Внешние обстоятельства

ВНЕШНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Тёплые сумерки сгладили углы и разровняли тени. Мы остались сидеть на террасе  и заказали ещё вина. Жан продолжал:
- А что мы можем изменить? Мир огромен. Он накатывает на нас равнодушно и безжалостно. Как цунами на детей в Шри-Ланке. Остаётся только, подчиняясь этой силе, барахтаться, выживая... - он сделал большой глоток и продолжил: - Помнишь в детстве нас...
Именно в этот момент я перестал его слушать.

Детство...
Безмятежное детство. С килограммом недозрелых слив, мечущихся по кишкам в поисках выхода. С бабушкиным обедом, утрамбованным строгим: "Ешь давай!" поверх ворованных фруктов.  С разбавленным до бледно - розового, холодным вином. С августом повсюду. А у тебя пучит и крутит не совесть, а живот. ...  А потом ты лежишь,  посланный неумолимым "немедленно спать", в кровать. По-твоему, это абсолютная глупость спать сразу после обеда. Но ты покорно лежишь под душной простыней одиночества. А за зашторенным окном лето заполняет растопленным на солнцепёке  августом улицу по самые крыши. Бабушка погромыхивает кастрюлями. Велосипедный звонок громко сплетничает, рассказывая жителям деревни  почему обладатель велосипеда, наш почтальон, задержался на самой окраине, в доме у вдовы Бижо. Ты уверен, что и друзья, вместе с тобой обносившие сливовый сад, тоже не могут заснуть.
 Надо  себя хоть чем-то занять. Иначе тоска и смерть. Смертельная тоска.  Мухи уже пересчитаны дважды. Да что мухи! Всё, что можно пересчитать, пересчитано. Да ещё и ворованные сливы не дают покоя. И тогда ты решаешься пукнуть себе в кулак.  Пукаешь и подносишь к носу. Фу-у-у... И тихо ржёшь над собой, и уже представляешь, как вырвавшись  после сна на свободу, подсунешь напуканный до краёв кулак под нос другу Жану...
Вскоре стало даже не интересно. Жан морщился, закрывал глаза, набирал воздух и покорно замирал каждый раз, когда видел мой сжатый кулак.
Да... Но сам я, повзрослев, не перестал пукать себе в кулак и нюхать результат.  Только называю это самопознанием

Детство...
Хуже конечно,  если кто-то из нас, в битком набитом авиньонском автобусе пустит шептуна.  Обидно,  противно,  глаза режет. Виновника не определить и приходится терпеть до ближайшей остановки. В попытке угадать подлеца, мы тыкаем пальцами друг в друга и всей ватагой вылетаем в не успевшие полностью открыться, складные двери не на своей остановке. Повзрослев, мы терпеливо продолжаем движение в автобусе до нужного нам пункта назначения и с непроницаемым лицом называем эту вонь внешними обстоятельствами.
.
Но сегодня  ты не знаешь, почему так противно на душе и приходится выкручиваться. Не пукать в кулак и безропотно ждать свою остановку.  И надеяться, что всё будет хорошо.  Двери откроются и останется только шагнуть наружу.

Термоядерную  реакцию назвали Солнцем...   У Солнца родился  фотон. Частичка света... Тонкий хрупкий малыш... 
"Лети, малыш! Проживи жизнь не зря. Отнеси людям на планете Земля крупицу света и тепла!"
Напутственное слово было коротким. А жизни ему было положено ровно 8 минут 20 секунд полёта до встречи с Землёй.  Фотон влился в  поток таких же как он. Несущих свет и тепло. А потом они ударились в облака и разлетелись, отраженные, по всей Вселенной. К земле пробился лишь один луч надежды.  Сверкнул, отразившись в витрине, и бездарно упал на свежую собачью какашку. Так, через 8 минут 20 секунд в говно ушли свет и тепло нашего фотона. Вместе со всей его короткой фотоновой жизнью. В гов-но.
Внешние обстоятельства в виде хозяина собаки, не убравшего кучу за милым лабрадором, помешали воплотиться мечте.
Умирая, фотон произнес: "Внешние обстоятельства оправдывают всё"
.
Как правило, когда люди начинают понимать, что от всех этих внешних обстоятельств у них может поехать крыша, она уже давно находится в пункте назначения.

Желтые фонари с любопытством освещали бульвар. Листва на деревьях окончательно почернела.
Я поставил опустевший бокал на стол, посмотрел в безвольные глаза Жана и протянул к нему руку в мазолях и ссадинах от наручников:
- Хочешь, я разожму кулак?


____
©Алан Пьер Мюллер.
Из сборника рассказов "Вне себя"
Перевод А. Никаноров