Ода о сетке

Сетка для футбольных ворот в СССР считалась роскошью. Это был признак настоящего и профессионального футбола не в меньшей степени, чем мяч и бутсы. Оставить её натянутой на ворота хотя бы на одну ночь не представлялось возможным: снимут. Я всегда думал, что это делают рыбаки-браконьеры, хотя на такие широкие ячейки можно ловить только сомов и дельфинов. На деле, всё обстояло проще: в СССР, особенно в провинции, тащили всё, что висит бесхозным.

В 1981-м, за год до просмотра моего первого сознательного чемпионата мира в Испании я получил доступ к сетке на настоящем стадионе в Хабаровске, где мы гостили у старшей сестры бабушки. Её муж дядя Коля занимал блатную (в моих глазах) должность на пенсии – то ли администратор, то ли смотритель стадиона. Это означало, что можно завалиться к нему в гости без спецпропусков и до одури пинать мяч, слушая шуршание сетки. Здесь он не улетал в никуда, как в дворовых баталиях, когда безразлично, забил или промазал – беги 30 метров за мячом, чтобы возобновить игру.

Наш молодой физрук, на энтузиазме проводящий Кубки Школы в середине-конце 80-х хранил в служебной комнате три реликвии – сам Кубок, запасные мячи и две сетки, которые натягивал и снимал лично. Где, когда и за сколько он их раздобыл, оставалось секретом. Мы понимали, что о таких вещах не спрашивают – им радуются.

28 лет спустя после этого фото, в июне 2009-го, я забил гол в спонтанном матче сборная Турбазы – сборная Отдыхающих на базе отдыха «Жигулёвские просторы» (мы играли 6 на 6, в сборной администрации не хватало футболистов, и я переметнулся к ним из сборной отдыхающих). Полчаса спустя после игры, сидя с пивом на веранде под неспешный июньский закат, починяя побитые ноги и произнося (зато мы выиграли!!!) я вдруг понял, зачем полез в атаку на последних минутах часового матча (два тайма по 30 минут). Это не было желанием войти в историю заезда автором победного гола – мы вели +2, а соперник выдохся, потому что в полдень вместо тренировок поедал шашлыки с тремя сортами вин. Это не было желанием понравиться двадцати зрителям (преимущественно, жёны и дети, которых волновало лишь одно – чтобы никто не покалечился от глупой зарубы впавших в детство мужиков).

Но мне жутко захотелось услышать шуршание сетки. Не сбылось: правофланговый сотрудник столовой лет 25-ти с быстрыми ногами и хорошим пасом, которого я сразу обозначил Валерием Карпиным, увидел моё подключение и навесил настолько идеально, что промахнуться было трудно даже с ростом 1,68. Я, тем не менее, попытался – мяч чиркнул о перекладину и нехотя свалился за линию ворот на землю. Сетка так и не зашуршала, а требовать видеоповтор (пересёк мяч линию, или нет) соперник не стал – хозяевам поля (администрации турбазы) всегда подсуживают.

На том и разошлись. День спустя, уже в одиночестве, я пинал мяч по пустым воротам, ловя шуршание дефицитной в моём отрочестве сетки. В 2009-м на турбазе она висела свободно весь сезон (как висит и сейчас), и ни у кого не возникало мысли использовать её для рыбалки или дачного гамака.

Память о дефиците, как это часто и происходит, породила любовь – но не к временам дефицита, а раритетным тогда вещам. С тех пор я на дух не переношу хайтэковские вариации сеток в настройках игр ФИФА. Она должна быть белоснежной, с крупными ячейками и не давать мячу ни единого шанса, что он навсегда застрянет в ней, словно в неводе, как это случилось после шедеврального гола Андрея Аршавина в игре Россия – Финляндия осенью 2008-го.