Эльвиркино утро. Глава 9. Пастушка

Когда Эльвирке исполнилось лет девять или десять, Жозефина стала активно приобщать её к труду по хозяйству. Она и раньше брала её с собой, когда пасла утят и гусят, и часто оставляла её одну с гусиным хозяйством, отлучаясь ненадолго домой, а теперь и вовсе стала доверять ей всю гусиную стаю. Эльвирка очень любила это пастушье дело, ну, во-первых, потому, что и дела никакого нет — лежи себе на одеяле, подставив пятки солнцу, да наблюдай себе за этими пуховыми живыми комочками. Своим подругам Эльвирка рассказывала: «Знаете, они какие? Они такие очень мягкие — пуховые, они такие маленькие, беззащитные и родные, их так и хочется в руки взять и к сердечку прижать».
И когда Жозефина не видела, а гусыня была далеко, Эльвирка так и делала, брала гусёнка в руки, гладила его чёрно-жёлто-зелёные пуховые пёрышки, рассматривая его глазки-бусинки, его клювик и маленькие перепончатые лапки. Она даже заметила, что у гусёнка, как и у котёнка, тоже на лапках очень острые царапки. Но Эльвирка царапок не боялась, ведь гусёнок был совсем ещё маленький, только недавно ещё вылупившийся. А что гусята были вылупившимися, это Эльвирка знала точно, она даже всё видела своими глазами, и всё про это дело могла рассказать.
А вот Эльвиркин кузен Андрей пасти гусят вовсе не любил. Да эти мальчишки не всегда любят то, что любят девчонки, наверное, потому, что они мальчишки. Но вот как можно не любить это дело — пасти гусят, когда это вовсе не дело, а одно удовольствие. Как можно не любить поить гусёнка с его милым клювиком из своего рта? Знаете, как это приятно! Гусёнок наберёт полный клювик воды из твоих губ, а затем начинает неумело глотать, мотая головой. А тебя теперь переполняет такая радость и гордость, и ты ощущаешь себя теперь такой значимой и ответственной за этот маленький комочек. Где же мальчикам такое понять? Такое мальчикам не понять. Но зато эти мальчики умели другое, чего не умела Эльвирка, например, надеть слетевшую цепь на велосипеде или надуть спустившую камеру, на это у Эльвирки просто не хватало силёнок, да ведь она и девочка, а не мальчик вовсе. Но она и рада была быть девчонкой, ведь не родись она девчонкой, она не была бы пастушкой. А быть пастушкой так приятно!
Но вот судите сами, надоело играть с гусёнком, ну подсади его незаметно к гусыне, и пусть она его пасёт и учит щепать травку, ведь этому ты его не можешь научить, ведь у тебя нет клювика, да ты же ведь и не гусыня. А травку щипать можно только клювиком и только весной, когда травушка ещё совсем молодая, а листочки маленькие, нежные, а иначе гусёнку травку не ущипнуть, ведь клювик у него, совсем, совсем маленький. Вот потому-то гусята и вылупляются по весне, когда тепло и травушка молодая и сочная. А знаете, как травушка пахнет, особенно эта, ну которую Эльвирка собирала с Паулиной на Троицу, ну как же она называется? Ах, да, щепчик! Щепчик — пахучая травушка, он пахнет уж очень вкусно, но гусята больше любят травушку-муравушку, наверное, она вкуснее для гусят! Щепчик Паулина иногда добавляла в чай, отчего чай становился ещё ароматнее, но гусят ведь чай не пьют, у них своя пища.
Видите, как приятно быть пастушкой, можешь просто лежать да травку рассматривать, только иногда за гусиным стадом поглядывать, не забывать. Они ведь, эти гусята, такие глупые могут от мамы своей уйти, в травку запутаться и потеряться, поэтому и пасти их надо там, где травушка-муравушка низко стелется.
Ну а если надоест травку рассматривать, можешь за облаками наблюдать, тоже очень интересно, они такие разные бывают… Перистые такие длинные, тянутся по всему небу, а бывают ещё кучевые, они как бы в кучу сбитые и такие кучерявые. Ещё бывают облака низкие-низкие. А ещё небо бывает чистым голубым, голубым и высоким-высоким, и солнце тогда кажется маленьким-маленьким и очень ярким, таким, что даже больно на него смотреть.
Нет, пастушкой быть очень интересно и очень легко. Когда маме-гусыне надоест травку щипать или просто жарко станет, она в речку ведёт своих гусят. Знаете, они ещё такие маленькие, а воды уже совсем не боятся и уже умеют плавать, а самые маленькие забираются маме на спинку, забиваются в пёрышки и так плывут по реке. Другие же, те, кто посмелее, купаются, бултыхаются, ныряют, уходя головой совсем подводу, только хвостик торчит из воды.
Когда гусята купаются, тогда Эльвирка тоже ходит по водичке, задрав подол платья, рассматривая камешки и проплывающих мимо мальков рыбёшек.
Нет, Андрюшка зря не любит гусят пасти, это ведь так интересно. Можно карандаши и альбом с собой взять, можно рисовать, можно просто книжки почитать или на берегу цветы собирать. Это ведь так интересно.
Да, этим мальчикам, наверное, всё неинтересно, они совсем ничего не понимают. Вот Андрюшка, например, даже не знает, откуда гусята берутся, он говорит, что из гнезда. Вот глупый. А Эльвирка это уже знает. Она знает, что в конце зимы гуси начинают яйца нести, и тогда Жозефина заносит яички домой и цветным карандашом пишет номер на яйце — так она запоминает, какое яйцо какой гусыне принадлежит, и какой гусёнок вылупится первым.
Когда гусыня снесёт все яички, она больше не выходит из гнезда, а всё сидит да сидит в гнезде. И вот тогда Жозефина все снесённые яички и подкладывает гусыне в гнездо, и она их высиживает. Пройдёт некотороё время и из них начинают вылупляться гусята, и тогда Жозефина заносит их домой, чтобы гусыня их не затоптала, ведь в гнезде ещё яйца есть. А ещё Эльвирка знает,как узнать есть гусёнок в яйце или нет, надо взять сито и положить на него яйцо, и если яйцо будет шевелиться, значит, в нём есть гусёнок, и он скоро вылупится. Тогда надо яйцо сразу отнести назад в гнездо, под тёплые пёрышки гусыне-маме, чтобы она его согрела. Гусёнок согреется, окрепнет и давай по скорлупе клювиком стучать, долбить. Словно, маме своей говорит: «Вот он, я, встречай меня». Сначала из скорлупы пробьётся только клювик, а затем головка и совсем к концу гусёнок освобождает свои лапки и выбирается из скорлупы.
Нет, что ни говори, а про гусиное племя Эльвирка знала всё, и даже то, как настоящий гусак-папа больно щиплет за ногу, когда он думает, что Эльвирка хочет обидеть его гусят. Вот глупый, он даже не представляет, как Эльвирка любит его деток-гусят. А знаете, как этот гусак любит их маму? Он так волнуется, когда она сидит в гнезде, он всё ходит вокруг гнезда да гогочет, чтобы она знала — он здесь, он с ней. А если Жозефина забывала закрыть дверь в сенцы, где было гнездо гусыни, так он быстро пробирался в сени, чтобы быть поближе к ней. Ну а когда гусыня уставала сидеть и выходила во двор, так от радости он начинал плясать вокруг неё. И делал это по-мужски, не умело, но нежно и трогательно. И в этом танце было столько любви, что Эльвирка прощала ему все обиды и забывала о том, как больно он щиплется.
Нет, что не говори, а про гусиное племя Эльвирка знала всё и даже то, как они любят свободу и любят летать. А люди, эти глупые бессердечные люди, мешают им в этом. И по осени загоняют их в клетки и подрезают им крылья. Ох уж эти бессердечные люди! Вот и Андрюшка не любит гусей. А Эльвирка их любит, очень любит. Да,Эльвирка была пастушкой и очень любила это пастушье дело, она уже тогда знала, что в каждом деле есть что-то приятное. И пастушье дело — это вовсе не дело, а одно удовольствие!