Почти заклятье колдуньи. Глава 15

Глава 15 СНЫ

Марианна и Зоркий вышли из шатра на солнце, и Марианне показалось, что тот мир, который она видела, был ей не знаком. Полумрак шатра и странная история лесовика словно бы перенесли ее за тысячу верст от степи и рек, от лесов и болот мира Земель Валги.  Где-то там, в неведомой дали томилась в заточении Селена, а маги и искатели решали судьбы миров на своих советах. Там шли смертельные войны, и маги создавали волшебных чудовищ, которых мертвая магия портила, скрещивая с жалкими людьми, превращая их в странные и страшные гибриды.

Где-то? Она одернула себя. В Землях Валги происходило то же самое. Гибридом предстояло стать ее сестре!

Зоркий неожиданно толкнул ее в плечи, и она очнулась от своих мыслей.

— Догоняй! — мальчишка бросился в реку.

Она, ни секунды не задумываясь, влетела в реку. Вода была теплой, песчаная коса защищала от быстрых коварных течений и давала воде прогреться. Она и сама не заметила, как оказалась довольно далеко от берега. Она перевернулась на спину и вгляделась в бездонное небо. Облака куда-то унесло, небо было ослепительно голубым, и на секунду Марианна забыла о своих заботах и бедах.

Фонтан брызг заставил ее зажмуриться и снова окунуться в воду.

— Не догнала! — голос Зоркого звучал торжествующе.

Она обрызгала его в ответ и медленно поплыла к берегу.

Песок был почти горячим, и ей вспомнилось, как на речке за деревней они с сестрой сушили свои платья на ветках кустов над горячим песком. Здесь на косе на песке не рос кустарник, поэтому она просто легла на песок под горячим солнцем, положила голову на руки и принялась дожидаться, когда немного высохнут волосы и одежда.

Она услышала, как мальчишка плюхнулся рядом и стал зарывать руки и ноги в песок. Ей не нужно было смотреть на него, чтобы знать, что он делает. Ее братья всегда делали именно это после купания. Скоро ему надоест копаться в песке, и он пойдет бросать камушки в воду, оставив ее в покое и дав ей возможность немного поразмыслить над планом спасения сестры. Их пути на Долгой Косе расходятся. Он хороший мальчик, этот Зоркий, но им дальше не по пути.

Но Зоркий не пошел бросать камушки в воду. Сквозь сон, который на нее вдруг навалился, она услышала женский голос.

— Ну что, забирай своего братика, — говорил голос. — Идемте к общему костру, там рыба скоро будет готова, и дети там играют.

— Спасибо, — ответил мальчик.

— Идем, идем, — засмеялся женский голос. — И для подружки твоей рыбы дадим. Принесешь ей.

Подружки! Марианна сделала усилие, чтобы проснуться и сказать женщине, что она никакая не подружка Зоркого, но дрема ее не отпустила.

Песок заскрипел, и она поняла, что Зоркий, малыш и женщина уходят. Уже издалека она снова услышала женский голос.

— А ты знаешь, что в тебе течет валгалийская кровь?

— Знаю, это по деду, — голос Зоркого был уже почти не различим.

А ей теперь уже снился другой сон. Ей снилось, что она смотрит сквозь щель в потолке колдуньиного дома и видит, что Лионна сидит на стуле и плачет, а Костей что-то говорит ей злым и ехидным голосом. А потом его голос становится медово-ласковым, и ее сестра перестает плакать и начинает вслушиваться в каждое слово и каждую интонацию коварного голоса. А потом в комнату входит колдунья, улыбается Костею и ведет её сестру куда-то, взяв за руку.

Марианна хотела броситься вслед за ними, но сон уплыл и сменился другим сном.

Ей снилось, как будто мимо нее к воде прошли лесовик и Илиан, сели на песок и заговорили.

— Мы с самого начала ошибались, друг Илиан, — вроде бы говорил лесовик. — Мы, маги – выходцы из Синего Мира, думали, что сильнее нашей магии нет ничего во вселенной. Я много столетий прожил в Черном Лесу и понял, что разум и магия его древних обитателей по-своему сильны. Мы населяем чужие миры причудливыми созданиями, но не замечаем, что в каждом мире есть своя магия и свои чудеса.

— Но ведь вы хотели сделать вселенную лучше! — возразил ему Илиан.

— Если бы мы оставили чужие миры в покое, мы сделали бы лучше всем, — ответил ему лесовик. — Но за эти три года, пока магия Селены не влияла на Земли Валги, кое-что произошло. И это подтверждает мою правоту! Усилилась не только мертвая магия синих камней. Проснулась и зашевелилась собственная магия Земель Валги.

— А какая она?

— Мои пауки стали гораздо сообразительнее и активнее, возродились еще некоторые древние чудовища, о которых никто даже и не слышал. У них есть свой странный язык, магический язык образов. А люди … Даже люди стали способны на что-то странное. И я не о чтении мыслей. Вот скажи мне, как Зоркий оказался у тебя на пути в нужное время и в нужном месте? Не знаешь? А ведь есть среди степняков поверье о людях удачи. Это очень странная магия, но это их магия.

— Искатели тоже считают себя людьми удачи. Мы знаем про эту магию.

— Это человеческая магия, мне ее не объяснить. Так почему мы никогда не изучали все эти магии? Скажи мне, искатель!

Ответа не последовало, и лесовик заговорил снова.

— Меня испугало то, что девочка сказала про заклятье купола. Она сказала, что колдуны готовятся к ночи замыкания купола. Если они докопались до заклятия купола, мир Валги поджидает еще одна опасность.

Марианне страшно захотелось проснуться и подойти поближе, потому что старик стал говорить совсем уж тихо, но она не могла сбросить с себя дрёму и продолжала видеть сон, в котором слова были как дальние острова, которые манят, но до которых не доплыть.

— Колдуны могли многому научиться, прячась на болотах. Если они овладели заклятьем магического купола, они могут попытаться укрепить купол Селены над Землями Валги и сделать его непроходимым для самих же магов. И тогда они смогут воссоздать в Землях Валги Синий Мир, что совершенно погубит и Черный Лес, и вообще всё в этом мире.

— Что это значит? — тревога в голосе Илиана была похожа на волну, бьющую в берег.

— Это значит, что нам надо спешить, Илиан. Если мы хотим привести в этот мир волшебницу. Если не поспешим, этот мир замкнется в себе и со временем просто исчезнет, как исчезает все, чем овладевает магия зла.

Голоса окончательно угасли, как слабое пламя свечи в темноте, и Марианна погрузилась в черные глубины сна, в котором нет ни образов, ни звуков.