Житейские истории двух свояков алтайских

      Вот, блин-компот, жизнь то наша как устроена! Вчера парнишка, что жил в соседнем доме, был просто Витькой, можно даже сказать, Витькой-баламутом, а сегодня он вдруг приобретает статус родственника. И совершенно без Санькиного, на то, согласия. Теперича, Витька у нас уже не баламут деревенский, а Виктор с гордой приставкой – свояк Виктор. А свояк, это вам не хухры-мухры, это есть теперь муж младшей сестры Санькиной жены, Зинаиды, по имени Алка-Алевтина.

     Вы думаете, что женитьба сколько-нибудь существенно повлияла на Витькино поведение, остепенился парень? Куда там!  А вот на Саньку и Зинаиду, очень даже, повлияла. Если раньше Витькины закидоны рассматривались просто как неумные поступки соседского парня, то сегодня, это уже как никак, проделки родственника.

    Теплый, летний день. Санька и Зинаида в огороде у дома, возятся на грядках своих. Чуть не на коленках уже Санька ползает, потому как прополку морковки Зинаида организовала на сегодняшний день. А тут не только терпение, но и глаз зоркий нужен. Вдруг деревенскую тишину и спокойствие нарушил оглушительный выстрел. Скорей всего, из ружья охотничьего стрельнули. Ба-бах!!! Такое впечатление, что бабахнули совсем рядышком, прям таки, над головами молодых огородников. Что Санька с Зинкой своей, не сговариваясь, как по приказу, непроизвольно и что интересно, оба враз, плюхнулись в дорожки меж грядок.

      Санёк, как-никак мужик всё же, рискнул наконец приподнять голову из мелкого окопчика своего. Смотрит, а из окна соседнего дома, торчит ружейный ствол. И облачко пороховых газов, медленно так, в небесную синь уплывает. Конечно же, торчит ружьё из окошка того дома, где новоиспеченный свояк Витюша с женой своей, Алкой-Алевтиной, вдвоем проживают. Родители Витькины, вскоре, после его женитьбы в другое место перебрались. Нет, не на могилки деревенские, к дочери своей младшенькой переехали.

    - Ты, что это сучёнок творишь! Ты же в усмерть напугал и меня, и особливо, внучку мою! Не смей из дома выходить, стрелок гребаный, сей момент власть сюда приедет. Я уже позвонил. Спрячут тебя в каталажку, дурня бестолкового и ружьё нахрен отберут. Всё едино, у тебя оно без регистрации, как надобно быть. Значитца, еще один штраф впаяют тебе, голубок мой сизокрылый.

    Нет, это не Санька так на свояка своего строжился. Это сосед, что жил у Витьки за стенкой, уже со своей ограды, в сторону открытого Витькиного окна так разорялся. А сосед то был дядька заслуженный, бывший фронтовик, ветеран, многими медалями награжденный. Несколько раз, вдобавок, контуженный.

    Но и свояк Витька тоже был парень не промах. Он хоть иной раз и дурак дураком, но не такой уж, чтобы дожидаться  окончания угроз соседских, тем паче, приезда властей, обещанных фронтовиком. Перемахнув через прясло, он в Санькином доме со своим  ружьем  в обнимку,  залёг в засаду. И не где-нибудь, а в спальне, под кроватью, где терпеливо стал дожидаться прихода хозяев, боясь и носа своего высунуть. А увидев перед лицом своим ноги родственников, он громко зашептал:

    - Саня, Зина, что там дядька Степан делает? Не приехала милиция еще?

    Санька, еще не до конца оправившийся от недавнего испуга, решил немного поиздеваться над своей новой родней.

    - Милиции пока не видать, но вот машина скорой помощи подъехала. Наверное, к дядьке Степановой внучке. Хреново, если здорово она испугалась, срок – как два пальца … об асфальт, можно запросто схлопотать.

    В ответ только тяжкие вздохи свояка раздались из-под кровати.

    - А ты вот скажи мне, свояк долбанутый, какого хрена, и с какого-такого перепуга, пальбу устроил в деревне, да еще  из дома?

    - Да, блин, не мог я устоять, глядя как соседский черный кот, на нашу кошку глаз положил. Сука, уже совсем по-взрослому ее окучивать решил, прям на моих глазах, на крыше вашего сарая. Да еще с таким противным мяуканьем. Ну, я и долбанул.

    - Ну и как? Попал?

    - Да нет. Я же Мурку свою мог зацепить. Выше брал специально. Но охочу, думаю, на время этому коту отбил.

   - Дядька Степан, мы думаем, тебе кое-что тоже пощекотал в одном месте. Только, надолго ли? Давай вылезай, не хрен под чужими кроватями пыль собирать, никто к тебе и не собирался приезжать. В следующий раз на своих рябчиков охоту веди, а не на котов. Это я тебе как старший свояк говорю. Усёк?

     Шло время. Свояк, это тот, которого Витей зовут, наконец-то осуществил свою давнюю мечту, обзавёлся техникой. На первый раз, правда, не ахти уж какой, это был всего лишь мотоцикл красного цвета, марки МИНСК. Всё равно, не мог нарадоваться на него свояк Витя, заядлый охотник-нелегал. Лёгкий, по любой тропке проскочит, в любую горку вытянет.

    Приезжает как-то наш Витя с очередной охотничьей вылазки, колесо переднее спущено, на ободе считай и добрался до дома.

    - Гвоздик где-то словил, - пояснил подошедшему Александру.

     От нечего делать, Александр решил помочь своему свояку найти этот злополучный гвоздик. Тихонько прокрутив колесо, Санька увидел блестевшую на солнце шляпку гвоздя.

      - Ну вот. Дай-ка своячок пассатижи, нашел я твоего злодея. Счас он как миленький, мухой вылетит у меня.

     Но, ни мухой, ни каким либо другим насекомым, гвоздик и не думал покидать мотоциклетную покрышку. Враз вспотевшие, оба свояка, один держа мотоцикл за рога, то бишь за руль, другой упершись ногами в колесо, тянул пассатижами злополучный гвоздик.

    Медленно, с горем пополам, это «что-то», стало покидать колесо. Наконец, в руках Саньки-свояка оказался… обыкновенный, трехгранный напильник! Сточенный напрочь, лысый, древний напильник, умудрившийся на ходу проткнуть, а потом и полностью влезть в сравнительно узкое колесо мотоцикла, причем, самое то интересное, толстым своим концом.

    - Витька! Свояк, ты мой дорогой! Вот объясни мне, неразумному, как можно было так ехать, чтобы не почувствовать, как в твоё переднее колесо втыкается не маленький гвоздик, а цельный напильник, причем своим тупым концом. Он же не сразу влез в эту долбаную покрышку, он ведь наверняка бился и об дорогу и об крыло, пока полностью не скрылся в ее чреве.

    - Свояк! Клянусь тебе, ничего не видел и не слышал до тех пор, пока на ободе не стал елозить по дороге.

    Вот такие курьёзные случаи стали периодически случаться в жизни двух свояков алтайских, и жён их, в начале их совместной, соседской жизни. Да что тут говорить, вся жизнь наша из случаев состоит. Из курьезных, смешных и не очень. Порой и трагических даже. Как там говорится, жизнь прожить – не поле перейти. Ну ладно, будем считать это лирическим отступлением. А пока…

   А пока, понадобилось зачем-то свояку Саньке, опять же, к свояку Витьке в гости заскочить. Уже в прихожке, Саня почувствовал резкий, противный запах какой-то бурдомаги, никогда ранее в этом доме не замечавшейся. И глаза Санькины враз заслезились, заплакали.

   Заглянув в комнату, Саня увидел весьма живописную картину. Не маслом, писанную, но тоже вполне впечатляющую. У задней стены, на разобранном диване, свесив ноги на пол, полуголые, сидели рядышком плечом к плечу хозяева, Витька и Алка. Живописи этой картине дополняли, как не покажется странным, головы сидевшей парочки. Они, головушки эти, были обмотаны большими, белыми  полотенцами. Перед вами сидели ну, чисто копии тех персонажей из кинофильма «Белое солнце пустыни», у которых взрывом потом эти тюрбаны с голов, как Фома …, короче говоря, чем то взял, да и сдул.

     А ближе к Саньке, почти посреди этого маленького зала, стоял источник  этого зловония, молочный бидон, что в народе просто флягой зовется. Сразу  бросилось в глаза гостю, как мощно и умело был закручен механизм открывания-закрывания этой емкости. Видно было, что здесь применялись и плоскогубцы и ворот для закрутки проволоки, кстати, весьма толстой.

    - Это что за хренотень тут у вас… - только и успел произнести Санька, как с дивана, в два голоса закричали:

    -  В сторону вали! Быстрей!

    Только успел свояк Сашка к печке прижаться, как фляга, поднатужившись,  с характерным звуком, плюнула как раз в то место, где только что Санька стоял. Да смачно так! Шмяк! Ну, коли Санька вовремя успел увернуться, то плевок из смеси бурды и варенья угодил в противоположную стену, которая мать честная, уже почти вся была покрыта плевками и потёками этой гадости.

    - Вот так, свояк, всю прошедшую ночь эта сука нам такую канонаду и ведет. Сил никаких уж нету. Вишь, головы полотенцами завязали, чтоб совсем не раскололись от боли.

     Оказывается, эта парочка, как те две умные Маши, решили использовать варенье Витькиных родичей, хранившиеся в закромах несколько последних лет. Добавили во флягу энное количество дрожжей, воды, поставили флягу к печке  и стали ждать, когда же созреет у них замечательный напиток. А что напиток будет обязательно замечательным, у молодого, вдобавок еще и самоуверенного свояка Вити, не было никаких сомнений.

     Через некоторое время доморощенные бутлегеры почувствовали неладное. Из фляги через крышку, с шипением стало вылезать и стекать на пол, их будущее питьё. Вообще, если по-честному, это вылезало наружу будущее Витькино питьё. Потому как  Алка-Алевтина, с самого начала противилась этой затее.

     Пришлось хозяину, применив всё своё слесарное умение, как он считал, намертво запечатать данную емкость. Но, по-видимому, в школе мальчик Витя, пропустил те уроки химии, где изучались все процессы, что происходят сейчас в этой фляге. И что может произойти, если…

      - Хрен теперь, хоть одна капля на пол упадет, запечатал как в аптеке.

      Но фляга и не думала сдаваться. В ее нутре скопилось столько злости на Витьку, столько силушки, что она нашла всё же способ выплескивать свою злость наружу. Одно слабое место обнаружила фляга в крышке своей, и изрядно поднатужившись, раз за разом выплевывала наружу очередную порцию варенья и недоразвитой бражки.

     И Витька смирился. Он уже по звукам шипения и бульканья во фляге, безошибочно определял, когда произойдет очередной плевок, обреченно глядел, как его красивые когда-то обои на стене, превращаются в некую абстрактную картину, в стиле знаменитого авангардиста Пикассо.

    - И какого же черта, вы не выбросили эту флягу на улицу?

    - Да как-то жалко  стало. Столько старался, думал, вот скоро перебесится, перебродит и бражка отличная получится.

   - Давай, хватайся за ручку с другой стороны. Выносим быстренько ее на улицу. В любой момент может так рвануть эта бомба, что век не отмоешься.

    Вот вы и услышали три истории из жизни двух парней алтайских. Незамысловатые, вполне житейские, как и сами парни. А сколько таких историй  впереди ожидается. Ведь жизнь у парней еще только-только начинается.