего употребления!».

В свое время И. Кант выдвинул так называемый категорический императив, который требует от человека в своем поведении всегда руководствоваться следующим моральным принципом: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Выдвинутый Кантом принцип мало чем отличается от требования Иисуса к людям: «Итак во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон …»[31].

Однако очень редко западный человек поступает в соответствии с этим христианским принципом. Россия это испытала на своей шкуре неоднократно.

Например, даже тогда, когда у России и некоторой части Запада возникал общий враг, Запад во имя общей цели – разгрома врага практически никогда не поступался своими интересами. Так, в 1914 г., сразу после объявления войны, немцы в районе реки Марна прорвали фронт англо-французских сил и двинулись на Париж. Французское правительство умоляло Николая II немедленно начать наступление на Восточном фронте. Царь внял просьбе, и две неподготовленные русские армии под командованием П. Ренненкампфа и А. Самсонова в августе четырнадцатого были брошены в наступление на Восточную Пруссию. Немцы были вынуждены перебросить с Западного фронта на Восточный два корпуса своих войск. После этого англо-французские войска под командованием Ж. Жоффра перешли в контрнаступление и практически восстановили свои прежние позиции; на востоке же немцы разгромили армию Самсонова. Хорошо известна оценка верховного главнокомандующего западными войсками маршала Ф. Фоша проведенной Россией Восточно-Прусской операции: «Если Франция не была стерта с лица земли, то этим, прежде всего, мы обязаны России». Как следствие, генерал Жоффр стал героем Франции, ее спасителем, а генерал Самсонов, как офицер чести, вынужден был покончить с собой. Весной 1916 г. итальянские войска попали в критическое положение в результате наступления австрийских войск, и Запад в лице короля Италии снова запросил помощь у России. Через несколько месяцев Россия, верная союзническому долгу, начала знаменитое «Брусиловское наступление», в результате которого Австрия потерпела серьезное поражение, а немцам, чтобы предотвратить ее окончательный разгром, пришлось перебросить с Западного фронта 18 дивизий, а с Балкан – 5 - 6 дивизий германо-турецких войск. Так действовала Россия, однако каких-либо примеров резкой активизации действий Запада, когда на Восточном фронте русские войска попадали в трудное положение, история нам не оставила. Конечно, Запад проводил наступательные операции и пытался осуществить некоторые стратегические замыслы. Например, весной 1915 г. англо-французские войска высадились в Галлиполи, но немцы и их союзники для нейтрализации этих действий не привлекли войска с других фронтов. Даже такая просьба царского правительства к Западу поспоспешествовать в снабжении русских войск вооружением и боеприпасами осталась, по сути, без внимания. И в годы Второй мировой войны ситуация принципиальным образом не изменилась. Так, союзники два года «тянули» с открытием Второго фронта, в то время как Советский Союз в январе 1945 г. оперативно отозвался на просьбу У. Черчилля начать стратегическое наступление на Восточном фронте, чтобы отвлечь некоторые части немецких войск с Арденн, где в конце декабря 44-го союзники потерпели серьезное поражение.

Из более далекого прошлого также можно привести бесчисленное множество примеров того, что в действиях того или иного западного сообщества из века в век частный интерес в основном и определял его действия. И вот во второй половине XX в. Запад, вдохновившись идеями своих лучших представителей, решил построить справедливое сообщество, в котором все страны сообщества обладали бы равными правами.

Но хорошо известно, что в разных культурах имеет место быть и разные представления о справедливости. Например, из далекого прошлого до нас дошла мысль: «Что для русского хорошо, то для немца смерть», где «немец» - не обязательно шваб или фриц. В допетровское время немцами на Руси называли приезжих западноевропейцев … Поэтому для западного сообщества должно быть важно лишь то, что они сами думают о справедливости, а не то, что об этом думает русский мужик.

Согласно философу XIII в. Фоме Аквинскому добро – это «то, чего все желают»[32]. Через несколько веков этот же принцип развивал и Ж-Ж Руссо[33]: «Истинные начала, определяющие, что справедливо, а что нет, следует искать в основном и всеобщем законе наибольшего блага всех, а не в частных отношениях между людьми; и не может быть никакого частного правила справедливости, которое не выводилось бы … из этого первого закона». И несколько далее: «Правилом всякого справедливого обязательно должна быть наибольшая общая польза: здесь не бывает исключений».

Небольшое отступление. Действия той России во многом соответствовали так понимаемой справедливости – и Империя, и Союз значительные усилия направляли на развитие своих окраин. Этому же принципу следовал Союз и во взаимоотношениях со странами третьего мира: там строились гидроэлектростанции, металлургические заводы, создавались нефтепромыслы … Конечно, и страны Запада в третьем мире создавали уникальное – и Панамский канал, и Суэцкий … Но, спрашивается, в чьи карманы шла прибыль от функционирования этих уникальных сооружений? Чтобы добиться справедливости, страны третьего мира вынуждены были порой браться за оружие. А то, что создавалось Союзом, сразу переходило в собственность той или иной страны третьего мира ... ;

Итак, общее благо для всех …

Одно из условий возможного членства в ЕС – следование вступающей страной принципам рыночной экономики. Но, как отмечалось выше, рыночная экономика не совместима со справедливостью. И хотя не отмечалось, что же понимается под справедливостью, идеологи рыночной экономики четко констатируют: общее благо для всех в рыночной экономике невозможно. Так, Ф. Хайек еще в середине XX в. отмечал[34]: «Народ любой отдельной страны легко убедить пойти на жертвы ради того, чтобы помочь «своей» металлообрабатывающей промышленности или «своему» сельскому хозяйству … Пока речь идет о помощи людям, чей жизненный уклад нам знаком … и чьи представления о социальном статусе в основном сходятся с нашими, мы обычно готовы чем-то пожертвовать, чтобы, например, улучшить их условия труда или добиться более справедливого распределения доходов. Но … кто возьмется утверждать, что существуют общие для всех идеалы справедливого распределения, которые могут побудить норвежского рыбака отказаться от перспектив экономического роста ради помощи своему португальскому собрату, датского рабочего покупать велосипед по более высокой цене, чтобы помочь механику из Ковентри, или французского крестьянина – платить больше налогов, чтобы содействовать индустриализации Италии?»

Как видно, мечты о построении справедливого европейского сообщества раз от разу наталкиваются на колдобины рыночной экономики, где справедливость «по определению» отсутствует.

К объединению через потерю национальной идентичности?
А. Солженицын как-то заметил[35], что «явил нам XX век неистощимую силу и жизненность национальных чувств и склоняет нас глубже задуматься над загадкой: почему человечество так отчетливо квантуется нациями не в меньшей степени, чем личностями?». Автор в работе[36] данное явление по отношению к Российскому миру описал, используя понятие «этническая личность»; при этом этническая личность «вычленялась» как по результатам своей жизнедеятельности, так и из особенностей взаимоотношений с окружающим миром, прежде всего из взаимоотношений с другими этническими личностями.

Момент появления российской этнической личности можно отнести в первую треть XIX в. Однако задолго до этого уже явили миру свои достижения нидерландская, испанская, французская и английская этнические личности. В конце XIX в. появились немецкая и североамериканская … Вообще, величайшим достижением Запада является формирование в человеческом сообществе этнических личностей, вследствие чего жизнь не только отдельных народов, но и огромного числа людей стала интеллектуально богаче, а в своей жизнедеятельности - более многогранной.

При отсутствии внешней угрозы и в условиях продовольственной безопасности практически каждый народ хочет жить «нормальной человеческой жизнью» - растить детей, говорить на родном языке, общаться с людьми, близкими по мироощущению …

В мирной обстановке, когда отсутствует необходимость решать общие задачи ценой пожертвования либо «своего Я», либо своей жизни, значимость «своего Я» - иначе Я-концепции - неизмеримо возрастает. Вот почему в последнее время наблюдаются процессы деления государств на всё более мелкие составляющие – ведь ждать хорошее от тех, у кого другой язык, а следовательно другая картина мира, не всегда оправданно. Отсюда разделение Чехословакии на Чехию и Словакию, отделение Абхазии от Грузии, а Приднестровья от Молдавии … На повестке дня разделение Бельгии на Фландрию и Валлонию … И каждый подобный случай – это защита людьми своей Я-концепции.

Обычно уровень Я-концепции человека не полностью определяется им самим - во многом он определяется[37] уровнем Я-концепции этнической личности, с которой человек себя идентифицирует. Результаты деятельности некоторых западноевропейских этнических личностей – а это, прежде всего, французская, английская и немецкая личности – исключительно весомы: именно эти личности заложили основы современной человеческой цивилизации; соответственно высок и уровень Я-концепции англичанина, француза или немца. Представители данных этнических личностей не всегда удовлетворялись «нормальной человеческой жизнью», а пытались достичь – и достигали! - наивысших вершин чуть ли не во всех областях жизнедеятельности человека.

В строительстве национальных государств эти этнические личности также достигли впечатляющих успехов. И вот сейчас им предлагают отказаться от достигнутого и жить, например с Румынией, «под крышей» одной и той же конституции, а в свих действиях руководствоваться указаниями председателя Европейского совета – выходца, например, из какой-либо страны ЦВЕ. Не каждому дано преодолеть подобное. Вот, наверное, поэтому и Францией, и Нидерландами и был в 2005 г. на референдуме отвергнут Европейский конституционный договор (ЕКД). Многие же государства – Португалия, Ирландия, Великобритания, Дания, Швеция и Чехия так и не решились высказаться по поводу ЕКД. Несомненно, французское и нидерландское «нет» ЕКД вызвано тем, что у населения указанных стран возникло опасение утратить связь со славным прошлым, потерять часть своей Я-концепции. Думается, этими же причинами объясняется и наблюдаемый в настоящее время рост национализма в Западной Европе и кризис традиционной толерантности в отношении иммигрантских общин.

В целом, и здесь колдобины европейской интеграции дают о себе знать. Чтобы преодолеть одну из них был заключен Лиссабонский договор, в соответствии с которым ранее действующий принцип консенсуса исключается, а заключение ЕКД отложено на неопределенное время.

Концепция двух тоталитаризмов – дорога в бездну?
Создавая ЕС, Европа надеялась предотвратить войны, из столетия в столетие возникавшие на западноевропейских землях. Решающий шаг был сделан в период «холодной войны», когда западноевропейцы, испугавшись мифической угрозы с Востока, смогли, наконец-то, запустить процесс объединения. Как им представлялось, угроза со стороны Советского Союза была исключительно сильной, поэтому-то и процесс объединения народов оказался исключительно скоротечным.

Появление на исторической арене Европейского Союза – один из весомых аргументов в пользу теории «Вызов-и-Ответ», которая была выдвинута[38] английским историком А. Тойнби для объяснения процесса становления цивилизаций. Тойнби также отмечал, что жизнеспособность цивилизаций, созданных в ответ на «Вызов», во многом будет определяться их способностью переноса факторов «Вызова» из внешней среды во внутрь общества. Но последнее и не выполняется в ЕС.

Угроза со стороны Востока была для Европы скорее мифической, чем реальной. Более вероятно обратное – Европа на протяжении многих столетий была угрозой для России. При этом она, Европа, раз от разу расширяла список участников похода на Россию, стремясь превратить поход во всемирный.

Действительно, в 1812 г. наполеоновская 600-тысячная армия напала на Россию; в ней помимо 160 тысяч французов были «представители» многих европейских государств - одних поляков было свыше 40 тысяч. Прошло сорок лет и снова объединенная Европа в лице Франции, Англии, Сардинского королевства и Оттоманской империи пошла войной на Россию - началась Крымская война (1853 – 1856). Уже тогда проявил себя, правда в зачаточном виде, процесс организации «всемирного похода на Россию» - в войсках агрессоров были африканские, австралийские и новозеландские подразделения. Спонтанно идея «всемирного похода на Россию» сработала и в 1918 г., когда 14 стран начали интервенцию против Советской России. В 1941 г. объединенная под фашистским флагом Европа снова пошла войной на Россию, «выступавшую» тогда в образе Советского Союза. В составе фашистских войск были не только немцы, но и в большом количестве итальянцы, венгры, австрийцы, румыны, испанцы, французы, словаки, хорваты, финны и многие другие. Не успела Россия/СССР залечить раны, как ей в 1946 г. объявили холодную войну. Если вначале США и их европейские союзники разрабатывали планы превентивной «атомной бомбардировки» жизненно-важных центров СССР, то после испытания в 1949 г. Советским Союзом атомной бомбы эти планы были сняты с повестки дня: после этого работа по подготовке агрессии была перенесена в плоскость подготовки коалиционной войны. Был составлен план «Дропшот», согласно которому, как отмечается в книге Н. Яковлева «ЦРУ против СССР», в будущую войну против СССР должны были вступить все страны НАТО, а также Ирландия, Испания, Швейцария, Швеция, Египет, Сирия, Ливия, Ирак, Саудовская Аравия, Йемен, Израиль, Иран, Индия и Пакистан. По сути, после 1949 г. была сделана попытка сформировать «всемирный крестовый поход на Россию».

Однако исторические процессы редко развиваются линейно. Еще свежая в воспоминаниях оглушительная победа СССР в войне 1941 – 1945 гг., его прорыв в космическое пространство в 1957 г., а также успехи СССР в деле обеспечения своей военной безопасности на время отвадили некоторых от участия в этом походе. Но поражение СССР в холодной войне снова вызволило из небытия идею похода.

Как известно, европейские страны в своем большинстве не только не оказали сколько-нибудь серьезного сопротивления распространению фашистско-нацистской заразы, но и сами, встав под знамена фашистской идеологии, пошли войной на Советский Союз на стороне Германии. После поражения фашистской Европы в войне с СССР у населения европейских стран не мог не развиться комплекс неполноценности. История показывает, что ощущение вины не свойственно большинству европейских народов. Поэтому после ухода из жизни поколения, у которого сохранялась хоть какая-то память о позорном прошлом своих предков, стало возможным развитие концепции «двух тоталитаризмов», согласно которой главными инициаторами Второй мировой войны являются нацистская Германия и коммунистическая Россия. Остальные – жертвы. К жертвам относит себя Чехия, которая до мая 1945 г. бесперебойно снабжала первоклассным вооружением и обмундированием фашистскую армию, Венгрия, 500 тысяч солдат которой оказались в плену у Красной Армии, Латвия, которая сразу же «зачистила» свою территорию от еврейского населения, не успевшего эвакуироваться летом 1941 г., и многие другие страны. Естественно, новоявленные «жертвы» жаждут отмщения, и поэтому постсоветская Россия должна по этой концепции понести наказание за развязывание, по их мнению, Второй мировой войны.

При разработке концепции двух тоталитаризмов Европа преследует, как представляется, две цели. Во-первых, она стремится закамуфлировать, а в лучшем случае – полностью искоренить из памяти народов, свое пособничество немецким нацистам в 1938 – 1945 гг. Во-вторых, она стремится преодолеть отмеченные выше колдобины на пути дальнейшей интеграции европейских народов, создав новый внешний «Вызов». И сделанный Европой выбор «Вызова» до примитивности очевиден – это снова Россия, ликвидация же коммунизма или сталинизма – это только лозунги, которые скрывают истинную цель Запада: «Drang nach Osten».

Но это – дорога в бездну. После 1380 г. – года становления Московии никому не удавалось подчинить русский народ. Да, неприятель порой доходил до его исконных земель, но потом в ужасе бежал из этих гиблых для него мест – так было и в 1612, и в 1812, и в 1941 г. В этом плане показателен 1918 г., когда интервенты были чуть ли не всюду – в Мурманске, Архангельске и в Вологде, в Одессе и в Баку, в Туркестане, во Владивостоке и в Чите. Россия скукожилась до Московии XV в., но через год-другой сработала как пружина и почти очистилась от интервентов ... Думается, подобное ожидает всех, кто снова пойдет на Восток …


ПУТИ-ДОРОГИ

«Два мира – две системы» - так в недавнем прошлом характеризовали мир социализма и мир капитализма. Эти слова с полным правом можно применить и при сравнении Российского и Европейского миров – это две совершенно разные системы.

Европейский мир создается в условиях существования серьезных внутренних противоречий. Как их преодолеть – европейцам пока неведомо. Например, вначале использовали принцип консенсуса, теперь от него отказались. Или же вначале стремились наладить диалог с Россией, теперь, разработав концепцию «двух тоталитаризмов», конструируют из нее образ врага.

При создании Российского мира произошло нечто неординарное, обнулившее, по сути, многие возможные внутренние противоречия. На восточно-европейской равнине «нашелся» народ, который начал процесс объединения народов, населявших данную равнину, взвалив на себя основную по тем временам ношу – это защита внешних рубежей и обеспечение основ внутренней жизнедеятельности создаваемого сообщества. Ношу эту взвалил на себя русский народ, что привело к замирению евразийского пространства.

В Европе же из века в век продолжались войны типа «все против всех»: Тридцатилетняя война (1618 – 1648) – участвовали практически все государства Европы, исключая Швейцарию и Турцию; война за испанское наследство (1701 – 1714) – участвовало свыше 9 государств; война за австрийское наследство (1740 – 1748) – участвовало свыше 11 государств; Семилетняя война (1756 – 1763) – участвовало свыше 12 государств … Потом Европа «потянулась на восток»: 1812, 1853, 1914, 1918, 1941 г. – в эти годы многие европейские страны, объединившись, шли войной на Россию … К этим датам можно присовокупить и 1946 г., когда Запад во главе с США объявил холодную войну СССР.

Вообще-то, приведенные данные высвечивают страшную статистику. Иногда утверждается, что природа отдыхает на детях гениев. И если Запад – гений войны - а это, действительно, так, ибо оттуда пошли арбалет и пулемет, танк и самолет, атомная бомба и многое другое, - то статистика подтверждает данное высказывание: опустошительные войны в Европе возникали, по сути, через каждое поколение. Дети вояк иногда пытались что-то сделать, чтобы предотвратить в будущем возникновение опустошительных войн, - отсюда возникновение Священного Союза после «наполеоновских войн», возникновение Лиги Наций после Первой мировой войны, ООН – после Второй, но это не мешало внукам продолжать «дело» своих дедов ... Дела же детей постепенно обнулялись: Священный Союз и Лига Наций приказали долго жить, а решения «саммитов» G8 или G20 в последнее время всё чаще и чаще предопределяют решения ООН. Да и возникновение концепции «двух тоталитаризмов» обнуляет многое из предыдущего – строительство ЕС в будущем снова, как и в недалеком прошлом, будет осуществляться в ответ на «Вызов» с Востока.

Но эта же «статистика» высвечивает и величие русского народа, на многие столетия обеспечившего мирную жизнь народам на евразийском пространстве.


ПРИМЕЧАНИЯ

1. Fukuyama F. The End of History and the Last Man. – NY, 1992 , p. 329.
2. Панарин А. Стратегическая нестабильность XXI века // «Москва», 2002, № 4.
3. Фукуяма Ф. Войны будущего // «Независимая газета», 11.02.95.
4. Обоснование этого см. Титенко И. «Рускiй мiръ» // «Молодая гвардия», 2007, № 3.
5. Межуев В. Российская цивилизация - утопия или реальность? //«Россия - XXI», 2000, № 1.
6. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. СПб., 1991. т. 1 , с. 66.
7. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М., 1990, с. 9.
8. Карамзин Н.М. «Записка о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях» // Русская идея: Сборник произведений русских мыслителей. - М., 2004, с. 43.
9. См. Пушкарёв С.Г. Россия 1801 – 1917: власть и общество. – М., 2001, с. 152.
10. Романовский С.И. «Обрусение» российской науки как национальная проблема // «Вопросы истории естествознания и техники», 1999, № 3.
11  Пушкарёв С.Г. Россия 1801 – 1917, с. 79 - 80.
12  См. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. От Великой Победы до наших дней. - М., 2002, с. 464.
13. Клёсов А. Хинди-руси бхай-бхай с точки зрения ДНК-генеалогии, или откуда есть пошли славяне // «Лебедь», № 531, 2007.
14. См. Панарин А.С. Реванш истории: Российская стратегическая инициатива в XXI веке. – М., с. 139.
15. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций, кн. I. – Минск, 2007, с. 367
16. Ключевский В.О. О государственности в России. – М. 2003, с. 80.
17. Федотов Г. Россия и свобода. Сб. Неуслышанные голоса. Традиции «Вех» и современность. II. – М., 2003, c. 249.
18. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма, с. 15.
19. Ключевский В.О. Русская история, кн. I, с. 454.
20. Куропаткин А. Н. Русская армия. - СПб.: Полигон, 2003.
21. Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. – М., 2002, с. 226.
22. Соловей В.Д. Кровь и почва русской истории. – М., 2008, с. 105.
23. Ключевский В.О. О государственности в России, с. 479.
24. Толочко П.П. Древняя Русь. Очерки социально-политической истории. – Киев, 1987, с. 187.
25. Соловьев С.М. Летопись для первоначального чтения // Сб. Чтения и рассказы по истории России. – М., 1989, с. 110.
26. Хореев Б.С. Очерки геоглобалистики и геополитики. – М., 1997, 55, 59 – 60.
27. См. Лобанов М. Тысячелетнее слово // «Наш современник», 2000, № 9.
28. Шафаревич И. Будущее России // «Москва», 2005, № 4.
29. Хайек Ф.А. Дорога к рабству // «Новый мир», 1991, № 7, 8.
30. Зиновьев А.А. Фактор понимания. – М., 2006, с. 476.
31. Матф. 7,12.
32. См. Боргош Ю. Фома Аквинский /Пер. с польск. - М., 1975, с. 110.
33. Руссо Ж-Ж. Трактаты. Серия «Литературные памятники». - М., 1969, с. 347 – 348.
34. Хайек Ф.А. Дорога к рабству …
35. См. Сергеев С. Пришествие нации? // «Москва», 2006, № 6.
36. Титенко И. «Рускiй мiръ» …
37. Шибутани Т. Социальная психология. – М., 1969, с. 184.
38. Тойнби А. Постижение истории. - М., 1996, с. 89 – 117.


Опубликовано:
Титенко И. Евросоюз: сквозь призму прошлого //»Москва», 2010, № 11