Запасной вариант

       И каким же это боком я прислонился к уголовному розыску, о чём поведал читателям в своём резюме? Да, вообще-то, случайно… Кстати, перебирая в памяти различные повороты в моей жизни, припоминаю читанную где-то умную мысль, высказанную кем-то из древних – «все случайности закономерны». И во многих моментах моей биографии, всплывающих из глубин памяти и описанных в моих рассказах, прослеживается подтверждение правоты древнего мыслителя.
               
       Начиная с девятого класса школы, в преддверии взрослой жизни, я всё чаще задумывался о том, какую же мне выбрать профессию? Каким бы любимым и интересным делом заняться после окончания школы, чтобы потом, выражаясь словами классика, «не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». А до начала этих самых взрослых годков было уже рукой подать. Трезво оценивая ситуацию, понял только одно, что просто хотеть стать, например, лётчиком – недостаточно. В Ростове на эту тему даже бытовала шутливая реплика – «хотеть не вредно»… Потому что, кроме желания, надо было ещё иметь и возможности. И очень хорошо, как сказано в одном известном тосте, когда наши желания совпадают с нашими возможностями. А в случае с авиацией желанию быть лётчиком должно соответствовать отменное здоровье. А у меня были основания в нём сомневаться…
 
       Проблема была со зрением. Когда я учился ещё в далёком первом классе, то как-то с друзьями, зимой, мы разыгрались в снежки. Было интересно и весело. Беда подкралась незаметно. Кто-то из товарищей залепил мне снежком прямо в глаз. Вообще-то снег был довольно пушистый, и слепленный из него снежок при встрече с препятствием просто рассыпался. Но когда товарищ сгребал снег для снежка, в него попал кусочек снежного наста размером, примерно, с половину спичечного коробка. Когда жильцы чистили тротуар от крыльца своего дома до дороги, они кололи лопатами слежавшийся притоптанный снег и отбрасывали его в сторону, чтобы не мешал. Вот один такой твёрдый кусочек и оказался запакованным в середину снежка. И после весьма точного броска угодил мне прямо в глаз.

       Начиная с этого самого случая, один мой глаз стал видеть немного хуже. От полученного удара, во-первых, я так думаю, произошло небольшое смещение хрусталика и, во-вторых, скорее всего, немного сместилось и само глазное яблоко. Потому что, когда я только одним этим пострадавшим глазом смотрел на луну, то она немного двоилась. Краешек одной из них выглядывала из под другой. А когда, задумавшись, не закрывая глаз, я давал им отдых, меняя их фокусировку с близкого на далёкое расстояние, то, как и у всех людей с нормальным зрением, предметы, которые находились рядом и были в поле зрения, начинали двоиться. Они смещались в разные стороны, как бы выходя один из другого, но были в одном уровне с линией глаз. А у меня предметы при смещении также расходились в разные стороны. Но одно изображение было чуть выше уровня другого где-то на пол сантиметра. В обыденной жизни эти проблемы со зрением мне абсолютно не мешали, потому что травмированный глаз всегда подстраивался под здоровый. И никакие последствия детской травмы практически себя никак не проявляли. Кстати, очки начал носить после шестидесяти, но стёкла для каждого глаза пришлось ставить с разными диоптриями.

       Так что, все эти обстоятельства подсказывали, что при выборе профессии для будущей жизни мне надо иметь запасной вариант. Раздумывал я недолго, потому что любил читать не только про лётчиков, но и всевозможную приключенческую литературу, особенно связанную с расследованием различного вида преступлений и поиском самих преступников. Мне нравилось то, что в работе оперативных работников и следователей главным было работать не столько пистолетом, сколько головой. И с помощью логики и анализа действий преступников, изучения оставленных ими следов, вычислять подозреваемых и доказывать их вину. Вот потому c запасным вариантом своего жизненного пути я определился без особых раздумий. Если по здоровью в авиацию не пройду, то буду поступать в университет на юридический факультет. Кстати, одной из любимых моих книг по этой тематике была многократно читаная книга болгарского писателя Андрея Гуляшки «Приключения Аввакума Захова». Его методы расследования были схожи с методами литературного Шерлока Холмса…

       До поступления в ВУЗ было ещё далеко, но в памяти я держал мысль о подготовке к вступительным экзаменам, обдумывал, как буду готовиться, и как буду поступать. И ещё я понимал, что даже если пройду врачебно-лётную комиссию (ВЛК) при поступлении на лётное отделение в наш Ростовский УАЦ, то это будет всего лишь половина дела. А самой главной и строгой для меня будет комиссия перед поступлением в военное училище. Потому что это не ДОСААФ, а организация по серьёзнее – ВВС. И изначально, врачи отбирали кандидатов в настоящую авиацию из абсолютно здоровых людей для последующей подготовки из них профессионалов. Строгость отбора была оправдана тем, что на подготовку курсантов до уровня настоящих лётчиков расходовались очень большие средства. И потому списывать уже готовых летчиков с лётной работы при обнаружении отклонений в их здоровье, уже после окончания училища, было бы слишком дорогим удовольствием.

       Гарантия здорового состояния организма летчика должна быть как минимум лет на десять. Если по истечении этого срока вдруг и возникнут какие-либо незначительные отклонения от нормы, то врачи, обнаружив их при прохождении лётчиком очередной ВЛК, относились к ним уже снисходительней. Обычно они делали поправку на приобретённый лётчиком опыт, учитывали его общий налёт, классную квалификацию и… мнение вышестоящих над ним командиров. И, как правило, продлевали лётчику «ресурс» ещё на один год до следующей комиссии. В общем, если перед поступлением в училище медкомиссию пройду без проблем, то только тогда тему с запасным вариантом моей профессии можно будет закрыть. Запас времени для принятия решения у меня был ещё как минимум два года, и потому с подготовкой в университет я не напрягался.

   *******
       1965 год. Весна. Близилось окончание десятого класса. Как-то на каникулах, между третьей и четвертой четвертью, довелось мне идти по проспекту Октября мимо проходной завода № 114. Потом он стал «Электроинструментом», а когда Америка затеяла у нас перестройку, то большой военный завод превратился в просто гигантский торговый центр «Горизонт». Но это к слову. Увидел стоящую у входа в здание группу людей, видимо работников завода. Недалеко от них стояла милицейская машина. Подойдя поближе, услышал разговор и понял, что люди обсуждают экстраординарный случай, произошедший в бухгалтерии завода.

       Какой-то нехороший человек во время обеденного перерыва проник в бухгалтерию и вскрыл сейф, в котором находилась значительная сумма денег. Деньги пропали. Прибывшие работники милиции осмотрели место происшествия и, опросив работников бухгалтерии и возможных свидетелей кражи, приняли решение отвезти сейф на экспертизу. Сейф был весьма объёмный и тяжёлый. Чтобы вынести его, нужны были усилия как минимум четырёх человек. Один из работников милиции обратился к присутствующим с просьбой помочь вынести сейф из здания на улицу и загрузить его в милицейскую машину.
 
       Желающих оказалось мало. Прохожие заторопились по своим делам. А работники завода, сославшись на необходимость присутствия на своём рабочем месте, стали двигаться к входу в здание. Мне особо торопиться было некуда, и я согласился помочь отнести сейф к машине. В итоге, для этого нехитрого дела всё-таки нашлось четыре человека. Кроме меня, сейф понесли один из милиционеров, а также присланные начальством двое заводских грузчиков. Когда сейф был загружен в кузов машины, оперуполномоченный, который и был старшим оперативной группы, поразмыслив, попросил меня проехать вместе с группой к месту назначения и помочь с выгрузкой сейфа. Я согласился, сел в машину, и мы тронулись в путь-дорогу.

       Прибыли на место. Старшему, на удивление быстро, удалось найти помощников из числа прохожих. Мы выгрузили сейф из машины и занесли его к месту проведения экспертизы. После трудов праведных вышли на улицу перекурить. Познакомились, разговорились, я не стал скрывать, что мне нравятся профессии – лётчика, сыщика и следователя. Оперуполномоченный Иван Сергеевич улыбнулся моим детским мечтаниям и сходу предложил – «Ну вот, а мне как раз помощник нужен. Могу предложить. Получишь хорошую практику, легче будет сделать осознанный выбор своей профессии – или-или… Ну, я подумал, прикинул, время свободное есть. Идут школьные каникулы между третьей и четвёртой четвертью. Согласился, спросил, когда и с чего начинать? Иван Сергеевич пригласил меня прийти в отделение милиции на другой день утром, к началу рабочего дня…

   *******   
       И начались для меня интересные трудовые будни. Правда, приходил я в райотдел не каждый день. Когда у Ивана Сергеевича была необходимость в моём присутствии, он заранее назначал мне день и время, к которому я должен был прийти. А иногда он просил меня позвонить ему на служебный телефон чтобы уточнить, когда моё присутствие будет ему необходимо. Одним из первых случаев, когда я понадобился, было приглашение поучаствовать в засаде на преступника. В то время по Ростову пронеслось известие об изнасиловании каким-то маньяком маленькой девочки. А вообще в области такие случаи уже были. Бдительность милиции, детских учреждений и населения в целом была усилена. А однажды в наш райотдел поступил сигнал от работников одного из детских садиков о том, что уже вторую ночь на их территории появляется какой-то мужчина, ходит-бродит вокруг здания и пытается заглянуть в окна. Начальство из ГУВД приняло решение организовать засаду. А в этом детском садике дети в группах оставались с ночёвкой.
 
       Всего нас было четверо. Подъехали к садику, когда начались сумерки. Быстро прошли внутрь, машину отпустили. Старшим в нашей группе был назначен мой шеф Иван Сергеевич. Он проинструктировал и успокоил персонал – пусть они в группах занимаются своими обычными делами по плану. Мы зашли в выделенный для нас кабинет. Затем Иван Сергеевич, буду для краткости называть его шефом, поставил задачу всей группе, как нам действовать в режиме ожидания и в случае, если на территории появится кто-нибудь подозрительный. В режиме ожидания нам надо будет по очереди делать обход помещений, осматривать через окна прилегающую территорию и прислушиваться, нет раздаются ли где-нибудь какие-то посторонние звуки… Как говорил один незабвенный руководитель – «задачи ясны, цели определены…» Один бдит, остальные набираются сил, отдыхая на мягких креслах.
 
       Подошла моя чреда – пошёл на обход. По очереди захожу в детские спальни. Картинка просто умиляет. Малышня лежит, посапывает, в комнате царит какой-то особый непередаваемо тёплый и волнующий запах детства… В душе шевельнулось приятное чувство причастности к защите всей этой малышни от возможных бед и напастей… Внимательно смотрю в окна, продолжаю обход и вдруг застыл от удивления: в одной из детских малюсеньких кроваток с высокими стенками-решётками, свернувшись калачиком лежит и спит воспитательница в белом халате. Как же она там уместилась? Как забралась в кроватку? И как вообще кроватка под ней не сломалась? Диву дался! Чудеса, да и только! Однако, крепкие кроватки делает наша советская промышленность. Продолжил обход. Обошёл все помещения, осмотрел через окна детсадовский двор. Ничего подозрительного не заметил. Вернулся в кабинет, сел в своё кресло. А в обход пошёл очередной наш товарищ. Ночь прошла спокойно, никакие подозрительные личности  к садику не подходили. С рассветом за нами приехала машина и развезла нас по домам.

   *******   
       Один раз мой шеф пригласил меня поехать с ним и с двумя оперативниками для проведения обыска в качестве понятого. Мы подъехали к одному из частных домов на тихой ростовской улице, постучали в калитку. Нам открыли. Шеф представился, предъявил свой документ и постановление на обыск. Мы прошли в дом. Во время обыска я проходил в комнаты, где шёл поиск. Правда, я так и не понял, что именно искали оперативники. Но, если честно, то даже и не спрашивал. Обыск проводился аккуратно. Вещи по полу в комнатах не разбрасывались, как это обычно показывают в кинофильмах. Как я понял, ни того, что искали, и вообще ничего запрещённого найдено не было. Один из оперативников написал протокол обыска, который подписали хозяева дома, их соседка, которую тоже пригласили присутствовать при обыске, ну и я, тоже. Попрощались с хозяевами и поехали в райотдел.

   ******* 
       Как-то прибыл я в райотдел к назначенному времени, захожу в кабинет, где работают опера. Сам кабинет крохотный, в нём едва уместились два стола. За одним сидит мой шеф, за другим его коллега – Николай. Рядом с входной дверью стул для посетителей или для допроса задержанных. Я тоже им пользовался. Зашёл, поздоровался и в углу у окна увидел целый арсенал оружия. Два невысоких ящика – поставлены один на другой. Верхний – без крышки, а в нём десятка полтора ручных гранат-лимонок, но пригляделся – без взрывателей. Около ящиков стоят автоматы – один немецкий, «Шмайсер», без рожка с патронами, один наш ППШ с круглым диском, и ещё два наших автомата, у которых стволы в таких же «рубашках», как и у ППШ, но для патронов не круглые диски, а прямые рожки, как у «Шмайсера». Кажется, они называются ППД. Спрашиваю – «Откуда дровишки?» – Иван Сергеевич улыбнулся. – «Да заглянули к одному коллекционеру… Слава Богу, все эти железки в не рабочем состоянии. Но кого-нибудь напугать ими можно. Вот и забрали на всякий случай. От греха подальше»… Кстати, в Ростове, приблизительно в то же время, были случаи вооружённых ограблений, и все потерпевшие указывали на необычный цвет пистолета – светлый, с желтизной. Наверно был муляж, но кто его там знает? И отдавали люди грабителям то, что у них было ценного…

   *******   
       Как-то вечером я поджидал своего шефа, который был в кабинете у начальства. Прошёлся по коридору, вышел на улицу, перекурил. Захожу, а напротив дежурного камера для задержанных. Смотрю, в её глубине, подсвеченной тусклой лампочкой, на скамейке сидит мужик. На нём одни штаны и стоптанные туфли на босу ногу. И ни рубашки, ни майки. Но мышцы у него крутые, как у штангистов или боксёров, и плечи широкие. Вот сидит он там и что-то непрерывно бормочет, с матюками, то повышая голос, то совсем тихо. Прошёл я в нашу «комнату ожидания», из которой дверь вела в кабинет оперов. Присел в ожидании своего шефа. Слышу, задержанный начал громко препираться с дежурным. Прислушался. «Штангист» требовал, чтобы его отвели в туалет.
 
       Через пару минут раздалось шарканье туфлей в коридоре, и голос стал приближаться. Выглядываю. Вижу задержанного, который в сопровождении дежурного направляется к выходу во внутренний двор. В углу двора находится общественный туалет, без удобств. Когда они прошли мимо меня, я направился за ними следом. Остановился в дверном проёме, смотрю. Милиционер с «штангистом» были уже в середине двора. Вдруг слышу, как задержанный начал громко обзывать поносными словами и всю советскую милицию, и наш райотдел, и этого конкретного дежурного,  который повёл его по нужде. А дальше произошло то, от чего я даже поёжился. Дежурный спокойно и молча поднял дубинку над головой и вдруг со всего размаху ударил хулигана по голой спине. Один раз, в качестве воспитания. Раздался громкий шлепок. Но, удивительно! «Штангист» абсолютно никак не среагировал на удар. С каким темпом он шаркал к туалету, так и продолжал идти. Как ругался и бубнил, так и продолжал свой «митинг протеста». И даже не оглянулся на дежурного… Конечно, он был изрядно выпивший. Но ведь, больно! Хоть какая-то реакция у него должна была быть!

       Когда вернулся Иван Сергеевич я спросил у него, за что задержали того чудика, который в камере бубнит без умолку. – «Он чуть соседа своего не убил. Возможно, будем рассматривать дело по статье «Покушение на убийство». У них дома рядом. Сосед у него уже дед старый. Дед вышел из своей калитки на улицу, остановился и стал обозревать окрестности. А из соседней калитки вышел этот тип, хорошо разогретый спиртным. Увидел деда, стал его оскорблять и угрожать убийством. У них какая-то старая вражда… Затем этот тип повернулся и зашёл к себе во двор. Через минуту вышел с топором. Дед увидел, стал пятиться к калитке. А увидев, что его агрессивный сосед стал поднимать руку с топором, ускорил своё отступление, быстро шмыгнул в калитку и успел её захлопнуть.
 
       Лезвие брошенного топора так глубоко воткнулось в толстую доску калитки, что потребовалось немалое усилие, чтобы его из неё вытащить. Повезло деду – успел за собой калитку закрыть. А то, как раз топор бы в спину ему попал. А калитка у деда, как и у большинства дворов в частном секторе – глухая, без щелей, и доски толстые. Калитка и спасла деда от преждевременной кончины. И ещё деду повезло, что как раз в это время патрульная машина мимо проезжала. Все произошло на глазах у ребят. Быстро скрутили агрессора и привезли к нам»… Мы с шефом выезжали к месту происшествия. Надо было взять объяснения у родственников задержанного, и у самого этого деда. И опросить его близких. Чтобы разобраться во всём… Видел я эту калитку и глубокий след от топора на ней. Это ж, с какой силой надо было так бросить топор, что он почти насквозь пробил доску сороковку?

   *******   
       Как-то раз прибыл я в райотдел, захожу в комнату ожидания, которая соседствует с нашей комнатой оперов, а в ней на стульчике сидит молодая, хорошо одетая женщина. Напротив неё сидит один из участковых милиционеров и задаёт ей вопросы. Я заглянул в комнату к операм, моего шефа ещё не было. Я сел на свободный стул недалеко от участкового, предварительно спросив у него разрешения присутствовать при разговоре. Он кивнул и показал рукой на стул. Из разговора дежурного участкового с этой женщиной для меня стала вырисовываться картина произошедшего. Участковый патрулировал свой участок, на котором располагалась гостиница «Ростов». В задачу участковых, помимо прочего, входило – при обнаружении незаконно проникающих в городские гостиницы «жриц любви», или по-простому – проституток, производить их задержание и доставку в райотделы милиции. В УК РСФСР была соответствующая статья, применяя которую государство боролось с нарушениями нравственных норм в жизни общества. Конечно, работники милиции специально не ходили по этажам и не заглядывали в номера. Но если только будет установлен конкретный факт пребывания посторонней дамы в номере, тогда заходили в гостиницу.

       Как раз такой случай подвернулся. Обходя периметр гостиницы, участковый в одном из окон первого этажа через неплотно задёрнутые шторы увидел эту красавицу в почти голом состоянии, которая ублажала полуголого постояльца гостиницы своими ласками. Участковый быстро вычислил, в каком номере происходило это явное нарушение Правил проживания, зашёл в гостиницу, пригласил с собой администратора, и прошёл с ней к нужному номеру. А дальше как у поэта – «Окончен бал, погасли свечи, дворецкий подал экипаж…» Правда, экипажа не было. Райотдел был в двух шагах, за углом, на соседней улице. Дошли пешком.

       Участковый был уже в зрелом возрасте, у него была семья, дети, и он никак не мог понять, что могло толкнуть такую привлекательную молодую женщину на путь нарушения Закона. Умом понимал, что женщина, таким образом, зарабатывала для себя немалые деньги, но ведь рано или поздно ей захочется заиметь семью, а в душе у ней всё уже будет выжжено. Да и шанс подхватить венерические заболевания очень велик. И тогда «козе будет уже не до любви…» В то время сифилис считался почти неизлечимой болезнью. Ну, а СПИД ещё не придумали… Тут в комнату зашёл коллега моего шефа, Николай, и пригласил женщину пройти в кабинет. Чем закончилась эта история – я не в курсе. Подошёл Иван Сергеевич, назначил мне время прибытия, и я отправился домой.

*******   
       Как-то вечером, перед седьмым ноября, сидели мы втроём в кабинете – мой шеф, его коллега Николай, и примкнувший к ним ваш покорный слуга. До конца рабочего дня оставалось около часа. У кого-то родилась мысль отметить наступающий праздник. Старшие товарищи посоветовались, достали кошельки выдали мне деньги и перечислили, что нужно купить. Пару бутылок хорошего портвейна, и закуску. Только попросить продавцов, чтобы нарезали сыр и колбасу… И булки не забыть взять, городские… Вышли мы с шефом на улицу. У райотдела стояла дежурная машина – будка, в которой возили задержанных и арестованных граждан. Кстати, в те годы такие же будки использовались в качестве машин скорой помощи. В дополнение к ним под «скорую» были оборудованы легковые универсалы на базе Волги ГАЗ-21, а после выхода в свет ГАЗ-24, то и универсалы на её базе. Припоминаю, что машина была окрашена не в голубой, а в бежевый цвет. Через кузов тянулась полоса с надписью «Милиция». Подошли к водителю. Иван Сергеевич поставил ему задачу – подъехать к универмагу «Три поросёнка» на Энгельса – главной улице города, подождать пока я не отоварюсь, и затем вернуться к райотделу.

       Молодёжь называла эту улицу Бродвей, но больше прижилось простое и короткое слово – Брод. Как однажды размечтался один мой товарищ, когда примерил солдатскую форму, выданную на сборах в УАЦ, «как выйду я на Брод – все женщины мои…» А был он невысокого роста, щуплый и выглядел намного моложе своих восемнадцати лет. Брод был местом всех молодёжных тусовок. Здесь были кафе и рестораны, кинотеатры и коктейль-бар, в котором кроме десятка продавцов-барменов всегда было много посетителей. В баре был большой выбор разнообразных фирменных коктейлей. У них был очень приятный вкус и довольно дорогая цена. Но в них было намешано столько разного спиртного, что в итоге получался забористый «ёрш», от двух-трёх стаканов которого, выпитого через трубочку, очень быстро «ехала крыша». Кстати, бокалы в баре не прижились.
 
       Универмаг «Три поросёнка» работал допоздна. На той стороне улицы, где находился магазин, вдоль края тротуара у проезжей части имелось ограждение, чтобы пешеходы не перебегали улицу в не положенном месте. Водитель припарковал машину напротив ярко освещённого входа в универмаг. Я вылез из кабины, но чтобы попасть в магазин мне пришлось возвращаться пять-семь метров назад, в то место, где в ограждении был широкий проход.  Зашёл в магазин. У меня была капроновая сумка. Сначала взял вино и городские булки. Потом пошёл в другой отдел за сыром и колбасой. Попросил сделать нарезку. Жду. Чувствую, меня с двух сторон поджимают два парня. Слышу негромкий голос. «Ну-ка, кореш, поделись-ка винцом. И давай, без соплей, по хорошему, а то…» Конечно, сердце ёкнуло, но виду не подал.

       Продавец отдала мне завёрнутые в бумагу продукты. Я её поблагодарил, положил пакеты в сумку, развернулся и пошёл к выходу. Мельком глянул, а парней уже трое. Сопровождают, плотненько. Вышли из магазина. Чувствую, кто-то из них хочет мне «помочь» сумку нести, пытается ухватиться за её ручки. Прохожих кругом – море. Иду наперерез движению, пересёк тротуар и подошёл к краю ограждения. «Охрана» со мной, на месте, рядышком. Я шагнул на проезжую часть, и парень тут же убрал руку от ручек сумки. А я повернул направо и двинулся в сторону кабины по узкому проходу между ограждением и машиной. Парни остались стоять у ограждения с открытыми ртами. Я открыл дверь кабины и поставил ногу на подножку…

       Поворачиваю голову и смотрю на парней. Немая сцена! Надо было видеть их рожи! Дверь в будку с небольшим окном, в котором была решётка. Я молча качнул головой в сторону этого окошка, как бы приглашая желающих прокатиться. Их, как и не было! Мгновенно растворились в толпе прохожих. Я забрался в кабину. С одной стороны было весело, а с другой – могли у ограждения и ножом пырнуть, забрать мои покупки и исчезнуть. Ищи-свищи их потом. Но что поделаешь. Такие были времена… Наследие НЭПа. Ростов-папа, Одесса-мама… В райотделе рассказал операм о своём приключении. Они переглянулись, задумались и видно приняли какое-то решение. Больше мне таких заданий не давали. Ведь, действительно, все могло закончиться печально. Надо было водителю меня сопровождать. Он в форме. Если бы просто стоял неподалёку, то хулиганы побоялись бы наезжать на одинокого покупателя. Но, «всё хорошо, что хорошо кончается». Выпили и за это, и за то, и за праздник, и за всё хорошее…

   *******   
       Как-то, задержались мы в отделении… И вдруг от старших товарищей поступило предложение поужинать в ресторане, который находился на нашей подшефной территории, в той же гостинице «Ростов». Пригласили и меня. К нам присоединился ещё один оперуполномоченный, близкий товарищ Ивана и Николая. Все были в гражданской форме одежды. Заходим в вестибюль, поднимаемся на второй этаж, и уже на обширной лестничной площадке, через настежь раскрытые двери, ведущие в зал ресторана, нас настигло море вкусных запахов. Справа, сразу за входными дверями, в небольшой затемнённой нише находится буфетная стойка, где царствовала колоритного вида буфетчица.

       Мои спутники поприветствовали буфетчицу как старые знакомые. Пройдя в зал, мы выбрали один из немногих свободных столиков в его середине, расселись по местам, и стали ждать официантку. Недалеко от нас, ещё дальше от выхода, за двумя сдвинутыми столами отдыхала группа южан. Судя по именам, которые мы услышали, это были грузины. Вели они себя довольно шумно, заметно, что уже «изрядно приняли на грудь». Видно отмечали какой-то свой праздник. Их столики были в моём поле зрения, потому я смог хорошо их разглядеть. Среди их компании заметно выделялся своей солидностью и авторитетом седовласый мужчина, лет пятидесяти. Видно было, что он у них за главного. Также обращал на себя внимание и самый молодой из грузин, которому всё никак не сиделось на месте. Он постоянно вставал из-за стола, прогуливался по залу, подходил к буфетной стойке, подолгу рассматривал выставленный на витрину товар, о чём-то говорил с буфетчицей. Иногда он выходил на лестничную площадку для короткого перекура, и затем возвращался на своё место за столом.

       Буфетчица не ждала клиентов. Наполнив поднос тележки товаром, она выезжала с ней в зал и путешествовала между столиками. Весь её внешний вид, уверенность, подчёркнуто небрежная ловкость, с которой она почти бросала на поднос тележки, не пролив при этом ни капли, высокие бокалы с соками, коктейлями, лимонадами, говорили о том, что она не только профессионал в своём деле, но и хозяйка зала. Она предлагала свои напитки посетителям так заманчиво и умело, что даже те, кто не очень-то и хотел попробовать её весьма не дешёвых напитков, не могли устоять от душевного порыва сделать хоть что-то приятное для такой броской женщины. Настоящая ростовчанка! Она была красива той южной ростовской красотой, в которой была намешена кровь множества южных племён и народов, потомки которых в своё время расселились в низовьях Дона. У меня для её характеристики с первого взгляда почему-то родилось только одно, в уважительном смысле, слово, в которое уложились все замеченные в ней достоинства. «Волчара»! В ней чувствовалась внутренняя сила, которая и себя в обиду не даст, и у которой всегда найдутся защитники!

       Обычно посетители не сразу расплачивались с буфетчицей за напитки. Она ставила перед клиентами ресторана выбранные напитки, называла сумму, и сразу отъезжала к другому столику. Возвращаясь в буфет, она проезжала мимо своих покупателей, и уже тогда они с ней рассчитывались. Грузины забрали у неё почти весь товар. Она развернула тележку и покатила её к буфету за новыми напитками. Загрузив её, она опять двинулась в сторону зала. Молодой грузин перехватил её у первых столиков и, улыбаясь, протянул ей крупную купюру. Но, по-моему, это была самая крупная из всех купюр, имеющих хождение в Союзе – сторублёвая. Буфетчица стала отсчитывать парню сдачу, в которую входило довольно много мелочи. При этом они продолжали непринуждённую беседу.

       Буфетчица, улыбаясь, протянула грузину сдачу на ладони. А он взял, да и ударил по ладони снизу. Раздался звон серебряного дождя. За всем произошедшим наблюдал и Николай. Он тут же встал из-за стола и быстрым шагом подошёл к парню, очевидно, чтобы призвать его к порядку и заставить собрать рассыпанные деньги. Сидящие за своими сдвинутыми столиками грузины, вначале тоже улыбались, с интересом глядя на происходящее. Но как только наш Николай оказался рядом с буфетчицей и хулиганистым малым, они мгновенно вскочили и бросились защищать своего молодого товарища. Первым к Николаю подбежал самый старший грузин. Он схватил его за грудки и, навалившись, буквально вытолкал его на лестничную площадку. Всё произошло так быстро и неожиданно, что мы бросились ему на помощь с запозданием. Николая уже окружала толпа галдящих грузин, а тот, кто был у них самый старший, продолжая держать нашего товарища за грудки. Вдруг он неожиданно размахнувшись, ударил Николая кулаком в лицо.

       Тут мой шеф вместе с другим опером быстро раскидали нападавших, показали им свои служебные удостоверения, и скрутили ударившего Николая грузина. Как меня учил мой шеф, в таких ситуациях я в драку не ввязываюсь, но отрезаю противнику путь к отступлению. И сейчас я занял позицию около ведущей вниз лестницы. Гляжу, а снизу к нам уже поднимается наш участковый, в форме, при исполнении, и при пистолете. А главное – вовремя. В общем, наш ужин накрылся «медным тазом». Наши сотрудники вместе с участковым повели драчливого грузина вместе с молодым, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор, в райотдел. Ещё трое увязались идти за нами. Но кто-то остался в ресторане, чтобы рассчитаться за ужин.

       В райотделе всю группу грузин завели в наш «зал ожидания». А того, который ударил Николая, завели в кабинет оперов. За эти полгода я Николая узнал хорошо. И скажу откровенно, он мне очень понравился и как профессионал высшей пробы, и как человек. Он был очень честный, прямой, неподкупный, с обострённым чувством долга и справедливости. Он мог почувствовать в душе любого нарушителя Закона, есть ли в ней «луч света в темном царстве», умел отличать искреннее раскаяние от игры в него. А ещё он не привык, чтобы кто-то бил его по лицу. Тем более нарушители Закона.

       Так получилось, что и я оказался в нашей маленькой комнате оперов. Николай был очень бледен. Я понимал, что творилось у него в душе. Грузин сидел на стуле и что-то мямлил про то, что он не знал, что перед ним работник милиции. Николай сказал: – «Хорошо. Считай, что перед тобой обычный гражданин Советского Союза. Который не дрался, не нападал на твоего товарища, не поднимал на него руку… Ответь, ты за что меня ударил?» – Грузин опять начал мямлить что-то невразумительное, со страхом глядя на Николая. А Николай достал из сейфа свой пистолет. Мы с моим шефом стояли молча в каком-то оцепенении. Страх в глазах грузина сменился ужасом. Он буквально влип в стул, на котором сидел. Рот его раскрылся.

       Николай встал прямо перед ним. Левой рукой провёл по волосам грузина, затем схватил его за шею большим и средним пальцами и резким движением пригнул его голову вниз. И буквально сразу, размахнувшись, ударил грузина рукояткой пистолета в правую сторону нижней части спины. Грузин крикнул только одно слово «мама» и, не меняя позы, скрючившись, кувыркнулся под стулом. Я потом удивлялся, как он, такой большой, уместился под стулом. Николай спрятал пистолет в сейф. Я вышел в «зал ожидания». Конечно, все слышали крик грузина. И у всех в глазах был страх. Типа – кто следующий? Иван Сергеевич вышел за мной следом. – «Извини. Вот так и поужинали…» На улице давно стемнело. Мой шеф подсказал, когда мне прийти в другой раз. Мы попрощались, и я пошёл на автобусную остановку.
 
   *******   
       Ни я, ни мои старшие товарищи, ничего не имели как против грузин, так и против представителей любой другой национальности. В ресторане на их месте могли оказаться люди любой нации или народности, включая сюда и русских, которых в Ростове очень много. Поэтому прошу грузин на меня не обижаться за то, что часто упоминал вашу славную национальность в моём повествовании. Не нашёл других подходящих слов для описания данного случая. Потом узнал, что после моего ухода наши опера провели с задержанными посетителями ресторана разъяснительную работу по правилам поведения в общественном месте и отпустили их всех восвояси. На этом всё закончилось. Жалоб от граждан не поступало.

       Ещё какое-то время я продолжал работать помощником у Ивана Сергеевича. Разные были задания. Приходилось и разносить повестки по адресам. Шеф даже начал давать мне поручения брать от граждан, по месту их жительства, объяснительные записки, по некоторым вопросам, связанным с уголовными или административными правонарушениями. Но, конечно, грамотные люди просили меня подтвердить мои полномочия предъявлением служебного удостоверения. А у меня его не было. Я сообщил об этом Ивану Сергеевичу. Он прекратил давать мне задания, при которых требовалось подтвердить и мою личность, и мои полномочия, но через некоторое время сообщил мне о том, что поднял вопрос об оформлении мне удостоверения, и начальство дало на это своё «добро».

       Но получить удостоверение я так и не получил, потому что был призван на сборы в РУАЦ ДОСААФ. И дальше мой жизненный путь был связан с авиацией. Но когда пришло время, ещё до прохождения ВЛК для обучения лётной специальности, я начал готовиться к поступлению в университет по-настоящему. Приобрёл необходимые учебники и стал писать шпаргалки по нужным предметам в соответствии с Программой для поступления. Кстати, перед экзаменами за одиннадцатый класс я по основным предметам тоже писал шпаргалки. Пока их писал – предмет и выучил. Ни на одном экзамене шпаргалками не пользовался. Они, написанные в крохотных блокнотиках, теперь покоятся в моём семейном архиве. А все экзамены я сдал на оценки «отлично».

   *******   
       После описываемых мною событий прошло почти двадцать пять лет. Как-то проводил я, будучи секретарём административной комиссии, очередное её заседание в райисполкоме. Вдруг вместе с одним из нарушителей в комнату, где проводилось заседание, зашёл и его сопровождающий. Я прямо опешил. Смотрю на вошедшего и глазам не верю. Николай! И внешне почти не изменился. Называю его по имени и фамилии. – «Это ты?» – Он смотрит на меня недоумевающе. – «Помнишь 1965 год, я помощником был у Ивана Сергеевича?» – Николая начал всматриваться в моё лицо. Что-то в нём просветлело. Но пообщаться с ним не пришлось. Зампред Исполкома, будучи председателем комиссии, ни разу не участвовал в её заседании, поручая вести её мне, секретарю. За столом сидели члены комиссии – представители от РОВД, жилищно-коммунального хозяйства, санэпидстанции, районо, казачества… И очередь к нам была из нарушителей… Ну не мог я всё оставить, чтобы выйти следом за Николаем и расспросить его обо всём. Увы! Мелькнуло мгновение из молодости и ушло навсегда.
           
       Я ни о чём не жалею. Наоборот, очень рад, что имел возможность познавать жизнь со всех её сторон. И это знание жизни мне очень пригодилось позже, когда пришлось вплотную работать с людьми, разбираться во всех хитросплетениях их судеб. И, насколько я знаю, райотдела милиции (полиции) в этом здании уже нет. Его перевели в другое место, расположенное в центре района. А в старом здании разместили, если не ошибаюсь, областное (или городское) управление МЧС.

   Изменения и дополнения – 26.11.2022 года