сборник путешествий

I.
По улицам осень шагает листвой
И тянет меня в свой мир золотой.
И машет ветвями: «пошли, там не знали,
Там встречу с тобой так давно уже ждали».

По небу летят для дождя облака,
До неба всего лишь 4 шага.
Один через сердце, другой человечность,
Оставшихся 2 выбирает душа.

И небо, и улицы, город, что новый
Мне встреч приготовили как хлебосолы,
И ждут, но не ту, что при встрече знакома,
А ту, что уйдёт как из нового дома.

И каждый из них мне подменит структуру,
И в каждом из них нарисуют натуру.
И выставят новой на выставку премий,
Лишений, а может  быть достижений.

И вот я стою на параде скульптуры,
Срисована листьями по натуре,
И в речи вступительной без заключений
Скажу, что не знала других приключений,

Чем те, что без слов понимает душа
И тех, что под ветром снимают с тебя
Оковы и мнения лишних людей,
Которых хотелось увидеть скорей.

Которые так отражались в тебе,
Что с зеркалом встреча была не нужней.
Которые стёрлись, забылись, сменились
На улице новой, что жизнью явилась.

II.

Так ночуют корабли.
Будто с неба до земли
На море упали звезды
В мир где все без них не просто.
Все бы чёрным было, серым.
Кораблей, не мое дело,
Видно не было совсем.
Только с неба, беспредел,
Прикатилася звезда.
Встала вместо корабля.
И кричит - «здесь люди спят!
Всем молчать». И все молчат.
Чаек стон приглушен небом.
Шёпот волн ушёл обедать.
И под уткой, что днём «кря»
Растянулася земля.
Чёрный холм не кособочит,
Ведь его не видно ночью.
Ветер, листья раскидамши,
Так устал, и не поспамши
Начал листья собирать -
Надо утром их кидать.
Стало тихо, мокро, зябко.
Звёздам только это надо,
Чтобы прямо по утру
Заново уйти ко дну.
Провалиться и ко сну
Вглубь уйти, но ненадолго.
Ночью все опять по новой.
Днём все будет  как обычно,
Ярко, весело, привычно.
Чтобы жить в контрасте дня
С неба падает звезда.

III. Кижи.

Величие древних сказаний
Как будто бы слито в одно
Из давних воспоминаний,
Его изменить не дано.

И в дерево слит воедино
Как будто бы высший дух,
Его перебить не дано мне -
Уходят все мысли в слух.

Развеется дух по свету,
И встретится волшебство
Из древних и дивных сказаний,
Нам жить в нем так же дано.

Разбрасывая  по ветру
земную пыль как печаль
Танцем мы там то где то,
Где времени больше не жаль.
 
IV.
Слишком быстро идут дома.
Может прожита жизнь сполна,
И пустые иголки слов
Были сказаны в ней всерьез.

Не подумав и согрешив,
Не доделав и насмешив
Так неспешно проходит все,
Как в нелепо немом кино.

И растаявший снег как день
Превратится в пустую тень.
В пустоте ее только ты
И несбывшиеся мечты.

Встанешь ровно, смотря в пустоту
И признаешь, что любишь мечту.
К ней как в космос попасть нелегко,
Без неё тебе жить не дано.

И бегут за тобой светотени,
И кричат - мы тоже хотели.
Обернёшься, посмотришь в даль,
Тихо скажешь - мне тоже жаль,

И мне грустно бывает порой,
Мне поэтому проще одной.

V

Я хочу говорить с настоящим
Именем, местом, действием.
Чтобы в будущем с прошлым
Хоть раз мне встретиться.

Я хочу жить в доме у моря.
Из двух брёвен, на вёсла похожих.
Чтобы в море уйти безвозвратно,
Когда это будет возможно.

Мне хотелось смеяться с птицами.
Над весенним солнцем, что вышло.
Чтобы смех этот жизнерадостный
До ушей доходил безрадостных.

Я хотела так много, что людям
Не понятны мои амбиции.
Не исполнится смех на солнце,
Пока солнце для всех не вышло.

VI

Знаешь, за темным лесом и дальней далью
Есть что, что мы с тобой не назвали.
Это что то уносишь с собой,
Стоя под ветром над горной рекой.

Или идёшь, и не смотришь под ноги,
Мир созерцая чуть выше дороги,
Там в горизонте есть кто то такой,
Может быть он и торгует судьбой.

Смотришь, в мерцающем плеске волны
Чьи то глаза мне как будто видны.
В каждом движеньи и шорохе листьев
Есть незаметное придуновенье.

В мире его называют фемидой.
Все мы меж тем перед богом судимы.
Смотрит она сквозь незрячие очи,
По вере и мысли давая двуногим.

И собирая поступки людей,
Взвеся по мысли тот что ценней,
Нам от неё достаётся судьба,
Словом и делом она нам дана

Я бы хотела сказать здесь ещё,
Но много о ней говорить не дано.
Знаешь, за темным изгибом дороги
Встретишь себя, не смотря лишь под ноги.


VII. Волга.

По прошествии веков
Волга смотрит с берегов.
Широка и глубока,
Далека и так близка.

Выйдешь к Волге попроси:
«Все плохое унеси,
Пусть идёт своей дорогой
Все, что шло не с жизнью в ногу.

Пусть прощаются грехи,
Их с собою унеси.
Как чиста твоя вода,
Широка моя душа.

А иначе быть не может,
Встретились, значит похожи.»
И уйдёшь, потупив взгляд,
И уйдёт тот, кто не прав.

Волга смотрит с берегов,
Провожая моряков.

VIII . Тишина

Я хочу говорить с тишиной,
Едкой, упрямой, немой.
Проскальзая над гребнем волны
Тишины мне вопросы слышны.
В них не будет ни слов ни упреков,
В них не слышно людской заботы.
В них есть миг короткий и суть:
О любви говорить не забудь.
Не могу докуснуться руками
До несказанного ею словами.
Не могу сказать ей о главном
Все слова да короткие  фразы.
Я хочу говорить с тишиной,
Ни о чем, и как будто с немой,
Допуская в реальную жизнь
То, что слишком уж тянет в высь.
Дотянусь и вернусь к земле
Мир людей остаётся при мне.
Опускаюсь в круговорот,
В этой жизни и это пройдёт.
Тишина и короткие фразы,
В этой жизни мы здесь водолазы.

IX. Улыбка есть в крови,
И состоит она из солнца,
В ней тихо ходят корабли
И кто то ждёт нас у оконца.
Пусть улыбаться запретят -
Я перееду на край света.
И простой луч и листопад -
Пускай меня смешит все это.
Мне говорили, так грешно
Бездумно солнцу улыбаться.
Я не поверила - оно
в любви мне хочет признаваться.
Оно расскажет мне о том,
Кто улыбался так же солнцу.
Не ждал, не звал и не искал,
А просто с небом он смеялся.
Я знаю, есть же дураки.
Не я одна на свете белом
В кромешно темной пустоте
Ласкаю щеки лучом света.

X. В законах бога твердолоб,
Так унизительно высок,
Стоит тот град на побережье
И имя граду бесконечно
Запутано меж букв и цифр,
И столько жителей есть в них,
Сколько вмещают их дома,
Смотрящие на жизнь века,
Вмещающие хлеб и соль,
Любовь, вечерний разговор.
И города те все похожи,
Хоть состоят из разной кожи.
Разрезам глаз дано узнать,
Что честь семьи нельзя терять
И раз моргнув он уж гордится,
Что в граде этом уродился.
В них ходят в основном ногами
И отмечают жизнь пирами
На лавочках иль на скамье
Решают - нет или по мне.
И города так одиноки
В незнании других жильцов,
Законы Бога однобоки
В условии «каков? Таков.»
И где то кофе, где то квас
Напиток жизни,
Но для нас
все остаётся под сомнением.
Ведь есть другое измерение.
В нем плавно ходят корабли,
Уходят в даль и там в дали
Все измеряется собою,
Рождённой где то над рекою.

XI. Мой маленький ходячий дом,
Он слышит церквей перезвон,
Встречает как гостей прохожих
И в путь идёт он осторожно
Расталкивая плеск волны
И унося людские сны туда,
Где нет предела граням,
Туда, где кто то был прославлен.
И ждут у берегов века
Гостей-друзей издалека.
Мой маленький ходячий дом,
Мне жить довольно долго в нем,
Смотреть другие поколения,
Соединяя в измеренья.
И плеск волны и блеск звезды -
Мы между ними все равны
Под волнами из звездопада,
И никуда бежать не надо.

XII.

Мы города, что лица или маски,
Меняли, продавали, разбивали,
Теряли, чтоб найти такой же
А если повезет - чуть чуть моложе.
Отреставрированный фейс изнанка
Былых потерь, помех, приманка
Для косметологов, что в моде:
Меняют лица чтоб носить их по погоде.
И шепчат мне фасады зданий белых -
«Мы уж не те, что были при Петре мол.»
Запудрены и расфуфырины здесь лица
Домов, людей, и есть к чему стремиться
Чтоб не забыть с каким лицом ты уродился.
Разрезы окон как глаза моргают.
По вечерам все окна закрывают.
И не впускают память прежних дней,
Помимо той, что бабушки своей.


XIII


Притупленным огнём и синим
Меня сегодня так косило
И выворачивало внутрь
Словами, что нельзя свернуть.
И танцевали пталимеи,
Кричали - «вы не обалдели?»
И в шаге собственной тени
Молчали птицы, пели щи
В желудке из морской капусты
Устраивали танцы хрусты,
И молча заревом ревел
Закат, что тоже обалдел.
Он мне сказал: «я в жизни случай,
Но я увы и вам наскучил.
Я ухожу, вернусь опять,
Мне больше нечего терять.»


XIV

Вся искалечена стихами,
Стоит с златыми головами
Орлиноглазая Москва,
И с берегов ее видна
И я, что песен под гитару
За жизнь запомнила ни мало.
И Ленин, что в своём гробу
Объединил страны судьбу.
И белошёрстные коты,
И даже Путина мечты,
Хотя нам лучше не об этом.
У каждого своя Москва,
Рифмуй сейчас колокола:
Звонят на память о всем том,
Что сказано не будет в нем,
И поминая жизни суть,
По переулкам прошвырнуть
Давно забытые подошвы,
Вернуть бы прошлое немножко,
И станет все уже не так
И подсобьется жизни такт.
Нельзя оставшись в одном ритме
Замедлить ход, вернуться в день,
В котором за родным окном
Топило счастье света днём.
Нельзя вернуться в то мгновение,
Ведь город это не забвение,
Есть ритм часов и бой курант -
И жизнь, и город бьются в такт.
И пусть летает Маргарита
Над недочитанной главой,
И этот город станет рифмой
Для тех, кто в нем любил со мной.

XV

При правильном соприкосновении светила
С отражающим обьектом
Будет в жизни перемена
Субъекта на индивида.

Потому как искажающие лучи света,
дотягиваясь до мозга
Позволяют воспринимать иначе,
Или проще сказать - серьезно.

И верблюд из млекопитающего с горбом
Становится водовозом
В преломленном луче света,
Касающимся объекта.

И реки станут путями
К зиме, пускай и холодной,
Потому как отпуск не проводят,
Его проживают

Напоказ, с обгорелой кожей,
Лечат душу уколами трав,
И там где серьезно - затягивает,
Где проще - опять оживает.

И сто раз ещё скажут - философ,
Нет, это не правда.
Луч света, касаясь мозга,
Иные  места задевает.

XVI

Как не хватает красоты,
Ловлю простые краски мира
И ухожу в свои мечты
Неловко и неторопливо.

Мне не хватает просто вас,
Людей что рождены для счастья.
И оглянешься чтоб сейчас
Попасть хоть в чьи-нибудь объятья.

Мне не хватает доброты,
Улыбок, тихого веселья.
Я сохраню свои мечты
Для будущего новоселья:

Когда проснёшься, свет в окно,
Ничто не ждёт темнее ночи.
Мне так давно не все равно,
Что я молчу. Прикройте очи.


XVII

Есть в старых русских городах
Неуловимая свобода
От времени, того что жаль
И временного, что свободно

Расходится по прописным,
Зарытым, памятным стандартам
И собирается другим,
Коровой пахнущим азартом.

И все понятно и привычно
И до того уж не логично,
Что нет вопросов, есть ответ -
Того, что было уже нет.

И собираясь по бульварам,
Летит все то, что уж пропало.
И собирается все здесь -
В домах, где брёвна чтоб присесть,

Где пили чай и ели щи,
За будущее шли пиры.
Но это время миновало,
В нем прожит век, оно устало.

XIX

Небо ли уходит в воду
Иль вода уходит в даль.
Корабли по непогоде
Через волны собрались

Разводить мосты руками,
Уносить людей к мечте.
Есть проход сквозь непогоду
В мир где нет ещё страстей.

Тихо волны о борт плещут,
Громко птицы говорят,
Рыбий стон не слышен небу -
Так об этом говорят.

Тихо. Это только небо
Бьется о морскую гладь.
Громко. это мои мысли
Пальцем по стеклу стучат.

Перевернуто понятие
Где дорога - где вода,
Кораблям своё распятие -
Мачта, палуба, река.

И мечтают в тишине
Волны тоже о волне,
Докатиться бы, родная,
Только спуск не виден мне.

Докатиться до предела
До раскрытого окна,
Где такое точно небо
Цвета, как моя мечта.

Так поют на корабле
Волны в полной тишине.
В ней слышней, ясней, понятней,
Очевидней жить мечте.

XX

Каюта - Камера на дне.
И не всегда понято мне
Который час, и день и ночь
Смешались вниз, летели прочь
Минутами стихотворений -
Не сказанных нигде сомнений.
Запечатлеть изображения,
Не выйти в городе родном,
Опять менять еду на сон.
Бежать на каблуках наверх,
Лететь на грифе по волне.
Я так скажу - мне это надо
Как ночью плитка шоколада,
Которую нельзя, но можно
Делить квадраты на часы
И вспоминать пустые сны.
Настанет  день и час - вернёшься
Все в ту же жизнь, но не одна.
С квадратной папкой, Где изложишь,
Как жизнь прожить свою до дна.

XXI

Лови последний лист осенний,
В нем цвет непрожитых страстей,
Он называется октябрь,
Здесь место памяти моей.
Здесь звезды, что на подоконник
Летят, лежат, уходят вверх.
Здесь птицы эти звёзды ловят
И провожают свет из дней.
Здесь мешанина из столетия,
Того что Пушкин уж воспел.
Здесь осень, и ещё надеюсь,
Что осень не последних дней.

XXII

Старинный город побережья,
Он пережил уж сто столетий
Чего он только не видал,
Кого он в путь благословлял?
Церквями на крови, но горе
В нем как зерно для силы воли.
Да, здесь с царем бывало много,
что подтвердит - своя дорога
Есть у царя и у есть сына,
И параллельна пассажирам,
Приехавшим полюбоваться,
Старинной памяти набраться,
Чтоб в путь уйти,уплыть надолго
Чтоб в жизни новым обернуться,
Оставив Углич как понятие,
Что в красоте живет распятие.

XXIII

Мы потеряли веру в чудеса
И жизнь, наполненную мёдом
Раздали пчёлам из соседнего двора,
Хоть им тот мёд не нужен по сезону.

Раздав слова на грешную молитву
Забыли о существовании дня,
В котором свет и бог в одной деснице
А день в той жизни просто колея

Чередования простого с чуждым,
Умышленного с замыслом простым,
И если бог ещё зачем то нужен,
То пусто он остаётся  нелюдим.

И в луче солнца,  в тени листьев первых
Живет мой маленький пророк,
И может он как шваль бестыжий,
Но он себя передать не смог.

Он верит в то, что день сменяет ночи
И что любить возможно  просто за глаза,
А в то, что уж чудес на свете быть не может,
Он в это не поверит никогда.

XXIV Валаам

Что останется в тебе кроме сердца,
Которые бьется не всегда уместно
В противоречии словам и судьбам
Которое и биться возможно не будет.

Останутся сосны да чайки
На острове где скучают
По жизни, ее простору
Плетут клятву богу иль вору.

Останется хруст сосен
Под ногами, что нас  уносят .
И станет так тихо как в склепе.
все птицы летают при свете:

Они вспоминают  просторы,
И помнят проклявших и воров
Да только крылом не добиться
Им только бы снова родиться

И сердцу опять удивиться,
Чтоб с ним же
В припрыжку и такт
Жизнь снова прожить в попыхах.


XXV

Оставлю на память об осени,
Что краски последних днеи;
Как рыжие волосы с проседью
Ярче, истошнеи;, смелеи;.

Кричащие ядра рябины
На фоне пожухлои; листвы
Надрывно вопят с высоты мне,
Что дни не все сочтены.

Мне страшно, все станет голым
В один неожиданныи; час.
Останется в фотоальбоме
Как встреча на память о нас.

И будут лежать фотокарточки
Прошедших, изжитых днеи;,
И будет казаться напрасно,
Что было теплеи; и светлеи;.

Шагами их не измеряешь,
Словами не передашь.
Останется память об осени
На память о каждом из нас.

XXVI

Смотри, как в море тонут корабли.
Уходят вглубь на дно
И возвращаются.

Давно не видно птичьих стай.
Быть может май
Вернёт полёты первых птиц,
Что вниз летают с неба прям к земле
Ко мне.

Чтоб рассказать как в море
Не тонут, гибнут корабли
При свете той морской звезды
Унёсший в мир иной
Не моряков, а жизни

Поющих, пляшущих, живых,
Быть может не совсем таких,
Каких хотел бы видеть белый свет,
Но всё же нужных остальным,
Чтобы пожить без бед.

XXVI
Россия.

Здесь жить из будущего прошлым, а может быть наоборот,
Вполне себе и неинтересно, но если задом наперёд
Перевернуться книгой жизни, пролезть чрез щель и выйти в бок,
То, может быть, вполне возможно, в России мне и повезёт.

Молилась я святой Матроне, прикладывалась к всем гробам,
Но говоря об изголовье, то денег я не собрала.
Страна в которой люди любят, прописанная мне Толстым -
В ней есть у каждого свой угол, нелюбящий в ней нелюдим.

Здесь ходят Мишки по бульварам, играют гимны всем вождям,
Но если разум не возможен, попробуй сердцем все понять:
По слишком чистым тротуарам здесь ходят люди все в грязи,
Но я хотела не об этом, а да прибудут с ней мозги.

XXVII

Что осталось в тебе святого?
Капля моря да плеск волны,
Что касаясь о шум прибоя
Заглушает чужие сны.

Растворяется в промежутке
Между здесь-сейчас и тогда,
Оставляя земную шутку
Прожитого насквозь дня.

Разбиваясь о капли света,
Тени волн и неба прищур,
О святом замолчи я где то,
Где при свете святой цвет волн.

Будет плакать каплями море,
Будут чайки как люди кричать,
Только если и есть это - «горе»,
То не мне его проживать.

Я умоюсь водой соленой,
Я пойду в белом платье гулять.
И оставлю в себе своё море,
Чтобы дома о нем вспоминать.

XXVIII p.s:

Меня растянуло во времени,
Зажало меж двух углов.
Пишу записки я подчерком:
«Хочу, чтобы мир был таков
Как свист под полетом кукушки,
Который здесь и сейчас
Останется и растает.
Тот миг, где нет уже нас.
Хочу забирать своё прошлое
У тех кто идёт по нему.
Не нужно мне слушанье голоса,
Рассчитывание грехов.
Не нужно плеваться в зеркало,
В них смотрим не только мы.
На нашей маленькой пристани
Потертые сапоги.
И если бы верить в реки,
Как в зеркало и пути,
Займёмся своими волнами
- второй раз в них не зайти.»