Пандемийные коты

Пандемийные коты
Летом 2019 года кошка, которую все в деревне подкармливали,  привела к нам двух котят, поселив их прямо под дом, который мы с женой называем «гостевым». Этот маленький  сруб стоит на плоских блоках, между ними есть проходы, и по утрам котята с мамашей вылезали оттуда на завтрак, но чуть-чего – туда же и прятались. Два котенка, как выяснилось, родились у наших соседей еще в мае, когда те были в отпуске, но когда отпуск закончился, и хозяева уехали, мама-кошка увела детенышей к нам.
Теперь пару слов про эту самую кошку. Серо-белого окраса, весьма простецкой беспородной породы, тем не менее, она выделялась своими голубыми глазами. Звали ее, соответственно, Голубоглазка. Кто-то из соседей говорил, что она откликается на имя Маргоша, но именно кличка Голубоглазка закрепилась за ней. И вот что удивительно:  понимая, что мы живём в деревне почти постоянно, она привела котят именно к нам. Большинство москвичей жило в деревне временами и периодами, но кошка, видимо, своей кошачьей интуицией, чётко осознавала - где будут кормить. Хорошо и долго. Где не прогонят. Она не проявляла агрессии, котята таскались за ней по нашим пятнадцати соткам, но подпускать к себе близко даже нас-кормильцев котята стали только через пару недель после их  «заселения».
Котят было двое – мальчик и девочка. Мальчик был абсолютно симметричным по окрасу – и мордочка, и туловище….а девочка была ассиметричной расцветки, серые пятна хаотично гуляли по ее экстерьеру. Сперва мы их так и называли – симметричный и ассиметричный, а потом сократили эти определения до Сима и Ася. Так и закрепилось. Сима был заметно крупнее, жрал за троих, а Аська болела –что-то у нее было с глазом. Она как-то интеллигентно мало питалась, проявляла большее спокойствие и дружелюбие, в то время как Симка с раннего возраста везде весьма агрессивно лазил. Он умудрился даже залезть к соседу в дом,  а когда тот попытался прогнать незванного гостя, Сима прокусил ему палец и бегом отвалил к нам – по месту постоянного жительства. Мамаша уже грелась на камешках, которыми были засыпаны дорожки и стоянка машин, а котята бегали по всему участку, изредка вылезая полюбопытствовать – что там за забором.
Прошло лето, потом осень, котята кормились у нас, мамаша Голубоглазка появлялась всё реже, мы с женой шутили, что она скоро принесет к нам ещё один помёт, а потом исчезла и Аська. Сима остался один. Вечерами он выходил с нами на прогулку, гулял с поднятым трубой хвостом и всё время с разбегу заскакивал на деревья, явно демонстрируя нам свою ловкость и устраивая для нас эти мини-концерты с лазаниям по веткам и заборам. Правда иногда он не рассчитывал как будет спускаться оттуда, куда залез, и качаясь на ветке мяукал, пока мы его не снимали с дерева. Сима был абсолютно ручным, любил когда его гладят, с удовольствием сидел на руках у жены во время наших прогулок. Ко мне он относился с уважением, на руки не лез, но выработал традицию тереться лбом об носок моего валенка. У нас ним прямо такой ритуал был – утром я выхожу покурить, Сима бежит и как бы бодает мыс моего валенка, а потом трется об него лбом. За этим приветственным ритуалом следовал плотный завтрак, после чего кот  умывался лапой, которую предварительно облизывал. Дезинфекционные свойства кошачьей слюны позволяли таким образом поддерживать кошачью гигиену.
Когда мимо нас на прогулке останавливались поздороваться и поговорить хозяева дачи,  где Голубоглазка родила Симу, подросший кот обязательно выходил и приветствовал своих первых хозяев отиранием об их обувь, мурлыканьем и призывным потягиваним с опорой на передние лапы, приглашая погладить его. Кот помнил кто его кормил с рождения.
По какому-то совпадению, когда Сима уже подрос, в нашу часть деревни заехали соседи, живущие за оврагом. Увидев Симу, мужчина сказал: А мы знаем этого кота, он у нас часто бывает.
То есть, родившись на участке, как бы пограничном с оврагом и другой частью деревни, Сима запомнил, что там тоже есть люди. И когда подрос и стал выстраивать себе систему пропитания, уходил в поисках еды достаточно далеко и надолго.
Вообще – удивительное дело – интуиция и некая система инстинктивного интеллекта у животных – кот прекрасно понимал  где стабильность и безопасность, его маманя-Голубоглазка выбрала место родов в жилой даче, котенок Сима выбрал нас маминой интуицией, что мы не уедем после выходных в Москву, а потом, когда мы уехали на пару недель, Сима ел у соседей, но как только мы возвращались, он снова прибывал к нам «на ПМЖ».
Любовь к животным имеет некую странную конфигурацию сочетания с абсолютным прагматизмом и пониманием формата отношений с животным. Следовало понимать, что это дикие деревенские коты, что их инстинкты могут пострадать от чрезмерного внимания, что если мы, вдруг вынуждены будем уехать – мы не сможем забрать их с собой. Короче говоря, надо было выстроить такую коммуникацию, чтобы не быть в ответе за тех, кого мы приручили. Вот такой баланс  достигался нами пока мир не накрыла пандемия коронавируса.
Дети быстро отправили нас в деревню совсем на постоянку, а сами остались в городе работать. Жизнь поменяла конфигурацию очень быстро, и порядок вещей изменился прежде всего с точки зрения сокращения числа контактов. Непонятные и невнятные рекомендации врачей усугублялись дешевыми репортажами в СМИ что «коронавирус - это всё ерунда», а тем временем жизненное пространство сужалось на глазах. Врачи в спецзащитных костюмах, смерти знакомых людей, болезнь отца – всё сдвинуло жизненные приоритеты, главным из которых стала безопасность. Страх порождался беспечностью многих людей, которые демонстративно не носили масок, и как бы нарочито громко кашляли в магазинах и на улице.  Рисков общения с животными прибавляли то и дело показываемые по телеку репортажи про больных норок, птиц, котов и собак…
В этих условиях приходилось отдавать себе отчёт в том, что кота Симу и его мамашу – Голубоглазку надо кормить, но проявлять осторожность и правила дезинфекции рук, посуды и помещений. Не закармливать, но подкармливать, не пускать в дом, но и не гнать с участка. Это целеполагание  превратилось в ежедневную обязанность. В периоды наших отъездов коты уходили к соседу, который тоже проявлял к ним заботу и внимание.
Мы часто рассказывали о котах детям, родителям, друзьям и знакомым, тема котов стала некоей отвлекающей терапией в нелегкие пандемийные годы.
Однако, я бы отвлёкся на шокирующий рассказ о том, что вновь беременная Голубоглазка не выносила следующий помёт, выкинула два плода в приготовленный ей ящик, где она спала, долго приходила в себя, болела. Я не знаю зачем (примерно за неделю до этого события) мы поставили под навес овощной ящик, зачем постелили туда старый укрывочный материал, мы жили какой-то не объяснимой интуицией и пониманием неслучайности каждого нашего действия.
Трудный морально, абсолютно не понимаемый, не свойственный нам и не органичный по стилю жизни период пандемии  очертил жалость к деревенским котам в круг общей жалости к людям, к своему окружению.
Болезненность Голубоглазки воспринималась не равнодушно. Нет, я не могу сказать, что мы сильно переживали, и что эти переживания были сопоставимы с чувствами к болеющим знакомым и родственникам, но кошачья жизнь стала восприниматься нами более эмоционально, коты стали частью нашей повседневности. Молочко и творожок, ласковые слова – это адресовалось Голубоглазке, хотя по прочитанному в Интернете было ясно, что такое избавление от беременности у кошек – признак сильной инфекции. Ну не гнать же было ее, и с осторожностью, относя миску немного подальше, мы выкормили и откормили Голубоглазку. Потом она исчезла, потом появилась сильно исхудавшая, но около года,  до последних своих  дней эта кошка держалась в нашем поле зрения, а точнее – между нами и еще одним соседом. К слову у этого соседа в сарае он родила лет пять назад троих котят. И именно в этот сарай она приползла в свой последний час. Вот она – кошачья память.
Видимо и мы тоже стали повседневностью для наших деревенских котов. Никто не знал путей распространения нового вируса, но соблюдая некую осторожность, мы старались погладить наших котов, почувствовать их благодарное урчание.
В лето 20 года мы вошли с большущей кошачьей тусовкой. Старожил деревни - кот Феликс, названный так за полное сходство с мультяшным котиком из рекламы кошачьего корма, Голубоглазка, Сима, и приблудившийся почти одновременно с котятами кот Серый. О нём пойдет отдельный рассказ. Серым прозвал его я, так как это был кот-призрак, кот тень. Его не без оснований причисляют к отцовству Голубоглазкиных котят, и внешне на него неимоверно похож Сима. Голова папы, туловище – мамы. Симу Серый не гонял, Голубоглазку Серый не гонял, и долгое время питался из их мисок совместно трапезничая и не обжирая  «жену и детей». Серый явно имел проблемы в контактах с людьми, рассказывали, что его ловили петлёй, что он всех шугается, и что он шипит когда видит перед собой человека. Всему этому я нашёл полнейшее подтверждение, когда наблюдал за повадками Серого.  Серый приходил днём и садился под тую, скрываясь в ее ниспадающих нижних ветках. Потом он понимал, что ему несут еду, я или супруга ставили пластиковую  миску в отведенное для котов место кормления, и как только принесший еду отходил метров на пять, Серый рывком вылетал из-под туи и быстро-быстро  старался всё   положенное в миску съесть. Второй моделью его поведения было прятаться на фоне ствола березы. Он полностью сливался с серо-черным стволом березы и сидел, наблюдая за нами. Заметив его, я поднимал вверх указательный палец и произносил: «Щас, Серый», после чего шел в дом за едой. (этот жест действует до сих пор – завидя Серого, я повторяю «пароль», и Серый, как собака, садится и ждёт еду). Серый замирал, фиксировал мой выход с тарелкой, тут же запрыгивал под тую и возвращался, когда я, поставив миску, отходил подальше. Этот ритуал длился почти два года, и только сейчас Серый подпускает нас на пол-метра, хотя иногда устрашающе шипит до сих пор. Серый всегда вёл себя по-джентльменски - не старался съесть больше других – он наедал сколько ему требовалось, и уходил через дыру в заборе. Он, понимая конкуренцию внутри популяции, дождался когда Симе исполнится два года и только после этого стал его вытеснять с места кормления, с криками загоняя Симу на дерево. Часто, видя, что пришел Серый кот, я заходил в дом и спрашивал свою жену: Пришёл мой друг Серый. Что там у нас есть – угостить его?......
Серый воспринимался как достаточно тёртый жизнью субъект с весьма интересным набором повадок. Он мог придушить мышь, положить ее посреди дороги там, где ещё маленьким котенком гулял его сын  Сима, как бы угощая младшего. Он мог спокойно сидеть и ждать пока поест Голубоглазка, и только когда та отходила от тарелки – доедал оставшееся. Он не верил людям, его доверие надо было заслужить, он мышковал на поле, он был всеядным и не отказывался  ни от молока, ни от бульона. При этом, Серый выглядел всегда подчеркнуто аккуратно. Такой дворовый красавчик с железо-бетонной генетикой.
В середине 21 года, стоя в беседке, я вдруг услыхал жалобное и достаточно громкое мяуканье, доносившееся со стороны тех участков, которые задворками выходили к оврагу. По привычке покричав «кис-кис-кис», я увидел продирающегося сквозь высокую траву рыжего котенка. Я позвал ещё раз и ещё. Тот шел и орал. Он мяукал настолько громко, что я сперва подумал о том, что котенок травмирован. Он двигался со столь нереального для пересечения оврага, что первой версией было понимание, что кто-то его через этот самый овраг швырнул. Похоже, я был прав. Котёнок, не переставая истошно мяукать, пролез под забором и на мой «кис-кис» зашёл на ступени беседки. В это время на правах хозяйки неподалёку от меня грелась на солнце Голубоглазка. Рыжий котёнок подошел к ней, коты обнюхались, и Голубоглазка, не выразив никаких возражений против «ещё одного рта на семью», пропустила рыжего ко мне. Рыжий подбежал, замяукал, и проследовал за мной, так как надо было покормить этого товарища с дороги. Моему удивлению не было предела, когда котёнок выхватил сосиску из миски, куда я ее положил специально для него, оттащил на полметра и принялся жадно грызть. Я подумал, что такая привычка – выхватывать куски и отбегать с ними, могла сформироваться при большом помёте котят, когда из одной миски кормилось много претендентов.
         Поев, рыжий котёнок сел рядом со мной и стал наблюдать за движениями моей руки с сигареткой. Он провожал руку взглядом, когда я затягивался, стряхивал пепел в пепельницу и просто шевелили рукой с окурком.
- Так ты курящий? – спросил я рыжего котенка….Винстон будешь? - И протянул сигаретку как бы угощая кота.
Кот потянулся к сигарете и внимательно следил за рукой, на столько внимательно, что я подумал о том, что он в прошлой жизни был заядлым курильщиком.
- Ну что, значит Винстоном интересуешься. Значит назовём тебя Винстон.
Так в пуле наших котов-нахлебников появился еще один котёнок. Надо сказать, это было и есть очень красивое, породистое животное. Симметричный окрас рыжего, персикового и белого цвета, слегка заквадраченная мордочка, высокие розовые уши. Винстон быстро стал всеобщим любимцем. Он урчал и перетаптывался с лапы на лапу, тёрся об ноги  подходивших к нему людей, проявлял всякую нежность и свою кошачью ласку ко мне, моей жене, к подкармливающим его соседям, и очень сдружился с Симой. Сима был старше Винстона почти на два года, он таскал его с собой, они вместе ловили мышей в проталинах возле забора, и как бы в знак благодарности к нам, выкладывали по десятку мышей на крыльце. Типа – вот вы, товарищи, не зря нас кормите, мы пользу приносим. Сима учил Винстона везде лазить – по деревьям, по заборам, водил его по близлежащим огородам, заходил к соседям, которые щедро кормили котов в наше отсутствие. Противоречий между котами не было, и даже дикий кот Серый уступал маленькому Винстону свою миску, если вдруг тот оказывался рядом.
Между тем, волны пандемии коронавируса уносили жизни и здоровье близких нам людей, просто знакомых, соседей. Грустные периоды  требовали постоянной компенсации позитивом, и этот позитив вполне себе доставляло нам наблюдение за котами, прогулки с ними в зимние, осенние и летние вечера. Весна была богата дождями, и коты редко выползали из-под сараев, где они периодически ночевали.
Однако, нельзя не рассказать об одной привычке, который Винстон приобрел то ли от своей смекалистости, то ли он уже где-то так делал, за что и был выброшен с заовражной части нашей деревни.  Винстон залезал в машину в подкапотное пространство снизу, со стороны передних колёс,  и устраивался погреться  на защитный кожух двигателя, выцарапывая его когтями в труху до дыры. Я заметил это случайно, открыв капот, чтобы проверить уровень масла. На кожухе виднелась шерсть и разодранные его куски черными ошмётками были рассыпаны повсюду…..
Прочтя в Интернете как бороться с таким поведением котов, я намазал кожух цедрой мандарина и побрызгал одеколоном с весьма выраженным запахом (вроде как кошки не любят резких ароматов). Каково же было моё удивление, когда жена на следующий день рассказала со смехом, что взяв на руки котенка Винстона, она почувствовала от него тончайший аромат от Кристиан Диор, который выдавал место ночевки всё на том же кожухе двигателя.
Двойственные чувства усилились, когда Винстон пригласил в подкапотное пространство Голубоглазку. Встретив там их двоих, я громко шуганул непрошенных гостей. Однако, кошачья хитрость позволяла Винстону уходить от ответственности, и даже ни разу не получить  ненормативную критику в свой адрес. Когда я подходил к машине, котенок вылезал из-под капота по тягам и элементам кузова и трансмиссии, и выходил с противоположной стороны автомобиля так, что я его не мог увидеть. Уже через несколько секунд рыжий котенок сидел на крыльце, всем своим видом показывая, что он тут давно сидит и ждет нас.  Ну что было делать, пришлось смириться. Ну не прогонять же из-за какого-то куска пластика живое существо, которое пришло некоей Божьей тропой к людям, чтобы выжить.
Однажды, уехав в достаточно сильные морозы на несколько дней, мы вернулись и обнаружили Винстона и Симу абсолютно черного цвета. Они были все в саже – от морды до хвоста так как ночевали в дымоходе уличной печи у соседа, который накануне жарил шашлык и что-то там праздновал. Тепло камня на столько долго держалось в дымоходе, что коты примерно дня три  пережидали там морозы. Днем они вылезали, бродили в поисках еды, а ночевать уходили все в тот же дымоход. Откуда им было знать про такое тепленькое и укромное место, если дом и уличная печь находились примерно в двухстах метрах от моего владения? Полагаю, всё то же «кошачье ясновидение» безошибочно указывало им направление поиска укрытия  на ближайшую ночь.
Шло время. Пандемия то наступала, то отступала, а коты наши несли функцию отвлекающей терапии наряду с дачными заботами по дому, саду и огороду.
Однако, весна этого года унесла совсем уже пожилую Голубоглазку, истощавший и искусанный клещами Сима тоже куда-то пропал, а Винстона взяли в один из соседских домов. Там постоянно живет парень, а на каникулы к нему приехали дети. Приветливый, умный и не шугливый Винстон, также облепленный клещами, был отвезен к ветеринару и принят в дом. Как говорила его новая хозяйка – Винстон все время рвался гулять, рвался на улицу.
 Не смотря на холёный внешний вид и пластиковый ошейник от клещей, теперь он периодически выбирается на прогулку, традиционно заходит к нам и прогуливаясь по местам, где установлены кошачьи миски, как бы вспоминает молодость. Разумеется, пока кот испытывает стресс, у него сменился образ жизни и пищевые привычки, он обрёл большую семью с детьми, у него нет необходимости искать ночлег, но инстинкты и память влекут его на прогулку.
Соседка говорила, что Винстон ищет Симу, ходит вокруг соседского сарая, под которым они грелись зимними ночами, заглядывает в симину будку, который смастерил сосед, но где Сима так всерьёз  и не поселился. Иногда Винстон, замерев,  смотрит в сторону заброшенного участка, за которым начинается овраг, как будто вспоминая откуда, с какого направления он появился в нашей деревне, в нашем социуме. Он ждёт Симу, а мы тешим себя мыслью, что Сима поселился за оврагом, что кто-то взял его к себе домой и не хотим верить в версию, что с Симой случилось что-то плохое.
А у нас пока в фокусе внимания и заботы кот Серый. Он уже с хозяйским видом приходит,  лежит на камнях или дремлет на крыльце, периодически прячась под машину, если кто-то приближается к нему слишком близко. Он всё еще дикий и недоверчивый.  Однако, у нас Серый чувствует себя в полной безопасности и релаксирует, вытянувшись на нагретой солнце щебёнке стоянке для машины. Серый - всё еще самый независисмый из котов в нашей деревне – приходит поесть и полежать-отдохнуть от своих кошачих забот только на полчасика и дважды в день. Как мы шутим – он у нас как в санатории….покормят, дадут отдохнуть, скажут добрые слова.
Теперь он один  постоянно напоминает нам о кошачьем царстве в пять особей, которые в пандемию стали для нас, наверно, важнее, чем мы для них. Мы получали кусочек внимания и ласки беззащитных существ, отдавая им свое внимание и ласку. Кто кому обязан больше – я не знаю.
Эпилог
Примерно через неделю после того как я написал этот рассказ, почти каждый день стал заходить и рыжий Винстон. Уже холёный, ухоженный, неимоверно красивый кот приходит поклянчить привычную с детства еду – колбасу, сосиски, курицу и молоко…. Трудно сказать, связаны ли  более частые визиты Винстона к нам в гости с этим текстом, который, я полагаю,  послал некий сигнал добрых воспоминаний во Вселенную, и вернулся к рыжему коту с призывом «что-то ты совсем забыл своих прежних друзей», или  нам снова требуется его урчание и перетаптывание с лапы на лапу, его отирание об ноги и абсолютно нахальный отдых в хозяйском садовом кресле.
Прошел еще месяца, я уже собрался было отправить текст рассказа на опубликование, как вдруг появился наш любимец – кот Сима…Живой и здоровый, ухоженный, со следами впившихся в спину клещей, но весьма упитанный, а главное – такой же ласковый, постоянно лезущий на руки. Гипотеза его трёхмесячного пребывания  где-то вне поля нашего зрения может быть любой.  Возможно, что его где-то прикормили, возможно пустили в дом, а потом просто уехали. Сложно сказать, но Сима, которого мы вырастили и выкормили с самого малого возраста, пришел к нам и снова стал у нас питаться, снова стал с нами гулять, как бы свидетельствуя о своей хорошей памяти и добрых чувствах к нам.