Будем жить, мама

--- БУДЕМ ЖИТЬ, МАМА ---

 (ДЕТСКИЙ РАССКАЗ о первом любовном приключение)

  ПОСВЯЩАЕТСЯ СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ПЕРВОЙ УЧИТЕЛЬНИЦЕ - МАТЕРИ

Заканчивалось десятилетие мирной жизни, после войны в которой, нацисты пытались покорить наш народ и родину из-за её богатых недр и своенравный несгибаемый народ.
 В глухой лесной дали, на севере России, в ста километрах от маленькой железнодорожной станции, где пассажирский поезд останавливался лишь на минуту, на крутом берегу в перекрестье ещё двух маленьких притоков реки Кожва жил да был маленький поселок для заготовки древесины.  В этом поселке с названием Кыдрым, и состоящим всего из двадцати домов, которого ныне я на карте не нашел, коротал свою жизнь послевоенный переселенный из разных уголков России народ. Все были разных национальностей и в основной массе высланные за разные провинности, раскулаченные и прочие. В этой массе ютились и две семи престарелых бывших священников, а в пекарне работал даже китаец с неизвестной судьбой, который сдавал хлеб в магазин и его порой страшно ругали за плохую выпечку. На определенный период в поселке появлялся временный разночинный народ, завербованный на заготовки леса тоже из разных концов страны. Женщин было меньше чем мужчин, но все мужики были с крутыми нравами.

 Нам пацанам от их крутого нрава часто доставались подзатыльники за проявление неуважения к взрослым и не дай Бог если кто-то из нас не поздоровается при встрече со старшими или обидит девчонку. Родители тоже были не очень милосердны и часто за проказы многих из нас ставили на коленки насыпав под них горох или соль если не угрожали всыпать ремня. Большую часть времени мы были отданы самим себе, а родители работе. Так как божьего страха мы не знали, то страх физического наказания признавался святой карой для нас, так как родители считали, что мы должны расти и воспитываться в страхе.

 В поселке почти каждый имел ружьё, чем не только добывали пищу, но и не допускали неуважения к себе, так как милиции следящей за порядком в селе не существовало.

 Часто играли в карты и спорили по пустякам, а после стреляли по мишеням – бутылкам, пытаясь так завершить некоторые споры. Обычно это делали на стане, где плели веревки для увязки бревен на конные санки - волокуши.

    Весна в этих краях начиналась в религиозный праздник троицы, когда на березках появлялись маленькие листочки, а в сентябре уже ложился снег с обледененными берегами рек. Ссыльный религиозный народ в троицу украшал свои заборы огородов зеленеющими березками, а к сентябрю все уже из собранного в лесу - ягоды и грибы складывали в зимние запасы, как консервы.  Кто-то из обитателей поселка жил в двух из трех стоящих бараках, кто-то в отдельных домах. В поселке даже был детский сад и начальная школа, где все ученики разных классов помещались на трех рядах парт. Также в поселке находилась одна на всех баня, с двумя большими кадками горячей и холодной воды. Медицинский пункт тоже работал, похоже, как скорая медицинская помощь, так как врач жил при нем. В поселке был даже клуб, в который на выборы и праздники по зимнику приезжали артисты с концертами и оленеводы, с продажей оленины.  Чаще в нем показывали фильмы, которые привозили по зимнику с киноаппаратурой, а летом на моторной лодке, так как летней дороги до поселка не было.
      Дети, обычно играли у конюшни в прятки, прячась на сенном складе между сенных тюков для лошадей, которые вывозили лес к берегам реки, а после по весне его сплавляли по реке.
    Весной все прибегали смотреть на ледоход, так как он мог явить взору невероятные видения и даже с различными животными. В теплое время все дети находились на той же реке и ловили банками с дырками в крышках, на кусочки хлеба мелких рыбок. Они через дырки, заплывали в них на хлеб и, нужно было быстро закрыть ладошкой дырку в крышке.  Такая добыча, которая шла сплошными косяками вдоль берегов, доставалась легко и просто. Ловля становилась нашим спортивным занятием, которую жарили на молоке, ели сами и кормили кошек.  Взрослые же ловили рыбу сетями и удочками, а иногда гарпунили её ночами, идущую на свет костра, который устраивали на решётках в носовой части лодок. Уловы обычно были богатыми. За день такой ловли могли привести пол лодки окуней, хариуса, а если попадалась щука, то таких размеров, что мы - пацаны могли нести только вдвоем, как небольшое бревно.
      В тридцати, или около этого, километрах, по низовью реки, находился другой поселок, который был еще меньше нашего.  В том поселке школы не было и детей привозили в поселок к нам.  Среди таких приезжающих учеников была одна девочка и звали мы её почему-то Аля. Может быть, её настоящее имя было Алевтина, а может Александра, я уже этого не помню, но она всегда без обид отзывалась на это имя. Так как была всего одной ученицей в четвертом классе, то сидела на парте сзади меня -третьеклассника, но была самой примерной и красивой из девчонок и хорошо могла читать. Видимо поэтому иногда поправляла меня за плохое чтение, и когда я не исправлялся, она повторяла моё плохое чтение, как бы дразня этим, чтобы я все-таки исправился.  Другим, надо мной подтрунивать не давала.  Когда был единый час чтения для всех учащихся, учительница её приглашала за свой стол, и они по очереди читали, то военные рассказы, то детские стихи, то еще что интересное и пионерское. Особенно с тех пор мне запомнилась повесть Чехова «Степь» и рассказ Пришвина об одуванчиках, который читала Алька, а после прочитала стих, который я помню и сейчас так как играли с чтением его в угадайку, сдувая пушистые семена с отцветших цветков и он был следующего содержания:
ОДУВАНЧИКИ РАСЦВЕЛИ
Одуванчики зацвели,
Неделя, вот уж отцвели.
Дед или бабка, бабка или дед?
Гадают ребятишки, исполнив свой обед.
Если бабка сдуется, будет к ним забота,
А если все же дедка, ждет тогда работа.
Первое гадание в жизни на судьбу,
Не угадал и вот уже терпи щелчок по лбу.
Не беда, коль не сбудется, 
В игре всегда все дружатся.

Рассказы о военных подвигах читала только учительница.  Лялька же чаще стихи и сказки, а при работе по картинкам с изображением природы она помогала мне описать изображения на них. Природу я любил и часто один ходил по окрестным лесам, любуясь, как куропатка с выводком заботилась о своих детках, то с откоса берега курьи наблюдал, как щука вела охоту на резвящуюся плотву.

    Мы в своей школе все были не большим дружным коллективом, но с Алькой я стал дружить особенно сильно. Бывало так, когда занятия кончались, она оставалась в школе и дожидалась, когда за ней отец – начальник их лесоучастка и бывший военный командир пришлет крытую моторную лодку, а зимой по зимнику машину. Я тоже оставался с ней, и мы заходили в библиотеку, которая еще была и комнатой учительницы. Нам разрешалось читать и смотреть любые книжки, чем мы и занимались. Если лодка или машина ломалась, или была пурга, то иногда она здесь же и ночевала. В десять, одиннадцать часов свет в поселке гас и тогда мы некоторое время еще сидели с керосиновой лампой, под присмотром уборщицы, а потом она оставалась одна до утра или уходила спать в детский сад - ясли, что был через коридор в одном здание со школой, или к знакомым. Однако это было очень редко.
     Она у нас была единственной пионеркой и ходила в школу с красивым галстуком. Он был её гордостью и нашей завистью. На нем сзади было вышито сердечко, а спереди на концах галстука звездочки. Говорила нам, что сердце и звездочки ей вышила мама за хорошее окончание предыдущего класса и гимнастические успехи, а сердце за сделанное добро – спасение козы, провалившейся в полынью. В ней зимой поили лошадей – лесовозов, а женщины полоскали бельё, обычно после стирки или набирали воды для хозяйства и бани в банные дни.
  В оправдание своего знака сердца на своем галстуке Лялька говорила:
- Человек, спасающий одного человека, спасает мир, а если он спасает животное, он спасает не только природу, но жизнь уже кому-то из людей. Разве не понятно, что мы живем потому, что живут они.   
   Мы с ней по этому поводу не спорили, так как мне и моим друзьям, однокашникам Кольке и Алексу тоже хотелось иметь такой галстук, и как она гордо носить галстуки со звездочками и сердечками. Однако учительница только обещала принять в пионеры и ждала, когда мы исправим свои отметки и станем достойными пионерского звания.  Алька, для этого старательно помогала нам во всем, а учительница ставила её всем учащимся в пример.
В начале нового учебного года, когда была еще тепло, всех с моего класса ребят учительница все-таки решила принять в пионеры.  Алька, как старшая пионерка повязывала нам галстуки, которые пошила её мама и она стала нашей вожатой. Говорила нам, что мы теперь одна дружина, одна совесть и честь.
  Я поправил:
-  В общем, мы теперь твоя пионерская грибница.
Она задумалась, и учительница прервала её молчание:
- Можно сказать и так, но точнее теперь вы наша пионерская семья. 
- Если так, то вы, как моя семья, должны всегда стремиться к подвигу и сотворению прекрасного деяния, как я.
 Потом подумав Аля добавила:
- Мне мама говорила, что сотворение прекрасного тоже маленький подвиг и она всегда настраивает меня на сотворение такого добра.
     Похоже её мама была простой и доброй женщиной, с божественной закваской в построении коммунизма, но это не афишировала и даже скрывала так как отец был безбожным коммунистом и героем войны. Однако, и видимо, он относился к её убеждениям с пониманием, так как не отказывался полакомится в пасху пасхальным кулешом. В нашей тьмутаракани никого не интересовали убеждения нашего разночинного населения только бы все работали и выполняли по пояс в снегу, или под пищащие туч кровососущей мошкары, нормы заготовок леса.
 Было заметно, что Алька любила своих родителей и потому часто и после также повторяла разные слова своей мамы или папы. Видимо и слова, что только тот, кто может делать добро может быть пионером, то есть первым и примерным во всем, как и вести за собой других, были нашептаны ей мамой или папой. В точности, как и повторяемые ей слова отца, что только герои должны утверждать власть, так как являются не только честью и славой страны, но и солью земли.
на них стоит жизнь, а потому как отец часто в случаях такого убеждения, прижимая руку к груди, говорила: «Честь имею и лож не лелею!»   Нравилась нам и её поговорка: «Пионер сказал, пионер сделал. Пионер добром лишь крепок, помощь слабым чести слепок».       
Однако не все были согласны с ней и утверждали, что не честь, а деньги решают всё.
Учительница говорила, что от таких убеждений нужно освобождаться, так как они пережиток капитализма, где деньги решали всё, а мы идем к светлому будущему, где добро будет решать всё.
Как добро должно решать наши нужды мы тогда не понимали, но соглашались и когда нас принимали в пионеры, Ляля, повязав галстуки сказала:
- В борьбе за идеалы светлого, доброго будущего будьте готовы!
   Мы все как она, приложив правую руку ко лбу дружно отвечали:
- Всегда готовы!
Один из октябрят, что со звездочками на рубашках и кофточках, в это время сидели за партами и смотрели на нас, произнес:
- А, что пионеры теперь делать должны только добро, даже если им сделать больно?
Учительница ответила:
- Нет отвечать на зло злом он не должен если младший извинится, в раскаяние. Однако он может вынести это на свой совет звена, и они могут вынести свое решение, и уж только они могут наказать повинностью к исполнению добра.   
    Человек, делающий добро, - продолжала учительница, - воспитывает в себе благородство. Только так в душе каждого вырастает человек любви, а вырастить человека любви, это значит стать человеком мира, и представителем новой формации, иначе коммунизма. Это очень важно, так как мы все идем к этой цели. а отказ от неё, это потеря чести, совести и рубище измены. Жить этим, значит любить жизнь и не страдать позором, купаясь в безнравственности и бесчестие. Наш путь, к коммунизму это путь добра и чести, что благородно и возвышенно.  Зло в человеке всегда трагедия общества, как и гибель человека, хотя смерть во спасение может быть добром и честью, как в отечественную войну, когда наши солдаты спасали наш народ от погибели и позора, ради светлого будущего. Оправдать её можно только спасением чести народа, рода и доброго справедливого, будущего на земле.
Далее учительница, погладив этого паренька по голове добавила:
- Никогда не надо стыдится проявления хороших чувств особенно любви к родине, как матери, какая бы она не была. Союз любви и дружбы должен жить в каждом коллективе. В этом есть благородный смысл, как сок дерева, без которого оно гибнет, поэтому этим должен жить каждый коллектив и тем более коллектив нашей маленькой школы.   
    Мы молча слушали, стараясь запомнить каждое её слово. Она внимательно рассматривала наши лица и по-видимому была довольна нашим вниманием кроме Кольки, который корчил своё лицо будто бы думал что-то своё. Она сделала ему замечание, а Аля добавила:

-  А, мы и так самый дружный коллектив, а теперь станем ещё дружней, - и добавила, сжав кулак у плеча, - так и будем жить. Будем жить, чтоб добро творить.
- Надеюсь, что это будет так, продолжила учительница, - некоторые из наших жильцов еще не расстались со своими предрассудками и думают, что деньги решают всё. Пусть вспомнят они, что когда-то, в прежние времена, проживая не здесь, они работали день и ночь на дядю, а сейчас у нас семичасовой рабочий день и остальное время можно заниматься культурным отдыхом. При коммунизме люди будут работать, как дети хотеть играть и выше этого только небо. Работа будет удовольствием и делом чести, одним словам душевным самовыражением каждого.
 Колька тут спросил:
- Надо посмотреть, как работают наши родители сейчас? Мне кажется для них это тяжелая мука.
Выходит, что только охота и рыбная ловля  родителей - это их культурный отдых с комарами или та же заготовка сена для коров, но тоже не в радость и культурным отдыхом не назовешь. Одна радость, когда фильмы привозят, а если концертная бригада приедет, то это уже праздник, но этого мало. Мы так зимой в медвежьей берлоге часто собираемся, костер разводим, и байки рассказываем или на самокатах и санках катаемся, это тоже культурный отдых?
- Не мешай мух с котлетами, - заметила учите6льница. - Отдых - это минуты душевного счастья, значимость которых определяются в сравнении удовольствий, и должны развивать личность, ведя к духовному совершенству, а работа — это борьба за самоутверждение своей значимости ради общественной и личной пользы. Тебе не надо это путать, значимость труда, как личной чести, что без культурного дара значимого уважения не возможна. Каждый выбирает для себя свою значимость культурного отдыха и уважения. Я считаю, что общение с книгой, это очень значимый для душевного развития отдых. По - этому я провожу с вами часы чтения. Есть отдых для физической значимости культурного развития, что мы и делаем на уроках физкультуры, когда мы строим физкульт пирамиды.  Что касается посмотреть работу родителей, то это далеко и пока опасно.
- Мне папа рассказывал, что они  порой стоят по пояс в снегу и рубят сучки сваленных деревьев. Когда замерзнут греются у костра или в бытовке у электростанции, которая подает по кабелям электричество каждой пиле. Дома он сушит свою одежду и очень уставший ложится спать. Культурного отдыха ему не очень хочется.
- Да, пока эта работа очень тяжела, но скоро этот труд будет облегчен и весь механизирован. Такие машины будут даже ветки превращать в щепу, а водитель находится в теплой уютной кабине. Работа будет удовольствием, но чтоб это наступило нужно всем вам хорошо учиться.
- А я думаю, как мой папа, - продолжила тему Ляля, - а он говорил, что в будущем заготовкой леса будут заниматься роботы, которыми будут управлять специалисты, лежа на кровати. Они заменят не только лесорубов, но и лошадей. Свободного времени у людей будет уйма и все будут заниматься сотворением своей значимости, через сотворение красоты отношений и жизни, за которую роботы им в благодарность платить деньги станут, или право на бесплатные культурные развлечения отдыха давать, чтобы они творили и созидали подобных им дальше.    
- Правильно вы со своим папой думаете, к этому наша страна и идет, - поддержала её учительница, - только не роботы будут платить и делать заказы, а люди, которым добро сделать за честь считать будут. Этим значимость свою в обществе станут поднимать и свободы по ней получать. Деньги тогда потеряют силу значимости и уступят эту силу добру.
- А многие из наших людей, которые живут в нашем поселке, думают не так и даже жалуются на свою жизнь. Вот баба Нюра и баба Соня, которые живут в третьем бараке, как выпьют так наряжаются в скоморохов и по поселку скачут на метлах и с мешками как бабы Яжки.  Иногда с репродуктором на площади говорят, то прощения просят какое-то, то песни поют, то за нами гоняются и кричат: «Вы бисовы» дети жизни хорошей не знали и не узнаете». – опять возразил ей Колька, - самый сомневающийся во всем мой школьный друг.
- Они уже пенсионерки и не понимают, что говорят, а когда выпьют то совсем невменяемые становятся. - отвечала учительница, - вы на них не обращайте внимания и меньше слушайте и не дразните их.  Когда к ним не будет внимания, они перестанут этим заниматься и найдут себе другие развлечения. Ведь развлечения в глупостях не прощается и детям. Культурный отдых – это сотворение чего-то прекрасного и доброго, что могло бы стать если не вечным, то долгим и приятным и не выглядело дурачеством.
Однако Колька не унимался:
- Многие особо завербованные в основном развлекаются игрой в карты, и соревнуются, то стрельбой, то выпивкой и после на спор, хождением по половицам в этом и весь культурный отдых.  Только один дядя Максим в свободное время после зимы бутылки собирает и на лодке по речке спускает. Где-то на какой-то станции сдает и обратно водку возит. После как магазин по ночам работает и уже купил мотор хороший к лодке, приемник «звезда» на больших батареях и патефон, да еще и баян есть. По вечерам играет у барака и вся деревня его «слухает» Это его значимость и похоже тоже культурный отдых, али как?
Тут Алька ударила в барабан, и учительница успокоила его тем, что заявила:
- Я тебе об этом подробно разъясню у костра, где дядя Максим на баяне играть будет или как-нибудь после.    
        После этого мы всей школой под бой барабана пошли к реке и там, у родника и небольшого озерка между родником и речкой развели пионерский костер. Пели пионерские песни типа «Взвейтесь кострами синие ночи мы пионеры дети рабочих…» или «Как повяжешь галстук береги его, он же с нашим знаменем цвета одного…». Местный баянист, о котором говорит Колька, что играл на гулянках в клубе, а порой и у своего дома, на своем трофейном баяне тоже был с нами. Он, весело подыгрывал нашему пению и чтения стихов. Приходящие к роднику за водой жильцы останавливались и аплодисментами поддерживали нас. Мы в костре пекли картошку, а потом её ели и она казалась нам очень вкусной. Особенно азартно пускали по воде бумажные кораблики счастья со своими именами и смотрели, чей же из них уплывет дальше всех. Однако кораблики все застряли в траве на другом берегу и только Алькин кораблик приплыл к другому берегу первым. Мы шумно поздравляли её с этим.   
 После корабельного развлечения учительница ещё раз поздравляла нас во вступление в ряды армии пионеров и просила всегда помогать друг другу и не смеяться над теми, у кого что-то не получается. Это напутствие я долго помнил и старался его придерживаться даже тогда, когда пытались смеяться надо мной. Особо просила считать большим грехом ссоры между собой, которые могли привести к нездоровью не только каждого ссорящегося, но и всего нашего коллектива. Я плохо верил в это, но она сказала, что каждому из нас за добрые дела, примерное поведение и за хорошую успеваемость на их галстуках по совместному решению пионерского звена разрешит вышивать звездочки чести. Более того по решению пионерского звена советовала с этих пор коллективно решать любые спорные вопросы и проблемы, посредством голосования и каждый по количеству вышитых звездочек, как у Альки на галстуке, будет иметь значимость решающего голоса по всем вопросам.
     Это нас заставило задуматься, так как её звездный голос мог быть значимее всех наших звёздно безликих,  но после совещания с Алей она решила подарить нам по одной своей звездочке чести, чтобы начать всем с одной высоты.
- Она даёт нам фору, - заметил я.
- Нет я оставлю себе сердечко, а оно пусть будет равно пяти звездочкам и это не лишено справедливости, где я не далеко уйду от вас и все вместе при голосовании вы сможете оказаться сильней меня. При этом считаю, что вступление в пионеры, это серьёзная высота, а жизнь всегда движение от одной высоты к другой. Так считает мой папа и я согласна с ним. Взятие каждой высота заслуживает звезды. Теперь у нас будет всё как в бою, пионер сказал и высоту добра взял.      
- Ну это наверно будет категорично и начинать с чистого листа тоже не надо. Если вы согласились с Алей, то я узаконю этот почин в моральном кодексе вашего пионерского звена и повешу на стену в школе.  Пусть она будет и вашим вожатым.
- Если я вожатая, то пусть они, когда возьмут какую-нибудь высоту добра отчитываются мне, сжав кулак у плеча, выговаривая фразу «Честь имею!» а если не справились с чем-то докладывают «Честь задета, но будем жить». Я с таким же жестом тогда буду отвечать: «Виват успеху!» 
  - Не знаю, - ответила учительница, - пусть это будет вашей не официальной инициативой, которой я не буду препятствовать и даже согласна негласно поддерживать, но записывать в ваш моральный кодекс не буду.            
- Тогда обязательно не забудьте записать в него девиз не ссориться, не обижать младших и помогать престарелым, это должно стать не только девизом всех пионеров, но даже неким смыслом нашей жизни, - утверждала Алька, а я и Колька меж собой парней подумали, откуда она такая умная, что даже учительнице дает советы?
- Говорят её отец и коммунист, и герой. Его направили сюда как на ответственное направление, возрождать такой же, как наш глухой поселок, - ответил Алекс.
  - Выходит прибыл возрождать светлую жизнь и давать стране древесину для победы коммунизма, - промолвил я. - Однако, что такое коммунизм я ещё плохо понимаю,
Тут Алька будто обрадовавшись возможности, стала разъяснять:
 - Это то, где всего будет в достатке по потребностям каждого и все будут свободны от нужды, а наживой будет только честь каждого, для почета и преклонения. – Так высказавшись она, будто запнулась и подумав добавляла:
- Это мне говорила мама, она в это верит, я тоже в это верю и надеюсь, что так и будет. За это будущее воевал мой отец, мать и я хочу это знамя их веры нести дальше. 
   Я хотел воскликнуть «Ух ты какая», но промолчал.  Видимо, исходя из этих убеждений, Аля была любимцем учительницы и как она обычно утверждала нам:
- Нужно стремиться творить доброе, вечное и полезное и этим созиданием жить во всем с готовностью к подвигу, как это делали отцы - герои войны, о которых учительница читала нам рассказы. В этом вашей чести пионерская значимость, которой надо дорожить, и всегда не стесняясь, за сотворение прекрасного, как я говорить: «Честь имею».
Учительница, с добродушной улыбкой поддерживала её слова и убеждения, и она вдруг
предложила нам сшить свой флаг пионерской дружины, хотя по количеству мы были маленькое звено, и учительница посчитала, что флага школы нам будет достаточно.  Однако учительница все-таки сумела нас удивить и обрадовать, когда стала нам рисовать радужные перспективы новой нашей жизни в школе:
- Я вам по вашей коллективной чести, если будете паиньками - за помощь младшим, за добрые дела, и хорошие отметки, - сообщала она, - а также за культурное мероприятие на переменах с чтением стихов или других коллективных представлений на нашем флаге буду тоже звездочки нашивать и поощрять. Если решите, увеличу время большой перемены, а после занятий диафильмы сказок смотреть вам разрешу. Я недавно приобрела такой аппарат. Даже дополнительный компот и булочку каждому, из детского сада, за каждую звезду на вашем флаге в обед выхлопочу со сладостями. Старайтесь кляксы в тетрадях не ставить, промокашки не терять и руки чернилами не пачкать.
Последние слова учительницы не слышал только Колька. Он сидел радом с гармонистом и как учительницу донимал его вопросами или скорее пытался поделиться своим пониманием в, чем был не уверен:
- Вот учительница говорит, что мы пионеры должны стараться стать повелителями жизни, потому, что пионерия знает к чему идти, рисует светлое будущее на добре и ради этого зовет идти на геройство. Выходит, только оно дает честь, ради которого есть смысл умереть. А можно как-нибудь без смерти, чтобы и кошки были сыты и мышки целы?   Как жить, чтобы добро люди делали не только по совести, и ради чести? Об этом и Алька говорит, что помогать людям в страданиях, значит творить добро и этим возрождать честь человека.  Вам что за честь уже деньги платят?
- Ну ты меня загрузил, старика Маркса переплюнул дружище, что и ответить не знаю. Это, если ваша учительница, говорит, что честь является культурным выражением личности, то как это может являться следствием культурного отдыха, не знаю? Определять свободу культурного отдыха честь бы могла, но как учитывать? Религия может и помогла бы, но все святые на выселке и у нас две семьи здесь – белый и черный дед с бабками и козами валенки подшивают.
Он растянул меха трофейного баяна и стал наигрывать что-то задумчивое и вроде как задумался сам. Проиграв свою мелодию в друг заявил:
- Музыка, это всегда культурный отдых и это тоже работа, но работа над собой и для своей души потому, что работа на государство не всегда может быть таковым удовольствием. Так охота, рыбалка - это действительно, для многих душевная страсть и культурный отдых, а для многих работа по божьему призванию. Даже чтение книг может быть собственной культурной работой, а может быть работой учительницы, когда она проводит урони чтения. В последнем случае добро и любовь идущее от неё, есть добро государства, чтобы вы его, как свою мать помнили, любили и не изменяли ему. Она для вас солнце его.       
     Вы же пионеры, как одуванчики, взошло солнце, и все расцвели, и должны двигаетесь за своим солнцем страны, а у некоторых солнце своё и оно в внутри его души, как и музыка и что делать?  Хорошо, когда твое солнце и твоя музыка не мешает другим. Я за то чтобы было культурное разноцветие и все цветы цвели и были полезны друг другу.
 Вот видишь мои руки в татуировках, а вам пионерами это делать нельзя. Я за свободу, но любую свободу, считаю нужно заслужить, а особенно свободу удовольствий. Покачаться на качелях может каждый, но это удовольствие тоже нужно заслужить. В нашей жизни на халяву ничего не должно даваться за так. Когда все за так, смысл жизни теряется. Каждое добро должно иметь свое бальное божественное имя и ценность, чтобы манна с небес сыпалась только по значимости добра.
Я вот играю у вас здесь и денег не беру, тоже ради бобра, чтоб вы помнили этот день всегда и когда-нибудь сами сделали добро для нашего общего блага или отдельного человека. Однако, как это добро в значимость честью определить, чтобы божью манну с неба получить никто не знает.  Поэтому бог манну с неба нам грешным и не сыпет.
Он снова замолчал, проигрывая вновь свою задумчивую музыку, проиграв продолжил:
 - Даже для повеления жизни нужен талант игры доброго света любви, чтобы все такие как вы одуванчики тянулись к нему. Возможно пионерия научит вас светится, но для этого нужно свечение чем-то значительным. Без трудового геройства учится, учиться, и учится не обойтись. Иначе ничего прекрасного не сделать и никого не удивить. В этом есть самовыражение души, ради которой надо жить и при запрете этого можно идти без страха и на геройскую смерть. Тогда на могиле напишут «Он сделал, что хотел и спасибо ему за это красивое созидание. Будем помнить его если не геройское, то спасающее добро. Его помощь выживать и прощать близких украшала жизнь». Может быть, этот галстук, который повязали сегодня поможет и тебе в подобном, и пусть на нем светятся звездочки твоего добра, как у вашей вожатой. Тогда их наличие будет определять твою свободу души, как смысл жизни.
Он замолчал, потом вдруг оголив своё плечо и показал татуировку генеральских погон на своем плече.
- Такую татуировку делают не каждому, её нужно было заслужить в определенных кругах горькой неволи. За справедливость, смелость и несгибаемость души.
- А за что вы сидели? - спросил после длительного молчания Колька.
- Я оказал сопротивление раскулачиванию, но родину не продавал. Ведь ваша учительница тоже из семьи раскулаченных, а вот зовет к народной собственности. Вот она поверила в коммунизм, а я считаю, что его можно было построить ещё до войны если бы непманов не пересажали и раскулачиванием не занимались.
- А непманы, это кто такие?
- Я из них. Это предприимчивые люди, которые развивали свое дело. Во время голодовки в Поволжье   я поставлял туда зерно вагонами. Половину забирало государство, но мне и половины хватало. Если бы государство поставило уровень наших доходов от меры добра, то мы бобром завалили всех людей, а иначе, только на плане и на понятиях вашей учительницы, хоть умирай, хоть не умирай, счастливое будущее не построишь.      
Тут подошло всё наше пионерское звено без вожатой и стали слушать.  Собеседник Колькин сориентировался и уже обрадованно продолжал:             
 - Правда ваша подруга Аля, делая на своем галстуке вышивки звездочек, это она уже осуществляет некую попытку оценить добро и определить честь личности. Если вы настоящие мужчины, то должны быть независимыми от этой девчонки и помогайте мне, а не бегайте в брошенную берлогу, друг друга пугать, страшилками. Я вашей школе и каждому из вас добром заплачу.  за помощь мне. Вот думаю, детский бильярд с железными шариками подарить, качели и турник для разных возрастов во дворе школы сделать. Будете каждую перемену в бильярд играть, и на турнике заниматься. Его если не скоро, но сделаю и вас в свой хор приму. Будем ездить в разные поселки и песни петь. Вы в благодарность мне санитарную уборку сделаете поселка и все бутылки снесете ко мне во двор. Я вам предлагаю может быть не большое дело, но нужное, а в любом деле нужна сила воли души и музыка её свободы, которая, как песня без баяна не радует.  Великие дела делаются из маленьких, как говорит ваша учительница, без малого не бывает большого с добром социальной красоты.
    За качели турник и бильярд я попрошу учительницу чтоб вам пионерам по звезде нашила.  Это будут заслуженные звезды, а не подаренные с барского плеча вами любимой девчонки. Только так вы с гордостью сможете говорить: «Честь имею!»   Это будет настоящим большим добром мне и взаимно вам, на этом живет любая радость мира и мы сделаем себе райский уголок со счастливым настоящим, а не каким-то там далеким светлым будущим.
Мы, слушая его не заметили, как подошла Алька, а она подождала и спросила:
- А как вы определили, что за качели турник и бильярд им всем достаточно по звезде чести?
- Очень просто путем своего локтевого измерения и генеральского вразумления. Вот среднему ученику, чтобы получить пятёрку нужно день по зубрить. Пятерка в день это хорошо. Чтоб хорошую сосну уложит в штабель с помощью пилы, топора и лошади менее дня нужно, а убери лошадь и за день не управится. Так что «кат» одного бревна равен одной пятерке Пять "катов" – звезда, пять звезд - сердце, такое как у тебя на галстуке.
- Удивительно, но мама мне тоже оценила сердце в пять звезд. В общем они ваше предложение свашими "катами - окатами" принимают и и еще пятерки в школе накатают на высоту своей чести. Вот наверно ключи от бильярда и качелей будут у меня и выдавать стану только достойным или по их просьбе их подшефным.
- И это правильное решение, любое добро, как и хорошие знания должны определять правовую честь и значимость каждого, нужную для больших и хороших дел созидания, которым только свободной души мало.
    Когда вы на уроках труда из глины лепите грибки, листики, цветы или фрукты, и уже высохшими и раскрашенными они появляются на наших окнах и полках - это настоящая прелесть, радующая жизнь. Ради этого блага, люди живут и умирают, а подобная красота живет после них. К этой социальной радости и смыслу жизни будем стремится и мы. У меня своих детей нет поэтому вы будете моя семья, помощь вам, как честь моя.
Он растянул меха баяна и запел песнь:
Честь имею!
Горит костер, кругом собратья.
Он нас собрал теплом в объятья.
И слышно пение  костра,
О  чести  света и тепла.
           "Я хамство страхом, не дарю,
           Но и надменность не терплю.
           Не забывайте, это зло,
           Чтобы не вспыхнуло оно
           И горем души не трясло.      
Но Честь имеем, - трещат угольки,-
Если горим в радость души.
Я с ними добром тлею, и тепло дарю,
И любую  скуку  жаром разгоню.
           Моя совесть пред Богом чиста
           И она светит  честью всегда.
           В этом смысле горение жизни
           И не надо тушить угли - мысли.
Честь и совесть есть в свете огня.
И пока я горю, я дарю вам себя.               
А вы любите свет огня
И будете сами такими как я.
           Огня спасенья и надежд,
           Что Прометей дал для побед.
           Пусть голод холод и беда
           Не покорят вас никогда.
Для подвигов во имя чести,
Я грею вас, чтоб чаще вместе
Вы о счастье пели песни.
Любили и горели сами
Своими добрыми делами.
           Живу по чести во спасенье,
           Ведь этом жизни проявление.               
           Не забывайте про меня,
           Чтоб были мы всегда друзья.
А если забудете, вспыхнуть могу
И тут же на подвиг за честь позову.
И пусть в моем пламени подлость умрет,
А честь с добротой и в раздумьях живет.
           Я Честь имею и как я
           Живите с гордостью огня".
                ****
Вот и я никак не могу погасить в себе прошлого огня, ваша же учительница его погасила и стала светить огнём социализма я её понимаю и не осуждаю. У неё своя правда в правде страны и может быть вам обещания свои исполнит.   
  В скором времени наша учительница Мария Ивановна действительно их исполнила и добилась, чтобы начальник поселка позаботился об всех обещаниях, которые она давала детям. За каждую пятерку и четверку мы стали получать конфетки к компотам и даже дополнительные пирожки к обеду на большой перемене. Клякс в тетрадях стало меньше, и мы старались помогать друг другу. На уроках труда совместно все из глины лепили грибки или листочки с цветочками нарисованные учительницей на листках, а после их сушили и раскрашивали акварельными красками. Тогда мы не знали даже, что такое пластилин. На переменах разыгрывали сценки, или играли в бильярд, а кое кто даже показывал танцы и физкультурные номера, под баян, которые после показывали и на праздниках в клубе. Алька во всем была заводилой. На наших галстуках тоже быстро появились звездочки, и мы дружно поздравляли каждого с каждым новым звездным явлением.
 Так в основном весело и дружно мы закончили учебный год. Аля была нашей выпускницей, так как следующего класса в нашей школе не было. Она уехала к себе, и нам стало скучно без неё, а ей, похоже, еще больше. 
   Помню, как-то уже в летний период, когда еще не совсем закончился сплав леса, Алька приехала к нам в гости, перед этим сообщив о причине приезда из своего поселка по рации в штаб нашего лесоучастка. Что она приедет за какими-то книгами и документами, даже специально объявили для учительницы по радио, которое висело у штаба села недалеко от нашей школы.
Мы мальчишки тоже слышали и в этот день ни по грибы, ни по ягоды в лес не пошли, а сидели на берегу у бани в галстуках, белых рубашках и пилотках, ожидали, когда моторная лодка с ней прибудет к пляжу, где всегда либо смолили, либо просто на прикол ставили лодки. Отсалютовав по пионерски её приезду, сообщили учительнице и с ней гурьбой пошли в школу. Учительница открыла её и мы – Алька, я и два моих товарища - Колька с Алексом решили по пить чай в честь её приезда, с конфетами, которые она привезла в подарок учительнице.  Для этого сходили на родник, что был рядом под горой, где нас принимали в пионеры. Пока утренний свет еще в поселке не выключили, успели с кипятить на плитке чай. Алька в своем вышитом галстуке на белой кофточке, с фотоаппаратом «Смена» через плечо, была похожа на инопланетянку. До этого фотоаппарат, но большого размера мы видели только у заезжего фотографа. Как только мы стали праздновать встречу, она попросила меня, нас с ней и учительницей, сфотографировать. После этого мы ещё сфотографировались все вместе, поставив фотоаппарат на стол с книгами, при замедленной съёмке. Посидев с нами учительница попрощавшись ушла, а Алька сфотографировалась с нами, на всех памятных нам местам. Особо просила сфотографировать её на турнике и на больших качелях, где она села на шпагат. 
       Мы не знали, что наша вожатая самостоятельно занималась гимнастикой с мамой дома на своем турнике. Однако показывать что-то в школе она ей запрещала, но на уроках физкультуры, при показе физкультурных пирамид, Алька всегда была основной фигурой.  Тут вдруг после прощального чая пития, она решила показать всё на что была способна. Когда она закончила своё выступление с улыбкой произнесла, сжав кулак у плеча, как всегда, когда делала что-то важное или получала отметку отлично:
- Честь имею!
Мы ответили хором также прижав кулаки к своим плечам:
- Виват! Виват удача!
Нам хотелось поднять её на руки, но не решились и лишь безутешно пытались повторить то, что делала она, наконец посмеявшись над собой зашли в школу.
- Так господа офицеры, как сказал бы мой папа, - заявила Алька. – Я хочу оставить вам и этой школе на память свой галстук.
- Зачем? - вопросил один из нас.
- Я вольюсь скоро в большую семью обезличенной городской пионерии и буду обычной пионеркой как все. Галстук персонализированной чести там никому будет не нужен, так как там нет таких учителей, как у вас здесь.   
Она повесила, приколов кнопками, свой украшенный звездами галстук рядом с моральным кодексом нашего пионерского звена. 
- Теперь вам нужно выбрать нового вожатого.
- Мы сами не сможем, каждый из нас чем-то не хорош, а звезд у всех на галстуках одинаково. Кого бы ты назначила? - спросил я её.
- Если значимость вашей чести у вас у всех одинаковая, то вожатым я сделала того, кто первым переплывет нашу речку шириной в пять - шесть коров.
 Мы тут же пригласили её на речку, желая показать на ней уже свои способности. Тогда стоял ясный теплый день. Напротив, нашей школы, перед установленной через реку бонной переправой, собралось большое скопление приплывших бревен. Из этого их скопления формировались плоты для дальнейшего сплава по реке, под контролем сопровождающих. 
   На речке мы часто по бревнам перебегали её, прыгая с одного берега на другой и обратно рискуя поскользнуться на мокрых бревнах и оказаться под водой. То, что такой затор из бревен плохо сдерживал движение воды мы не учли.
По команде Альки мы нырнули с Алексом в воду, так как Колька участвовать в заплыве отказался.
  Доплыв до середины реки, я перевернулся на спину и увидев, что Алекс значительно отстал, решил отдохнуть. Набежавшие несколько волн заставили меня нахлебаться воды. Я, превозмогая силы стал плыть к берегу. Выбравшись на песок почти без сил, хотел лечь, но увидел, что Алекса сносит на глубину у переката, быстро схватил валявшийся шест и подал ему. Выйдя на берег, он обнял меня сказав:
- Пионер сказал, пионер сделал! Виват Славка, виват! Ты будешь нашим вожатым.
Однако Колька с другого берега прокричал:
- Пусть он утвердит своё звание вожатого ещё раз. 
После этого показал между бревен полынью чистой воды.
Тут он сказал, что можно нырнуть в лунку чистой воды и вынырнуть у берега, где тоже есть чистая без бревен вода. Расстояние сбившихся в нагромождение бревен между оставшимися местами чистой воды было примерно, около, шесть метров.
- Рискованно, - произнес я.
- Значит слабо, играет, могу всё? Это печально.
Слово «слабо» неоднократно звучало с его уст, и давило на гордость. Так как я уже однажды заявил Славке, что мог бы пронырнуть такую преграду, струсившим выглядеть не хотел.
Алька попросила отказаться от этой затеи сразу, ссылаясь на большой риск, если не безумие. «На турнике тоже крутится риск» заметил Алекс и она махнула рукой.
       Моя самоуверенность и желание отличится, чтобы тронуть сердце нашей красавицы тоже не давало мне полностью оценить возможность сноса течением, где я мог попасть на новый затор бревен. Однако азарт первой победы захватил меня, и я не хотел отступать. Показать свои возможности, перед Алькой, если не геройство, ради получения некого удивления или восхищения и своего превосходства подогревало мою решимость, боле чем желание утвердится вожатым. 
 Собравшись с духом и со словами «Пионер сказал –, пионер сделал» я, набрав полную грудь воздуха, нырнул. Греб под водой из всех сил, надеясь коснуться береговой гальки и просветления воды над головой. До минуты я мог задерживать свой дыхание и неоднократно ранее проверял себя в этом, но тут почувствовал, что минуты не прошло, а задерживать его больше не могу.  Светлой воды над головой тоже не видел и береговой гальки не чувствовал. Пока я все-таки пытался разглядеть светлую воду над головой, меня незаметно подняло и прижало к бревнам. Тут я испугался, что могу зацепиться трусами за сучок и воздуха сдерживать в груди уже не мог. Страшно не хотелось умирать. Потихоньку стал выпускать воздух, а куда плыть над головой кругом темно, да еще не могу оторваться от бревен. Наконец я уперся ногами в какое-то бревно и сильно оттолкнулся. Уже судорожно гребя от себя воду, стал хватать её ртом. От ужаса ситуации и уже в какой-то растерянности хотел кричать, но не мог. Тут почувствовал, что кто-то схватил меня за руку и сильно дернул. Наконец я уткнулся в береговую гальку и, цепляясь за нее, с захлебом вылез на берег, хватил воздуха и упал без сил. В глазах было темно, и я ничего не различал. Слышал смутно, что кто-то подошел, что-то говорил над мною, но я при полной потере сил, ничего не мог ответить.  Отлежавшись и отплевавшись я, наконец, улыбнулся и сказал: «Ес! Пионер сказал, пионер сделал!»
Алька посмотрела на меня и промолвила:
- Сумасшедший. А если бы не выплыл, мы бы все плакали. Ты хоть нас пожалел бы. Хорошо, что я тебя дернула за руку и развернула, ведь ты уже греб в другую сторону затора, а не от него. К утверждению: «Пионер сказал, пионер сделал» надо всегда добавлять: «если добром измерил». А каким ты добром измерил свой поступок? Гордыня в тебе говорит и гонит, так мать мне иногда твердит, а сейчас это я говорю тебе. Можете вышить еще одно сердце на моем галстуке персональной чести за спасение Славик уже тебя.
Я дружно с друзьями усмехнулся сам не знаю почему.
В тот день мы проводили Альку, казалось навсегда.
- Кто же тебе из нас больше всех нравится? – спросил Колька, прощаясь, - Мы так тебя все любим.
- В этом и беда. Боюсь поссоритесь из-за меня, а я вас всех люблю. Хотя могу сообщить, но в следующую встречу, сказав тому: «Будь лаской». Пусть только он сделает то, что не сделают двое их вас остальных. Мы насобирали ей лесных ромашек и каждый по букету подарил ей. Когда я поднес ей свой букет она сказала тихо мне на ухо:
- Сделай то что не сделают твои друзья, тогда я приеду ещё не раз.
Она уплывала, махая нам рукой, опускаю в воду подаренные цветы, которые плыли за ней. Мы пошли по домам, когда она скрылась из вида совсем. 

                ЗАКЛЮЧЕНИЕ

После отъезда Альки, и мы долго не собирались вместе, а когда вдруг встретились у школы, вновь стали вспоминать её.
- Она у нас больше не появится, поэтому нам нужно заехать к ней в гости, - заметил я и добавил. – Я помню она говорила, что она где-то в этих числах справляет свой день рождения.
Ребята обрадовались, что есть причина повидаться и поддержали инициативу. Чтобы не идти пешком, решили использовать свободных от работ, гуляющих лошадей.
Лошадей можно было приманить к себе, скорее всего, только хлебом. Для этого пошли в пекарню.  В пекарне, посмотрев, как выпекается в формах хлеб, мы набрали бракованные куски хлеба и пошли кормить лошадей.
     Многих лошадей тем летом заменили трелевочные трактора с бункерами в которых горели мелкие деревяшки - газочурки и они ездили на газе от их горения. Свободные от работы лошади паслись в окрестностях поселка.  Чаще всего они бродили табуном недалеко от кирпичного завода, где сначала из песка и глины формами делали кирпичи, а после сушки на стеллажах и обжигали в каких-то пирамидах дровами. Это создавало для брошенных лошадей тепло, а дымом отгоняло москитов.
     Осиротевшие лошади обрадовались появлению детей, особенно хлебу. Усевшись на самых смирных, мы решили доехать до конюшни за уздечками для управления ими. Кто-то из нас стеганул свою лошадь, и она из шага перешла в тихую скачку. Это моментально передалось всему табуну лошадей. Через несколько минут весь табун уже скакал в сторону конюшни. Перед конюшней располагались огороды с изгородью жердями и проходами между ними с двумя изломами. Оба эти излома располагались под прямыми углами. Когда табун на всем скаку стал разворачиваться, вписываясь в эти повороты, мы на лошадях, держась только за гривы не усидели.  Нас снесло наземь, а табун проскакал по нам. Чудом не одна лошадь не наступила на нас своими кованными копытами.
Два дня мы отходили от этого стресса. На третий день мы учли свои ошибки и с вечера в конюшне пленили трех лошадей.  С уздечками в стременах и на подстилках вместо седел мы с восходом солнца выехали вниз по реке в гости к Альке. Ребята ехали налегке, а я захватил ранец с продуктами, чтобы можно было что покушать в пути. Еще прихватил большую коробку шоколадных конфет, которые непонятно зачем уже долго была припрятана у нас на полке.
      До вышки геологов мы добрались без происшествий, дальше, дорогу, я вспомнить не мог. Мы слезли с лошадей, и решили посмотреть на округу с вышки. Первым полез посмотреть Колька, но на третьем переходе с лестницы толком ничего не разглядел, а дальше лезть не решился. Такая же история получилась с Алексом. Мне как зачинщику похода необходимость просмотра давала надежду дальше не плутать. Я полез и с трудом долез до шестого перехода. Перила на лестницах где-то были, а где-то нет. Вышку как будто раскачивал ветер, грозя снести меня с площадки, как соломинку. Когда посмотрел в низ, мне стало страшно. Я посмотрел в даль и увидел, к радости своей поселок к которому мы шли и даже разглядел дорогу по которой ехала загруженная лесом машина. Мы спасены подумалось мне и это меня обрадовало. Выше лезть не было смысла.
Мы почти пришли, - крикнул я и снизу услышал:
- Ура!
Я лег на площадку и держась за нижние перила, превозмогая страх высоты и скрип деревянной вышки, запел:
Я на вышке, как петух на шесте,
Кукарекаю от радости в высоте.
Мне кузнечик за победу высоты,   
Подсказал как до цели дойти.
    
Кукареку, кукареку, кукареку!
Объявляю о успехе всему свету.
 И кузнечик твердит мне о ней:      
«Ты же взял высоту, будь смелей».

И сидит здесь без страха со мной.
Ему братья подпевают под травой.
Кузнечики, кузнечики не прячьтесь в ней, прошу,
Лишь высота желаний дарует красоту.

От селенья Каджером,
Все леса, леса кругом,
Не проехать, не пройти,
Все тропинки заросли.

Кукареку, кукареку,
Вот уж вижу нашу реку.
И как проехать, как пройти?
Хоть на гусях дальше лети.

Но мы герои, мы пионеры,
Нам не страшны лесные ели.
Мы честь имеем и во всем
К целям намеченных пойдем.
 
Это желанье кузнечик поймал,   
Вот уж успеха с добром пожелал. 
В миру движения, мы пионерия
Стать бы хотели надеждой доверия.
Пока я, глядя в небо и свою песню напевал, внизу лошадей кто-то сильно напугал.  Они заржали и рванули так, что сломанная берёза их не удержала. Поймать обратно мы их уже не смогли.
Беспокоится по этому поводу особо не стали, так как дорога стала нам понятна и через некоторое время были уже в гостях у Альки.
    Она нас встретила с нескрываемым удивлением и спрыгнув со своего домашнего турника пригласила в дом.
- Если вы пришли в такую даль поздравить меня с днем рождения, то вы уже на три дня опоздали. Несмотря на это я вам очень рада и даже по вас скучала.
- Мы точно не знали, когда ты родилась, но прибыли бы ещё раньше если бы не небольшое ЧП. с лошадьми.
Она поинтересовалась, а мы не очень охотно ей, но все-таки рассказали.
- О, я горжусь вами. Честь с нами потому, что еще долго буду чувствовать частичкой вашей школы и нашего пионерского звена.
Она стала расставлять перед нами чашки для чая. Я тут попросил выйти друзей со мной на улицу.  Когда они вышли я предложил им подарить Альке хотя бы по букету цветов. Сам вытащил из ранца конфеты. Ребята поздравили её с праздником цветами, а я, встав перед ней на колени преподнес ещё и коробку конфет.
- Будь лаской, - произнесла она слова, которые обещала произнести тому кото ей больше нравится.
    Тут в комнату вошла её мама, которую мы не заметили и присев у дверей стала наблюдать. Она конечно видела, как я после её слов поднял Альку на руки и усалил на стул. Уже потом мы втроем взялись за руки и приплясывая вокруг неё пели:
- Как на Альки именины испекли мы каравай….
- Какая прекрасная картина. Три рыцаря желаний перед моей принцессой, – воскликнула её мать.
- Один даже на коленях перед мной, поздравил с прошедшим днем рождения. Я в их внимание таю, мама.
- Ну смотри у меня не растай совсем. Я их сейчас вкуснятиной угощу пусть она в них тает.
Она стала разливать чай и приговаривать:
- Встать перед принцессой на колени, это поступок зрелого мужчины – настоящего Рыцаря.
Девочка, девушка, женщина, мать - то начало всего, начало жизни и встав на колени перед ней мужчина отдаёт дань преклонения этому божественному величию.
- Ну мама они тебя не поймут.
-- Тогда вы кушайте, а я вам спою песенку про чай.
Она взяла гитару и запела:
Чайник с крышечкой,
Крышечка с шишечкой,
Шишечка с дырочкой,
А, заварка с бирочкой.
         Чай, чай, чай
         Всем поскорей наливай.
Выпьем за маму,
Выпьем за папу,
Выпьем за нашу семью.
         Выпьем по чашечке,
         В горе и в радости
         Выпьем и снова нальём.
А как напьемся,
        не разойдемся,
Песенку вместе споем.
        Чай, чай, чай,
        Всем от души наливай.      
        Выпьем  по маленькой
        Выпьем по сладенькой
        Выпьем
              И снова нальем
С Чайника - курочки,               
С паром из дырочки
Всем от души  подольем.
       Пейте, пейте, подливайте,
       Зла на дне  не оставляйте.
       Чай советник и судья,
       Всех помирит  без труда.
       Ведь  без чая никуда,
       Силы нам дает всегда.
Чай, чай, чай!
Всем от души наливай.
      Кушайте, пейте и пейте
      И забывайте о всем,
      И ни о чем не жалейте,
      Песенку после споем.
Чай, чай, чай
Всем от души наливай.
     Вкусны ль вам милые,
     С сердца отлитые
     Чайной любви
     Лепестки?
Чай, чай, чай,
Всем от души наливай.

      * * *
Она еще спела несколько песен и мы, закончив чаепитие, заторопились прощаться.  Алька вынесла пачку фотографий. На них была запечатлены моменты нашей предыдущей встречи у нас в школе. Мы шумно стали обсуждать каждую фотографию. После обсуждения она их подписала, отметив, что оставить школе, что забрать себе, сунув их мне в ранец вместе с пирожками на дорогу.
- На фото я бужу всегда с вами, - заметила она.
- И ты не забывай нас, мы тоже с тобой. Мы вместе в сердечной песне!
Мы обнялись, и она пошла нас провожать. Провожала вдоль берега реки, пока мы не решили свернули к вышке. Когда она ушла, мы некое время были растерянности. Потом Алекс сказал:
- Чего стоим, вперед и с песней. Славка может запевать, ведь это ему она призналась в любви сказав: «Будь лаской»
- Он заслужил, - заявил Колян. – Ведь он и на вышке был ваше нас и, только он по-рыцарски преподнес подарок, что не догадались сделать мы. Условия свои она выполнила с честью.
- Ладно слюни распускать, идемте. Снами она все равно уже больше никогда не будет. Мы распрощались со своей любовь с честью и сделали хороший «кат» на звезду чести. Что-то стало в этом мире прекрасней от того, что мы это сделали.
     Друзья мои замолчали и долго шли за мной, будто обдумывая сказанное. Между тем наше северное солнце уже думало идти к закату. Наткнувшись на заросли ежевики, они решили полакомиться. Когда мы раздвинули заросли, то вдруг увидели сваленное в кучу что-то похожее на кишки.  Это нас мгновенно насторожило. Что подумалось друзьям не знаю, и чтобы их успокоить сказал:
- Это кишки скорее козла, что попался под зуб волка или нож сбежавшего с колонии зыка. Похоже свежие ещё не воняют. В любом случае нам дальше лучше этой дорогой не идти. Вернемся к речке и пойдем вдоль берега. Вода может спасти и оградить от нападения любого зверья.
- От медведя не спасет, - убежденно заявил Колька и полез сзади в мой ранец на плечах чтобы достать пугач, который в него положил ещё при выезде из поселка.
- Если медведь, то будем бросать жребий кому первому идти на съедение.
- Да ладно, жребий, вряд ли успеем разыграть или попросим мишку подождать? – Иронично ответил, подыгрывая мне Алекс. – Если зверь, то первым должен идти вожатый. Он во всех делах первый. Изменять традициям давайте не будем.
- Это может быть и охотник жертву свою распотрошил и ушел, так что толком не ясно и лучше все-таки возвращаться к воде. Естественно вы за мной, и ты Колян пугач оставь мне. Сем бед - один ответ. Теперь за все буду отвечать я.
Он так и сделал и достав только Алькины пирожки, подав мне и Алексу. Мы их съели и пошли опять к реке. По берегу реки шли часа два, пока не наткнулись на брошенный шалаш рыболова.
- Здесь разведем костер и заночуем, - Уверенно сказал я. – Дальше идти уже темно, а фонарика нет. С рассветом пойдем дальше.
Так мы остались в лесу на ночь. Тем временем в поселке поднялась паника, до начальника дошла весть, что пропали трое ребят. Замеченные три лошади с самодельными сиденьями стоявшие у магазина почти с обеда грызя бочки от солений, и выпрашивая подачки, говорили о том, что они были под детьми и с ними что-то случилось. После экстренного совещания и переговоров с железнодорожной станцией, с соседним поселком выяснилось, что они ещё днем покинули их поселок и направились домой. С двух поселков навстречу друг другу направились поисковики, но никого не нашли. Только когда нашли горючее для моторной лодки, которая была одна на два поселка, обнаружили наш костер и шалаш с нами. 
   Утром отчим мне устроил допрос:
- Куда я дел дорогие конфеты, купленные для какого-то важного дела и зачем самовольно увел ребят в лес почти за тридцать километров?
Про конфеты я сказал, что съел, а на другие вопросы отвечать отказался. Тогда он потребовал, чтоб я снял с себя штаны, а сам держал уже ремень, для экзекуции над мной, воспитательной поркой. Приговаривал при этом:
- Ишь чего вздумали, женихаются. Весь поселок взбаламутили. Снимай!!!
  Однако штаны я тоже отказался снимать на отрез. Тогда он попытался снять их сам, видимо считая, что процедура на голом воспитательном месте быстрей дойдет до и моего сознания. Может быть у всех отцов деспотов такая традиция жила в крови, не знаю, но я со всей яростью негодования вцепился в его руку зубами. Он меня обозвал каким-то страшным словом, перехватил руку, и зажав мою голову между колен еще с большей яростью выпорол меня как Сидорову козу, не снимая штанов. Когда он удовлетворил себя или устал, то разжал колени и выпустив голову уселся на стул. Изнемогая от боли, с великой неистовостью, я прокричал: «Убью тебя!» Тут же открыл свой ранец и выхватив из него Колькин пугач, наставил на него.  Я не успел чиркнуть запал. Он выхватил его, обезоружив меня.
 - Вот за это получишь ещё, - и стал снова избивать меня. Мать бросилась останавливать его и пыталась вырывать у него ремень. В это время я успел освободится от его рук и направился к двери. Открыв её, я промолвил:
- Я не хочу жить с вами и лучше утоплюсь.
Прихрамывая от боли и горько плача, я направился по дороге в сторону речки. 
Мать догнала меня и прижав к себе стала жалеть, после нежно обтирать моё лицо от слез. Я не сопротивлялся потому, что сил каких-то не было совсем.
- Может быть передумаешь и не будешь топиться? - осторожно спросила мать.
- Пионер сказал, пионер сделал. Слово пионера - приказ души.
- Ну тогда пойдем топится вместе, мене тоже досталось в горячке от отца. Только, что будут делать сёстры твои без нас? Видишь у меня губа рассечена.
Мне стало жалко мать, и я на какое-то время забыл о своей боли. Боль матери меня стала беспокоить больше. Мать держала меня за руку, медленно двигались со мной к реке. Её спокойствие передавалось мне с нежным её голосом:
- Кроме чести пионера, о которой ты твердишь, пойми, есть ещё и не очень видимая честь семьи, по которой Бог посылает каждой семье удачу и любовь. Я так думаю, что без неё не может быть и полноценной чести пионера. Всякая значимость дела определяется значимостью добра. Слово, в котором горит зло, не должно рождать дело.
- Зло надо убивать ему не должно быть прощения, - возразил я.
- Зло бывает разное. – ответила мать. - Есть случайное зло и от глупости, есть ради добра, есть зло ради зла. Я не думаю, что последнее было твоей карой. Так, что ты ещё подумай. Страх от кары бога пропал, а что взамен только страх потери чести, поэтому береги не только свою честь, но и подумай о чести семьи.
   
Так беседуя мы подошли к реке. Мать усевшись на старый прибрежный пень прижала мою голову к себе. Я подумал, что не всё так плохо
- Ну, что, пойдем, или будем топиться, - спросила она и я ответил:
- Будем жить, мама. Время терпит, и оно наше.
                ***