Из всех случайностей

Посвящается Валентине Ивановне А.


Микрорайон «Залетный» находится на краю города. До перезагрузки в буржуйское племя была налажена подача газа, горячей воды  и практически все население состояло из военных,  так как рядом расположены две воинские части. Заезжая в «Залетный» можно увидеть по правую сторону постамент с истребителем времен ВОВ.  Само основание постамента сильно облупилось, куски цемента отваливаются и даже когда его закрашивают в целях быстроты и дешевизны, привлекательнее он не становится, а наоборот,  подчёркивается убогость и заброшенность.  Темно – синий цвет у многих ассоциируется с изоляторами, как временного, так и постоянного содержания, с туалетами общего пользования, с коридорами нищих общежитий, где ютятся неблагополучные семьи, со школами, из которых хотелось бежать. После Перестройки события развернулись так, что каждому пришлось выживать своими силами.  Трубы централки отрезали и поставили «Аристоны». Купили электроплиты или переоборудовали газ плиты под баллоны с газом.  Пару лет назад в микрорайон приезжал  кандидат в депутаты  со своей программой.  Он ярко говорил о себе и обещал, если  проголосуют за него, то облагородит улицы: поставит фонари, чтобы люди не бились лбами и положит асфальт,  чтобы не скакали по ухабам. Кандидат этот прошёл в места важных заседаний и стал более упитанным,  важным и представительным,  а населению, избравшим его, сделал сюрприз – фигу. 
   - Ты представляешь, Люд, - произнесла тёть Наташа, – у нас неподалёку живёт первоклассная швея. Делает все аккуратно, перешить может все, что угодно, а главное, - и здесь её голос особо стал радостным, -  берёт копейки. Я хочу ей носки своим сыновьям заказать. Я то умею вязать, но на это время нужно, а сейчас сезон – дача. Она за одну пару носков берёт пятьдесят, в то время как другие просят пятьсот! Даром, практически даром! Ну, где ещё такую найти?
- Что же она сама имеет с этого?
- Да ничего не имеет. Ты тоже носки закажи. Ты вообще вязать не умеешь. Я к ней собираюсь и ты пошли со мной, познакомимся.
- Носки заказывать не буду, а вот пальто нужно перешить.
На следующий день две подруги пошлепали к швее, держась друг за дружку.  Однокомнатная квартира располагалась на первом этаже. Позвонив в домофон, они уставились в камеру наблюдения, висевшую чуть повыше. Теть Наташа, указав пальцем в камеру, заявила:
- Надобно и нам приобрести такую смотрительницу. А то шлындают бог весть кто. Вся страна стала раем для мошейнников.
Подъездная дверь открылась, преодолев восемь ступенек теть Наташа вновь увидела камеру под потолком." Да ты посмотри, Люда, у них здесь и мышь не проскочит!" – ещё больше удивляясь воскликнула она.
   Справа скрипнула дверь, в полумраке сверкнули очки, женский голос произнёс "Входите".
 Полная, невысокого роста, одетая во все тёмное фигура отступила назад, в глубину коридора. " Аська! Да уйди же, не шляйся под ногами." – крикнула хозяйка своей кошке.  Аська незамедлительно пронеслась в зал. Свет вспыхнул.
 В тот момент, когда лица осветились и швея рассматривала прибывших, её взгляд остановился на теть Наташе. Швея резко изменилась,  словно увидела призрака, настолько испугавшего её. Она отшатнулась назад, грудь её стала высоко подниматься от учащенного дыхания.
- Я попрошу вас покинуть мой дом – обратилась она к ней. И не дожидаясь ответа, грозно двинулась.
Людмила растерявшись стояла, не зная, как на все это реагировать.
- Что ей нужно от меня? – спросила швея стоя на кухне,  выглядывая из за штор,  во двор, где уже находилась тёть Наташа.
  - Она хотела чтобы вы связали мужские носки.
  Послышались шаги. Швея появилась пред Людмилой.
  - Вы проходите. Вы меня извините. Никогда такого со мной не было. Я увидела эту женщину….. Как её зовут?
  - Наталья.
  - Я увидела её и мне стало плохо, видимо аура невыносимо тяжелая. Я не хотела её обидеть, но иначе не могла. Я почувствовала какое то полуобморочное состояние.  Вы понимаете меня?
- Стараюсь понять.  Вы не волнуйтесь так.  Как вас зовут?
- Валентина.
- А меня Людмила. Будем знакомы. Я оставлю вам пальто. Его ушить нужно. Завтра к вам сама зайду, а сейчас пойду. Неудобно перед подругой. Вы ей носки свяжете?
    - Конечно! Я жду вас завтра.
    На следующий день,  ближе к вечеру, Людмила подошла к знакомому подъезду. Набрала две кнопки 6 и 4. Заиграла музыка вызова.
   - Здравствуйте, Валентина, как с моим пальто, проблем много будет?
     - Здравствуйте,  я сейчас посмотрю насколько нужно уменьшить и скажу когда за ним прийти. Я за работу возьму полторы тысячи, - и тут же, глядя на Людмилу, добавила:  - Для вас это не сильно дорого?
     - Нет, что вы, в пошивочном ателье просят куда дороже.
     - Ну и хорошо. Где то дней через пять приходите. И носки вашей подруге приготовлю. Она не сильно на меня обиделась? – как то виновато спросила Валентина.
  - Надеюсь,  что со временем все утрясется. Наталья грубовата немного  - это правда. На неё и близкие обижаются,  а она говорит, что не замечает за собой этого. Она привыкла всю жизнь командовать и отдавать приказы. Муж у неё военный, порой разругаются и он  называет ее не иначе, как штандартенфюрер СС. Ни одна копейка без надобности не улетит. В душе Наталья ранимый и обидчивый человек. Всю жизнь пахала. Чем только не занималась, чтобы вытянуть семью и летом вместо отдыха - дача, чтобы осенью излишки продавать и в кубышку складывать. Работяга каких редко встретишь. У меня столько к ней восхищения из-за её мамы. Мама долго болела. Другие сдают родителей,  а она до последнего была рядом. Крепко любила маму и до сих пор, как вспомнит, так плачет.  Не забуду слова врача невролога, пришедшего на вызов Натальи: " Как ? Она до сих пор жива? ". Эта врач много лет назад, осматривая маму, сделала неоправдавшийся прогноз: " Готовьтесь. Такие долго не живут ".
   По истечению назначенного срока, Людмила прикупив пирог в магазине, сидела за столом Валентины.
    - Вы одна живёте?
    - Нет. Я и кошка Ася. Она как член семьи. Я получаю пенсию, вышла на минималку,  но нам с Асей хватает.  Я ещё немного откладываю, ведь я подрабатываю на дому. В магазине сперва покупаю все для Аси, а потом уже для себя и оставляю денег немного, а вдруг она заболеет, ведь кошку нужно везти на такси в ветлечебницу. Знаете, я рыбный отдел увидела в центре города, там намного дешевле, чем здесь, Аська так обожает рыбку.
     - Как вас по батюшке Валентина…..?
    - Ивановна я. Это отчество приемных родителей. Тех, других не знаю. Они меня на лавочке оставили в ноябре. Рано утром в больницу пошли мои приёмные родители,  они меня и подобрали, отнесли в больницу, там сказали,  что приблизительно мне два месяца. Так я и осталась с ними.
- Никогда не знаешь, почему люди так поступают жестоко. Вам повезло, что не замёрзли. И какое счастье было встретить других, во истину человечных людей.
Отхлебнув чаю, обе женщины посмотрели в окно, где кошка, глядя на воробья за окном, обратясь вся в зрительный нерв,  пыталась его поймать.
- Аська, прекрати охотиться на воробья. Ты сейчас нос себе разобьешь. 
Как только речь Валентины Ивановны закончилась, Аська врезалась в окно и отлетела на пол.
- Вы давно работаете швеей?
 - Нет, что вы! - воскликнула Валентина Ивановна. Я ведь всю жизнь проработала в торговле, но из всех дней пролетеших в один миг, запомнила лишь  один.
  Валентина Ивановна замолчала, словно собираясь с мыслями. Лицо ее стало серьёзным и напряженным.
   Как то к нам заявилась инспекция - начала она. - Это ещё в Советское время произошло. Подходят ко мне трое: две женщины и мужчина. И все разом уставились на меня. Я сначала подумала, что наверное копалась с продуктами да лицо вымазала. Достала платок, вытираю лицо. Та, что в очках, сняла свои очки, протерла их, снова одела и говорит: " Как вы здесь могли очутиться? Вы только что были на Цемпоселке.  Мы с вами делали ревизию. Мы на машине приехали сюда, а вы уже за прилавком" Люда, у меня очки упали на нос. Я стою, глазами хлопаю и бубню им, мол это не я была.  А она мне, эта очкастая, говорит: "У вас сестра наверное есть?"  Я отвечаю, что живу с приемными родителями и сестры нет". Они переглянулись и больше ничего не спрашивали.  Ревизия прошла, никаких нареканий, но на следующее утро, я отправилась по указанному адресу. Едва  увидев её, я поняла, что у меня действительно существует близнец. Это было моё отражение.  И рост, и полнота, и голос, и движения и даже очки. Я стояла,  смотрела, и слезы наворачивались от боли. Пришла домой, дала волю чувствам – разрыдалась.
   Воцарилось молчание.  Кошка Ася прыгнула на колени к хозяйке, принюхиваясь к яствам на столе.   
  - Вы к ней так и не подошли? - робко спросила Людмила.
- А зачем?  Не могла же я подвести так приемных родителей. Это я считаю, как предательство. Меня они воспитали. Мы жили дружно. Родителей давно уже нет, но каждый день вспоминаю и благодарю. А вот шить  начала, когда единственная подруга, с которой много лет дружили и чай вместе пили, отказала мне в помощи. Я денег хотела у неё занять, совсем немного, до пенсии. Но, знаешь, Людмила, спасибо этой подруге. Если бы не она,то  навряд ли бы я сейчас шила. Когда она мне отказала, осадок тяжёлый завис в душе. Пришла домой, достала старые тетради по швейному делу, я курсы заканчивала, повторила и стала принимать заказы. Богатые особенно ко мне идут. Они берут всякий эксклюзив, а он чаще не того размера. Фигуры от обилия еды у всех нестандартные, вот и приходится перешивать. Я ведь беру мало,но им спасибо, некоторые приносят и немного продуктов. А потом и военные пошли, то бушлат им перешить, то штаны, а замков сколько летит. Люда, работы валом.
  По роду деятельности Валентины Ивановны с ней многие знакомы, в том числе и я. Она с трудом уже ходит, перенесла несколько операций. С банкоматами так и не подружилась.
 "Страшно с этой техникой, как наслушаешься, то бандуру сверху крепят, чтоб код узнать, то страницу открывают и следующий по очереди деньги переводит в чей то омут. Всегда стояла возле банкомата, людей рассматривала, если чувствую, что человек положительный и взгляд добрый и не рыщит этими глазами, чтобы стащить, что плохо лежит, то прошу снять мне деньги. А потом иду и всю дорогу оглядываюсь и в подъезд захожу, либо с соседями, либо одна. Сколько случаев, что старикам по голове бьют, пенсию выхватывают и бегут. Какой позор родителям. Каких сволочей воспитали. Никогда не забуду, как в нашей газете прочла про ветерана ВОВ. Всю войну прошёл человек, а дома убили. И пенсию забрали и награды. Писали, что ордена из дорогих металлов были. Вот и отвоевали для подонков страну".
       Теперь за пенсией бегаю я. Подхожу к последнему подъезду, нажимаю знакомые  кнопки 6 и 4 и вскоре слышу:
   - Аля, это ты?
    - Я, Валентин Ивана
    - Ну, заходи.
  Восемь ступенек, дверь уже приоткрыта,взъерошенный кот выглядывает. Едва берусь за ручку двери, как котяра пулей летит в комнату.
  Год назад умерла кошка Ася от рака. Оплакивали её вместе. Она не хотела больше никого себе брать из за слабого здоровья,  но кто то подкинул в подъезд изуродованного котенка.
Пройти мимо не смогла. Вылечила, оставила у себя.
Теперь по комнатам носится кот Васька с удивлённо- перепуганным взглядом. Посторонних очень боится, но когда чаще приходишь, привыкает. Интересно так, вроде животинка, подойдёт, прижмется к ноге и замрет. Вот так и стоит прижавшись,пока мы разговариваем и такое чувство возникает, что где то в глубине открываются истоки нескончаемого тепла, они ещё недавно были наглухо закрыты и вдруг....Все проблемы улетучиваются, тепло разливается, сначала медленно, а потом все сильнее и вот достигает кончиков пальцев, подбирается к голове и такое умиротворение охватывает.
  Получив пенсию, в первую очередь, закупаем все коту Ваське, а после Валентина Ивановна пишет на листке, что купить ей.
  Пятнадцать лет  назад как не стало мужа  ВалентиныИвановны.  Звали его Гумяр Тагаевич: добрый,  весёлый,  улыбчивый.
   Как мне девки завидовали, когда он ко мне приходил. Всегда в форме,  ещё в летной. Они зеленели от злости и шипели мне вслед:  "Такая замухрышка и того красавца отхватила " . А не я его отхватила, он сам пришёл. Я в буфете работала. В тот день заболела официантка и мне старшая сказала: " Сегодня, Валя,  ты будешь принимать заказы. Ступай в зал и не спорь".
Ну, я и пошла. А там офицеры сидели, среди них и он.  Всю жизнь проработал авиационным техником. Сначала обслуживал истребители. Как он сам мне признавался: " Нервы сдавали, когда машина впервые отрывалась  от земли. Мне намного проще было бы вместе с пилотом, но до тех пор, пока он не сядет у меня мандраж не проходил и живот крутил, что сил не было терпеть".
 Спустя годы переучился на техника по обслуживанию вертолётов, объясняя это так:  "В истребитель мог сесть только один человек, а в вертолёт можно с пилотом. Если буду в чём-то виноват,  то разобьюсь вместе с ним. Мне так проще: и работать, и жить. Спастись, прыгая с вертолёта невозможно, лопасти перерубят тело". 
Перед тем, как развалится Союзу,  отдыхали в Ялте,  потом пять лет  прожили в Германии.  Берлин  Валентина Ивановна  видела с электрички. Жены чаще по делам выезжали, мужьям строго воспрещалось покидать гарнизон. Недалеко от Магдебурга, в закрытой зоне построили пятнадцать пятиэтажек, где находились ракетные и авиационные войска.  Это были квартиры коммунального типа. У Валентины Ивановны с мужем одна комната, у семьи с детьми две комнаты, кухня общая. Зарплата у Гумяра Тагаевича была на зависть многим. Мечтали вернуться на родину и квартиру побольше купить и машину, но с возвращением и обменом денег, оказалось, что они себе могут позволить купить несколько бутылок водки. К сожалению, муж Валентины Ивановны стал пить.
  В один из дней, поглаживая  Ваську, она сказала: " Видишь, Аль, как в жизни то бывает, абсолютно чужие люди становятся родными, а родные по крови бесконечно далекими.


Фотографии принадлежат автору