Телёнок

     Группа первокурсников Орловского филиала машиностроительного института после десяти дней занятий была направлена в небольшую деревню Кобзевка, расположенною рядом с селом Русский Брод, Верховского района, на оказание помощи деревне в уборке картофеля. Такая практика в институте была уже давно. Все студенты знали об этом и не роптали. В составе этой группы были три парня, которые жили в одной комнате в студенческом общежитии института. Все они были родом из ближайших районов области: Сергей из Глазуновки, Николай из Покровского района, а Виктор из Малоархангельска. За эти десять дней совместной жизни они уже успели подружиться. Хотя по всем характеристиками они были разные люди. Сергей высокий худощавый блондин был заядлым футболистом, и в каждый момент свободного времени пытался поколотить ногами или головой по мячу. Николай – невысокого роста деревенский крепыш с пышными чёрными волосами, был любитель всяких проделок, играл на гитаре и неплохо пел. А Виктор был среднего роста, но довольно полный и даже казался рыхлым, носил очки с толстыми линзами и избегал участия как в игре в футбол, так и организации проделок. Но, тем не менее, они трое подружились и, приехав в деревню, держались вместе.
     Деревня располагалась по правому берегу речки Любовша. Это была обычная степная деревня, расположенная на небольшой возвышенности над речкой, которая петляла в низине, огибая деревню. От домов к реке шёл плавный залужённый спуск, который жители использовали для выпаса домашнего скота и птицы. В летнее время из деревенских построек по утрам к речке шли цепочки гусей и уток, а вечером эти шествия были в обратном направлении. Здесь же на лугу паслись телята. Их привязывали на верёвку или на цепь к забитому в землю колу, чтобы они не убежали.
     Студентов расселили среди жителей деревни по несколько человек в дом. Сергея, Николая и Виктора взяли к себе на постой супруги Смирновы: Клавдия Ивановна и Пётр Николаевич – колхозные пенсионеры, дом которых находился посреди деревни. От дома Смирновых, сразу за небольшим палисадником, начинался спуск к речке. У самого забора палисадника лежало бревно из старой ракиты большого диаметра. На этом бревне часто сидели деревенские жители, поэтому поверхность бревна была хорошо отполирована задами односельчан. С этого бревна был хорошо виден луг и речка, русло которой угадывалось по зарослям кустов, растущих по обоим её берегам. После того, как ребята поселились в доме Смирновых, это бревно стало местом, где постоянно собирались их товарищи. И оттуда по вечерам были слышны голоса и смех молодёжи, а также песни под гитару. Пётр Николаевич в первые дни немного поворчал на то, что возле его дома теперь стало так шумно, но потом, видя, что ребята не хулиганят, успокоился. А в низинке, практически на берегу речки, Сергей закопал две вешки, которые стали штангами условных футбольных ворот. Растущие вдоль речки кусты играли роль ограждения, чтобы мяч не улетал в воду. Практически каждый день, когда все приходили с поля и, поужинав, занимались личными делами, он с мячом развлекался у этих ворот. Постепенно ему удалось сколотить небольшую группу, и они там играли в футбол на «одни ворота». Николай был в этой группе. Виктор, как правило, сидел на бревне и что-нибудь читал, пока было светло.
     В двух десятках метров от этого бревна каждое утро Пётр Николаевич привязывал на длинный повод телёнка. И он там находился до вечера. В качестве повода использовались вожжи от лошадиной упряжи. Телёнок был уже рослый и, по-видимому, сильный, так что процесс привода его на луг и увода вечером в загон возле дома для Петра Николаевича был не простым, в связи с тем телёнок постоянно пытался взбрыкивать и вырваться из рук. В эти моменты Пётр Николаевич хлестал его сложенными вожжами и сердито на него кричал. Тот на некоторое время успокаивался, а потом опять повторял свои попытки. Видя эти проблемы, ребята по вечерам стали помогать Петру Николаевичу управляться с ретивым телком. А иногда уже и без Петра Николаевича приводили вечером его домой. В процессе общения с этим телком, а его звали Мартин, ребята с ним подружились, и даже начали с ним играть в свою игру. Игра заключалась в следующем. Кто-то из ребят становился перед бычком на четвереньки, головой упирался в его голову и пытался его сдвинуть назад. Мартину эта игра нравилась. Он опускал голову, упирался ногами и также пытался столкнуть противника. Бычок был сильный, и столкнуть его было непросто. Но всё-таки молодые люди его побеждали. Он не обижался и снова, и снова готов был с каждым мериться силами. Это единоборство сопровождалось смехом и подсказками присутствующих. Такое соревнование с бычком первым устроил Николай. Он рассказывал ребятам, что дома в деревне он такое многократно проделывал со своими телятами. А телята были у них постоянно, так как его родители держали дома корову. Виктор в таких соревнованиях не участвовал.
Однажды на шум, идущий с луга, пришёл Пётр Николаевич. Увидев происходящее, он стал громко ругаться. И потребовал немедленно прекратить издеваться над телёнком. Основной его довод заключался в том, что эти игры приведут к тому, что бычок станет бодливым и тем самым создаст кучу проблем окружающим. Ребята, как могли, извинялись, говорили, что они об этом не подумали. Обещали, что так больше делать не будут. Пётр Николаевич, побушевав после этого ещё минут пять, угомонился и пошёл домой, сказав, чтобы телка через часок привели в загон. После ухода Петра Николаевича ребята ещё немного побалагурили, подсмеиваясь друг над другом и над телком, и успокоились. Всё это время Мартин стоял, натянув вожжи, и наблюдал за происходящим. Он нетерпеливо перебирал передними ногами, и как бы требовал продолжения игры. Но ребята ушли к бревну и уже оттуда посылали насмешки в его сторону. Тот ещё немного постоял, нехотя опустил голову и лениво стал щипать траву, периодически поднимая голову и посматривая в сторону ребят.
Через день после этих событий Смирновы приступили к выкапыванию картошки на своём огороде. Посадки картошки занимали у них соток десять. Но с учётом возраста пенсионеров выкопать и это поле им было не так просто. И Клавдия Ивановна обратилась с просьбой к ребятам помочь им завтра выкопать и переносить с огорода к погребу эту картошку, когда они вернутся с поля. Те согласились без всяких вопросов. Мало того, Николай сходил к колхозному бригадиру и получил разрешение не выходить на следующий день на работу в поле, а помочь пенсионерам в уборке картошки.
     Назавтра день выдался хороший, было тепло и с утра светило мягкое сентябрьское солнце.  Колхозный тракторист рано утром с помощью картофелекопалки распахал всё картофельное поле Смирновых. Когда ребята пришли на огород, картошка уже подсохла на солнце и, как белый горох, хорошо была видна на чёрной земле. Собирать её в таких условиях было не трудно. И ребята вместе с хозяевами дружно приступили к уборке. Собранную картошку в вёдрах относили к погребу и ворохом высыпали возле отверстия  в погребе, через которое потом эту картошку, перебрав, нужно было пересыпать уже в погреб. На зиму это отверстие утеплялось и защищалось от попадания дождя. Не прерываясь на обед они к трём часам дня закончили всю уборку. Потом помогли Петру Николаевичу картофельной ботвой укрыть собранную в ворох картошку. Смирновы с уважением поблагодарили ребят за оказанную помощь, а Клавдия Ивановна пригласила их пообедать вместе с ними. Ребята согласились.
     По этому случаю, ещё вчера, Смирновы зарезали курицу, и к столу была подана вкусная горячая лапша с домашней курицей. Клавдия Ивановна выложила на стол ещё много всяческой закуски: сало, нарезанное толстыми кусками, варёные яйца, огурцы, помидоры, жареную картошку, мёд в миске, кувшин с молоком и ещё что-то. Пётр Николаевич, усевшись во главе стола, достал полулитровую бутылку самогону и разлил его всем в стаканы. Потом ещё раз поблагодарил ребят за помощь и предложил выпить. Выпили все, только Клавдия Ивановна чуть пригубила и стала всех угощать. Ребятам особого приглашения делать было не нужно, и они с завидным аппетитом стали хлебать лапшу, периодически похваливая это блюдо. Потом Пётр Николаевич снова разлил, и снова все выпили. Обед продолжался около часа. Ребята, наевшись, поблагодарили хозяев и стали вылезать из-за стола. Делали это с шуточками. Чувствовалось, что они захмелели. Когда они были уже у выходной двери, Пётр Николаевич вдруг попросил их задержаться. Он наклонился за шкаф, который стоял рядом с ним, достал оттуда бутылку самогона и предложил:
– Николай, возьми вот эту бутылку и отнеси бригадиру. Скажи – от меня, за то, что он разрешил вам поработать у нас. Вон, как быстро мы всё сделали. Нам бы со старухой несколько дней ковыряться.
– Хорошо, завтра передам, – сказал Николай, забирая бутылку из рук Петра Николаевича.
– Нет, ты сегодня отнеси, он наверняка ждёт, – суетясь, попросил Пётр Николаевич.
– Ладно, отнесу сейчас. Он, наверное, уже дома. Они тоже вроде бы копали свою картошку, – пообещал Николай.
Так с бутылкой в руках ребята вышли на улицу.
– Коль, давай оперативно отнеси бутылку и возвращайся. Успеем мяч погонять, – напутственно сказал Сергей Николаю.
– Хорошо, – ответил тот. Заложил бутылку под куртку и быстрым ша-гом пошёл по направлению к дому бригадира. Бригадир жил от них недалеко, всего через шесть домов.
     Бригадира звали Фёдор Иванович. Это был крупный, молодой ещё мужчина, который постоянно крутился возле студенток, явно стараясь им понравиться, и был любитель выпить. У него было трое маленьких детей и жена, которая, по-видимому, не очень доверяя своему мужу, постоянно следила за ним и не выпускала его из виду. Как только Николай подошёл к дому бригадира, тот увидел его и пошёл навстречу. Жена была в огороде и собирала картошку. Им помогали две наших девчонки и двое ребят. Николай поприветствовал бригадира, отвернул полу куртки и показал бутылку:
– Пётр Николаевич прислал. Благодарит, – тихо сказал Николай.
– Убери. Не дай бог жена увидит. Сегодня уже был скандал, – завертев  головой, зашептал Фёдор Иванович.
– А куда я её дену, тебе просили передать, – озадаченно заговорил Николай.
– Да выпейте её сами. Всё, уноси, – решительно заявил бригадир и пошёл на огород собирать картошку.
Николай некоторое время постоял и пошёл обратной дорогой к своему дому. Пить самогон ещё ему не хотелось. Когда он вернулся, то застал ребят, сидящими на бревне.
– Ну что, отнёс? – спросил Сергей, когда Николай подошёл к ним поближе.
– Он не взял, – с досадой ответил Николай. – Говорит, пейте сами. Что будем делать?
– А чего это он отказался, он же любитель выпить? – снова спросил Сергей.
– Не знаю, наверное, жена сильно наехала, – пожимая плечами, ответил Николай.
– Может отдать Петру Николаевичу? Я не хочу больше пить. Не нравится мне эта самогонка.
– Я тоже пить не буду, – подал голос Виктор.
– Ну, неси обратно, Петру Николаевичу,  – согласился Сергей.
Потоптавшись на месте, Николай пошёл к дому. Пётр Николаевич был во дворе и вилами собирал картофельную ботву. Подойдя поближе, Николай стал объяснять создавшуюся ситуацию.
– Ну, что ж, наше дело предложить, а его отказаться. Не хочет, не надо. Так вы выпейте её сами. Вы молодые, ничего страшного не будет. Посидите на природе, всё разойдётся. Клав, собери чего-нибудь закусить ребятам. Фёдор бутылку не взял, – обратился он к жене, вышедшей с огорода.
– Хорошо, сейчас, – сказала Клавдия Ивановна и ушла в дом.
– Пётр Николаевич, не надо. Возьмите эту бутылку, она вам ещё для других дел пригодится, – стал настаивать Николай.
– Нет. Я назад не беру. Не хотите пить, можете кому-нибудь отдать, – не принимая возражений, ответил тот и перевёл разговор на другую тему. Минут через пять из дома вышла Клавдия Ивановна. В руках у неё была небольшая плетёная корзинка.
– Вот тут вам закуска и стакан. Только вы выпивайте поаккуратнее, чтоб плохо не было, – заботливо напутствовала она Николая, отдавая корзину. Тот взял в руки корзину и, не зная, что делать, топтался на месте. Потом решительно пошёл к ребятам, поджидавшим на бревне. Те, увидев его с корзиной, недоумённо смотрели и ждали объяснений.
– Наверно, нам никуда от этой бутылки не деться. Пётр Николаевич отказался брать назад. А Клавдия Ивановна закуску прислала, – выложил Николай, подойдя к ребятам.
– Может, кого-нибудь из наших пригласить, – предложил Виктор.
– Ага, чтобы где-нибудь болтнули и нас потом из института выгнали, – парировал Сергей.
– Ладно, давайте немного выпьем, а если не пойдёт, выльем, – предложил Николай.
– Давай – согласился Сергей.
– Я не буду, – заупрямился Виктор.
Уселись на бревне. Достали закуску: сало, три варёных куриных яйца, три огурца и несколько кусков хлеба.
– Пить не будешь, тогда яйца чисть, – подал Николай яйца Виктору. Тот, молча, принялся чистить яйца.
Потом он вытащил из бутылки бумажную пробку, налил полстакана самогона и подал Сергею. Тот взял стакан, молча выпил, сморщился и стал закусывать салом с хлебом. Николай повторил то же самое. Виктор отказался пить наотрез.
– Закусывайте, а то плохо будет, – заговорил Виктор, передавая каждому по очищенному яйцу. Сидели, молчали и жевали.
– Я больше пить не буду, – выдавил из себя Николай.
– Я тоже не хочу, – отозвался Сергей.
     Тем не менее, выпитый самогон начал действовать и ребята разговорились. Николай стал сыпать различные шуточки и каждую такую шутку они с Сергеем сопровождали громким смехом. Виктор также по чуть-чуть похохатывал.
– А давайте Мартина угостим, – вдруг предложил Сергей, показывая пальцем на телёнка.
– Он не будет пить такую гадость, – предположил Николай.
– Сейчас проверим, – вымолвил Сергей. Он взял бутылку и пошёл к бычку. Николай с Виктором остались сидеть на бревне и наблюдали, как Сергей выполнит своё намерение. Тот подошёл к Мартину вплотную, приложил свободную руку ко рту телёнка. Тот стал облизывать его руку, сильно высовывая язык. Потом он поднёс к его рту другую руку с бутылкой самогона. Мартин стал облизывать горлышко бутылки, а потом стал пить, вытекающую из неё самогонку. Делал он это быстро. Пока Сергей отдёрнул от него бутылку, он отпил грамм двести, а может и больше. После этого недопитую самогонку вместе с бутылкой Сергей отбросил далеко в сторону и вернулся к ребятам на бревно.
– Алкаш деревенский, еле отнял бутылку, – хихикая, стал рассказывать Сергей о поведении телёнка.
     Некоторое время ребята сидели и смотрели, что будет с телёнком. Тот, как ни в чём не бывало, начал щипать траву.
– Смотрите, закусывает, – засмеялся Виктор.
– Ну ладно, пойдёмте, мяч потолкаем, – предложил через некоторое время Сергей.
     Ребята, оставив у бревна корзину, с шутками пошли вниз к речке, туда, где были футбольные ворота. И через несколько минут оттуда уже были слышны их беззаботные голоса. Активные движения и молодость быстро разогнали в молодых людях хмель и они, забыв о телёнке, увлечённо гоняли мяч.
     А телёнок захмелел намного серьёзнее. Он сначала ходил, покачиваясь, а потом упал и лежал, вытянув ноги. Поскольку время уже склонялось к вечеру, Пётр Николаевич пришёл, чтобы увести телёнка домой в загон. Увидев бычка в такой позе, Пётр Николаевич заволновался, заподозрив неладное. Он подёргал бычка за ошейник, пытаясь его поднять. Тот не вставал. Пётр Николаевич трусцой побежал домой, что-то бормоча и причитая.
     Николай первый обратил внимание на то, что Пётр Николаевич побежал домой, а телёнок остался неподвижно лежать на траве. Об этом он тут же сообщил остальным. Ребята прекратили играть и направились к телёнку. Сюда же через некоторое время опять вернулся Пётр Николаевич, теперь уже в сопровождении Клавдии Ивановны. В правой руке Пётр Николаевич держал нож. Клавдия Ивановна склонилась над Мартином, стала его расталкивать, заставляя встать. И ей это удалось. Мартин поднял голову, потом, раскачиваясь, встал, чуть-чуть постоял и завалился на левый бок.
– Наверное, надо резать, по-видимому, у него падучая, – выдавил из себя Пётр Николаевич.
– Не надо его резать, это он, наверное, от самогонки опьянел, –  встал на защиту телёнка Сергей.
– От какой самогонки? – вырвался крик из уст Петра Николаевича.
– Той, которую вы нам дали. Мы в шутку немного дали телёнку. Ничего с ним не будет, полежит и встанет, – как-то спокойно деловито ответил Сергей.
– Ах вы, вредители! Вы, наверное, не успокоитесь, пока не погубите телка! Вон из моего дома! Чтоб духу вашего здесь не было! Вон! – стал громко кричать Пётр Николаевич, размахивая руками. Клавдия Ивановна пыталась его успокоить, но он не унимался и требовал, чтобы постояльцы немедленно покинули его дом. От поднятого шума телёнок вскочил и побежал прочь от толпы, стоящих людей.
     Несмотря на то, что с телком вроде бы всё обошлось, Пётр Николаевич всё равно выгнал ребят из дома. Те, собрав в рюкзаки свои вещи, пошли к бригадиру. Выслушав их рассказ, Фёдор Иванович долго хохотал. Ночевать их он оставил у себя. А на следующий день их пустила к себе жить пожилая одинокая женщина, дом которой был в конце деревни. У неё не было коровы и, как следствие, телёнка. Были только гуси и куры.

15.05.2021