О свободе, о смирении, о знании живом и мёртвом

         ЗАМЕТКИ О СВОБОДЕ, О СМИРЕНИИ, О ЗНАНИИ ЖИВОМ И МЁРТВОМ.

               I.О СВОБОДЕ.

    Свобода бывает как конструктивной (созидательной), так и деструктивной (разрушительной). К первой относится всё, что связано с повышением творческих способностей человека. Чем больше он знает и умеет, чем тоньше он чувствует, тем больше у него возможностей выбора, больше разнообразных вариантов во всём: начиная от выбора профессиональной деятельности, кончая вариантами поведения в отношениях с людьми. Однако, для реализации этой свободы человеку необходимо развивать свои способности, чувствовать, любить, познавать, творить… Это требует работы над собой в самых различных аспектах: от развития воли и упорства, терпения и трудолюбия… до работы над тонкостью чувств, их просветления, постоянного самообразования в различных областях знаний. Потому такая свобода трудна и чаще всего игнорируется многими людьми. Но именно она созидает личность, делает её более и более совершенной, а потому называется конструктивной.

    Вторая свобода – это так называемая «воля». В случае использования этой деструктивной свободы человеку не нужно ничего в себе развивать, в нём для реализации этой свободы уже всё есть, это всё уже заложено в него природой, как животной, так и демонизированными аспектами личности. Для реализации этой свободы нужно только снять запреты: религиозные, нравственные, общественные…
   Когда человек даёт волю разгулу тёмных и низких страстей в своей природе, то он часто думает, что реализовал своё право на настоящую свободу. На самом же деле он просто попадает  в рабство к тем силам, которые и выражают себя в нашем существе через демонические пороки и животные инстинкты. Такая «свобода» не возвышает человека над собой, но унижает его и ведёт к деградации его человеческую личность. Потому она и названа деструктивной.

              II.  О  СМИРЕНИИ.

    Смирение часто путают с самоуничижением.  У самоуничижения есть и положительные стороны (хотя временные и весьма условные), но прежде всего – отрицательные. В частности, самоуничижение создаёт проблемы в реализации известной заповеди: «возлюби ближнего своего, как самого себя». Ведь если человек живёт самоуничижением, то есть совсем не любит себя, занимается самоотрицанием, самоподавлением, то как сможет он полюбить ближнего?  Самоуничижение полезно как временное лекарство от самодовлеющего эгоизма, от приступов гордыни, тем более её хронической и запущенной формы.

   Дело в том, что гордыня знает только уничижение окружающих, которое бывает в виде либо явного и открытого попрания их чести и достоинства, либо скрытого, внутреннего отрицания их ценности. Гордыня – это всегда явная или скрытая война с окружающими. Гордыню сопровождает постоянная мнительность и подозрительность – гордецу всегда кажется, что кто-то пытается унизить его, даже просто фактом своего существования, если он в чём-то лучше и выше гордеца. Как следствие – желание самоутверждаться через ту или иную форму унижения других, постоянная необходимость подтверждения в той или иной форме их ничтожества. Гордецу просто необходимы сцены унижения других как механизм подпитки собственной самооценки. Что-либо хорошее, созданное другими в окружающем мире, не радует его, а наводит на подозрение, что есть кто-то, кто лучше него знает и делает, умеет или чувствует, а значит, даёт повод для огорчения. Это принимается как вызов собственной самооценке и либо начинается война за самоутверждение в этой области, либо следует огорчительный вывод, что «вот я-то так не могу». А в качестве защиты ищется тот недостаток в другом, который компенсирует для гордеца собственную несостоятельность.
   Гении, в конце концов, вообще объявляются «чудаками» - проще говоря, людьми во всём остальном (кроме своей специальности) несостоятельными. Такая война порождает постоянный стресс внутри человека, который гасится в крайних проявлениях пьянством или наркотиками. Почему часто пьяный человек вопрошает: « Ты меня уважаешь!?» -- именно потому, что подозревает в неуважении к себе окружающих, но трезвым задать этот вопрос боится.

    СМИРЕНИЕ же происходит от слова МИР. Смирен тот, кто принимает окружающий мир таким, каков он есть, принимает как возможное, так и реальное неуважение к себе со стороны других. Однако он не считает такое положение нормальным – небольшая досада от такого отношения должна оставаться, как от недолжного, не по Замыслу Божьему осуществляемого.
   Почему я говорю о небольшой досаде в сердце у смиренного человека? Не должен ли в нём быть полный мир и покой? Нет! Потому что смиренный по-настоящему ищет прежде всего Царствия Божьего (по евангельской заповеди), а наш мир не представляет пока ещё во всех отношениях того, что разумеется под Царствием Божьим.
   Потому, ПРИНИМАЯ МИР ТАКИМ, КАКОВ ОН ЕСТЬ, СМИРЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН ВОЗВРАЩАТЬ
   ЕГО ОБРАТНО ЧУТОЧКУ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ОН БЫЛ ДО ОБЩЕНИЯ С НИМ.
   Разумеется, совершенствовать мир по-настоящему (то есть по Замыслу Божию) никакой человек сам по себе, в своей отдельности от Бога, не может. Но именно взаимодействие с Провидением, активное сотворчество с божественным Началом и есть признак истинно смиренного человека.
   Если же человек просто успокоился и стал жить «растительной» жизнью, принял всё как есть и ничего не хочет менять, то должного смирения в нём нет, а есть деградация человеческого достоинства к более низким ступеням бытия. Вспомним знаменитое изречение из апокалипсиса Иоанна Богослова:
  «О, если б ты был холоден или горяч! Но, как ты тёпл, а не горяч и не холоден,
  то извергну тебя из уст Моих!» (гл.3 стих 16,17).

   Итак, у смиренного нет войны с окружающим миром, он не агрессирует  против него и не ставит крепостные стены, пытаясь отгородиться от тёмных сторон жизни.
   Самоуничижение же означает направление обычной агрессии гордеца вместо окружающего мира на самого себя. Она характерна для стадии, когда гордость ещё не преодолена, ещё не переплавлена в истинное смирение, и методы работы остались у человека прежними, то есть война и агрессия, подавление и угнетение. Такое состояние неустойчиво и ненадёжно, порождает ненужные внутренние напряжения, напрасные траты энергии. Человек постоянно скатывается в депрессию и может погрязнуть в другом тяжком грехе – унынии.

   Истинно смиренный, напротив, всегда духовно бодр и весел. Он настроен на конструктивное сотрудничество со всем миром ради Бога (ради воплощения Его Замысла). Смиренный частично – это человек, который ещё не полностью очистил себя от демонизированных, затемнённых сторон личности. Он вынужден до поры, до времени подавлять их, но не считает такое состояние нормальным.

   Иметь над собой власть – это не значит постоянными волевыми усилиями подавлять некоторые стремления, желания, состояния. Слово «власть» однокоренное с глаголом «владеть». ВЛАДЕТЬ – значит БЫТЬ В ЛАДУ, быть в полном согласии. Вот тогда лишь, когда все составляющие человеческой натуры будут находиться в полном ладу, тогда можно сказать, что он владеет собой, имеет над собой власть. Такое состояние ещё называют ЦЕЛОМУДРИЕМ, так как в таком человеке есть МУДРАЯ ЦЕЛОСТНОСТЬ.

             III.  О ЖИВОМ И МЁРТВОМ ЗНАНИИ.

    Представьте себе науку, в которой бы исчезла возможность получать новые опытные данные, никакие наблюдения и опыты уже бы не производились. В такой науке осталось бы только толковать и перетолковывать прежде добытые данные. Возникали бы толкования на старые толкования и так далее, не было бы никаких критериев проверки большей или меньшей достоверности тех или иных толкований. В результате такая наука выродилась бы в схоластику, где каждое новое суждение только запутывало бы дорогу к истине, а не приближало бы к ней.
    Итак, наука, лишённая притока новых опытных данных, превращается в мёртвое знание, пожирающее самоё себя.

    В религии роль притока новых данных религиозного опыта играют Откровения, идущие от Провидения Божьего. Но мы чем далее, тем более наблюдаем в жизни церквей (а тем более сект) попытку утвердить, что всё Откровение уже дано, остаётся его только толковать и перетолковывать. Наблюдается непрерывное  парежёвывание старой жвачки. Взять к примеру тех же «Свидетелей Иеговых». Они стоят на том, что живут по слову Божьему, но считают при этом, что Бог уже сказал всё, что хотел, что всё это заключено в каноническом тексте Библии. Кто его канонизировал, когда и почему – это у них даже не обсуждается, ибо тут могли бы появиться сомнения.
    Кроме того, практически все церкви живут почти на такой же манер, по умолчанию считая, что Бог уже открыл человечеству всё, что хотел. В церквях процветают в основном толкование и перетолковывание канонических текстов. Идёт активное отторжение всего иного, нового.
    Я не пытаюсь навязать ту точку зрения, что всё, что объявляется многочисленными людьми как полученное Откровение Божье, нужно принимать «на ура». Тут требуется огромная осторожность в обсуждении этих сведений, претендующих на новые Откровения. Однако, отрицая всё, что сверх канонизированного, церкви таким образом признаются в том, что у них нет критериев истины, нет таких членов или соборов, которые могли бы проделать такую работу. В целом такое состояние церквей ещё Ф.М. Достоевский назвал духовной летаргией, ибо «Дух животворит; плоть не пользует нимало» (Ин., гл.6, ст.63). Естественно, что именно такое отношение к Откровениям создаёт почву для всяких сектантских ростков и зарослей. Таким отношением церкви сами себя превратили в полуживую форму воплощения Духа Божьего, не дающую Ему возможность развивать и расширять Своё присутствие в земной жизни.

   Несколько слов о мёртвой и живой философии. Живая философия так же, как наука и религия, должна постоянно подпитываться «со стороны», то есть получать новую информацию для своих философских обобщений. Такую огромную информацию даёт философии в наше время наука (особенно физика). Потому НАСТОЯЩЕМУ ФИЛОСОФУ НЕОБХОДИМО ХОРОШО РАЗБИРАТЬСЯ хотя бы в какой-то одной, а ещё лучше – в нескольких ОТРАСЛЯХ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ. ИМЕТЬ ДОСТАТОЧНО ГЛУБОКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РЕЛИГИИ. Иначе его философия также рискует выродиться в схоластику и фарисейство.