Почти заклятье колдуньи. Глава 16

Глава 16 ПРОЩАНИЕ

Когда она проснулась, был еще день, но тени от высоких сосен на дюне стали длиннее, а по небу снова плыли облака. Одежда и волосы высохли, и Марианна поняла, что спала она долго. Нельзя было больше терять время, если она хотела спасти сестру, отправляться в болотный город нужно было немедленно. Время слабости после погони на болотах миновало, она снова была собой.

Марианна решительно вошла в шатер, где лежал ее походный мешок. Вошла и остановилась. Лесовик и Илиан смотрели на нее, оторвавшись от какой-то карты, которую они до этого разглядывали. Рядом с картой горела свеча, и в свете свечи она успела заметить тревогу, которую старик не успел стереть со своего лица.

— Мне нужно идти за Лионной, — сказала девочка, и голос ее прозвучал совсем не так решительно, как ей бы того хотелось. — Солнцестояние завтра ночью, у меня всего сегодня и завтра остались.

— Я иду с тобой, — спокойно сказал лесовик, улыбнувшись.

Сердце Марианны дрогнуло от радости, но она знала, что должна была сказать.

— Нет. Тебе и Илиану нужно найти волшебницу. Это не терпит отлагательств, и от этого зависит спасение нашего мира. Я иду одна. Я справлюсь.

Брови старика изумленно поползли вверх.

— Мы успеем. Я же обещал тебе помочь.

— Не успеете, — Марианна и сама не знала, откуда в ней было столько уверенности.

Казалось, что ее решимость возрастала по мере того, как она говорила.

— Одна ты не пойдешь, — раздался голос у нее за спиной. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать голос Зоркого. — Я иду с тобой.

— А малыш? — спросила она. — Нельзя снова тащить его в город.

— За малышом присмотрят валгалиане, пока нас не будет, я уже обо всем договорился, — голос мальчика звучал твердо, и Марианна ощутила вдруг огромную радость. Словно тяжелый груз упал у нее с плеч.

Лицо лесовика осветила улыбка. Видно было, что тяжелый груз упал и с его плеч.

— Тогда я кое-что должен вам рассказать про ночь солнцестояния. Кое-что, о чем мне поведали валгалиане.

Марианна и Зоркий сели напротив друзей, и Марианна вдруг очень ясно почувствовала, как ей больно будет снова расставаться с лесовиком. Вот он сидит напротив нее, нахмурившись и пытаясь улыбаться, чтобы не пугать её заранее тем, что скажет. Но она-то знает, что он взволнован, и встревожен, и расстроен их расставанием, и не знает, с чего начать. Не только у нее все получается не так, как планировалось, но и у него. У того, кто привык все всегда знать и понимать, и принимать решения по своей воле и в нужное время.

— Во время ночи летнего солнцестояния в ту ночь, когда происходит смена тел в городе колдунов, в самом городе остаются одни колдуны и избранные ими для смены тел. Всех остальных увозят на какой-то остров. Среди валгалиан этого поселка есть старики, которые в те давние времена пятьдесят лет назад спасли ребенка, украденного для церемонии. Они мне об этом и рассказали. Лучшее время попасть в город — дождаться того момента, когда там никого, кроме колдунов не останется. Таинство переселения происходит в домах колдунов, а потом новые колдуны сбрасывают в воду мертвые тела. Вот что я узнал.

— Мы знаем этот остров, — сказал Зоркий, а Илиан усмехнулся.

— Но почему в городе остаются одни колдуны? — удивилась Марианна.

— Точно я сказать не могу, — старик отвел глаза. — Но мне кажется, что колдуны боятся испугать людей. Особенно, когда старые тела бросают в воду.

Марианна внутренне содрогнулась и тоже отвела глаза.

— Раса колдунов существует слишком недолго, и они очень несовершенны, при всем их могуществе, — продолжил старик. — Они гибриды, смесь между людьми и лесными созданиями Селены, приправленная духом мертвой магии. Именно поэтому в душе любого колдуна постоянно идет борьба. Душа лесного существа стремится избавиться от ловца, а вот человеческая часть души колдуна безоговорочно верит ловцу. Колдунами становятся самые обиженные и несчастные степные дети, которым внушается, что от них зависит спасение и восстановление давно погибшего Синего Мира. И они верят в этот лучший, якобы, мир, потому что именно обиженным легче всего внушить надежду и веру. Обиженные и обделенные страстно хотят верить, что они чего-то, да стоят. Или будут стоить в новом мире.

— Обычно гибриды хорошо приспособлены к тому миру, в котором они выведены, — сказал Илиан. — Может, потому что в них столько всего намешано. Но слабое место всегда есть.

— Существует пророчество одной валгалийской сновидицы о том, что колдунов погубит рожденный тремя расами, но я думаю, что они сами себя погубят, тем более что они и сами слились из трех начал. И эти три начала ведут между собой постоянную борьбу. А из-за того, что души колдунов постоянно кровоточат, их легко разозлить и испугать, но также легко можно и обмануть. Будьте мудрыми, искатели мои, и у вас все получится.

Старик замолчал, и Марианна вдруг поняла, что до мига расставания остался всего один шаг. Только бы предательские слезы ее не выдали.

— Постойте-ка, — вдруг спохватился лесовик. — Я напишу записку волшебнице Иве, а вас попрошу эту записку ей отнести после того, как вернетесь с болот. Эта записка поможет ей кое в чем разобраться. В чем-то очень важном для нашего мира. Обещаете мне?

Марианна и Зоркий одновременно кивнули. Они следили за тем, как лесовик пишет записку отточенным пером, и время, казалось, текло медленнее. Каждая закорючка дарила еще секунду вместе с тем, кто раскрыл им так много тайн.
Но все рано или поздно кончается, старик сложил записку, и Зоркий вложил ее в свою заветную книгу.

Походные мешки были собраны, все слова были сказаны.

— Мы дойдем с вами до вершины дюны, и там наши пути разойдутся, — сказал лесовик. — Брат Илиан, ты готов в путь? Кажется, нас ничто больше здесь не задерживает.

Илиан был готов. Он твердо стоял на ногах, хоть и был еще очень бледен.

Пока шли к вершине дюны, старик говорил с Марианной, а Илиан с Зорким.

— Твоя проводница тебя не бросит, Марианна, — говорил лесовик. — Но будьте осторожны. С тяжелым сердцем оставляю вас в эту трудную минуту, но надеюсь на вашу мудрость и удачу. Ничего другого мне не остается.

— Мы еще увидимся? — Марианна с трудом сдерживала слезы.

— На сей раз не скажу тебе «да», потому что путь мне предстоит опасный и дальний. Надо успеть выручить Селену до солнцестояния, а потом вернуться, пока колдуны не натворили бед. Или сделать так, чтобы вернулась Селена. Но я буду надеяться на встречу, Марианна. На встречу с тобой и твоей сестрой.

Они были уже на вершине дюны, и старик обнял девочку. Марианна услышала, как прощаются Зоркий и Илиан.

— Прощай, брат Зоркий, — говорил Илиан. — Прощай, мой юный искатель. Два раза ты спас мою жизнь, и я теперь твой вечный должник. Но ценю я не только это. Я ценю твое золотое сердце. Не предавай его, и твоя удача тебя никогда не покинет.

— Я буду ждать тебя, Илиан, — дрогнувшим голосом ответил ему Зоркий. — Удачи и тебе, друг!

С вершины дюны болота казались безбрежными и непроходимыми, но ведь они только этой ночью прошли их и остались в живых. Смогут и в этот раз.

Время с друзьями было исчерпано.

— Пока не спуститесь с дюны, не оглядывайтесь, — сказал лесовик.

Спускались по горячему песку, оставляли в нем глубокие вмятины, которые тут же наполовину засыпались песком снова.  Марианна старалась думать о песке в своих стоптанных башмаках, о низкорослых деревцах у подножия дюны, о чем угодно, только не о друзьях за спиной. Ей страшно хотелось оглянуться, но обещание есть обещание, и они оглянулись, только оказавшись у подножия дюны.

На дюне никого не было, лишь в одном месте ветер устроил маленький песчаный вихрь, который совсем недолго кружил в воздухе.