996. Хуторская чертовщина. Ночь тягостных дум

-Ну и чего дожидаетесь.
- Бери кружки и набирай из казанка узвара.
-Мне тоже подайте мою.
                Назар хотя и дал команду набирать и пить узвар, но раньше его лезть своей кружкой в котелок, как – то было стеснительно.
               Савич, взяв из рук Николая для себя кружку, прогнулся вперёд и слегка наклонившись над казанком, дном своей посудины сделал круговое движение, очистив середину от плавающей фрукты, наклонил её на бок, утопив край, а затем погрузив на половину, резким выворотом вверх зачерпнул узвару.
               Его примеру последовал Николай, но проделал весь процесс так неуклюже, что это действие вызвало у Назара заметное раздражение и он, не сдержавшись, разразился не довольством:
- Ну как так можно а, Николай?
-Ты же здесь не один!
-Взял и замутил узвар, а после тебя Лексею эту взмуть пить.
-Ты ж головой думай, перед тем как что – то делать.
- Надо же аккуратней быть, если сам не можешь попроси хотя бы меня.
- Да я Лександрович как – то не рассчитал,
                держа за ручку в руке железную кружку с горячим напитком, начал оправдываться Николай, чувствуя, что уже невмоготу прижигает ему пальцы, сдёргивает с себя головной убор и подставляет снизу,
-оно как – то сверху не совсем видно, вот и промахнулся слегка.
- Давай, рассказывай нам тут сказки, промахнулся он, ты ж не бражку тайком от жинки из чана черпаешь, а узвар из казанка набираешь, чувствуешь разницу?
- Да ни хрена ты ничего не чувствуешь, тебе без особой разницы, чего хлебать, так как в культуре пития мало чего соображаешь.
-А ты Лексей немного погодь, пусть чуток отстоится.
-А лучше вот что, давай сюда свою кружку, я тебе своего отолью узвару.
                Нет лучшего занятия, чем вот так сидеть у костра, да попивать мелкими глоточками горячий узвар, погрузившись в собственные раздумья.
                Где – то допивая из своей кружки узвар, Савич вдруг возьми, да и предложи:
-А чего это мы пустой узвар дуем, не угоститься ли нам по куску хлеба?
-Ну – к Селантич по шуруди в наших припасах, да выдай нам по краюхе хлеба.
-Каша кашей, а без хлебушка в утробе пустовато получается.
                Николай с большой охотой кинулся выполнять внезапное предложение своего работодателя, всё ж приятно, когда к своим работникам проявляется уважение.
              Узвар да с вкусным хлебушком вполне сытное кушанье вроде десертной добавки к ужину.
                К тому же Савич удивлялся на сколько ловко управляется Дубасенко, успевая со всеми на ровне опустошить полную кружку фруктового напитка и схомячить с концами свою горбушку хлеба.
               Назар проявляя заботу о своих работниках, из  казанка собственной рукой из своей  кружки разлил им по полной посудине узвара, а себе, нет не из скромности, а из расчётливого  соображения, вся ночь ещё впереди, набрал только половинную часть.
             
                Чаепитие, а точнее сказать, узваропитие, возможно и продолжалось в полном молчании, если бы Селантич по не понятной причине, возьми и спроси Савича:
- А это правда Лександрович, что в подземелье усадебного подвала огромная змеюка появилась?
- А тебе по што об этом знать Николай?
- Дак нам твоя дочка об этом обмолвилась, когда с обедом приходила.
-Говорила, что моего папаньку едва змей в подвал через дыру не уволок.
- А ты Николай больше бабских сплетен слушай, скажи им одно, а они тут же переврут и на придумывают такой жути, что сами в это начинают верить.
-Так было такое с тобой али нет, хотелось бы знать?
- Ну как тебе сказать, пришлось мне увидеть эту змеюку, здоровенная отрицать не стану.
- Да уж ладно, всё обошлось.
-Вот ведь какие странные чудеса стали происходить в усадьбе, мы с Лексеем в недавнее время решили ночью сходить в усадьбу, кое – чего взять для хозяйственных нужд.
-Ты б особо Николай не привирал бы, для хозяйственных нужд они пошли среди ночи, так я поверил, скажи по – честному, что выпивки не хватило, вот и решили добавить.
- От ты Назар умнейшая голова, сразу сообразил, чего мы туда ночью попёрлись.
- Так вот только мы шасть за каменные столбы в усадьбу, а там среди развалин черти гульбище устроили…
- Вот что, хватит тут всякие страсти наводить и без них тошно, вы лучше на боковую в бричку залягайте, да тулупом укройтесь.
- А я здесь у костерка пристроюсь.
-Да сначала всё выньте из брички и положите вниз и обувку снимите, а то вам не скажи, а вы сами и не догадаетесь.
               Алексей с Николаем подготавливали себе место в бричке, ещё в точности не определившись, как им лучше лечь, рядом или разместиться валетом, подсовывая свои с потливым запахом ноги друг другу под нос.
            Савич также решил обустроить себе удобное местечко, а для этого воспользовался обеими хомутами преследуя две выгоды. 
             Один из хомутов он положил у переднего колеса брички, а второй поставил сверху на нижний, прислонив к колесу, удобство высочайшего класса, не уступающее мягкому креслу, вот вам и первая незатейливая выгода.
                А вторая выгода заключалась в том, что хомуты всегда под его приглядом, с невероятной надёжностью полной сохранности, под собственным задом и спиной.
                После того, как выкурили по цигарке, Алексей с Николаем забрались в бричку и улеглись рядышком, накрывшись тулупом, так и не договорившись, кому головой лежать к мордам лошадей.
                А Назар придвинул тлеющий кизек с жаром чуток по ближе к своим хомутам, присел на хомут, поставил сверху казанок с не допитым узваром, чтоб иметь на всю ночь горячее питьё, накрывая его сверху крышкой, как – то само по себе было подумал.
                «Вот умели же делать раньше вещи.
                Уж если сделали, то будет служить не один век.
                Ведь это не просто медная крышка, а целое произведение искусства, не один день мастер над ней корпел, доводя линии и узоры до полного совершенства.
               И если подумать, то сам казанок является наследственной вещью не одного поколения, как рассказывал ему отец, то его отец получил его в подарок от своего отца.
               А тот в свою очередь выменял, уже и не упомнить на что, на одной из ярмарок у приезжего торговца татарина.
               Назаров отец привёз его с собой уже в эти края, уже и не сосчитать, сколько раз этот казанок вывозился в степь и сколько в нём было сварено каши, по сути дел это семейное наследие, только вот кому его далее передать, если нет прямых наследников.
                Неужто фамилия Савичей закончиться на нём и навсегда канет в лету?
                Что это божье наказание или превратности судьбы?
                Да не случись свалившейся беды на его семейство, а это если припомнить было в холерный год, когда налетевшая эпидемия унесла с собой его старших сынов, ходить бы ему сейчас в прадедах.
             Старшему как раз было бы под сорок годков, но видимо, чего – то в этой жизни вышло не так.
                Есть ещё надежда на Николая, да разве его теперь заманишь в хутор, ему станичная жизнь более по нраву пришлась.
                Да и на кой ему этот казанок сдался в станице, если так только для памяти.
                От Виктора, так вообще нет никаких известий, сгинул, наверное, где – то на чужбине и на могилку не кому прийти, да и есть ли она у него, хорошо если предали его земле, а то может лежат его косточки неприкаянные и не кому их оплакать. 
                А ведь многие хуторяне завидуют ему, да только глупая это зависть для дураков, внешняя видимость она обманчива, вот если бы заглянуть в душу Назара, да поковыряться в ней, у многих бы враз отпала охота  к такой зажиточной жизни». 

                От грустных размышлений Савича отвлёк вдруг раздавшийся дружный храп его пахарей, мощь которого даже заставил насторожиться дремавшего Серка, конь, вылупивший свои удивлённые глазища, не довольно фыркнул и на шаг попятился назад, пытаясь сообразить, чего это угрожающе хырчит в бричке.
                Его неожиданный испуг можно было понять, если Алексей выдавал низкого тона всхрапы, то Николай вторил ему свиноподобным подпевалой, а  вместе это создавало многообразную какофонию звуков.
                Савич, повернув голову с сторону Серка, стоявшего по эту сторону, для успокоения коня, сказал:
-Ну, чего напужался, дуралей?
-Не слышал, как мужики храпят?
-Ты вон на Чубарого гляди, стоит себе и только в ноздри дует.
-Налопался от пуза и никаких тебе шараханий.
-Чего тебе бояться, когда я рядом.
-Уж если что, так я и пальнуть могу во всякого, кто на моё добро позариться. 
                И Назар, так для порядка, полез в карман, поправил наган, чтоб если что, сразу ухватить его за рукоять, вроде как и доставляет ему оружие неудобства, но с другой стороны даёт спокойствие от всяких посягательств со стороны криминального элемента.
                А сейчас в кого не ткни пальцем, да спроси, как на духу, чтоб без всякого обмана признаться, что имеет корыстные цели завладеть чужим имуществом, без особой разницы каким.
                Если без присмотра, то чего бы и не взять, уже ни у кого и в помине нет понятия, что чужого брать нельзя.
                Сколько бы не выбивалась из человека его подлая воровская сущность, а стоило только попустить моральные устои, как вся эта благородная кутерьма вековых традиций полетела к чертям собачьим.
                Да чего далеко ходить, когда сам Назар поддался этой заразе, не удержался, поддался соблазну, а искушение было велико, да и как было не воспользоваться возникшей суматохой, когда все без зазрения совести растаскивали барское имущество, поддавшись ложному призыву справедливости.
                А чего было попусту зевать, когда всё само шло в руки, только не ленись да приложи смекалку и усилия. 
                С давней поры ведь вынашивал мечту заиметь свой амбар, да всё как – то откладывалось на потом, а тут вон, организуйся и волочи через пустырь из хозяйственного двора его к себе.
                И то, что Викешка на него свой подлый глаз положил, так этому прохиндею только и останется вывернуть большой кукиш под самый нос.

                А как ловко и без особого шума Назару удалось снять часть железа с крыши конюшни, эти новоявленные конторские остолопы даже и не подозревали, что с северной стороны, почти у них на глазах, оголяется чердак.
                Когда кинулись и то по чистой случайности обнаружив пропажу, да только не смогли найти концов.
                А его Назар припрятал до лучших дней, собираясь построить домишко для сына Сашки, как тому и хотелось с молодой женой отселиться в добротное строение.
                Всё заботы и заботы, да и по - честному сейчас не проживёшь, приходиться изворачиваться и хитрить, а что сделаешь, когда вынужден этим заниматься.
                Где бы того же посевного зерна набраться, не спрячь он его в надёжных местах.
                Купить?
                А у кого конкретно и по какой цене?
              Сдерут три шкуры за подгнившее зерно, а какой из него выйдет урожай?
                Да особо никакого, только бы собрать то, чего удалось посеять. Добротное семя и то не всегда даёт обильный урожай, чего уж говорить о не качественном посевном материале.
            Загнали крестьянина в угол, прижали со всех сторон, обложили всякими реквизициями, лишая самого необходимого, да надеются ещё состричь пару лишних клочков шерсти.
                А шерсть сама по себе не растёт, за ней пригляд да уход надлежащий требуется, а все эти бандитские манеры, надавить, заставить, обязать, а по - иному и не скажешь, всех без исключения загоняют в полную нищету.
                И вот когда крестьянин не сможет ничего произвести для самого себя и собственного пропитания, случиться повсеместный голодный вой.
                И это всё от того, что в привычку вошла дурная блажь с наскоку и не подумавши менять многолетние устои, подрубая вековые корни крестьянского уклада.
                А это добром не кончится и вылезет тем или иным боком, заставив крестьянство разбежаться по городам и весям.
                Куда ни глянь, куда ни сунься, всюду у последней черты оказываешься и никакого просвета впереди, может забросить это всё, дав полную свободу своей судьбе, да скатиться туда, откуда уже не выбраться.
                Вон же живут как – то Николай с Алексеем и ничего их особо не волнует, как – то перебиваются в этой жизни и где – то даже счастливее выглядят, хотя в этом что – то скотское проглядывает.
                Налопались каши, напились узвару, выкурили по цигарке и теперь спят себе ни о чём не заботясь.
               А ты Назар думай и решай, как из всего этого по ловчее выкрутиться, за всеми присмотри, всех накорми и напои, да обеспечь работой.
                А будет от этого ему польза или нет, ещё не известно.
               Взять и бросить землепашество, да и заняться чем ни будь другим?
              Да уж сколько раз размышлял над этим, вроде как помышлял заняться извозов, но не лежит у него душа к такой работе, не его дело заниматься лакейством и угодничеством перед клиентом.
                Его душа требует простора, чистого неба и свежего воздуха, где с чувством собственного достоинства являешься полноправным хозяином.
                Податься в скотопромышленники?
                Рискованное предприятие особенно в эти не спокойные времена, вот  тоже поле оно в любом случае останется на месте, а стадо или отару могут угнать или случиться большой падёж, с какой стороны не посмотри, сплошной убыток.
                Да и давняя привычка ездить по накатанной колее, за благовременно зная, где кочка, а где тебя поджидает колдобина, как – то сподручнее выходит управляться.
               Был бы благоприятный год, а всё остальное само собой выстраивается в определённый набор работ, к которым легко подготовиться за ранее, если по своему характеру не бездарь и не бездельник.
                Да если разобраться, то особо и напрягаться не следует, с умом понимая для чего всё проделывается в определённой последовательности. 
               Закончив пахоту и отсеявшись, следует сразу заняться огородом, к этому времени в балке земля будет в самом лучшем своём состоянии.
                И возись себе с огородом до окончания мая и начала июня, а там отправляйся на сенокос, заготовляй сено на сколько сил хватит.
                А с конной косилкой можно сделать запас сена не на один год, так бы и следовало сделать, да найдётся много желающих прибрать его к своим рукам.
                Оно бы подговорить Николая с Алексеем часть сена оставить у них на сохранение, да разве этим пропоицам есть доверие, не пропьют, так сожгут.
                Здесь нужны надёжные люди, да где их взять, когда каждый хочет поиметь с этого личные выгоды.
                Вот же сучья жизнь, куда не сунься, всяк от тебя желает урвать солидный кусок.
                Назар полез в карман, достал кисет, продолжая рассуждать, скрутил цигарку. 
                Засунул под казанок, где продолжали тлеть кизеки, подобие лучины, дождался, когда на её конце вспыхнет огонёк, прикурил и выпуская дым, подумал, что нет лучшего времени чем ночь, когда твоим размышлениям и мечтам ни что не мешает.
                А то, что его пахари выдают дружного храпака, так это можно принять за пение цикад или полевых сверчков.

          20 -21 ноябрь 2022г.