1976-1977 гг. Личная жизнь. 2

     1976-1977 гг. Знакомство со второй женой

30 декабря в институте должен был быть «Голубой огонек» – общеинститутский застольный вечер. Вначале я не думал на него идти. Что мне там делать? Пить? – не хочется. Танцевать? – тем более. Говорить? – с кем и о чем. Но была одна причина, по которой я все же на вечер пришел. Там я надеялся встретить, а может быть и пригласить танцевать, ЕЕ.

Я давно обратил на нее внимание. Точной даты уже не помню, но где-то года 2-2,5 ее видел у Вити Лапина в лаборатории. При разговоре с Витей он часто рассказывал о свое добросовестной сотруднице, которую звали Татьяна, выполнявшей у него очень интересную работу, которая может вылиться для Вити в докторскую, а ей в кандидатскую. Мне она показалась одинокой. Даже в коллективе она выделялась, например, в колхозе летом, когда она одна подолгу плавала в пруду. Но, с другой стороны, я ее часто встречал на платформе с группой девчонок. Правда, несколько раз она была одна, и я все вынашивал план, как к ней подойти и поговорить. Сдерживала работа, да и вдруг у нее кто-то есть – стыдно просто так приставать к человеку.

Однажды весной я с Витей пошел в театр, где оказались и его сотрудники, начальник лаборатории со своей девушкой и еще две девушки, одной из которых и была Татьяна. Я тогда про себя отметил, что она без парня, но не придал этому большого значения, поскольку это был лишь культпоход в театр.

В другой раз я ехал к себе домой в Мамонтовку. Она была в одном вагоне со мной, но мы так и не заговорили. Она стала выходить в Пушкино. Я тоже поднялся, решил пройтись по магазинам и кое-что купить для новой квартиры, которую я только снял.

Мне не хотелось идти за ней, и я разработал план, по которому мы должны были бы встретиться. Я пошел по правой стороне «круга» магазинов, в которые она могла зайти. И я не ошибся. В верхней точке «круга», в хозяйственном магазине я покупал клеенку. Купил и пошел к кассе оплатить покупку. С другой стороны стояла она. Она была в очках и, засмущавшись, быстро их сняла, улыбнувшись мне.

Месяца за два до Нового года Витя пригласил меня к себе в лабораторию, чтобы рассказать о задаче, которую он хочет дать мне для расчетов. Это была как раз их совместная работа. Мы сидим втроем и весело обсуждаем план будущих экспериментов. Такая встреча была еще раз, и я уже чувствовал себя с ней легко. Когда однажды увидел ее на платформе, то даже заговорил с ней.

Дело было так. Я прогуливался по краю платформы в ожидании электрички. Мимо меня прошла девушка, похожая на нее. Когда мы встретились еще раз, я поздоровался с ней. Она уже отворачивала свое лицо, чуть-чуть замедлив движение, и я ей сказал: «Я вас разу не узнал в этом пальто». Этого было достаточно, чтобы мы подошли друг к другу и стали говорить. Затем мы вместе ехали в электричке: я до Мамонтовки, а она в Москву. Здесь я узнал, что она принимает участие в подготовке новогоднего вечера.

И вот 30-е декабря. Ужасно дурной день. Я не выспался. Вечер только в 6 часов. Работы никакой. Я долго маялся, пока мне не пришла идея сделать из перфоленты серпантин, пробив дырками на ней новогоднее приветствие. Это меня здорово отвлекло на несколько часов. Затем я около получаса поспал сидя за ЭВМ и стал более ли менее бодрым.

Столы нашего отдела были очень далеко от столов Витиного отдела. К тому же я сидел спиной к ним. Но в той стороне была сцена, и я мог вполне законно оглядываться и искать взглядом ее. Но ее я не мог нигде разглядеть. Я был очень огорчен, все еще мучаясь ревностью, что она сидит с каким-нибудь парнем.

Начались танцы. Я все поглядывал на ее стол, но не обнаруживал там ее. Меня приглашали танцевать наши женщины, с которыми я танцевал без особого энтузиазма, все поглядывая на ее стол. И вот наконец-то в одном из танцев я увидел ее. Она сидела спиной ко мне с распущенными волосами, переговаривая с девчонками через стол.

Закончив танец со своей партнёршей, я решил пригласить ее. Очень робко и осторожно пробираясь между танцующими, я приближался к ее столу. Подошел сзади и тронул за руку. Она вздрогнула и быстро взглянула на меня. Затем торопливо с опущенными глазами пробиралась за мной между стульями.

Мы танцевали подряд несколько танцев. В те редкие перерывы, что были между танцами, мы стояли, опустив руки, но наши пальцы не хотели расставаться и все еще продолжали держать друг друга.

Наступил долгий перерыв в танцах. Как нам не хотелось бы расставаться, но неприлично было стоять вдвоем, взявшись за руки, длительное время. Проводил ее к столу. Я был очень в радостном состоянии, но вскоре оно стало заменяться грустью. В коридоре продолжались быстрые танцы, а у нас в зале, было по-прежнему тихо. Я одиноко сидел на краю стола и не знал, чем заняться. Мимо с подругой быстрым шагом прошла она.

Я сидел так очень долго, уже играла музыка, меня по-прежнему приглашали наши женщины, но я становился все грустнее и грустнее. Она не возвращалась. Внезапно она пробежала мимо моего стола, не глядя по сторонам, и опят вышла из зала. Я испугался, что она уйдет. Стал проклинать себя за то, что сразу не предложил пойти погулять, а теперь, опоздал.

Подошел Витя со свой женой Лорой. Я был в таком отвратном настроении. Что даже не заметил их сразу, но увидев, очень обрадовался. Витя предложил мне потанцевать с его женой, поскольку я сижу весь вечер и не танцую. Мы танцевали подряд все танцы, обсуждая житейские проблемы. С Лорой танцевать было легко и приятно. Во время одного из танцев появилась Татьяна. Села за почти пустой стол и в руке у нее появилась сигарета. Я был поражен – этого я от нее не ожидал, хотя, зная современную молодежь, всего можно ожидать.

Протанцевав еще пару танцев, Лора ушла к своему столу. Я эти два танца был как на иголках. Боялся, как бы в это время Татьяна не ушла, поэтому тут же пригласил ее.
Во время танца предложил пойти погулять, на что она ответила положительно. Только ей надо было переобуться.

Я стоял у выхода из второго этажа и ждал ее. Как назло, здесь почему-то оказались и наши женщины, но мне было плевать. Как вихрь появилась она, схватила меня за руки и, опустив голову, потянула к выходу.

Мы быстро оделись и выскочили на улицу. Взявшись за руки, сбежали по ступенькам. Тут я заметил, что на скамейке слева сидит в темноте Бабурин (начальник одной из лабораторий), который меня хорошо знает. Но мне уже было все равно. Мы пошли по поселку в сторону леса.

На первые числа января у меня были билеты в театр в Москве. Билетов было два – я брал специально два билета, чтобы продать у входа тому, кто мне понравится. Я предложил ей пойти завтра в театр. Она согласилась.
2 января мы сели в Правде на электричку и поехали в Москву в театр, но мне вдруг расхотелось идти в театр, и я предложил сойти на станции Мамонтовка и пойти ко мне домой.

Она стояла у раскрытого окна, когда я подошел к ней сзади и обнял. Тут мы впервые поцеловались.

Мы встретились через несколько дней и тут выяснилось, что у нее есть парень, который ее безумно любит. Он тоже выпускник химфака МГУ, как и она, живет в Долгопрудном в общежитии. Она по выходным ездит к нему с ночевкой… Это был сюрприз для меня. Она не хотела огорчать своего парня и все порывалась расстаться со мной, хотя ее ко мне тянуло. Все же она рассказала ему о наших отношениях, и мы стали жить вместе. Хотя у нее периодически были порывы уйти от меня.

Летом мы поехали в Карелию, чтобы оттуда добраться до Соловков. Татьяна сказала, что в свое время приняла решение выйти замуж за того, с кем поедет на Соловки.
Приехали в город Кемь. Хотя был вечер, но был период белых ночей, поэтому вокруг все было светло.

Мы были с палаткой и спальниками и, в принципе, могли разместиться в где-то на природе, но решили попытаться поселиться в гостинице.
Дошли до какой-то гостиницы, где поселились в одном номере (что, в принципе, было невозможно в то время для незарегистрированных пар).
После заселения пошли прогуляться по окрестностям. Местность была похожа на тундру: кустики морошки и валуны.

Утром поехали до поселка Рабочеостровск (около 12 км от Кеми). От автостанции пошли к берегу Белого моря, где пытались найти плавсредство до Соловков. Регулярного сообщения с островом не было. Появился катер, на который стала садиться группа людей, но нас брать отказались. Я был в офицерской зеленой рубашке с рюкзаком и офицерской полевой сумкой. Поэтому сначала меня приняли за какого-то специального работника, но потребовали документы, дающие право ехать на остров, которые я, конечно, не мог предоставить.

Мы бродили по берегу, наблюдали прилив и отлив. Местные рыбака предложили перевести нас на остров на своих моторках. Море немного штормило, да и перевозчики были не очень трезвые – так что мы не рискнули плыть 60 км в таких условиях. Еще неизвестно, что нас ждало на острове при таком нелегальном проникновении.

Вернулись в Кемь, где попросились опять в гостиницу.
Два дня ходили по городу и за городом. Поразили деревянные бараки, стоящие среди валунов порой выше дома, а за городом были поля со зреющей морошкой.

Дошли до ремонтируемого Успенского собора. Оказалось, что ремонтируют его Танины знакомые из МГУ. Они позволили нам забраться по лесам до самого креста, откуда был великолепный вид на окрестности и на реку Кемь.

От Кеми поехали поездом до Петрозаводска. Утром, сойдя с поезда, сразу пошли по центральной улице прямо к Онежскому озеру. На берегу озера сели на катер и поплыли в Кижи, где побродили около 2-х часов. Вернулись в город, прошлись по набережной и вернулись на вокзал, где сели на поезд до Москвы.

Мы договорились расписаться, но она до последнего была в сомнениях – до последнего момента раздумывала. Сейчас я жалею, что уговаривал ее выйти за меня замуж, но тогда мне казалось, что лучше пары не может быть.

В эти дни пришло письмо от старой подруги детства, которая жила в Праге (см. «Инка. Повесть о любви в письмах» http://proza.ru/2021/08/31/755). Она развелась с мужем и жила с дочкой отдельно, но возвращаться в СССР не собиралась. У меня сохранились старые чувства к ней, но ее решение не возвращаться привело меня в глубокое уныние: я не мог в то время съездить в Чехословакию даже в турпоездку, а продолжать переписку не было возможности, т. к. моя невеста была очень ревнива. Она даже запретила переписывать с первой женой, хотя мне эта переписка была нужна только для получения информации о дочери. Мое согласие прервать переписку с первой женой считаю своей слабостью – надо было настоять на своем несмотря ни на что.

9 сентября мы расписались. Все было предельно скромно: мы собрались в комнате в Мамонтовке, была подруга жены и Витя Лапин (я допустил большую бестактность, не пригласив жену Вити, на что она законно обиделась).

Продолжение: http://proza.ru/2022/11/20/1586