Глава 2. Номедо и его появление в Фангардене

- О, демон! – вскричал Найджел Глори, когда шкатулка, найденная Теодором, открылась сама собой, и чёрный дым, струями вытекший из неё, образовал исполинскую фигуру, широкими плечами задевавшую выбеленный потолок и оставлявшую на нём пепельные следы. Испуганный до потемнений в поле зрения Энжи свалился с кресла на пол. Громоздкий силуэт из дыма навис над ним, сделав комнату темнее и уже. Найджел чувствовал, что каждая клетка его тела дрожит от ужаса, а сердце усиленно вибрирует, как перегретый двигатель, и надавливает на окружившие его кости, стремясь любой ценой сквозь них прорваться. В спутанных линиях мыслей и нейронов горели и лопались, рассыпаясь искрами, затмевавшими взор, кровавые нити: Глори предчувствовал свою неизбежную гибель, и разум отказывался помогать ему отдалить её.
Приподнявшись с пола мгновенно, дрожавший Энжи сделал единственное, что мог в ту секунду: он запустил в фигуру тем, что находилось в его руках – фарфоровой тарелкой. К его удивлению, граничившему со смятением, он, несмотря на тряску, почти попал в чёрный силуэт. Возникшее из шкатулки нечто, не уклоняясь, подловило тарелку и поставило её на прикроватную тумбу, а затем стало приближаться к Найджелу. Глори был слишком напуган для криков о помощи или бессвязных воплей, его поглотил связывавший, сковывавший тело ужас. Когда существо, состоявшее из чёрного дыма, оказалось на расстоянии вытянутой руки от Энжи, тот чувствовал, что переизбыток эмоций вот-вот отнимет у него жизнь, невольно зажмурился и отвернулся, чтобы не видеть громадное неизвестное существо, он ничего не мог больше предпринять. Силуэт протянул руку к его лицу и бросил песчинки или блёстки, коснувшиеся кожи и слизистых оболочек учащенно дышавшего Найджела прохладными мелкими точками, а затем заставившие Глори испытать то, что он сначала принял за свой последний вздох, за свою смерть.
Он ощутил умиротворение. Биение сердца стало ровным, тело перестало дрожать, как в агонии, а температура похолодевших и переставших подчиняться ему рук нормализовалась. Он больше не испытывал ужаса, как не испытывал и других, ощущавшихся уже привычными, неприятных, гнетущих переживаний, никогда не оставлявших его ни на миг: играющей на струнах нервов тревоги, пожирающего изнутри беспокойства, ощущения наползающей неизбежности. Помех и спутанных в узлы линий в его голове больше не было. Теперь, прислушавшись к себе, он не слышал ничего, что могло бы его напрячь.
Когда Найджел открыл глаз, тёмного силуэта перед ним уже не было. От массивной фигуры остался лишь вибрировавший и заплетавшийся от движений воздуха густой дым, опустившийся на пол и медленно подбиравшийся к Глори. Когда Энжи поспешно забрался на кровать, не желая коснуться черной массы, та застлала собою весь пол комнаты. Найджел долго смотрел на неё, анализируя новую для него ситуацию, и принял решение открыть окно, чтобы позволить дыму рассеяться. Он перешагнул с кровати на тумбу, все еще глядя на слой дыма на полом, а затем встал на подоконник.
Ему послышался смешок. Дымовая завеса при этом содрогнулась, как от резкого порыва ветра или дыхания громадного зверя, а после, будто от неё самой, откуда-то снизу, донёсся неожиданно высокий мужской голос.
- А что, - ехидно начал голос, и Найджел, пошатнувшийся от неожиданности, едва не упал в уставший пол дым. - мамочка не будет ругаться, что ты топчешься на подоконнике? Смотри, со второго этажа свалиться больно. Падать вообще очень больно, если тебе интересно, - невидимое создание, обращавшееся к Энжи, издало такой звук, будто поцокало языком. - Я даровал тебе спокойствие, вовсе не неуязвимость или то, что ты там себе вообразил.
Найджел приоткрыл окно и сел на подоконник, чтобы точно не потерять равновесия. Его взор был устремлен к черной гуще, разлившейся по полу.
- Ты… Вы… Ты, - наконец-то выбрал обращение к надменному голосу Глори, – что сделал?
- Ба! Звёзды и метеоры! – воскликнул невидимка и посмеялся. Одновременно с его смехом чуть слышно зазвучал другой, намного более низкий и устрашающий заливавшийся голос, который после медленно рассеялся, как эхо или отголосок грома. - Ты, наверное, совсем и забыл, как это ощущается, да? Покой. Я дал тебе покой. Твой потерянный сон, забытая тобой приятная пустота в сознании. Спокойствие и умиротворение, которых твой тревожный ум долгие годы был лишён… Потрясающие чувства, не так ли? Не привыкай пока. Это забрало, могу предположить, половину моей энергии, но продлится недолго. Сегодня ночью ты впервые без мучений и долгих размышлений заснёшь, а утром проснёшься всё тем же звенящим от накала добела Найджелом Глори.
- Что ты… Что ты такое?
- Часть или целое? Ты это хотел узнать? -  насмешливым, как показалось Найджелу, тоном уточнил голос. – Мы с тобой разве уже встречались? О, да, все подобные истории начинаются именно с этого вопроса, будто вам, людям, не всё равно. Ну, что ж, то, как ты назвал меня сначала… Мне понравилось. То, как вы кличете нас, отчасти отражает наши сущности, и я мог бы даже рассказать об этом, правда, ты вряд ли поймёшь. Ни одно из моих имён не вложит в твою голову ничего нового, поэтому я возьму ещё одно. Твоя реплика… Хе, было близко, но всё-таки не то же самое, что и я, поэтому я предлагаю тебе «перевернуть» это слово… Номедо. Для тебя я – Номедо!
- Н-нет… Это какая-то бессмыслица, - Глори потёр виски и помотал головой. – Это не может быть правдой.
- Обожаю то, что ты никогда не выражаешься, даже если перевозбуждён. Довольно редкое явление… Представляю, что было бы здесь, если б я не очаровал тебя! Я имею в виду: не наложил чары. Я даже начинаю жалеть, что сделал это.
- Этого не может быть… Я болтаю с дымом! Просто бред. Ты мне снишься, не иначе! - Найджел перешагнул на тумбу, с которой поднял тарелку, а с тумбы – обратно на кровать. – Что вообще было в этих бисквитах, раз меня вырубило? – он провёл пальцем по белому фарфору, убеждаясь, что он настоящий. – Или я с ума схожу?
- Не-а. Мимо. Ты не сошёл с ума и не спишь, такова твоя реальность! – последнее слово, казалось, Номедо произнёс с какой-то особой интонацией, потом выждал и продолжил: - Ты в здравом уме, если, конечно, к той форме, в какой ты существуешь все эти годы, применимо такое словосочетание. А в бисквитах твоей мамаши были сахар, соль мука и какао, источник меди. Они… Ну, похожи на песок, я поместил их в Часы, и это помогло мне выбраться. А медь, источник фунгицида, порочный металл… Энергетик. Тебе ни к чему знать подробности.
- Чёрт возьми! Какие часы, какой энергетик? – щурился от недопонимания, напрягая свой расслабленный ум, Энжи. – О чём ты вообще? Откуда выбраться?
- Из шкатулки, - непринуждённо ответил Номедо. - Ты что, успел забыть? Только взгляните! Одноглазый пират открыл-таки сундук с сокровищем!
Найджел, разумеется, всё помнил, но это не облегчало понимания того, что с ним происходило. Встреча с Номедо ощущалась фантасмагорическим сном, и Глори наверняка счёл бы возникшую ситуацию сценой сновидения, если бы не дарованная невидимкой временная безмятежность. Это забытое чувство покоя не находило Энжи ни в дрёме, ни наяву. Избавление от постоянной тревоги, вытягивающей жизненную энергию и здравомыслие, являлось, несомненно, нежданно поднесённым кем-либо даром. Произвольно появиться это чувство никак не могло. Внутри Найджела не было предпосылок для его возникновения: много лет подряд его истощало нескончаемое беспокойство, будто по капле сосавшее его молодую кровь.
- Из шкатулки, которую мне дал Теодор… - произнёс Найджел, пытаясь выстроить логическую цепочку.
- Угу. Давай, соображай. Мне хочется как можно скорее начать говорить о по-настоящему дельных вещах. Ты мне нужен. Для кое-чего. Да. Да… Я хочу кое-что предложить.
- А из чего сделана эта шкатулка? – решил спросить Энжи, стремясь заполучить достаточное количество времени для обдумывания услышанного. – Почему я не мог её открыть?
- А откуда я знаю? – усмехнулся Номедо, и дым снова вздрогнул. – Можно подумать, это я могу её открыть! Может, застывшая магма, может, уголь или камень из самых недр земли. Или, возможно, лед, покрытый вековой пылью. Я не знаю. Я могу знать наперёд некоторые вещи, но не все. Момент, когда я смог заглянуть в будущее всей Вселенной, предоставился мне тысячи человеческих жизней назад, тогда ещё даже в перспективе не было событий, заключивших меня в этот ящик.  Я могу чего-то не знать, а если ты будешь обвинять меня в этом, я буду прикапываться к объему ума средне… Средне-статис-тического человека, - с трудом выговорил освобождённый узник шкатулки и раздражённо зашипел, ненадолго прерывая свою речь. – Но я знал, что встречу человека в одной из реальностей! Я ставил на 1561 год, 51 градус северной широты, 9 градусов восточной долготы, час ночи. Хе! Люди считают третий от полночи час временем чудес, но что они понимают?.. Да, в общем, текущие события – это буквально попытка Внешнего мира дать щелбан моей интуиции.
- Подожди… Нет, правда, подожди, - попросил Глори. - Я не понимаю, о чём ты говоришь.
- Вот только не говори, что я не предупреждал тебя насчёт этого! Люди – крайне примитивные создания. И да, я сравниваю не только с собой, другими тенметамами, игноэссентами и далее-далее-далее-далее, я сравниваю ещё и с теми, кто находится дальше барьера возможностей вашего самосознания. Марс. Луна. Проксима Центавра. Посторонние галактики, - тараторил Номедо, и у его голоса снова появилось быстро рассеявшееся потустороннее эхо. – Тебя когда-нибудь похищали? Нет? Ну конечно! Кому могут быть интересны параноики и пессимисты?! Какой вздор!.. На самом деле, конечно, они не похищают людей. Нет. Это выдумки таблоидов ярко-охрового цвета. Людишки такие смешные… А вот круги на полях – настоящие! Мы тоже, кстати, так умеем!
- Чёрт побери, Номедо, ты можешь притормозить? – взмолился Найджел. – Ты говоришь о тысяче вещей сразу, я не могу даже ход мыслей твоих проследить.
- Дай мне выговориться. Я сидел в этой замечательной коробке миллионы лет. Тебе и не снилось.
- Погоди… Сколько?
- Да! Да-да-да! Именно! Я видел ещё динозавров, мужи-и-ик! Я видел рождение каждой звёздочки на небосводе! Я видел всё. Можешь вложить в эту фразу любое значение... А потом я попал в этот ящик. Как невеста из стишка, которая играла в прятки и легла в сундук с заклинившим замком, а тот стал её гробницей. Опустошил её грудь, полную воздуха, наполнил слезами очи… - и голос затих, упиваясь мыслями о мучительной смерти молодой женщины.
- Послушайте… Послушай, - неуверенно начал бледневший Найджел, - ты мне сказал, что…
- Что сказал? – с желанием вернулся Номедо к диалогу. – Нет-нет, что сказал, сможешь повторить это?
- Ты же… Понимаешь, о чём я?
- Прекрасно понимаю, а ты боишься это озвучить, не так ли? Ладно, я поддамся, но только в этот раз. Я действительно уже сказал кое-что ценное. Я сказал, что у меня есть для тебя предложение. Но перед тем, как я озвучу свою готовившуюся бесконечны долгие восемь секунд речь, мне нужно тебя спросить. Найджел… Ты готов мне поверить?
- Я до сих пор не уверен, правда ли это всё, - уклончиво ответил Энжи, мотая головой.
- Эй, уж это я могу доказать.  Давай я скажу то, что знаешь только ты!
- Нет, нет… Это было бы очевидно. Если я потерял р-рассудок, а это мне только кажется и мерещится, это не поможет. Лучше скажи мне что-то такое, что я не знаю, но могу найти в Интернете, - предложил Найджел. – Ты же знаешь, что это такое? – поразмыслив, решил он удостовериться.
- Я бы сейчас укусил тебя из-за этого вопроса, если бы меня не повеселило твоё предложение. Что ж, начнём с любимого: стандартное количество Старших арканов в колоде Таро. Скажу тебе сразу: их двадцать два.
Найджел свесил ноги, приготовляясь подойти к компьютеру, но тут же подтянул их обратно на постель.
 - Ну, когда ты пойдёшь проверять? – нетерпеливо вопрошал голос. – Прикажешь ждать до зарождения ещё какой-нибудь формы жизни на этой планете?
- Я не могу встать с кровати… Нет, точнее… Я не могу, пока по полу разлито это… Вот это, - не подобрав слов, Глори обвёл комнату, залитую чёрным дымом, рукой.
- А! И ты не смог сказать мне сразу? Итак, Найджел Глори, время новостей: для того, чтобы это исчезло, мне нужно принять материальную форму. Тенметам может превратиться во всё, что видит глаз человека, но я хочу начать с самой простой, на мой взгляд, оболочки, я ещё мало отдохнул. Пообещай не пугаться! – воскликнул Номедо перед тем, как образовать воронку из дыма, густевшую и передвигавшуюся к центру комнаты.
 За считанные секунды дым снова приобрёл человеческие черты, но в этот раз рост фигуры, созданной Номедо, был значительно ниже. Пепел отделялся от дымки и исчезал в воздухе, наполняя её блёклыми цветами. Найджел моргнул всего раз, и увидел перед собой самого себя, но с чёрными волосами.
- Какое дурацкое тело! – рассмеялся знакомым голосом попытавшийся сделать несколько нетвёрдых шагов и качнувшийся двойник. – Что у тебя за штука на внутренней стороне нижней губы?
- Шрам. Упал на сеть с рыболовными крючками в детстве, - признался внимательно осмотревший близнеца Глори.
- Типичная история для портового города.
Пока Найджел вставал с кровати и подходил к своему компьютеру, Номедо снимал и обращал в пепел, перетирая в руках, повязку со своего лица: ему она была ни к чему. Двойник Глори поднял опущенное веко, демонстрируя голубое око с мгновенно сузившимся от света зрачком, и посмотрел двумя разноцветными глазами на Энжи:
- Ой! Я, кажется, совершенно случайно забыл одну важную деталь? Минутку, я всё исправлю! Мне надо было сразу обратить внимание на твою интересную особенность, да? - дразнился Номедо. – Не вздумай отворачиваться, я не сделаю ничего ужасного или пробуждающего жуткие воспоминания. Я не лишу это тело лишнего глаза… Просто перекрашу его в цвет твоего ока, хотя, конечно, гетерохромию я нахожу привлекательной. В этом есть что-то мощное, что-то звериное. Раз-раз! – и холодно-голубой, как плотный лёд, глаз изменил свой цвет по щелчку пальцев. – Оригинально? Я мог сделать это и без щелчка, просто так веселее. Фокус-покус! Я ещё могу сделать вид, что извлекаю таким же образом огонь из своего тела. Тебе показать? Любой фокусник отдал бы все деньги, только бы этому научиться.
- Ещё раз: про какую часть колоды Таро я должен узнать? – переспросил игнорировавший Номедо Энжи, пододвинувший поближе клавиатуру. – И… Как, ты сказал, звучит твое имя?
- Я не назвал тебе своего имени. Ни единого! Но я говорил, что я тенметам. Даже не надейся найти определение этого понятия в словаре, его там просто не будет. Тебе выпала удивительная честь узнать о тайнах этого мира немного больше других, только не проморгай эту возможность и не разочаруй меня… А искать ты собирался Старшие арканы Таро. Их двадцать два, - Номедо завалился на кровать Найджела и стал болтать ногами. - Два и ещё два – четыре. Плюс две карты – шесть. Прибавим пять и шесть от Младших арканов, получим семнадцать. Простое натуральное число. Сложим один и семь… И так мы получаем восемь, перевернутый знак бесконечности! Там, где семь, должна быть восьмёрка. Семи всегда слишком мало! Заметь, что там нигде нет тройки. Сказать тебе, почему?.. Да ты снова меня игнорируешь! Будто я – пустое место, а не материализовавшийся прямо перед тобой тенметам! А ведь я могу говорить разными голосами и в разных местах, даже внутри твоей головы, если ты не будешь меня слушать!
- Н-не надо! Я не игнорирую… Просто читаю, что там написано, - Найджел отодвинулся от стола и посмотрел на тенметама, лёжа подкидывавшего и ловившего фарфоровую тарелку ради забавы. – Всё действительно так, как ты мне сказал.
- Ага! – Номедо привскочил с постели. – И знать этого ты точно не мог! Теперь-то видишь, что всё по-настоящему? Это так же просто и очевидно, как то, что твой компьютер заглохнет через восемь секунд!.. Через две. Вот!
В ту же секунду экран действительно потух, и Найджел подозрительно на него посмотрел, стараясь игнорировать своё отражение во мгле монитора из боязни, что оно тоже вдруг начнёт совершать произвольные движения, станет ещё одним ожившим двойником.
- Что? Это он сам, а не я, - убеждал Номедо, – я просто знал, что это случится. Он был уже старый, там в блоке, если порыться, останки сбежавшего хомяка твоего дяди найти можно… Ой, да не лезь ты туда, не выключай ничего! – остановил тенметам Энжи, нагнувшегося к системному блоку. – Там всё цело, у тебя провод от монитора расслоился. Мне уже и нельзя пошутить, да?.. Можешь его отсоединить, а вечером мы заедем за новым.
- «Мы»? Ты не оговорился? – Найджел явно не ожидал услышать подобное.
- Мы! Именно мы! – повторил тенметам. - Потому что ради получения того, что я хочу предложить, тебе придётся впервые, наверное, в жизни выйти из дома! Готов ли ты теперь слушать? Я собираюсь рассказывать, ждать или доказывать, что я такой же, если даже не более, настоящий, как и ты, я больше не буду! Запоминать можно, записывать нельзя: тебе всё равно никто не поверит.
- Я понял, - кивнул Найджел.
- Ты готов?
- Готов… Н-наверное. Я даже не знаю, к чему я должен быть готов.
- Тихо! Ты портишь торжественность момента. Ты слушаешь?
- Я слушаю.
- Точно?
- Абсолютно. Мне тебя к рассказу приглашать, что ли? Ты же сам захотел.
- Нет, этого достаточно. Я начинаю. Зайду издалека… Можешь закрыть глаз, если тебе так удобнее слушать. Сомневаюсь, что такая метода поможет лучше понять меня, но… Просто знай, что так можно. Фокусов, конфетти и спецэффектов не будет. Кинофильма на потолке тоже. Я не волшебник и не чудодей с картами из подземного перехода… Только не засни, а то всю твою храбрость как ветром сдует. Вчера ты бы в блок компьютера не полез голыми руками, а?
Найджел, убежденный словами Номедо, закрыл глаз и откинулся на спинку кресла. Номедо потёр руки, положил их за голову, удобно устраиваясь на подушках, и тоже опустил веки. Поведя плечом, размявшись и убедившись, что мягкая постель исцелит затёкшие и затвердевшие спустя миллионы лет заточения мышцы, он выдохнул и начал рассказывать:
- Когда между Облачным и Подземным мирами была создана новая земля, пригодная для освоения смертными созданиями, её поделили на семь реальностей. Попытайся вообразить это своим примитивным человеческим умом… Я постараюсь объяснять как можно проще. Представь себе семь практически идентичных планет, существующих одновременно в одной и той же точке пространства. Без разницы, как их называют во Внешнем мире, потому что я дал им следующие названия: Стандарт, Альтерно, Мистик, Электрон, Финал, Аид и Виктория. Сейчас мы находимся в реальности, называющейся Стандарт. Она появилось самой первой, а затем – другие шесть… Нет, ну ты представляешь?! Во Вселенной ты существуешь вместе с ещё шестью такими же, как ты, сутулыми заунывными подростками! И всё в их жизнях течёт так же занудно, как и в твоей, кроме, может быть, одной или двух малозначительных деталей. Кто-то из них не успел лишиться глаза, кто-то из них не носит футболки поверх мятых рубашек, кто-то таскает на шее винтажный галстук, а не игральную кость с цепочкой, понимаешь, приятель? – на этом моменте слушавший Найджел поправил спрятанную под одеждой цепочку, а Номедо, знавший, что это произойдёт, ухмыльнулся. - Или, может быть, в какой-то реальности тебя даже не существует, такое тоже бывает, но я не стану тебе объяснять, как это работает, я не бюро советов… Но, скажи мне лучше, случалось ли так, чтобы тебе чудилось, будто какие-то события с тобой уже происходили? Не испытывал ли ты то, что у вас называют «дежавю», а? Или, возможно, случалось даже так, что тебя ни с того ни с сего начинала одолевать беспричинная паника, которая резко обрывалась тревожной пустотой, катарсисом, будто какой-то элемент тебя, а может, и весь ты, но, наверное, в какой-то другой форме пространства, потерял разум, душу?.. Можешь не отвечать, я просто подводил тебя к важной мысли! Я знаю, как ты терпеть не можешь вопросы! - улыбнулся тенметам, открывший глаза и увидевший, что Энжи прикусил губу, обдумывая ответ. – Так вот, дружище. Подобное происходит от наложения реальностей: бывает, они находят точки соприкосновения, как небесные тела во время затмения. Это вовсе не опасно ни для кого, но несёт свои последствия, как и любое, впрочем, событие. Об этом… Хм. Тоже нет смысла беседовать, давай перейдём к главной точке повествования. Итак. Для того, чтобы подобные наложения, воздействующие на смертных, случались как можно реже, были созданы Песочные Часы Трёх Миров. Я, кстати, их уже упоминал, но ты вряд ли запомнил. Это, да будет тебе известно, могущественный артефакт, позволяющий менять структуры реальностей по своему усмотрению и даже создавать новые буквально из ничего! Как символ стабильности и баланса промежуточного мира, они охранялись созданиями из Облачного и Подземного миров… Вот здесь стоит заметить, что первые – до жути честные и все в блёстках да пайетках, а вторые – находчивые, хитрые и выглядят получше.  Стражами от Облачного мира выступали один сольэссент, Эстелла, способная перемещаться в Космос, и три аморфмины, зачинщицы бесконечной сутолоки на этой планете: Вида, она же – жизнь, Спиро, являющая собой вдохновение, и малютка Аморес, олицетворение любви, дружбы и прочих приторных и недолговечных субстанций. Но Земля, Луна и Венера имею обратные стороны, невидимые для твоего глаза! По левую сторону от песочных часов стояли игноэссент, именем которого я не стану тебя пугать, и три тенметама: Долесмальд, вечно нездоровое представление болезни, Тиацер, отвечающий за грусть, тоску, печаль и слёзы, и Фольд, властитель лжи и обмана. Всё это, конечно, поначалу было очень метафорично и красиво, но потом я решил присвоить эти Часы. И что стояло у меня на пути? Ничего. Сама судьба. Потому что, ну, где они, а где я? Естественно, я запросто стащил практически у всех на виду Песочные Часы, и совершённое мною выглядел замечательно до тех самых пор, пока мне не пришлось преодолевать лавовые реки Подземного мира. Я… Я ненавижу красный цвет. Я ненавижу лаву. Во-первых, это больно. Во-вторых… Да достаточно! Всё. Это больно. Мерзкая особенность ландшафта, с которой я никогда не смирюсь! Вулканы на поверхности планеты Земля – фурункулы, наполненные гноем! Лава – ничего, кроме мук и страданий! Ну, если говорить дальше… Часы упали, песок рассыпался. Весьма ожидаемо. Горящие потоки переплавили его в бусины, и эти уже стекляшки рассыпались по семи реальностям. Распинаться о том, как я попал в ящик, бессмысленно с тех пор, как я из него выбрался, предлагаю перейти сразу к делу. Итак. Дело. Мне нужно твоё содействие в поиске бусин. Ты помогаешь мне восстановить Песочные Часы, а я, так уж и быть, помогу тебе обрести то, в чём ты больше всего нуждаешься.
- А в чём я, по-твоему, нуждаюсь? – открыл Найджел глаз и сел в кресле прямо, напрягая расслабленные тело и ум, чтобы проанализировать полученную информацию. – Что вообще может быть самым необходимым в непредсказуемом мире, где всегда может понадобиться что-то новое?
- Ответ в вопросе! – хлопнул в ладоши Номедо, указал на собеседника или протянул ему руку, будто передавая истину, и привстал с кровати. – У тебя же, наверное, в прикроватной тумбочке и карманный фонарик с батарейками есть, а? Найджел Глори, если серьёзно: я призываю тебя пошире раскрыть единственный глаз и осмотреться. Оглянись! Погляди, какие горы упущенного песка времени скопились за тобой! Попутный ветер метаморфоз переносит их тебе под ноги, а там уже они станут зыбучими песками. Посмотри на гущу, медленно утягивающую тебя на лишённое воздуха и света дно, и попытайся вспомнить, как ты в ней оказался. Не помнишь? Или не знаешь? – губы тенметама, принявшего человеческую форму, растянулись в усмешке, и Найджел, не подозревавший, что подобные перемены могут произойти в его лице, резко отвёл взор от испуга. – Я готов подсказать. То, что не даёт другим двигаться с места – физическая слабость или лень, но ты… Ты-ы-ы… Ты – это другое. Твои пальцы дрожат, а тяжёлая голова наполнена запутавшимися проволоками и спицами, магнетизмом собранными в абстрактные фигуры внутри мозга. Они протыкают твои извилины, они ржавеют, они образуют гной, они становятся причиной гниения, - с упоением перечислял Номедо, как хищник, потирая один из клыков языком, - и бедному Найджелу Глори остаётся только жить со знанием того, что это есть в его голове, и мириться с тем, что оно неизбежно раздалбливает в порошок черты его личности. Только тогда ты обретаешь мир в своей душе, когда пробуждаешься ото сна. Твоё тело бодрствует, разбуженное текущим из окна светом, а разум – ещё дремлет, и несколько секунд ты проводишь в абсолютном покое. Без тревожного постороннего шума в голове, заплетающего все извилины. Но потом – ведь в твоём представлении это так и выглядит! – твой ум просыпается, и ты внезапно чувствуешь то же, что ощущал бы при падении, волна беспокойства накрывает тебя, а сердце пульсирует в голове, гландах, груди и кончиках пальцев!
Покой, дарованный таинственным созданием, почти был этим же существом и отнят. Найджел отчётливо ощущал, как внутри его груди роятся неспокойные змеи, и звуки, издаваемые их способными греметь хвостами, послышались в его голове. Он был в замешательстве. Потусторонний гость, выявить родство которого с безграничным добром или абсолютным хаосом было трудно ввиду недосказанности, осознанного сокрытия происхождения и целей, знал очень много. И пусть особая, острая и спутанная, манера речи доппельгангера, злого двойника, казалась Найджелу чужой и для него самого посторонней, он всерьёз задумался: а что, если это создание – порождение его ума, потерявшего последние признаки здравомыслия?
- Я знаю, о чём ты сейчас думаешь! – воскликнул Номедо, и тело Найджела, ещё более хрупкое, чем разум, будто пронзил разряд тока. Он снова посмотрел на близнеца, с наглой улыбкой покачивавшегося на пружинном матрасе со множеством простынок и одеял, так как Глори всегда боялся, что, повредившись от времени, проволочные зигзаги прорвут тонкую ткань и вонзятся в его плоть. – Ты думаешь то же самое сейчас, что и каждое утро, ты задаёшься вопросом: а вдруг это всё не по-настоящему? Вдруг ты сошёл с ума много месяцев или, скажем, лет назад, и прямо в эту секунду лежишь привязанным к койке, пока твоя мать где-то плачет, потеряв прямое продолжения себя и мужчины, которого она любила, в твоём лице? Найджел, ах, Найджел… Большинство людей, оказавшись на твоём месте, да и, хи-хе, имея похожие задатки, подумали бы то же самое, так уж устроен скудный человеческий мозг. Подчинившись энергии и безграничной харизме лживого мастера, Фольда, они перестают верить в то, что на Земле называют магическим и необыкновенным. Людские мозги легко запудрить. Но я доказал тебе: я существую, я прямо перед тобой! И я готов доказать это ещё хоть тысячу раз, если от осознания происходящего закрылся твой ум, такой тревожный, окостенелый в попытках спастись и оградиться от собственных мыслей. Да ладно, признайся, что ты и сам замечал: с каждым годом объём того, что наполняет твою голову в обычный будний день, становится всё скуднее и скуднее. Пока другой думает о тысяче вещей сразу, ты вертишь в уме одни и те же конструкции слов, пытаясь успокоить и систематизировать мелькающие перед взором образы… До какого числа ты там считаешь, чтобы успокоиться? До восьми?
- Пожалуйста, прекрати это, - не выдержал Найджел, встал с кресла и отошел к двери. Он был готов в любой миг покинуть свою собственную комнату, оставив в ней чужака, инородное в этом мире создание.
Энжи навалился на стену, скрестил на груди руки и посмотрел на ухмылявшегося Номедо. Какой же природы могло быть существо, сумевшее будто бы вскрыть черепную коробку Найджела, чтобы описать все неровности извилин и нейронов?
- Динь-динь! – игриво качнул головой тенметам, а вместо время от времени появлявшегося у его голоса потустороннего эха прозвучала нота, издаваемая настольным или велосипедным звонком. – Один – ноль в пользу восьмого звена дезоксирибонуклеиновой кислоты Вселенной! Подарочный букет цветов можешь не тащить: любые растения всё равно сжигает прикосновение тенметама... О, как больно я тебе сделал! Ты узнал всё, о чём я тебе говорил, это именно то, что мешает тебе жить. Ты всегда взволнован, всегда, по собственным ощущениям, балансируешь на самом кончике лезвия, готового вонзиться в тело, если ты оступишься хоть где-то. Чувство нависшей над тобой чёрной тени, ощущение подкрадывавшегося, замершего за твоей спиной в ожидании своего звёздного часа безутешного горя – вот твой яд, то, что убило всё живое внутри, оставив только текущую изо дня в день материальную оболочку в виде одноглазого мальчишки. Разве ты не смотришь на свои руки, проверяя, началось ли уже разложение, стали ли расслаиваться ткани? Под твоей кожей – ни капли жизни, тревожное сердце охладело, и в жилах замерла мёртвая кровь. Ты боишься, ты застыл во времени, а вокруг тебя бегут и струятся прошлое, настоящее и будущее. Деревья за твоим окном вырастут, умрут и снова оживут, небо тысячи раз поменяет свои цвета, а ты так и будешь стоять с игральной костью в руке, спрашивая у неё совета. Ты не можешь принимать решения самостоятельно, тебе нужен жребий, маятник, советник, рука помощи. Так искренне веря в неизбежность утрат и потерь, ты боишься возложить ответственность за принятое неудачное решение на себя, боишься винить себя самого, если произойдёт что-то, с чем ты не согласен мириться. Ха! Как удобно, оказывается, довериться простой случайности, да? Лишившись всего, ты станешь винить обстоятельства, но есть два ма-а-аленьких недостатка у твоей потрясающей философии. Сказать, каких? – ехидно скалившийся Номедо ждал ответа, но так и не получил его. - Молчишь? Прекрасно, сочту это за добрый знак, приглашающий меня продолжать. Во-первых, это мало спасает тебя от тревоги перед неясным будущим. Ты знаешь: любой шаг неизбежно ведёт к плохому финалу, просто некоторые могут едва заметно его отдалить. Но в этом ли только дело? О, нет! Твоя голова – кладезь тревог всего мира. А вдруг ты не успеешь задать значения и подбросить кубик, потому как понадобится сиюминутное решение? А вдруг какой-то объект, задев кость при падении, повлияет на результат, и ты изберёшь ошибочное решение проблемы? Вдруг на грани явится двойка, а единственным верным выходом окажется способ, который ты обозначил четвёркой? Вдруг твой кубик повредится или потеряется? Вдруг, вдруг, вдруг! Тысячи тревог умножаются на миллионы тревог, и чёрные спруты неприятных мыслей душат тебя ещё сильнее… Но это только половина промахов в твоей теории! Второй её минус в том, что мир всё-таки не состоит из одних только проблем. Склоняясь к шоколадному мороженому, но выбирая карамельное, потому что так решил кубик, ты многое упускаешь, и это только первый пример, который пришёл мне на ум. Найджел Глори, услышь же: не всё в жизни ведёт к неприятностям, очень многие твои решения не имеют ужасающие глобальных последствий! Не за всё в жизни ты должен себя винить, а еще лучше научиться вообще ни в чём и никогда не обвинять себя! Оглянись! Вдохни свежий воздух, выбравшись из своего бесполезного укрытия! Несчастен тот, кто боится предпринимать новое, тот, кто запер все манящие двери в глупом страхе, что за ними – одни опасности и никаких наград! Разве тебе не нравится то, что ты ощущаешь сейчас, получив кратковременный покой от меня? Ты почти близок к свободе! Я избавлю тебя от чувства нависшей над головой опасности. Я научу тебя не бояться принимать решения и не искать больше, кому вверить ответственность за их счастливые или горестные исходы. Ну что, согласен?
- Как ты это сделаешь, если я соглашусь? То есть… Как это всё произойдёт? – осторожно спросил Найджел.
- Не за пару секунд, как сегодня, конечно. Тебе ведь, я думаю, - хмыкнул Номедо. – нужен долгосрочный результат?.. Ты должен научиться принимать решения и не бояться ответственности. Создать подходящие условия несложно, сама ситуация, в которой я оказался, располагает! Ты побываешь во всех реальностях, созданных для людей Высшими силами. Считай, что… Что я дам тебе шесть дополнительных жизней, да, назовём это так. Немного меньше, чем у кошки, но тоже сойдёт на первое время, не так ли? Делай там всё, что хочешь, принимай какие угодно решения, забросив проклятый кубик на окраину песчаных границ между реальностями и целыми мирами! Как только что-то пойдёт не так, мы сразу же вернёмся обратно, вот прямо сюда, в Фангарден-Стандарт, я всё буду контролировать. Ты поможешь мне найти бусины, в которые переплавился песок, а я научу тебя не бояться принимать решения, но даже это ещё не всё! Ведь я могу обезопасить тебя и в этой реальности. Я уже давно придумал, как это сделать… Тебе интересно? Принимать исключительно правильные решения от этого ты, конечно, не станешь, но обезопасишь себя от последствий! Тот, кто имеет власть и деньги, может не бояться тюрьмы, смерти, мошенничества или публичного осуждения. Он всегда найдёт выход, он всегда купит себе спасение! И ты станешь таким человеком. Ты – благодаря мне, разумеется! – станешь тем, кого величают в вашей земле «сильным мира сего», понимаешь?
- Я понимаю. Но… Но могу ли я отказаться, если не захочу? – поинтересовался Найджел. – Потому что я уже не уверен, что это мне подходит…
- Гм. Вот как?
- Точнее… Если говорить честно, - принялся уточнять Энжи и заметил усмешку на лице собеседника, - я совсем уверен, что это мне не подходит.
- Это ошибка восприятия, вызванная неуёмной тревогой. Уверяю: ты быстро привыкнешь к новой социальной роли. Тебе, кстати, стоило бы сначала попробовать, а уже потом решать, подходит это или нет! Пустые предрассудки! Люди, вы чего такие странные? Какой дурак откажется от свободы, власти над собой и другими, умиротворения и абсолютного счастья?! Ты получишь больше, чем имеет большинство подобных тебе на всей этой планете! Ты всегда будешь спокоен, всегда будешь защищён со всех позиций! И всё это дополнено путешествиями по другим реальностям и общением с тем, кому известны тайны Вселенной!.. Способен ли ты мыслить? Подумать только – огромная, просто гигантская награда за такую элементарную по форме своей услугу! Найджел Глори, напряги глаз: прямо перед тобой висит самое спелое, самое сочное яблоко, а ты всё ещё его не замечаешь. Сорви его. Доверься мне. Вот и всё, что мне нужно от тебя, да пусть я хоть провалюсь на этом самом месте, если возьму с тебя больше! Нашёл иголку в стоге сена – получил весь человеческий мир у своих ног. И кто из нас ещё, скажи мне, больше выигрывает при таких условиях? Я не понимаю, как можно от этого отказаться!
- И ты… Ты, значит, не потребуешь от меня ничего, кроме помощи в поиске этих бусин? – Найджел, следуя привычке, водил пальцем по стене, на которую навалился, шумно царапая её и оставляя вмятины на обоях. Проследив траекторию раздражённого взгляда Номедо, испытывавшего напряжение из-за посторонних звуков, Глори перестал и почувствовал, как жаром наливаются его щёки. – Это всё, что ты хочешь получить? Тебе не нужны от меня ни деньги, ни, ну, там, ещё что-то ценное?.. Ни душа… Верно?
Последнее слово, произнесённое, как и предшествовавшие, тихим, почти монотонным голосом, прозвучало расколотой, потерявшейся и быстро стихшей нотой в дребезжавшей лавине смеха собеседника. Потустороннего: слышавшегося одновременно как в комнате, так и за дверью, у которой стоял Найджел, будто бы с первого этажа дома или ещё ниже.
- Спекуляция душами! – нашёл хохотавший Номедо термин для темы, поднятой в вопросе Найджелом.
- Как? – невольно приподнял брови переспросивший Глори, но снова не был услышан.
- О, нет! Нет, нет, да что ты несёшь такое вообще? – мотал тенметам головой. – Сейчас, подожди, я просмеюсь и отвечу! Я давно так не смеялся!.. Среди людей, конечно, часто встречаются экземпляры с поистине ошеломляющими складами ума, но меня так не смешили с тех пор, как какой-то идиот додумался говорить, что инопланетные расы несут землянам угрозу!
Только кашель, вызванный перенапряжением голосовых связок, заставил Номедо замолкнуть. Успокоившись и восстановив дыхание, он продолжил сообщать тайны трёх миров Найджелу, терпеливо ожидавшему ответа на том же самом месте.
- Так вот, послушай меня, Найджел Глори, - говорил тенметам, поправляя подушки под своей головой, - спекуляция душами – жалкие фантазии бульварных сценаристов. Это неоригинальные выдумки журналистов местного таблоида, авторов, загибающихся над второсортными женскими романами, и несчастных людей с красными от бессонницы глазами, которым требуется на целых четыре часа заполнить чем-то вечерний эфир. Ты, видимо, выполнял домашние задания за тем белым столом на первом этаже, включая телевизор ради звукового фона, способного процедить шум в твоей голове? Либо из всего множества мировой литературы ты выбираешь совершенно не те книжки. Ты встретил томик о Подземном мире, где кто-либо вносит в личный список купленные людские души, как землевладелец? Сожги его от первой страницы до последней, если этого не сделал автор.
- У нас… У нас в восьмом классе по программе есть одна такая книга, - улыбнулся Найджел уголками губ и подошёл к стеллажу с несколькими книгами. – Наверное, я не разделяю твой литературный вкус.
- Ты и не должен. Все создания во Вселенной уникальны, как и их предпочтения, - пожал Номедо плечами.
Подошедший к стеллажу Энжи снял с полки знакомую потрепанную книгу, одну из тех немногих, что не имеют трагического завершения повествования. Он пролистал порванные многократными прочтениями – гораздо комфортнее было снова и снова возвращаться к уже знакомому произведению, чем начинать читать новое, не зная, какими событиями оно завершится – белые страницы в серых разводах, остановился на случайной и начал вчитываться.
- Но я… Я уж точно являю собой парадигму уникальностей! – подумав, добавил тенметам, и знакомые, запечатлённые в памяти Найджела строки книги стали приобретать похожие черты, пока метаморфоза не сделала их многократным повторением слова «ДОВЕРЬСЯ!»
Книга выпала из рук Энжи, и одновременно с хлопком сокрывшей тайны обложки прозвучал смешок потустороннего гостя.
- Что ты там делал? Уж не желал ли приобщить меня, знающего всё на свете и за его пределами, к чтению? – Номедо повернулся на бок и подпёр голову рукой, чтобы лучше видеть Глори. – Напрасно. А если ты всё ещё проверяешь трезвость своего ума или ищешь знака судьбы, то – тем более! – откладывай это чтиво. Я уже сказал: предложенные условия выгоднее тебе, чем мне.
- Можно спросить? – Найджел поставил книгу на место и вернулся к дверям, заметив, что Номедо кивнул не то вопросу, не то правильному решению. – А для чего тебе эти Часы?
Черты лица повеселевшего двойника изменились. Недобрые искорки блеснули во взгляде хитро прищуренных глаз.
- А какое тебе дело? – не торопился тенметам дать ответ на вопрос. Неожиданно он хлопнул в ладоши, заставив Найджела вздрогнуть, и наигранно заскулил. – Я всё осознал! Всё! О, горе мне! Я полон раскаяния и хочу вернуть их на законное место!.. Какое тебе, ещё раз, дело? С тебя – поиск бусин, с меня – свобода.
- Это сделка?
- А-а-а, да сколько можно?! – взвыл Номедо, вцепился пальцами в волосы и театрально упал на подушки от бессилия. – Хватит говорить со мной терминами из вечерних многосерийных мюзиклов! Сделок не бывает. Это бартер. Натуральный обмен. Ты получаешь то, что тебе нужно, я возвращаю себе то, что должно мне принадлежать. Всё ясно? Ненавижу повторяться, когда речь идёт о такой выгоде! Ты меня понял? Всё понял? Звёзды и метеоры! Земля и небо! Да почему ты не можешь просто мне довериться? Так, всё! Не слушаешь меня – обратись к произволу! Сними со своего ошейника кубик, подкинь его. Давай решать вопросы так, как ты это любишь, если другого пути ты не находишь. Решит судьба, что я должен оставить тебя в покое, и я в тот же миг покину твою комнату, взяв с тебя обещание молчать о нашей встрече. По рукам?
С этим предложением Найджел не имел желания спорить. Он снял с цепочки игральную кость, мысленно задал ей вопрос и приготовился её подкинуть, но замер с кубиком в руке, не окончив движения.
- Что ещё? – сжал челюсти уставший ждать ответа Номедо. – Меня это выводит из себя! И-из тебя, я же в твоём теле! Нет, поглядите! Ты буквально пользуешься тем, что я обещал не навредить тебе так, как я это умею.
- Я не пользуюсь… Прекрати, я… Тише. Мне нужна подходящая поверхность. Если я поймаю кубик рукой или кину его на пол, на результат повлияют сторонние факторы.
- Высший балл по геометрии! Ты, наверное, лучше всех в классе строил объёмные фигуры на бумаге? Ладно-ладно, я тебя не отвлекаю, задумка прекрасная. Прошу к столу.
Найджел, сосредоточенно формулировавший свой вопрос кубику, сжатому влажными пальцами, стал медленно подходить к столу.
- Суеверия, суеверия. Ах, да я просто обожаю следить за тем, как человеческий ум цепляется ко всевозможным мелочам! – словно нарочно отвлекал его Номедо. – А, да, я многовато болтаю для такого ответственного момента, порчу весь шарм судьбоносного, можно сказать, рокового выбора… Так, успокаиваемся. Всё. Бросай этот кубик. От одного до трёх – согласиться, от четырёх до шести – отказаться, условились?.. Шикарно.
Движением головы согласившийся на договорённость Найджел Глори выдохнул и подбросил игральную кость. Единица. Чувства и мысли внутри Энжи застыли и замолкли, высвобождая пространство для новых ощущений и воспоминаний, которые ему предстояло приобрести во время путешествия с Номедо.
- Всё, можешь оставить кубик прямо здесь. С этого момента, Найджел Глори, я беру на себя ответственность за все твои решения и желания, - встал и сел на кровати Номедо, готовый в любой миг отправиться на поиски бусин, требовавшихся для починки часов. - Тебе больше не нужно думать и волноваться, к чему приведёт тот или иной поступок. Всё, расслабились, дышим ровно и готовимся к новой жизни, к настоящей жизни, где ты не будешь ни о чём беспокоиться, принимая решения. А если тебе не понравится исход каких-то событий, я перенесу тебя в другую реальность, и там ты начнёшь заново. Ты никогда не вернёшься туда, где всё покатилось в пропасть и Бездну, если только не захочешь перенестись в эту реальность сам.
- И… Когда мы, типа, отправляемся? Сейчас? – спросил, неуверенно подбирая слова, Глори.
- Ты что, забыл самое главное правило? – всплеснул руками тенметам. Он встал с кровати, подошёл к столу, вынуждая Найджела отступить, и сел перед ним, отсоединяя повреждённый кабель монитора и сворачивая его. Все его движения были лёгкими, будто не требовавшими никаких физических усилий, как у профессионального спортсмена, в совершенстве владевшего своим телом: видимо, тенметам уже успел освоиться в новой материальной форме. – Тебе что, мамочка в детстве не говорила? Сначала моешь посуду за гостями, а уже потом идёшь играть в космических пиратов, индейцев и героев любимых мультипликационных фильмов. Сперва – бытовые проблемы, а уже потом – глобальные. Найджел, у тебя сломался компьютер! Мы же собирались заехать в магазин электроники за таким же проводом, ты помнишь? А по дороге надо бы заскочить в одно местечко… Ты же хочешь увидеть, что я придумал для тебя в этой реальности, а? Возьми куртку, там должно быть холодно.
После напоминания о том, что компьютер пришёл в неисправность, Найджел начал привычно суетливо собираться, стараясь не забыть ничего нужного, многократно проверяя одни и те же тщательно исследованные места, даже будучи уверенным, что там необходимые ему кошелёк, блок листов для записей, ключи и пенсионную карту он уже искал. Найдя свою чёрную джинсовую куртку, Энжи остановился и посмотрел на Номедо, к тому моменту четвёртую минуту вверх ногами крутившемуся в кресле против часовой стрелки.
- Что опять? – ловко перевернулся и сел в кресле прямо тенметам. – Если снова что-то не по делу, я разозлюсь.
- По делу. Мама скоро с работы придёт… Нам повезло, что она ещё не дома. Что я вообще скажу ей, когда она тебя увидит?
- Что у тебя нашёлся брат-близнец, о рождении которого она просто не помнит? – посмеялся Номедо. – А что, ты меня так хочешь ей представить? Из тебя ведь никудышный шпрехшталмейстер, а я заслуживаю – как минимум! – горна, барабанной дроби, воздушных шариков и вручения цветов мэром Саннисэндом… Хотя нет, можно обойтись без цветов. Они завянут. Когда Долесмальд хотел подарить Виде розу, она засохла в его руках… А вот Саннисэнд пусть приедет! И император!
- Я… Я бы не хотел тебя никому представлять, если честно, - Найджел почувствовал, что ему будет проще собираться и спокойнее говорить, если он распахнёт створку шкафа и будет смотреть на своё отражение в зеркале, а не на Номедо. Но и из серебристого стекла, прикреплённого клеем, гвоздями, шурупами и скотчем к деревянной дверце, на Глори поглядел черноволосый двойник, обратившийся к нему и начавший привлекать к себе внимание, стуча изнутри по глади зеркала.
- Это ещё почему? – нахмурилось отражение.
- Потому что… Если я что-то скажу маме, она решит, что все, как ты там говорил, мои наклонности, короче, в итоге привели к тому, что я с ума сошёл. А если ты и ей тоже покажешься, то она решит, что мы уже всей семьёй тронулись умом. В общем… Я не хочу говорить с ней о тебе и обо всём этом. Она… Я просто надеюсь, что у неё не возникнет никаких вопросов, на которые мне придётся потом отвечать, краснея и… И всё такое.
- Ага, понятно. Ты действительно рос не на тех книжках, иначе бы знал, из-за чего у людей чаще всего возникают проблемы.
- Из-за чего?
- Из-за того, что вы мало доверяете тем, кто вас любит!.. Но ладно, не мне тебя переубеждать, так даже интереснее… Итак, как я уже говорил, - отражение в зеркале и вовсе пропало. – тенметам может принять вид всего, что зрит глаз человека. Я не стану невидимым, потому что ни ты, ни твоя мамаша, ни кто-нибудь ещё с вашей, скажем, улицы не видит воздух или незримые объекты, но я могу стать маленьким и незаметным. Давай я превращусь в животное, которое ты мог бы забрать домой. Кто у вас водится? Жираф сюда не влезет.
- Они у нас и не водятся. Зато есть… Хм, - Найджел задумался, - собаки, тараканы, комары, клопы…
- Так, давай сразу договоримся: никаких змей, никаких пуделей и шпицев, никаких мангустов. Хватит с меня. Я хочу что-то новое.
- Хм… С крысой меня мама домой не пустит, с ёжиком тоже… Насекомые… Как ты смотришь на хорьков?
- На хорьков? Ни за что! – на зеркале появилась трещина, и Номедо, кажется, ойкнул и поспешил обновить стекло, чтобы не создавать самому себе проблем. – Никаких хорьков и никаких мангустов. Это те же змеи, но в кошачьем теле… О! Кошки! Почему ты сразу не сказал? С кошкой тебя бы пустили?.. Да, да конечно же! Только скажи всем, что я породистый и домашний, потому что беседовать с тобой о тайнах Внешнего пространства в очереди к ветеринару я не стану, я вообще не люблю прививки, шприцы и острые предметы. Оно всё колется и пускает кровь, а кровь… Бр-р-р! Красная, как лава! Мерзость!.. Ну, чего ты там замер? Закрывай свою примерочную и посмотри на меня. Как я тебе? Мяу!
Створка шкафа вернулась в исходное положение по воле тенметама, только чудом не задев стоявшего перед зеркалом Найджела и не оцарапав его кожу. Взгляду Глори предстал бесшёрстный кот, лежавший в его кресле.
- Ну? Как я тебе? – зверь раскрыл пасть и, не двигая челюстями, заговорил. Звук исходил из его неподвижной глотки, как из динамика в механической игрушке. – Должен признаться, что в этом теле раза в два удобнее, чем в твоём!
- Жутко… Только научись мяукать и двигать челюстями, а то на нас странно посмотрят.
- А… Вот так? – попытался Номедо совершить несколько движений головой и постучал зубами. – Всё, работает. С этим проблем не возникнет, даже не спрашивай дальше. Мимикрия – наше всё! Я настоящий хамелеон. Забавное тело… Намного ловчее и приятнее твоего. Мне нравится.
Сказав это, тенметам улыбнулся, обнажая все острые кошачьи клыки, и с присущей хищникам грацией запрыгнул на полку стеллажа.
- Ты… Тьфу, - Номедо, попробовавший лизнуть свою лапу, стал плеваться, - ну и гадость! Как коты это делают?.. Ты собрался? Мы можем идти? Всё?
- Почему именно сфинкс? – стоявший рядом Найджел осматривал новую форму существа. Он никогда не видел кошек этой породы так близко.
- По ряду причин! Сфинкс – любитель загадок, символ тайных обществ, астероид, порядковый номер которого начинается с сакрального числа, и аллегория хаоса.
- Так это же всё про мифического сфинкса? Разве нет? – Глори решился погладить кота, за что получил удар лапой по руке.
- Эй, не распускай свои щупальца, я не животное! – разозлился Номедо. – Да и какая разница, мифический я или с настоящими поддельными документами от настоящих несуществующих заводчиков? Я же не могу привести в Фангарден живую химеру!
- Знаешь, на кого ты больше похож?
- О, человеческие ассоциации. Как интересно. Давай послушаем, я хочу узнать, как работает твой истощённый мозг.
- На господина Хеддела… Он очень похож на кота. Были бы ещё твои глаза…
- Зелёными? – Номедо мгновенно изменил цвет радужных оболочек. – О! Я не перестану смеяться с того, как меняется от удивления твоё лицо, когда ты это видишь!
- Я вовсе не удивлён.
- Это тебе так кажется, приятель. И не спорь со мной! А ещё ты предвосхитил мои планы, это нечестно! – тенметам недовольно покачал головой и спрыгнул на пол. – Ты готов, надеюсь? Бери оставшийся от соседей велосипед, на скейте ты туда не доберёшься… Чур я еду в корзинке!
- Куда еду… То есть… Куда едем? – исправился Найджел, наблюдавший за тем, как тенметам силой мысли распахнул дверь и вышел из комнаты, чтобы осмотреться.
- Как – куда? Ты до сих пор не понял? – поднял кот голову и взглянул на человека. – К «Падающей звезде», конечно же! Мы отправляемся к Хедделам! Пойдём, там тебя ждут твоя новая жизнь, твоя награда и твоя женщина! Там твоя судьба, поспешим же!
- Что?! – и Найджел, снова почти переставший понимать, что происходит, выбежал, ожидая разъяснений, из комнаты вслед за исчезнувшим из поля зрения Номедо. Тенметама уже не было наверху: он скатился по перилам на первый этаж дома. Или, быть может, даже ещё ниже: туда, откуда до этого слышался вторивший ему пугающий потусторонний голос.