Роман часть пятая глава двенадцатая

    Я помню,что Герда,-разрешите мне отныне называть ее просто по имени,-еще юной девушкой,когда она училась в пансионе благородных девиц,произвела на меня сильнейшее,почти неизгладимое впечатление. И вот теперь я снова увидел ее: взрослой,похорошевшей, развивающейся духовно и физически. Впрочем, увольте меня от описания той,которую вы вскоре увидите собственными глазами.
     Нетрудно себе  представить,что у нас нашлось достаточно тем для разговоров за столом, но уже после первого блюда мы перестали ворошить старые воспоминания и перешли к разговорам значительно более серьезным и увлекательным. Что касается музыки,то я тут конечно оказался не на высоте,все мы бедные Кремниковские, ничего в ней не смыслим:но в Нидерландской живописи я разбираюсь уже много лучше, а когда речь зашла о литературе, то мы вовсе сошлись во взгядах.
   Не скрою, что время для меня летело,как на крыльях. После обеда я попросил представить меня  уважаемому Арнольдсену, который отнесся ко мне весьма благосклонно. Позднее, когда все перешли в гостинную, он исполнял несколько музыкальных пьес, а в след за ним выступила и Герда; выглядела она при этом восхитительно.И хотя я ровно ничего не понимаю в скрипичной игре, но ее инструмент (настоящий Страдивариус) пел так, что слезы навертывались на глаза у слушателей...
   На следующий день я отправился на улицу Берюсова,с визитом к Арнольдсенам,сначала меня приняла пожилая компаньонка, с которой  пришлось говорить по франсузски,потом вышла Герда, и мы добрый час без умолку болтали с нею,как и накануне. С тою только разницей, что на этот раз оба чувствовали себя  непринужденнее, еще больше старались понять  друг друга и найти общий язык. Опять мы вспоминали тебя мама, Веронику, наш славный старый город и мою в нем деятельность.