Осириан. Гиперборейский транзит

*Убедительная просьба не читать вендорские тексты в этом кошмарном формате - здесь они просто для знакомства, а читать их неизмеримо лучше уже в заботливом пдф, который ждет всех по внешней ссылке на ВК и, разумеется, абсолютно бесплатно, как всегда было, есть и, очень надеюсь, будет с любыми вендорскими текстами*

(Очередной необязательный и нудный дисклеймер-оправдалка). С описанием Осириана неумолимо возникают изрядные сложности. В первую очередь, из-за многоуровневости большинства значимых явлений. А во-вторую – из-за того, что обычные углы зрения в данном случае – слишком узки, и найти оптимальный ракурс обзора едва ли представляется возможным. Грубо говоря, неясно, от чего плясать, где найти то место, в котором можно втиснуться в замкнутый круг: Так что в данной статье любая хаотичность и загадочность – это не умышленный ход и не интригующее взбалтывание воды, а элементарная нехватка данных и невозможность ясно и просто разложить все по полочкам. Главная же задача здесь – это не упорядочивание информации, а выявление и последующее наблюдение за многочисленными взаимосвязями и наслоениями внутри замкнутого круга осирианской цивилизации.
***
Так получилось, что относительно небольшой фрагмент суши на севере острова Номадер в разное время становился то полигоном, то ковчегом, то гробницей, и мы попробуем втиснуться в анонсированный замкнутый круг именно в точке Предназначения…

Зона свободного творчества
Начать стоит с самой первой роли, которую дали этой местности титаны и боги. Вернее, только боги, и это – важное уточнение. Титаны с позиции родителей предоставляли богам возможность самостоятельного выражения, и остров Номадер был одним из мест, которые титаны целиком отдавали на откуп демиургам второго поколения – богам. В свое время именно здесь сумел развернуться Ваал, чья терпеливость во время Первой Попытки принесла плоды в виде полноценного народа – финикийцев. Эта небольшая приморская цивилизация Ваала владела береговыми линиями востока, юга и запада, вглубь острова не продвигалась, развиваться планировала сетевым путем колонизации самых разных уголков средиземноморья, так что удачливый номадерский демиург не был против, когда речь зашла об освоении северных земель острова другими энтузиастами.
Надо сказать, что дело отнюдь не только в бескорыстном (и весьма сомнительном) добродушии Ваала, а еще и в том, что его успешная попытка не была одним сплошным триумфом и имела ряд побочных явлений вполне негативного характера. В данном случае нас интересует только одно из них – большое количество этнических «обрезков», оставшихся на острове при формировании финикийской нации. Ваал создавал достаточно узкий по свойствам народ, поэтому к моменту, когда финикийцы освоили мореплавание и торговлю, на острове проживало несколько десятков племен разного уровня развития, не считавших себя финикийцами и вряд ли способных (и желающих) ими стать.
Эти племена в подавляющем большинстве представляли собой ответвления от формирующихся финикийцев. Одни из них отпочковались еще на ранних этапах, сохраняя весьма дикарское мышление охоты и собирательства, другие – ушли в сторону позже: кто в земледельческие общины, кто в скотоводческие. Финикийцев, предпочитавших береговую кромку, это вполне устраивало, пока племена дополняли их собственные пробелы в земледелии и скотоводстве, обеспечивая (изредка в виде дани, чаще – путем торговли) едой не морского характера, которой в земледельческом Библе на все три полиса не хватало. Но когда среди варварских племен стали явно доминировать воинственные и агрессивные – начались трения. Финикийцы пользовались технологическим превосходством, однако, слабовато воюющие на суше, не то чтобы прямо страдали от регулярных набегов, а дискомфорт все же испытывали.
Поэтому, когда у целого ряда богов зачесался ген демиурга, Ваал чуть ли не сам предложил им освоить северную и центральную части Номадера, как почти любого из нас устроил бы тот факт, что на переполненном грызунами соседнем участке – поселятся те, кто его окультурит.
Кому-то покажется, что данному аспекту мы уделяем слишком много места, но все дело в том, что впоследствии это решение Ваала не раз и не два покажется ему ошибкой, приводя к трениям уже нового уровня – не с диковатыми племенами, а с богами, и кто знает, в какую сторону повернулось бы развитие как минимум востока Вендора (и уж точно – судьба самого Ваала) – создай боги свой экспериментальный оазис, скажем, на южном побережье материка или на острове Картахена?..
***
Гиперборея развивалась по принципам, достаточно строго соблюдаемым ее создателями – титанами. И вполне предсказуемо, что в колониях боги реализовывали наиболее экспериментальные теории и взгляды. Причем если шумерская колония могла считаться относительно умеренной и узконаправленной, то кемтская (как называли ее в то время) – не один век была полигоном своеобразного экстрима демиургов. Здесь, в научно-исследовательской лаборатории (НИЛ ) проводили самые смелые эксперименты с генной инженерией, создавали самые разнообразные культы, испытывали слабо исследованные химические элементы и проверяли множество видов воздействия на материю…
Успешные результаты внедряли в Гиперборее, тупиковым теориям давали время на реабилитацию, к людям же, честно говоря, относились в большей мере как к материалу, не ставя целью развитие самого народа, а проверяя, как он способен внедрять (или терпеть) всевозможные инновации. Причем Ваал, который, вместо примитивного хаоса народов, получил под боком организованный и наукоемкий хаос богов, тоже увлекся процессом, создал в Кемте культ под именем Сета и довольно активно влиял на скачкообразное превращение десятков племен в почву для будущей нации, пусть о нации в те времена никто и не заикался.
Несколько веков подобной эксплуатации острова сказались на его климате. Земли центральной части Номадера превратились в цепь пустынь, а народ постепенно теснился к северному побережью, где вокруг научно-храмового (бывает и такое) комплекса под названием Луксор – разрастался полноценный город еще не совсем полноценного народа.
***
Первыми, кто начал поворачиваться лицом конкретно к людям Кемта, стали Осирис и Афродита, известная здесь сразу под несколькими именами-образами, среди которых явно выделялся культ Исиды. В то время как многие другие боги продолжали эксперименты, нередко вторгаясь в очень уж опасные области, Осирис и Исида (дальше будем называть Афродиту именно так) решили развивать народ и по линии самых обычных потребностей. Осирис сводил воедино социально-бытовую сферу: обучал секретам земледелия, ремесел, создавал первые полноценные общественные институты. Исида же занималась культурно-духовными гранями кемтцев, особенно акцентируя внимание на любви, институте семьи и процессе родов.
И где-то тут (а речь идет о 3-4 веках ЭТ) в сравнительно теплые отношения богов прокрались первые трещины. Сложно сказать, кто больше виноват в случившемся далее расколе. С позиций времен повествования, конечно, подмывает навесить ярлыков на Ваала, но однобокий взгляд вряд ли позволит достоверно оценить ситуацию. И уж точно можно сказать, что у Ваала имелось определенное право на обиду.
Все дело в том, что культы богов в Кемте очень долго работали в достаточно узких сферах. Грубо говоря, боги при помощи культов попросту делились тем, что умели. И Ваал, как и его любовница Нинсиана (известная в Кемте одновременно как Хатор, Сехмет и Баст) – вложили в формирующийся народ очень много, желая максимально гармонично уравновесить родных финикийцев духовными, трудолюбивыми и мирными соседями по острову.
Поэтому, когда Осирис в какой-то момент решил не просто направлять людей, а стал непосредственным их правителем в виде первого фараона (бога на земле) – это было воспринято как откровенная попытка подмять под себя весь народ. Если других богов, относящихся к Кемту как к полезной игрушке-полигону, действия Осириса не смутили (тем более что экспериментам он поначалу мешать не собирался), то пару финикийских демиургов такой поворот ранил. Возвращаясь к аналогии с соседским участком: мы с радостью смотрим, как группа дауншифтеров-одиночек его облагораживает (и даже сами активно помогаем), но вряд ли нас обрадует тот факт, что один из них весь этот участок внезапно оформляет на себя.
Ваал и Нинсиана затаили обиду, и теперь все чаще возникали ситуации, когда культы, ранее работавшие параллельно, стали жестковато пересекаться в местах наслоения друг на друга. Боги уже давно имели разные и вполне устоявшиеся взгляды на жизнь и пути развития людей, поэтому нет ничего удивительного в том, что одинаковые явления подавали по-разному. И повторимся, тех богов, кто занимал глубоко специфические ниши – это не касалось, тогда как богов, претендующих на стандартные культы – все больше уносило в конкуренцию. Физруку с трудовиком глубоко фиолетово, что математики спорят между собой, как именно лучше учить детей; даже когда один из математиков внезапно становится еще и завучем…
Плотнее всего пересекались культы Исиды и Нинсианы, во всех их ипостасях. Конфликт же Осириса с Ваалом носил иной характер. Они отлично дополняли бы друг друга, будучи оба второстепенными богами любого народа и развивая: один – социально-земледельческую сторону, а другой – торгово-мореходную. Но тут уже оба пошли на принцип, заведя ситуацию в тупик. Нам неизвестно достоверно, был ли между ними прямой спор на эту тему, но если был, то выглядел он примерно так.
- Ваал, что тебя огорчает? Я выбрал для народа Кемта религиозно-земледельческий путь. Путь, который уравновешивает весь Номадер, до этого имевший явный торгово-морской уклон.
- Но почему именно ты выбрал? Кемт был зоной свободного творчества, и мы здесь работаем на равных. Так почему ты узурпировал власть, решив стать первым среди равных и управлять народом напрямую?
- Все развивается. Народ, благодаря общим усилиям, достиг той точки, когда становится на путь нации, и его направление я не выбирал под себя – это естественный ход событий для народа, всегда более близкого земле, а не морю, и религии, а не торговле. Зачем создавать здесь вторую Финикию, тем более что первая уже есть, она – твоя, и там ты волен поступать, не спрашивая наших мнений, хоть наши культы там тоже имеются?
- Финикийцы – изначально мой народ, с которым я провозился не одно тысячелетие. Но Кемт же – был общим, а теперь ты подминаешь его под себя.
- Не подминаю, а помогаю идти максимально близким ему путем, первым распознав ростки нации и взяв на себя ответственность за дальнейшее ее развитие…
- Этот путь ты ему тайком навязывал уже давно…
Круг замкнулся. И что бы дальше ни говорили друг другу боги – все в разных словах повторяло именно эти же тезисы, со стороны Осириса, как нам кажется, более убедительные, однако не настолько, чтобы делить стороны конфликта на белую и черную.
На новый виток конфликт скакнул в последние века эры титанов. Когда Кемт, под управлением Осириса и с согласия других богов, из полигона стал превращаться в ковчег.

Ковчег эры титанов
Было бы верхом невежества считать, что мудрые титаны беспечно проморгали гиперборейскую трагедию. Да, вряд ли они ожидали, что дело дойдет до столь грубой усобицы, но то, что они заранее осознавали угрозы – несомненно. Гиперборея была выстроена на подчеркнуто шатком фундаменте – в месте вокруг Тартара, где гуляли остаточные бурления энергий Урана, в месте, расположенном на крайнем севере, где лишь гениальная образно-инженерная конструкция Северный Крест, созданная Атлантом – спасала от замерзания. Титаны понимали, что их время завершается, и нужно избавляться от эстафетной палочки – давать не только богам, но и людям свободу выбора пути. При этом титаны, помня уровень былых катаклизмов, опасались, что их огромные наработки и знания могут быть похоронены в любой момент.
Так что вряд ли стоит удивляться их желанию разнести центры тяжести максимально далеко от ядра цивилизации. Понятно, что были эльфы, ханьцы и финикийцы, но для гармоничного развития потомков требовалось максимально сохранить и гиперборейское наследие, причем, желательно – в разных его формах, аспектах и ракурсах. Ведруссии доверили хранить образно-земледельческий уклад – отголосок Золотого Века. Русь должна была стать переходником между этим укладом и элементами технологического быта. Гномов создали как хранителей чисто технологического пути, на случай схлопывания энергетических полей и критического снижения образности. Олимпийский путь на то время еще не имел ярко выраженного характера, ибо самовлюбленный Зевс мог взбаламутить воду в любой момент, однако многие боги уже тогда желали видеть в создаваемом народе носителей приземленно-культурных традиций. Шумерская колония, расположенная над древним сакральным местом, уже давно развивалась как инкубатор интересного народа шумеров – имеющих чрезвычайно повышенные, как для дикарей, врожденные образные способности; для их будущего был выбран путь трансформации образности в магию: когда образность несет наиболее прикладной характер, имеет некоторый технологический оттенок и побочное влияние хаоса…
Осирианской же колонии была вверена роль ковчега знаний. Логично, что знания должны были сохраняться в разных уголках, но здесь планировалось создать самый настоящий архив – «библиотеку» широчайшего спектра. Библиотеку, созданную именно для людей, причем созданную по ступенчатому принципу. Этот многоуровневый архив должен был работать так, чтобы люди на разных этапах своего развития открывали соответствующие своему уровню знания, но не могли опередить время и завладеть информацией, способной привести к катастрофе.
Для превращения Осириана в хранилище знаний эры титанов было разработано сразу несколько способов кодирования информации. Они связаны между собой, поэтому отдельно их рассматривать не вполне корректно, однако попытаемся как-то упорядочить и классифицировать.

Пирамиды и Ко.
Первое направление – инженерно-математическое.
Кемтская колония, к тому времени все чаще называемая осирианской, находилась в особой геомагнитной зоне, недалеко от геопатогенной аномалии, расположенной в центре Кровавых гор на востоке Номадера . Бурной энергией низких вибраций отдавало, разумеется, и в район колонии. Раньше это активно использовалось при экспериментах, но теперь было решено хоть немного стабилизировать отрыжку планеты, заодно еще и применяя преобразованную энергию в своих целях.
Пирамиды – это многофункциональные строения, спектр полезности которых был не только чрезвычайно широк, но еще и учитывал самые разные отклонения в линии развития людей. Возводя пирамиды, боги и титаны (вторые – опосредованно) убивали двух зайцев: создавали многофункциональные энергетические структуры прямого воздействия и оставляли потомкам ступенчатое информационное наследие-послание.
Сначала о первом… Пирамиды (и другие гигантские мегалиты) сами по себе не были чем-то принципиально новым: их строили и раньше, начиная с самой Меру и заканчивая пирамидами на островах Самсунг и Картахена, а также в некоторых других местах. Каменные копии, конечно, кардинально уступали в энергетическом потенциале самой Меру, выстроенной с помощью чисто кристаллических и благородно-металлических элементов. Но так как камень тоже имеет кристаллические вкрапления – эффект сохранялся. Причем самый разный.
Пирамиды – это собиратель-преобразователь-ретранслятор энергий. Гигантские антенны, способные преобразовывать энергию земли в высокочастотные импульсы. Это своеобразные мостики, каналы, соединяющие тонкие планы с материальным и усиливающие Энергополе, а заодно – гармонизирующие пространство вокруг себя и во всем Вендоре. Кроме того, пирамиды выстроены в таких точках и с таким расчетом, чтобы усилить энергетическую связь с некоторыми, наиболее важными для титанов , космическими телами, имеющими на Землю определенное воздействие.
Выстроенные из гранита (внутренние камеры) и песчаника при помощи самых разных технологий, облицованные белыми плитами, с кристаллическими пирамидонами в вершинах (фокусирующими и рассеивающими энергию), эти мегалитические комплексы, вибрирующие на очень высокой частоте, были якорями, стабилизирующими энергетическое пространство.
По задумке, они должны были стоять в разных уголках Вендора, но титаны и боги попросту не успели воплотить задумку в полном объеме, торопясь максимально вложиться именно в осирианский пирамидальный комплекс, составленный из трех больших и нескольких малых пирамид.
Теперь о втором аспекте.
Пирамиды (как и прочие инженерные комплексы) проектировались и строились еще и как информационный дар потомкам. Опасаясь, что сохранить и передать знания в чистом виде не удастся, титаны, боги и просто гиперборейцы оставляли многочисленные подсказки в виде особого расположения пирамид, камней и колонн, в виде зашифрованных рисунков и фресок. В Гиперборее многие считали, что математика способна очень чисто передать знания, если грамотно рассчитать размеры и пропорции. С помощью пирамид и других сооружений потомкам вручали наборы аксиом, теорем и законов, подсказки, позволяющие тем в будущем самостоятельно «открыть» ключевые принципы точных наук.
Информационный дар, как уже упоминалось, был ступенчатым, многослойным. К примеру, если мы оставим обыкновенный ДВД-диск нашим потомкам-дикарям, то на разных этапах он может подтолкнуть к созданию колеса, метательного диска, зеркала, а затем, когда, наконец, дойдут до лазерного луча – подробно рассказать или показать, какими мы были . Так были рассчитаны и пирамиды. Когда потомки достигнут определенного уровня знаний о мире, то смогут обнаружить в них послание титанов: сначала оценят уровень знаний и технологий предков, затем, на новом витке развития, поймут дату создания за счет ориентации на созвездия, выглядевшие именно так в конкретное время прошлого. Еще позже должно прийти осмысление энергетических процессов, связанных с пирамидами, и тогда потомки смогут еще и активно пользоваться ими как инструментом взаимодействия с информационным полем, устройством связи, аккумулятором энергии и многим другим.

Эзотерическая лингвистика.
Подробнее об осирианском языке можно прочитать там, где и полагается – в статье «Языки Вендора». Но и здесь стоит кратко рассказать, как бог Тот – один из кураторов всего проекта «Наследие» – сумел создать особый язык и письменность, оптимально подходящие для своей роли.
Осирианцы не имели своей письменности на момент превращения колонии в ковчег, а устный язык был довольно простеньким суржиком финикийского и гиперборейского. Бог Тот с помощью коллег сумел создать специальный эзотерический язык, которым впоследствии будут пользоваться боги и жрецы для сохранения и передачи всех более-менее тайных знаний. Этот язык отличается от других арийских активным использованием не бытовой (за это отвечает как раз осирианский суржик), а терминологической и технической лексикой Гипербореи.
При этом, письменность осирианцы получили именно от эзотерического, что наложило отпечаток на ее характер. Желая создать максимально многоуровневое, защищенное письмо, Тот остановил выбор на лого-консонантном слоговом варианте. «Осирианское идеографическое письмо выглядит как ограниченный набор оригинальных символов-пиктограмм, снабжаемых небольшим набором знаков-подсказок (скажем, солнышко и точка справа может означать одно, а то же солнышко и линия слева – совершенно другое). И посвященный увидит за тремя солнышками и набором точек-линий столько скрытой информации, сколько буквами пришлось бы писать на десятке страниц…»
С точки зрения рациональности, этот язык уже через несколько веков будет казаться устаревшим по сравнению с другими, но продолжит искусственно сохраняться, чтобы сберечь преемственность и обеспечить возможность расшифровки эзотерических текстов. Ибо в плане передачи одновременно как сухой терминологии, так и зашифрованной образности – это оптимальный вариант, близкий к математическим алгоритмам и универсальным шифрам, которые могут быть как переданы через поколения жрецов, так и расшифрованы потомками, вышедшими на особо высокий уровень развития.
То есть эзотерический язык – это мостик между Гипербореей и потомками разного уровня развития; язык, зашифрованный таким образом, чтобы все знания открывались лучше поздно, чем раньше времени, и лучше никому, чем кому попало…

Плотно сжатые сфинктеры сфинксов
Как уже отмечалось, боги складывали яйца знаний в разные корзины не только в географическом смысле, но и в плане инструментов. Кроме инженерных сооружений и особого языка-шифра, таким инструментом должны были стать сфинксы.
Приведем отрывок из другой статьи.
«Сфинксы – еще одна жертва образно-генетических экспериментов древности. Хотя почему, собственно, жертва? Сфинксов создавали не для войны, а как хранителей сакральных знаний, вследствие чего для них была придумана богами особая форма размножения. Согласно ей, сфинксы входили в нервно-ментальную связь с самками львов и передавали им не только свой генный набор, но и все имеющиеся знания о смысле мироздания и разнообразных энергетически-биологических законах, после чего умирали, а львицы в течение года видоизменялись до такой степени, что превращались в сфинксов и жили более сотни лет, по прошествии которых повторяли процедуру с новыми львицами… Одновременное количество сфинксов исчисляется парой десятков, они ведут уединенный образ жизни в скрытых гробницах, но кто-то всегда находится неподалеку от людей, чтобы периодически проверять, нужно ли им, хранителям, продолжать свою миссию, или же люди уже вернули необходимые знания и могут обойтись без них. Таким образом работает программа, согласно которой сфинксы помнят, что если люди вновь достигнут определенного уровня знаний, то сфинксы получат свободу… Именно по этой причине сфинкс, живший в Беотии, бросился с горы, когда Эдип разгадал его (ее) загадку. Но остальные сфинксы разумно посчитали этот поступок преждевременным, а отгадку Эдипа – недостаточной демонстрацией уровня знаний, потому и остались жить дальше до более весомых подтверждений… К МП большинство сфинксов живет уже в окрестностях Осириана, они поддерживают между собой ментальную связь и, устав от своей затянувшейся миссии, ищут мудрых людей, надеясь подтолкнуть их к разгадке главных тайн»
Поступок беотийского сфинкса – это, скорее, сбой в одном конкретном генетическом механизме. Самоуничтожение заложено в сфинксов уже на тот случай, если люди перерастут уровень хранимых бестиями знаний, но в оригинале их действия подчинены другому алгоритму. Понимая, что оставлять в предрасположенном к катаклизмам мире бестий, переполненных опасной информацией – страшный риск, боги сделали сфинксов не сундуком, а ключом к нему. Мало ли какой отступник сумеет взломать защитные ментальные программы?.. Лучше перестраховаться.
Варианта сначала было два. Один – вложить в ГМ-львов информацию, фрагментированную таким образом, чтобы только в большой группе сфинксов она превращалась в доступные знания. Но эта мозаика не обеспечивала полной безопасности данных, поскольку особо сильный отступник, взломав-поймав одного сфинкса – мог бы изыскать способ взломать и всю их сеть. К тому же критическую угрозу для главной миссии несла бы тогда потеря хотя бы одного из фрагментов мозаики знаний. Время покажет, что эта проблема таки возникла – ведь кроме беотийского самоубийцы, было в разных ситуациях потеряно еще около десятка сфинксов, не успевших до смерти передать свои гены другим.
Второй вариант был почти сразу признан более удачным. Его предложил коллегам Тот, хорошо знакомый не только со знаниями, но и с банальными воровскими приемами. Именно ему принадлежит идея «ключа», который бесполезен и неопасен до тех пор, пока не найден сундук… Поначалу думали сделать сфинксов ключами к пирамидам, росписям и другим вместилищам зашифрованных знаний, но Тот посчитал, что это слишком близкое размещение ключа и сундука, улучшив идею до того, чтобы замком к сундуку – стал сам человек. Сфинкс – ключ, человек – замок, а сундук – это пирамиды и прочее наследие.
Задачей сфинксов становился поиск, проверка и эвристическое озарение людей, готовых к получению сакральных знаний прошлого. Предполагалось, что каждый «живой ключ», продлевая свое существование, должен был ждать, когда люди в «его» регионе выйдут на новую ступеньку развития, чтобы приоткрыть им завесу над секретами прошлого, после чего ждать покорения новой ступеньки, и так до самой вершины гиперборейского уровня, после чего уже можно и подражать беотийскому торопыге.
Причем сам сфинкс никаких знаний дать не мог. Он должен был стать солнцем, отражая которое, человек-зеркало мог бы поджечь хворост знаний. Сфинксы общаются с людьми исключительно вопросами, предпочитая наводящие, и понятно, что дуралею никаких тайн это не откроет, а интеллектуальному отступнику придется потратить на «взлом» столь заковыристой, спрятанной между загадками системы, не имеющей ни одного прямого ответа – чрезвычайно много времени.
Дополнительную защиту давали фрагменты первой идеи, усовершенствованной до того, что каждый отдельный сфинкс действительно обладал неполным набором знаний, но этот набор был в целом самодостаточным, а доступ к остальной сети сфинксов он получал лишь при одобрении остальных.
В первом веке ЭТ сфинксы были выпущены в мир, охватив большинство регионов своим присутствием. За 13 веков эры богов они дали исследователям памятников прошлого десятки тысяч ментальных подсказок, а еще не одну сотню раз общались хоть и ментально (иначе не умеют), но лично.
Можно спросить: зачем вообще понадобились сфинксы, если на тонких планах хватает серых демонов и фей идей, да и боги еще не все спят? Нельзя ли было создать разновидность демонов, отвечавшую как раз за древние тайны, или поручить это самим богам? Но ответ прост: сфинксы создавались на тот случай, если все пойдет по наихудшему сценарию, в котором все боги умрут или уснут, а тонкие планы будут в большей степени контролироваться отступниками. Положа руку на сердце, реальность Вендора не так уж и далека от этого сценария.
***
Ну, и особую роль в хранении знаний играют мистические ритуалы, связанные с тонкими планами. Об этом направлении поговорим отдельно, ибо это переходная грань между Осирианской колонией как ковчегом и как большой гробницей.

Мумии: узники веков
Надо заметить, что Осириса роль ковчега, выбранная коллегами для его царства – не слишком радовала. Он уже вошел во вкус прямого правления, развивался как демиург, и путь «хранителей и обслуги ковчега знаний», по которому теперь направляли его народ – сильно сужал рамки дальнейшего творчества и угрожал сделать осирианцев заложниками хранящегося около них информационного сокровища.
Время покажет, что его опасения были исключительно верны, но в тот момент перевесило желание получить «на халяву и вне очереди» пирамидальные комплексы, чье строительство, по мнению Осириса должно было стать мощным развивающим импульсом для зарождающейся нации. Бог согласился с предложением коллег, попросив взамен минимизировать эксперименты над его народом, уже слишком развитым для статуса подопытных мышей. В Номадер потянулись виманы с гиперборейцами и всевозможными материалами, необходимыми для превращения Луксора в ковчег знаний.
…Строительство будет длиться до самой ГГ, хотя стоит отметить, что местный («рабский») труд использовался лишь как одна из опций, и технологии гиперборейцев позволяли обойтись и вовсе без привлечения аборигенов, но тут уже сам Осирис настаивал, рассудив, что объединяющий труд – отличный способ сплотиться. Он сам принимал активное участие в строительстве, помогая в расчетах и ритуалах, особенно проникнувшись мощью Великой пирамиды, строящейся под руководством гениального гиперборейского инженера Фалеса. Вместе с другими богами он выверял проекции лучей, проверял на себе возможности связи пирамид с тонкими планами при помощи Алтаря слияния планов… И именно на последнем его подстерегла судьба, посчитавшая, вероятно, что, став бессмертным фараоном, бог нарушил баланс и высшие законы.
Несложно догадаться, кто стал орудием судьбы…

Месть еще не падшего.
Ваал к тому времени стал еще более резким в мыслях, желаниях и действиях. Другие боги, выбирая себе место для обителей, предпочитали горы, Ваал в этом плане от них не отличался, а иных гор, кроме Кровавых, на острове не водилось. Поэтому финикийский демиург уже три века обитал в роскошной резиденции, выстроенной в Кровавых горах, и не мог не подвергаться воздействию низкочастотных энергий, бурлящих там из-за геопатогенных разломов. Умный бог прекрасно знал об этой угрозе, но, как часто бывает с самоуверенными личностями, считал, что способен справиться с их влиянием и пользоваться их мощью.
Однако, видимо, ошибся, и к последним десятилетиям эры титанов уже считал вполне разумной идею устранения Осириса и подчинения себе всего острова целиком. Его верная подруга, пользуясь чрезвычайной занятостью Исиды-Афродиты в Олимпийском проекте, постепенно подминала под себя ее культы (за что, спустя века, получит ответную любезность, когда Афродита-Астарта буквально сотрет ее обожаемый культ Анат в Финикии, а после смерти Ваала вообще получит статус владычицы царей), сам Ваал под именем Сета активно участвовал в проекте «Наследие», и в конце концов посчитал, что настало время сделать последний шаг.
Он рассчитывал на то, что другие боги проявят пассивность в случае устранения Осириса. Почему нет? Гиперборея испытывает глубочайший внутренний кризис из-за разросшегося антагонизма между гигантами и богами. Финикия переживает расцвет. Если никто не был против, когда Осирис узурпировал власть в Луксоре, то с чего бы протестовать сейчас, когда сам Осирис «нечаянно» станет жертвой своих экспериментов?..
Ваала подвела поверхностность. Он глубоко вник в ритуальную систему Алтаря слияния планов, но не стал разбираться в деталях слияния и недооценил труды самого Осириса, сумевшего превратить это место в портал, пронзающий одновременно все тонкие планы вплоть до ментального. Когда Осирис в очередной раз забрался в каменный саркофаг, чтобы вложить в тонкие планы новую порцию знаний (для потомков, которым они затем могли бы вернуться в обратном сеансе), Сет-Ваал внес изменения в ритуал и сломал поддерживающие систему уранитовые усилители, обильно обрамляющие саркофаг. По задумке диверсанта, это должно было убить Осириса, ведь процесс был чрезвычайно энергетичным, а бог, лежа на АСП, становился очень уязвим, ведь все его тонкие тела находились на тонких планах, «фатальное оружие» для богов придумают лишь через четыре века, а правило Родного места не действовало из-за временного разрыва связи тонких тел с материальным миром. То есть Осириса на материальном плане никто не трогал и не убивал – его просто не впустили обратно . По мнению Ваала, это должно было привести к смерти, но получилось чуть иначе – Осирис остался на тонких планах, однако не умер в привычном смысле и сумел из практически изолированной астральной локации, где находилось его сознание в момент покушения, рассказать правду одному из богов (см. дальше).
Расчет Ваала был недалек от реальности, и большинство богов отреагировало на случившееся вполне равнодушно – своих проблем хватало, прямых доказательств вины Ваала не было, а в глобальном смысле: какая разница, кто будет отвечать за Ковчег? Ваал был гораздо статуснее из-за успешной попытки с финикийцами, остров становился единым… Почему нет?..
Однако стерпели пощечину не все… Афродита подняла шум, на ее сторону встало несколько богов, и один из них, Хорс (известный в Номадере как Гор), много почерпнувший от Осириса (тот считал его чуть ли не сыном и именно ему сумел донести правду о Сете), бросил Ваалу вызов. Это происходило перед самой катастрофой в Гиперборее, столкновения между богами были не в новинку , поэтому никто не вмешался оба раза. Сначала, когда Ваал в образе Сета победил Гора, и тот не без труда спасся. А затем – когда Хорс в дуэли-реванше отчихвостил противника по полной программе, после чего низвел все культы Сета, официально назвал Луксор Осирианом и ввел правление фараонов-гиперборейцев.
Понятно, что эти поединки не были тупым мочиловом на мечах. Это были комплексные образные сражения, пусть и включавшие в себя и чисто физический аспект. В первом бою Сету удалось лишить противника его Всевидящего Ока – инструмента связи с тонкими планами, благодаря которому и была поймана связь с заточенным в астрале Осирисом. Зато в ответном поединке удар Гора был еще болезненнее – молодой бог начисто разорвал астральное тело Ваала, надолго лишив его связи с астральными энергиями. Впрочем, никому не воспрещается считать, что Сет выбил Гору глаз, а тот – отмахнул противнику мужское достоинство. Опять ведь в целом правда…
Важно другое. Гору удалось на несколько десятилетий разорвать астральные каналы, по которым Ваала наполняли низкочастотные энергии. Бог не стал душкой, но агрессии поубавилось настолько, что он не только признал право Осириана на независимость, но и простил Нинсиану, которая в силу гипертрофированной честности категорически протестовала против подлого убийства Осириса, а затем еще и помогла Гору после первого боя восстановить его Око. Задним числом можно приписать богине утонченное коварство и игру в паре с Ваалом в «доброго и злого копов», ведь эта демонстрация справедливости резко повысила ее и без того безупречную репутацию, что позволит Нинсиане создать десятки культов в разных регионах и не один век быть объективно первой богиней востока. Но имеющихся данных достаточно, чтобы считать эти домыслы чушью фантазеров.

Сухой остаток былых времен.
Несложно догадаться, что первыми действиями нового куратора Осириана, Гора, были попытки вернуть Осириса из астральной ловушки. Он даже готов был отказаться от своего Ока, чтобы провести ритуал возвращения в иссохшее внутри алтаря тело души своего былого наставника. Однако тот сам отказался, сказав, что согласен с решением судьбы, признает свой перебор с двухвековым фараонством и желает стать покровителем Луксора на тонком плане.
Для исполнения последней воли пришлось разработать сложный ритуал и пожертвовать-таки свое Око, которое было встроено в пирамиду Фалеса (Осирис настоял на сохранении названия) и усилило связь с оставшимся в тонких планах сознанием бога. Умереть окончательно Осирису не давало нахождение тела на алтаре , поэтому бог Анубис, специализировавшийся на процессах регенерации и тайнах смерти, решил (и сумел) превратить тело в мумию, сохраняющую кое-какую связь с тонкими телами благодаря зацикленному внутри мумии остаточному колебанию эфирной энергии ци (или са).
К этому опыту осирианцы вернулись через пару десятилетий, когда мир изменился до неузнаваемости.
***
Гибель Гипербореи привела к невыразимому хаосу. Энергополе временно отключилось, по Вендору прокатилась волна катаклизмов, титаны, увидев, что их путь завел в тупик, в большинстве своем ушли на тонкие планы, боги растерялись, а остатки гиперборейцев начали разбредаться и разлетаться (виманы никто не отменял) по миру…
Роль колоний в такой ситуации подскочила до высочайшей отметки, и осирианская выиграла больше всех – в ней находилось множество гиперборейских специалистов, занимавшихся «Наследием». Так как в Гиперборее уцелели преимущественно земледельцы, живущие далеко от Гелиополиса, плотность гиперборейцев-технарей в начале эры богов оказалась самой высокой именно в Осириане, что спровоцирует бурный подъем как раз уже созревшей для рывка нации. Колонию «вспомнят» боги, когда-то имевшие здесь культы и лаборатории, сюда, поближе к собратьям, рванут некоторые гиперборейцы, особенно из числа желающих сохранить наследие погибшей цивилизации…
Одним словом, это было начало расцвета осирианского полиса, быстро разросшегося до царства и вскоре названного империей. Последнее – больше номинально, в знак уважения, поскольку царство было мононациональным, а влившиеся в него народы из центральных областей острова – национальным самосознанием еще не обладали и банально потянулись к магниту пирамид и «мудрых белых пришельцев»…
***
Позже мы, возможно, вернемся к этим временам, рассказывая о причинах возникновения Нового царства, пока же важнее коснуться другого момента. Момента, глубоко трагичного по своей сути – дня, когда умер последний гипербореец.
Да, эти несколько десятков тысяч людей сыграли ключевую роль в сотворении новых народов, оставляя обильное потомство в животах аборигенок в самых разных уголках Вендора. Да, многие из них сумели создать самые разные обучающие программы, передавая конкретное прикладное или чисто теоретическое наследие по цепочке будущих поколений. Но как бы достоверно ни передавали они свои знания, лишившиеся «белых учителей» люди, после резкого прыжка в развитии, стали стремительно откатываться назад, с каждым поколением теряя хранившиеся крупицы вверенного им наследия.
Подобный сценарий прогнозировался заранее, и в разных частях Вендора к нему готовились по-своему. Но осирианский вариант переплюнул, пожалуй, все остальные.
Когда Анубис впервые заикнулся о том, что теоретически может повторить ритуал бальзамирования Осириса уже с обычными людьми – это предложение потонуло в эйфории подъема цивилизации. Гиперборейцы вовлеклись в работу по завершению остальных пирамид комплекса, их знания фиксировали на сотнях плоскостей при помощи эзотерического письма, а навыки – перенимались десятками учеников, тогда казавшихся достойными для сохранения мастерства своих учителей. Никогда больше коренные осирианцы не будут столь близки зарождающейся жреческой касте белых наставников…
Но когда первые гиперборейцы начали умирать, это все больше напоминало навсегда гаснущие очаги знаний и культуры. Анубис спокойно ждал, и дождался, что боги сами попросили его вернуться к идее с ритуалом мумификации.
Конечно, есть сфинксы, есть сакральные знания, зашифрованные в тысячах строений, росписей и уже появившихся папирусных свитков. Но разве плохо, если у Осириса появится несколько сотен помощников, способных помогать царству из тонких планов?
Методика ухода на тонкие планы практиковалась и раньше. Даже вне Мефальи, где это касалось почти каждого эльфа, мудрецы разных уголков мира, по ведрусской моде, уходили в дольмены, чтобы после смерти гармонизировать своими тонкими телами окружающее пространство. Анубис пошел дальше, сумев вторгнуться в ранее не исследованную область смерти и ее тайн… Он придумал метод, который позволил бы не просто сохранить души на тонких планах Вендора, но и сохранить их связь с телами настолько, чтобы сделать возможным возвращение обратно – в мир материи.
Это был очень сложный ритуал, и на его шлифовку у бога ушел не один год – за это время успело дождаться вестников смерти около сотни гиперборейцев. Зато, когда оставшиеся получили возможность, вместо ухода в Вечный Мир, остаться на тонких планах Вендора – все было доведено до автоматизма, а в окрестностях и подземельях Луксора выросли десятки храмов, внутри которых располагались сотни саркофагов.
Теперь каждый гипербореец, пожелавший стать частью воинства Осириса, перед смертью отправлялся в храм, где ложился в саркофаг и становился объектом жреческого ритуала, в котором собственно мумификация занимала очень скромное место. Ритуал сохранял в мумии подобие жизни, способное обмануть вестника смерти, тонкие тела попадали на тонкие планы, а сознание оставалось на том уровне, которому соответствовало по частоте. Если в дольменах, где мудрецы полноценно умирали, душа постепенно растворялась, раздаривая свою энергию, то тонкие тела осирианских учителей – сохраняли свою структуру, а их владельцы становились кем-то, вроде демонов, способных активно действовать в тонком мире, согласно подробной инструкции, созданной Анубисом и названной Книгой Мертвых. Эти инструкции испещряли стены погребальных храмов и гробниц, становясь чем-то вроде ритуальной разметки, помогающей душам избежать проблем, которых в тонких планах предостаточно.
Для возвращения в мир живых существовал еще один ритуал. Саркофаг необходимо было наполнить так называемой мертвой водой, чтобы мумия, из которой во время ритуала испаряли всю воду, восстановила целостность тела. Затем в саркофаг вливалась бы живая вода, а жрецы совершали особые действия, призывая душу вернуться в тело. Вернувшийся гипербореец после недолгой акклиматизации возвращался в строй живых и становился ключом к расшифровке утерянных знаний.
Впрочем, знающие дальнейшую историю Осириана уже наверняка догадались, что в этом четком плане что-то пошло не так. И дело отнюдь не только в том, что мертвая вода через несколько веков стала страшным дефицитом – проблема возникла еще раньше. И, как часто бывает, в начале плохого пути стояла хорошая идея.

Новое царство как прыжок назад
Идея Хорса создать в Осириане культ Рода, не понаслышке знакомый этому богу на Руси – была хороша во всех смыслах. С любовью поклоняться Творцу, не затрагивая уже существующие культы – это большой шаг к гармонизации религиозной системы молодого царства. И поначалу казалось, что шаг будет уверенным и не последним.
Однако затем начались проблемы. Гор, ощущавший себя в первую очередь русским Хорсом, проводил в Номадере не слишком много времени, влияние Осириса было ограничено, Тот постепенно перемещался в олимпийский пантеон, где был известен как Гермес, с Исидой – аналогичная история, Нинсиана – горячо заболела идеей строительства комплекса Ур-Ан в особо родной Шумерии… То есть получалось так, что из старых богов, более-менее связанных с самим народом, а не с экспериментами над ним, остался лишь второстепенный Амон. И когда речь пошла о Вендорском договоре, согласно которому, территории делились на 14 регионов между разными кланами богов и их народами, вышло так, что все старые боги выбрали как основной – другие пантеоны, а лидером осирианской делегации стал именно Амон, не распылявшийся между регионами и сконцентрировавший силы на процветающем в то время оазисе-ковчеге. Формально он подчинялся Осирису, формально – все старые культы должны были сохраняться, но это все красиво звучит только во время раздела и работает лишь до того момента, пока новый местечковый князек не почувствует, что власть уже принадлежит ему.
Амон, всегда бывший на вторых ролях, банально не выдержал испытания властью. Энергополе работало нестабильно, боги стали остро нуждаться в энергии людей, и Амон мало отличался от большого количества коллег, принявшихся расталкивать локтями конкурентов. Пользуясь внезапным статусом хозяина региона, Амон сумел избежать первых искушений самодурства, решив действовать постепенно. Он был куда более свободен в действиях, нежели сосредоточившийся на тонких планах Осирис, и одного за другим переманивал на свою сторону жрецов-иерофантов.
Иерофантами назывались одиннадцать верховных жрецов – потомков гиперборейцев, передающих знания от отца к сыну. Эти жрецы владели глубокими тайнами самого разного характера, с помощью обрядов и ритуалов продлевали жизнь как минимум до ста лет и на фоне остального народа (в том числе – сотен менее статусных жрецов и светских шишек) все сильнее ощущали свое глобальное превосходство. Угодив в ту же психологическую ловушку, что и Амон, иерофанты стали рабами своей власти и желания доводить ее до предела. Фараон, учителя-мумии, жрецы старых культов (сами иерофанты, начинавшие с Осириса, уже давно служили Ра) – стояли на пути у этой жажды, поэтому искушение Амоном шести иерофантов – легло на хорошо удобренную почву и не вызвало затруднений.
- Другие боги всегда занимались Осирианом «левой рукой», - пояснял Амон. – Наше царство было им нужно лишь как место для экспериментов и гробница знаний. А когда пришло время выбирать – все разбежались по другим регионам. Может быть, пора окончательно разорвать эти связи?
- Нас смущает чрезмерная власть фараона, - говорили в ответ иерофанты. – Их династия тоже тянется из Гипербореи, но, возможно, местный народ заслужил право иметь фараона, похожего на него… Как заслужил честь поклоняться единому богу – Ра, спустившемуся с небес в Осириан в виде солнцеликого Амона…
- Наступают смутные времена, когда тайнам, спрятанным на нашей земле, лучше оставаться тайнами, дабы не стать опасным орудием в руках одичавших людей. В ваших кругах говорят о том, чтобы начать возвращать к жизни белых учителей. Не думаю, что всевеликому Ра…
- Амону-Ра…
- …всевеликому Амону-Ра – угодны мрачные ритуалы, нарушающие порядок и баланс между жизнью и смертью…
…Эта игра взаимных предложений длилась не один год, хотя уже после первой беседы стало понятно, что точек выгодных соприкосновений у обеих сторон достаточно для нового союза.
В 510-м году на трон взошел сын предыдущего фараона и его смуглой жены – наивный мальчик Эхнатон, за воспитание которого активно взялись иерофанты.
Спустя пять лет, воспользовавшись извержением одного из вулканов Кровавых гор, чей дым и пепел на две недели затянул небо Осириана – Эхнатон временно отменил всех богов, кроме «прогневанного на нас Амона-Ра». Искренние молитвы осирианцев помогли вернуть расположение солнцебога, вернувшегося на небо, а временно, как обычно, превратилось в «постоянно». Религиозная революция увенчалась тем, что Осириса окончательно оттеснили в царство мертвых, низведя его роль до проводника мертвых душ, а Эхнатон провозгласил рождение Нового царства, названного Тунханом.
Понятно, что было неодобрение, встречалось и возмущение, в том числе среди остальных иерофантов. Но организованное меньшинство способно с помощью координации и синхронности без особых хлопот победить инертное большинство. Что уж говорить об организованном большинстве, без усилий давящем одинокие очаги сопротивления?
***
Последний удар по оппонентам был нанесен в ходе хорошо спланированной провокации. Оппозиционная группа жрецов, сплотившаяся под давлением шестерки узурпаторов, повела речь о возвращении воинства Осириса и неожиданно получила поддержку.
- Проводите, но под вашу ответственность, - предложил секстет Амона.
Бедолагам бы заподозрить неладное, но, обрадованные прогибом, они согласились и вскоре были казнены указом фараона за попытку ввергнуть Тунхан в хаос и подвергнуть угрозе со стороны мира мертвых.
А как иначе, если торжественный и всенародный ритуал возвращения двадцати воинов Осириса обернулся нападением двадцати оживших мумий на растерянную толпу?
И всего-то стоило тайком разрушить источник мертвой воды, направив затем в него поток живой воды – задача, вполне посильная для Амона. Без мертвой воды, живая – подействовала на мертвую плоть так же, как на обычную нежить, превратив мумий в бездушные орудия хаоса и смерти, чьими первыми жертвами стали проводившие ритуал жрецы-оппозиционеры…
Когда оставшихся в живых казнили – в Осириане не осталось силы, способной тягаться с шестеркой иерофантов, на долгие века захватившей власть в свои руки и руки своих детей.
К чести узурпаторов, мумии остальных наставников они не уничтожили и не осквернили. Их целью была власть, инструментом власти – несоизмеримая разница в сакральных знаниях и умениях между ними и остальным народом, включая фараона и жрецов внешнего круга. Воины Осириса наверняка обладали бы не меньшими знаниями, а стало быть – являлись опасными конкурентами, еще и способными раскрыть остальным непростительно много тайн и секретов древности. Значит, не время им возвращаться!.. Но кто знает, как сложится ситуация дальше? Вдруг к их услугам придется прибегнуть, спасаясь от внешних угроз?.. Поэтому иерофанты запустили тезис «Осирис был против ритуала – он пока сам нуждается в своих воинах» и принялись еще глубже вплетаться корнями в абсолютную власть, воспитывая всех новых фараонов как пафосных и надменных марионеток. Что интересно, себя жрецы хоронили по принципам Анубиса – намереваясь восстать из мертвых, когда потомкам удастся восстановить источники мертвой воды.
***
Цену предательства Амон оценил через пару веков, когда иерофанты новых поколений настолько увлеклись властью, что не захотели ее делить даже с богом. Они воспитали новое оружие массового поражения – фараона Рамзеса Второго, обладавшего незаурядной харизмой и удачным набором светских талантов, но от этого никак не меньше подверженного кукловодству. Рамзес сумел расширить территории, где – вытеснив из центральной части острова расплодившихся семитов, а где – подчинив их небольшие племена своей власти. После чего посчитал себя равным богам и с подачи жрецов сгенерировал новый тезис, черпая вдохновение из далекого прошлого.
- Фараон – это бог на земле! – заявил он, поднимая свой статус и одновременно – очень занижая божественный.
Вроде и мелочь, но такой ход позволил сильно ослабить энергетические потоки, направляемые народом в сторону Амона. Напрямую бог вмешиваться едва ли мог, так что пришлось смириться еще и с тем, что иерофанты вернули культы старых богов, заручаясь кое-какой поддержкой могучих сил, при этом достигая снижения роли каждого конкретного бога за счет их уравновешивания. Не прошло и трех десятилетий, как Амон был лишен столь важной идентичности с Ра и был приравнен к Осирису, Астарте, Гору, Тоту и другим…
Привыкший жить на широкую энергетическую ногу, бог быстро растерял запасы сил и через какое-то время, обиженный на людей, уснул, перед тем окончательно уничтожив источник мертвой воды.
И последнее стало серьезным ударом для планов возвращения воинов Осириса (и главных мишеней мести Амона – мумифицированных иерофантов) хотя бы в далеком будущем, ведь к тому времени почти все без исключений подобные источники были разрушены и в других регионах, ибо давали чрезмерно много бонусов некромантам.
Впрочем, живых иерофантов такая месть не смутила. Их устраивала роль крутейших кукловодов региона, и ковчег знаний все сильнее превращался в их гробницу.
Новым шагом на этом пути стало захоронение Рамзеса в одной из больших пирамид. Жрецы решили, что им для расширения сознания хватит и одного алтаря слияния планов, а на втором (предварительно лишенном усилителей) был захоронен покойный фараон. То, что такой посредственный фильтр для пирамиды, как мумия обычного человека, неминуемо вел к искажению и деформации энергетических потоков – иерофантов особо не заботило: они давно уже мыслили на довольно низких частотах, и энергетический баланс Тунхана заботил их мало. Стремясь сохранить и усилить власть, они упустили все возможности продлить скоротечный расцвет столь здорово стартовавшего царства, и Тунхан, деградируя уже с пятого века, все стремительнее скатывался в уныние, затхлость и невежество. Из-за хаоса среди богов столь трудоемкий глобальный проект, как «Наследие», почти до самых последних дней Вендора «охранялся» кучкой интриганов и огромной безликой массой оболваненного народа, к которому за два тысячелетия так и не научились относиться по-человечески.
***
Апофеозом провала станет попытка одного из иерофантов (наиболее коварного и играющего по собственным правилам), Левия, построить собственную пирамиду. Так как образной силы оставшейся кучки жрецов категорически не хватало для столь сложной задачи – запрягли бедолашный народ. Длящийся дольше века процесс служит отличным доказательством лжи подправивших записи жрецов, согласно взглядам которых, пирамиды строились именно как гробницы и строились уже в недалекие века силами именно людей. Над пирамидой Левия может полноправно гоготать даже навсегда недостроенная Баальбекская башня, но этот смех звучит слишком печально…

Итоги от адвокатов
Подводя кое-какие итоги, хочется заметить, что истинно печальны для Осириана как царства – лишь поздние века, а проект «Наследие» можно считать провальным только в том случае, если подходить к нему с максималистских позиций.
Да, центр тяжести нации был занижен, возможно, как нигде, если не сравнивать с совсем уж дикой Картахеной. Ни в одном регионе не было такого процента людей со статусом, близким к рабскому, однако было бы несправедливо по отношению к этому религиозному и морально выносливому народу огульно делить его на тысячу жрецов и сотни тысяч безмолвных рабов. Во все времена существования Осирианского царства в нем проживали и творили тысячи самых разных специалистов, многие из которых были родовыми хранителями традиций еще самой Гипербореи. И социальная яма, в которую все глубже проваливалось царство, едва ли сказывалась на качестве работы ремесленников или глубине творчества работников культурной сферы.
Другое дело, что с каждым веком общий уровень мастерства осирианской трудовой элиты опускался относительно других народов. Многие из тех, успев оттолкнуться от дна, уже сумели пойти по пути развития, тогда как осирианцы после буйного расцвета на старте эры богов – если не деградировали, то уж точно не развивались, двигаясь по былой инерции, но упуская любые шансы для дополнительного пассионарного ускорения.
Если кто-то посчитает, что уникальное наследие предков должно было как-то мотивировать, то, скорее всего, заблуждается, а дети гениальных родителей, «подбитые летчики» в любой сфере и соседи богачей – особенно хорошо поймут глубину этого заблуждения. Вынужденные сравниваться со своим гениальным прошлым, осирианцы быстро махали рукой, осознавая, что достичь былого не получится, а трудиться над тем, что априори этому былому уступает – неимоверно сложно.
И кто знает: возможно, иерофантами и Амоном с их «перезагрузками» и переворотами двигала совсем необязательно жажда власти, а отчаянное желание начать с чистого листа, отрекшись от слишком уж тяжеловесного наследия и перестав цепляться за его достижения…
Как бы то ни было, у них не получилось, и к моменту повествования Тунхан выглядит как печальная ржавчина на запущенном спортивном автомобиле сороковых годов…
Что касается наследия, то тут, как уже говорилось, все зависит от уровня ожиданий. Если за 100% считать сценарий, по которому на протяжении веков разные «ключи» (сфинксы, воины Осириса) должны были планомерно раскрывать людям тайны прошлого, открывая соответствующие уровню понимания сундучки информации – то реальное положение дел к МП можно оценить на 30-40% (к последним дням – на 50-60). Сфинксы кое-как работали все эти века, воины Осириса – тоже, плюс еще наверняка скажут и свое материальное слово в решающие для цивилизации дни. А, скажем так, универсальные и доступные пласты знаний – были переданы остальному Вендору в очень даже неплохих количествах.
Дабы еще немного снизить градус возможной ненависти к иерофантам, обязательно нужно отметить тот факт, что все века Осириан, включая большинство строений Луксора, был открыт для посещений. Местному народу этот религиозный туризм внушал полезный для повиновения трепет, а многочисленным гостям царства – позволял получить нужные знания и перенять опыт предков. Иерофантам хватало внутренней гегемонии, поэтому они не боялись, что приезжие гномы-инженеры и ахейцы-философы, произведя замеры и расчеты, выведут новые теоремы или законы; что аджарские жрицы освоят ритуальные танцы, а лидийские музыканты поймают новые гармонические рисунки…
Львиная доля этого экспорта придется на первые несколько веков, но и до самого МП Осириан будет оставаться своеобразным транзитом гиперборейского наследия для всех, чей уровень осознания в тех или иных сферах – будет достойным пойманного озарения…