Вероломство - Пролог

Пролог

За расписными окнами кремля царила холодная ночь, от которой стоящие на страже воины невольно вздрагивали каждый раз когда дул леденящий ветер. Им было холодно, но они продолжали караулить, пока не придет следующая смена.
Однако, пирующим вельможам в кремле было вовсе не холодно. Их согревали огни золоченых светильников и различной выпивкой, а так же теплое отношение царя к ним: он сидел за возвышенным столом и с улыбкой наблюдал за своими почетными гостями, часто выслушивая их шутки или смешные рассказы, на которые отвечал громким дружным смехом. Справа от царя сидел молодой царевич — ему было не старше одиннадцати лет. Царевич был маленьким худым мальчиком с длинной шеей и несколько выдающимся подбородком. Говорят, что царевич был хилым потому что в раннем возрасте был лишен материнской ласки. Сидя рядом с отцом, он в основном молча наблюдал за остальными. В особенности он часто поглядывал на мальчика на другой стороне стола.

По левую сторону царя сидел еще один мальчик, только этот был на пять годиков младше. Его коротенькие ножки, обутые в красные, украшенные золотом, сапожки, свободного болтались, не доставая пола. Он был похож больше на ангелочка, чем на мальчика: маленький, белобрысый со светлыми глазами, и лучезарно улыбающийся. Мальчика ложкой кормил сам царь, отогнавший назад трепетную няньку. Все бояре и знать с довольством за этим наблюдали, и царевич тоже, только он был сильно нахмурен.

Взяв в руку наполненную до края чашу, царь встал из-за стола чтобы произнести торжественную здравицу. - Я вас всех здесь собрал, чтобы поздравить юного царевича Юрия с его святыми именинами. Так выпьем же за его здоровье и пожелаем ему долгой и счастливой жизни! - Вся знать встала и, приподняв чаши, хором поздравила молчаливого царевича.
Мальчик с коротким кивком принял поздравления, потом поднял в ответ чашу и попытался залпом из неё испить, но под конец подавился и чуть все не выплюнул. Царь бы помог ему, если бы в тот момент не подавился другой мальчик. Поворачиваясь к своему младшему сыну, царь оставил старшего на попечение няни. Она попыталась вытереть разлитый квас с его лица, но царевич сердито оттолкнул её назад и сам рукавом утер себе рот, в то время как царь суетился с другим.

Никто из присутствующих не увидел каким злобным, с какой яростным, взором одиннадцатилетний царевич впился с брата. Ни царь, ни знать, ни няни. Только одна: маленькая девочка, подсматривающая за всеми из небольшого окошка. Те кто жили в царском кремле знали, что вдоль одной из стен гридницы шел узенький проход, с особенными окнами из которых сама царица могла тайно подглядывать за гостями.
Стоя в этом проходе, на табуреточкой что для неё поставила нянечка, девочка-царевна, хихикая и смеясь в кулак, следила за происходящим. Смотрела кто кому что-то смешное скажет, кто с кем затеет спор, кто первее всех наклюкается.

- Государышня, пойдем уже обратно, а то царица-матушка скоро начнет спать звать, - уговаривала её нянечка, но царевна была словно прикована к окошку. - Не хочу. Там скучно, одни старушки да боярыни. Они все время об одном и том говорят, - сказала она, отмахиваясь когда нянечка попыталась снять её с табуретки. - Лучше скажи, нянечка, а это правда что батюшка любит Юру меньше?
Нянечка удивленно уставилась на бдительно наблюдающую царевну. - С чего ты, государышня, так решила? Разве царь-государь такое когда-то говорил? - старушка спросила, на что девочка, крепко подумав, твердо покачала головой. - Нет, не говорил, - призналась царевна. - Но, разве такое надо говорить? Посмотри — у Юры сегодня именины, а батюшка с ним почти не разговаривает. Он все время с Димочкой возится, на Юру вообще не смотрит. Это ж ведь не хорошо, да, нянечка? Так ведь нельзя.

И в самом деле, царь был до такой степени занят маленьким белобрысым Димочкой, что совсем позабыл о своем старшем, о темноволосом Юре. Почти никто этого не замечал. Только царевна, её нянечка, и сам царевич. Он сидел и безмолвно смотрел зверем на отвернувшегося от него отца, пока тот уделял все больше и больше внимания другому сыну.

Выглянув из окошка на наполненную гостями гридницу, нянечке было сложно с ней не согласиться. Тяжело вздохнув, она прижала к себе одной рукой девочку и стала ласково гладить по головке. - Конечно не хорошо, конечно нельзя. Отец должен любить всех своих детей поровну. И царь-батюшка тоже вас всех любит поровну, просто государич Дмитрий еще маленький, много чего не знает и не понимает. За ним нужно особо присматривать, вот так и получается что царь-государь им занят. Не потому что любит его больше, а потому что так получилось.
- Но, Юре же все равно обидно. Мне было бы обидно и даже очень, - царевна с удивительной спокойностью сказала, снова удивляя нянечку. - Нет, это так не годится. Я обязательно должна об этом батюшке рассказать, иначе Юра будет дальше обижаться. - Девочка с такой деловитостью это заявила, что нянечка не смогла удержать свой смех и, сняв царевну с табуретки, повела за собой назад. - Ты, государышня, обязательно должна вернуться, пока царица-матушка не заволновалася. Пойдем-ка, пойдем.

Девочка-царевна помрачнела, но все равно неохотливо оторвалась от окошка и дала нянечке увести обратно в царицыны палаты, где царица отдельно принимала боярынь и их милых дочерей.

А царевич Юрий так и продолжал сидеть за царским столом, думая что его никто не замечает и не видит. Хотя ангелочек Димочка, окруженный такой лаской и заботой со всех сторон, того не знал, завтра ночью, у себя под подушкой, он непременно найдет живого злого ужа. Мальчик громко-громко закричит, завопит и все няньки как один прибегут к нему на помощь. Одни будут ласкать и успокаивать царевича, пока другие будут ужа убивать, прежде чем отнести его чтобы показать встревоженному царю с царицей.
За всем этим старший сын Юрий будет с неприкрытым злорадством тайно наблюдать. Наблюдать и тихо про себя смеяться, потому что знал того, чего никто другой не знал: он заслужил этого подброшенного ужа.