Край, где хочу найти свой последний приют

Край моего детства. Суровый, почти не для человека. Но в этом суровом крае, оказывается, такая цветная зима. Там, как неудивительно, много солнца. Намного больше, чем на русском севере. Очень часто утра там сиреневые, день яркий, снег сверкает так, что больно смотреть, а вечер ярко красный или просто синий, если завтра не будет ветра. Там настоящие мужики: сильные, добродушные, надёжные. К сожалению, женщины там чаще встречаются грубые, самодовольные. Может суровый край их лишил женственности: в них мало смирения и много наглого и глупого. Я думала, почему рядом с такими настоящими мужчинами находятся такие женщины. От глупости, от зависимости от мужчин? Не знаю, возможно всё вместе. Познакомилась с экскурсоводом районного музея. Она не местная, хотя живёт давно, приехала из Ростовской области. Пока показывала музей и рассказывала о нём, я любовалась ею (женщина на пенсии, но черты лица правильные и красивые, с её морщинами и поблеклостью). Её тихая речь убеждала меня, что здесь всё настоящее, в этом суровом крае, просто надо его хорошо знать и любить. В музее совсем не было посетителей, за час моего прибывания не появился никто. Оставила отклик в журнале, пролистывая, увидела, что пишут там только приезжие. Когда рассказала родным, где была, они с удивлением обнаружили, что есть такой музей. Может в этом тоже есть ответ: почему не понравились сибирские женщины.
Там нет власти, вернее её работы. Там родство и своячество. Там человек не нужен. Рассказывали, что на такие престижные работы, как в нефтегазовом предприятии в приоритете наёмные рабочие, чем местные. У местных свои льготы, а работодателям это невыгодно.  В магазинах сытые наглые продавцы, одну даже пришлось спросить: почему Вы так грубо разговариваете. На что та ответила: нормально разговариваю. Оказывается, грубо, с раздражением разговаривать – это нормально. Оказывается, разговоры о том, что кто-то с кем-то и как, намного интереснее всего остального.
 Была в общественной бане, которую только что открыли (она долго была на ремонте). Не знаю, сколько стоит билет, потому что там неполадки обнаружились (вода медленно бежала из крана, хотя душ работал замечательно). Баня очень понравилась, не хуже бани в Петербурге на Форш, хотя там всего одна парная, но хорошая. Женщины очень возмущались по поводу этого недостатка (медленно бежит вода), говорили об отмывании денег начальством. Говорили зло, не скрывая неприязни, зло шутили по поводу новой машины у начальника ЖКХ за период ремонта. Сквозило в этом во всём что-то неприлично злое, потому что я почему-то точно знала, что не пойдут к нему в кабинет, не скажут всего того, что сейчас говорят. Если только не напишут анонимное письмо начальству выше. Это тоже делало их некрасивыми.
Когда улетали в Красноярск, не могли попасть в самолёт в течение часа: дверь не открывалась. Самолёт прилетел из Красноярска, там +2, а в Туруханске -28. Як 40 взлетает и садится жёстко, перед посадкой выпускает шасси так, что самолёт вздрагивает. Там не благодарят за мягкую посадку хлопаньем, как это делают в других регионах, стесняются.
И всё-таки это удивительный край, там остался навсегда он, полюбив сразу этот край, не захотел с ним прощаться. Там и я хочу найти свой последний приют, рядом с ним.