46. Тогда же, Михаил Александрович

Тверской князь был до глубины души разочарован трусостью Ольгерда и Мамая.

-Они ещё пожалеют, что не пришли на помощь! - ворчал Михаил. - Боязнь окоротить Москву даёт ей время поступательно наращивать и без того огромное влияние. Владимирщина уже поглощена. Суздаль, Нижний Новгород, Ярославль, Ростов, Тверь стали московскими холопами. О чём думает Ольгерд? Чего ждёт Мамай?

Михаил мог лишь бессильно наблюдать за происходящим. В начале года появились слухи о походе Мамая на Москву. Дмитрий собрал войска и даже перешёл Оку. Правда вскоре вернулся, а разведчики донесли тверскому князю о том, что произошло. Татары действительно приходили, но вряд ли ими руководил сам Мамай и вряд ли они планировали идти на Москву. Степняки разорили Новосильский край и ушли до подхода Дмитрия.

-Это месть Роману Новосильскому за его участие в осаде Твери, - доказывало окружение.

-И что поменялось? - желчно спрашивал Михаил. - Корнем всего зла является Москва, Мамай же (если это он) борется даже не с ветвями, а с сучьями.

Его слова подтверждались дальнейшим ходом событий. Дмитрий посылал брата Владимира на признающий власть Ольгерда Ржев. В случае его взятия тверская земля ещё надёжнее отсекалась бы от Великого княжества Литовского и с трёх сторон окружалась московскими территориями. Слава святым, Ржев устоял. Да и Смоленск после разорения негласно вышел из Переславльского союза и объявил о нейтралитете.

Но московиты быстро компенсировали неудачу с Ржевом победой на противоположном направлении. Совместно с Суздальско-Нижегородским княжеством они ходили на булгар, которыми управляли ставленники Мамая. Цель была понятна: ликвидировать угрозу нападения с востока. Экспедицией руководил московский воевода Дмитрий Боброк-Волынский и двое сыновей суздальско-нижегородского князя — Василий с Иваном. Казанцы дали пришельцам бой под стенами города. Они проиграли несмотря на наличие боевых зверей под названием верблюды и какого-то чудного оружия, изрыгающего пламя.

-Наместники Булгарии признали над собой власть Москвы и Нижнего Новгорода, - сообщили Михаилу разведчики о подробностях кампании. - Победителям выплатили 5000 рублей, их чиновников впустили в Казань. Диковинное оружие досталось московитам. Оно представляет из себя железную трубу полую внутри. Один её конец запечатываем, другой — нет. Внутрь закладывается каменный шар и зелье, порохом именуемое. При поднесении к пороху огня он возгорается и выталкивает шар с громом и молнией. Очевидцы утверждают, что он летит быстрее стрелы, глаз не успевает его даже разглядеть.

Сначала Михаил ужаснулся тому, какое страшное оружие попало в руки московитам. Но, поразмыслив немного, он пришёл к выводу, что не такое уж оно и страшное, раз казанцы не сумели отбиться. Его мысли возвратились к тому, как заставить литовцев возобновить конфликт с Москвой. С каждым годом сталкивать Ольгерда с Дмитрием было всё труднее. Зять окончательно превратился в немощного старца, часто болел и, кажется, готовился отойти в мир иной. Михаил боялся потерять покровителя и в то же время понимал, что покровитель-то в последние годы из великого князя литовского плохой.

Ольгерд тратил военные ресурсы исключительно на войну с крестоносцами, посылая на них то Кейстута, то Андрея Полоцкого. А в конце ноября Кейстут, Любарт Волынский и Юрий Бэлзский, видимо, по своей инициативе разорили Малопольшу. В общем, повернуть мечи Гедиминовичей на восток представлялось сейчас почти невозможным.