Итальянский поход

Участие донских казаков  в Итальянском и Швейцарском походах  А.В. Суворова

Итальянский поход
Подготовка к походу
    В конце 1798 года  в Брест-Литовском  сосредоточился  22-тысячный экспедиционный корпус русских войск генерала  А. Г. Розенберга, которого император Павел I направил в Италию на помощь австрийцам.  Пока Суворов добирался до Вены, австрийские войска активных действий не предпринимали, зато французы начали спешить. Они хотели расправиться с австрийцами до прихода русских. Австрийские войска, действовавшие в Италии, терпели серьезные поражения и были отброшены к востоку за реку Адда. Сложилась угроза полного разгрома Австрии.  3 апреля фельдмаршал Суворов прибыл в Верону, где находился лагерь объединенных войск, и обнародовал манифест, в котором он объявил, что прибыл для восстановления прежнего порядка в Италии. Солдаты плакали от счастья, видя «батюшку Александра Васильевича». Он был также восторженно встречен местными жителями.
    Местные хроники сообщали: «Жители приветствовали маршала Cуворова в Вероне как освободителя Италии. Люди выказывали необузданную радость. К нему пришли депутаты от духовенства, дворянства и буржуазии; он вселял надежду в каждого, внушая твердую и смелую уверенность, которой сам обладал». Вечером памятного дня прибытия русского войска все австрийские офицеры собрались в Палаццо Эмилеи, историческом центре города, чтобы узнать о боевом плане Суворова.
    На первых встречах с генералитетом  он дважды обратился с просьбой  к  командиру корпуса Розенбергу: «Пожалуйте мне два полчка пехоты и два полчка казаков!». Однако понял смысл его слов только генерал – майор Багратион, который вышел вперед и заявил, что вверенный ему 6-ой егерский полк готов.
«Так ты понял меня, князь Петр? Понял!...- воскликнул он.  – Иди, приготовь и приготовься!»  (Старков Я.М. Рассказы старого воина о Суворове, М., 1847, с. 110).               
    Не прошло и часа, как Багратион явился к Суворову с докладом, что авангард союзной армии в составе 6-го егерского полка, сводного гренадерского батальона подполковника Ломоносова и донского казачьего полка майора И.С.Поздеева готов к выступлению. 
    Суворов поставил Багратиону боевую задачу: смелыми и решительными действиями очистить от передовых отрядов французов крепости на восточном берегу реки Адда и создать благоприятные условия для продвижения главных сил союзной армии. Суворов напутствовал его словами: «Помни: голова хвоста не ждет; внезапно как снег на голову». Отряд немедленно выступил в Валеджио, где была главная квартира австрийских войск.
    На следующий день Суворов также покинул Верону. В Валеджио  он ожидал подхода корпуса Розенберга и одновременно обучал австрийские войска своей тактике, переведя на немецкий язык свою «Науку побеждать».
    Армия Суворова выступила в поход 7 апреля с прибытием русской дивизии генерал-лейтенанта Я.И. Повало-Швейковского, куда входили казачьи полки. Суворов разделил свои войска на три колонны, поставив во главе каждой  казачьи полки, возглавляемые Денисовым, Молчановым и Грековым, которые  осуществляли разведку. Авангардом, состоявшим из дивизии Отто и отряда Багратиона, командовал Край. Отдельная фланговая колонна графа Гогенцоллерна перешла за реку Ольо.
    Под командованием Суворова 8 апреля началось выдвижение союзных русско-австрийских войск из Валеджио к реке Адда, которые проходили в день по 28 верст. 10 апреля отряду генерала Края, состоявшему из авангарда Багратиона и двух австрийских дивизий, после незначительной перестрелки сдалась крепость Брешиа. Это была их первая победа.  В составе авангарда П. И. Багратиона отличился полк Поздеева 6-го, за что его командир был пожалован в полковники.

Взятие Бергамо
    Суворов не имел точных сведений о неприятеле и полагал, что французы задержатся на реке Ольо.  Однако 12 апреля авангард  князя Багратиона овладел переправой через Ольо. Под вечер этого дня казаки из полков Денисова и Грекова, находившиеся в колонне Багратиона наткнулись на французский авангард, потеснили французов и взяли несколько пленных.
    Ночью шел дождь. Поля размокли, и лошади на них увязли и не могли скакать. На рассвете Денисов начал подходить к городку Бергамо. Французы захотели укрыться в замке этого города и стали входить в его тесные улицы. Увлекшиеся казаки полка Грекова,  вскочили за ними и начали колоть их пиками. Поднялся страшный крик и смятение. Французы, впервые познакомившиеся с тем, что такое казачья пика, в ужасе напирали друг на друга. Казаки, чтобы удобнее колоть в тесных переулках, соскакивали с лошадей и избивали врага. В это время в городок вскочил и Денисов.
- Любезные друзья, вперед! - кричал он казакам, и казаки прогнали неприятеля через укрепленный городок, а сами остались, по приказанию Денисова, в крепости. 
Благодаря стремительному рейду русских казаков на город 13 апреля были взяты в плен 130 человек и захвачены богатые трофеи:  19 осадных орудий, много ружей, военных запасов и знамя. Начальник города поднес Денисову ключи его. Денисов послал донесение Суворову.
    Ночью, по грязной размытой, дороге, под проливным дождем прискакал фельдмаршал Суворов. Его родительский плащ намок, и весь он был забрызган грязью. Сопровождал его почтенный донец, урядник Березовской станицы Евсей Селезнев лет 40. Суворов приказал позвать Грекова, офицеров и казаков и горячо благодарить их за славную победу, за взятие крепости конной атакой.   
- Спасибо, Карпович, спасибо, - говорил Суворов Адриану Карповичу Денисову, - порадовал старика.
    Ночью пришел в Бергамо и Багратион с пехотою. Суворов торопил Денисова с выступлением, но половина лошадей у казаков от атаки по грязи и по каменной мостовой городка расковалась, и Денисов, оставив часть казаков ковать лошадей, с остальными рано утром выступил и нагнал французов у озера Лекко. Атаковать было невозможно. Дорога уходила в крутые горы, французы укрывались за каменными постройками и за скалами. Денисов спешил сто человек и завязал с французами перестрелку. Казаки держались до подхода пехоты Багратиона.
    Так, то в конном, то в пешем строю сражались донцы с  неприятелем, сражались среди крутых гор, в маленьких каменных городках, всюду оказывая большую помощь своей пехоте.

Битва на реке Адда
Через два дня вся союзная армия дошла до реки Адда. Река Адда, непроходимая вброд, с крутым правым берегом у истоков и с многочисленными рукавами, каналами, болотистыми берегами в устье, у впадения в По, представляла собой на всем стоверстовом протяжении выгодный естественный оборонительный рубеж для французов.
В ночь с 15  на 16 апреля у Сан-Джервазио против Треццо, саперы австрийской дивизии П.К. Отта начали сооружать понтонный мост. Чтобы не привлекать внимания французов, нарочно было выбрано самое неудобное для переправы место: крутой изгиб реки, чрезвычайно быстрое течение и утесистый берег. Убежденные в том, что мост навести здесь невозможно, тем более в ночное время, французы даже не выставляли постов на берегу. Они осознали свою ошибку лишь к утру, когда несколько сот австрийских егерей и казаков уже перешли по мосту. Начали переправляться дивизия Отта, казачьи полки Денисова, Молчанова и Грекова, а затем дивизии Цопфа.
    Успех обеспечили стремительные казаки во главе с походным атаманом Денисовым. Они быстро обскакали Треццо с севера и погнали французов к Поццо и Вацрио. Моро, недавно назначенный французский генерал, поняв, что именно в этом пункте будет произведена главная атака союзников, поспешил на место боя и сам едва не попал в плен к казакам, добравшимся уже до главной ставки французской армии в Инцаго.
По словам Суворова в битве у Сан – Джервазио: «казаки кололи везде со свойственною россиянам храбростию, побуждаемы будучи мудрым и мужественным воином, их походным атаманом Денисовым, как в его сотовариществе полковником Грековым» (Олег Михайлов  Суворов, Молодая гвардия, 1973, с. 389).
    В упорном трехдневном сражении 15-17 апреля 1799 г. Суворов разгромил французскую армию при р. Адде. Отбросив французов от Адды и переправившись через реку без потерь, русские готовились к новым сражениям. Однако новый командующий французскими войсками генерал Моро решил не давать Суворову боя. Силы французов оказались разделены, и им пришлось отступать в разных направлениях. Более того, командующий пятитысячным французским отрядом генерал Серюрье, потерял всякую связь с начальством и был вынужден заночевать у деревенек Падеро и Вердерио. Он не мог знать, что к утру быстро продвигавшиеся русские отряды взяли его группировку в кольцо. После недолгих переговоров Серюрье, видя бесперспективность боя, приказал своим солдатам сложить оружие. Всего в результате боя и маневров у Адды французы потеряли свыше 5 тысяч человек пленными, более 2,5 тысячи убитыми и ранеными, 27 орудий. В плен попало несколько французских генералов. И это при общих потерях Суворова и австрийцев менее 2 тысяч убитыми и ранеными. Очередной триумф фельдмаршала Суворова открывал путь на Милан.

Покорение Милана
    Поначалу многие из участников событий со стороны союзников думали, что французы будут оборонять город. Но вопреки этому остатки уцелевших французских дивизий генералов Гренье и Лемуана стремительно откатывались от города. Генерал Моро оставил в Миланской цитадели всего 2400 солдат, которые не могли защитить город. 
    В тот же вечер 17 апреля первым подошел к Милану донской майор Миронов. Расспросив жителей и узнав от них, что французы ушли из Милана, он послал о том донесение Денисову. Начальник города выехал за ворота. В это время подъехал с тремя казачьими полками и Денисов, который узнал от Миронова, что в городе до 40000 жителей, весь народ на улицах, идет гулянье, так как это канун дня Светло-Христова Воскресения. Все разодеты, но все мужчины при оружии. Тогда Денисов обратился к начальнику города и сказал ему по-французски:
 - Мне приказано занять Милан. Объявите жителям, чтобы они соблюдали тишину и дружелюбие. Мои казаки их не тронут. Но если на меня сделают нападение, то тогда пусть пеняют сами на себя - камня на камне не оставлю! Через час я буду входить в город.
    Начальник города проверил часы и поскакал, разослав по улицам разных людей. Денисов же, приказав двум полкам обойти Милан и занять противоположные ворота, с третьим полком ровно через час вошел в Милан. Он вел свой полк рысью, торопясь занять крепость, находившуюся внутри города. Но едва казаки подошли к ней, как оттуда вышла французская колонна и дала залп по казакам. 2 офицера и около 10 казаков были ранены. Ранено было и несколько жителей. Казаки не смутились. Они бросились вперед, загнали французов в крепость, подняли мост через ров, окружавший крепость, и заняли ворота. Поставив один полк стеречь крепость, а остальные два расставив по улицам и площадям, Денисов отправил донесение австрийскому генералу Меласу.
    Три донских полка до вечера оставались одни в громадном городе, полном чужого народа, на виду крепости, в которой заперлись французы. Они не расседлывали лошадей и не могли даже их накормить, и сами ничего не ели. За ними подоспел и полк русской пехоты. Цитадель была окружена, а город был взят под охрану русскими пикетами и патрулями. Только вечером подоспели австрийские дивизии генералов Меласа, Отта и Цопфа, которые вошли в город с музыкой, барабанным боем и распущенными знаменами. Затем они сменили русских в караулах. Суворов остановил основную часть своей армии восточнее города и готовился к торжественному входу в Милан, главный город северной Италии.
    На другой день утром, в самый первый день Пасхи, русско-австрийские части при большом стечении горожан торжественно вступили в город.
Суворова, который двигался во главе войск на белом коне в сопровождении личного конвоя, при входе в город встречало пышно разодетое духовенство с хоругвями, знатные горожане, а вдоль дороги освободителям рукоплескали толпы восторженных горожан. Затем в городе организовали торжественный парад союзных войск, во время которого произошел курьезный случай.
    Суворов продолжал ездить верхом, а в карету, предназначенную главнокомандующему, усадили его секретаря Е. Б. Фукса. Горожане, не знавшие, как в точности выглядит русский фельдмаршал, рукоплескали Фуксу, что очень веселило Суворова. Вечером того же дня в честь освободителей был дан праздничный салют. Войска союзников расположились в городе и вокруг него.  Увидав Денисова, Суворов сказал ему: «Спасибо, Карпович! С Богом, поезжай к своим казакам!..». 
Русские войска поразили итальянцев: вместо диких варваров, пришедших из ледовитых стран, они увидели весьма обходительных людей, отличавшихся особенным благочестием и набожностью; казаки крестились, проходя мимо каждой церкви, обменивались между собой троекратными поцелуями (христосовались), которыми награждали даже встречных изумленных итальянцев.
    19 апреля к Милану форсированным маршем подошел русский корпус генерала Розенберга. Русские провели ещё один, свой собственный парад, поразив горожан выправкой и удалью солдат, которые должны были устать после почти 40 километров марша. В городе были проведены пасхальные молебны, в одном из которых участвовал сам фельдмаршал. После молебна русским солдатам дали отдых. А Суворов устроил торжественный обед. На обед пригласили и французских генералов, которым сохранили все привилегии и личное оружие. Суворов лично говорил с французами, которые, надо отметить, преклонялись перед его полководческим талантом. В дальнейшем фельдмаршал принял решение отпустить французских генералов под честное слово, что они не будут воевать более против русских войск.
    Уже на следующий день суворовские чудо-богатыри двинулись в поход, преследуя отступающих французов. В Милане осталось 4,5 тысячи австрийских солдат для блокады цитадели, в которой безнадежно застрял французский гарнизон. А Суворову предстояло одержать ещё две блестящие победы – при Бассиньяно и Маренго. 14  мая союзная армия подошла к Турину, и на следующий день овладела городом при помощи жителей, обложила цитадель. 15 мая был захвачен Турин.

Сражение на реке Треббия
    В последних числах мая французский генерал Макдональд получил подкрепление из Франции. Имея верные сведения, что русские находятся довольно далеко, он спешил разбить австрийцев и соединиться с другим французским генералом Моро. Если бы они соединились - маленькому отряду Суворова пришлось бы очень плохо, поэтому он решил броситься навстречу Макдональду и разбить его до соединения с Моро. По страшной жаре, большими переходами, скорым шагом вел Суворов свои войска, преодолев за 36 часов около 80 верст.
    5 июня русские дошли до небольшого городка Александрия. Известия, которые Суворов  получал от австрийцев, были неутешительны, французы их били. Нужно было торопиться на помощь, солдаты не шли, а летели. Макдональд, атаковавший довольно значительный отряд союзников, был уверенный в его уничтожении, но он не знал, как быстр и стремителен русский полководец в случае опасности.
    6 июня утром войска подошли к городку Страделла и здесь на каменной дороге, вдоль каменных заборов расположились на отдых. Все полегли, казалось, что они не смогут встать. Измученные лошади стояли, опустивши головы, казаки, опершись на пики, дремали. На голубом небе не было облаков, и солнце так пекло, что раскалило камни. Суворов чувствовал, что наступает решительная минута, так как перед ним были разбитые австрийцы и победоносный Макдональд, у которого вдвое больше войска. Теперь надлежало победить или умереть! Вся надежда у Суворова была на казаков и на своих чудо-богатырей - русских солдат.
    Получив донесение о том, что австрийцы погибают и им нужна немедленная подмога, Суворов приказал четырем казачьим полкам садиться. Сели на коней и шли рысью около пяти часов. К самой отчаянной сече подвел Суворов казаков. Несмотря на огромное преимущество французов, он тотчас отдал приказ «атаковать всем одновременно, не теряя времени».
     Его нельзя было узнать, в белой рубашке, с непокрытой головой, он погонял свою лошадь нагайкой и, показывая казакам на французов, воскликнул: «Помилуй Бог, как хорошо! Атака! Руби, коли, ура!..». Казаки с полуслова поняли своего начальника. Через десятки рвов и канав, склонивши копья, понеслись они на французов. Их была горсть, в сравнении с громадным каре французов. Но полки врубались в эти каре и казачья пика делала чудеса. Громадная армия Макдональда была остановлена в своем напоре Суворовым с четырьмя полками донских удальцов!
Прошло около получаса, пока французы опомнились, но эти полчаса решили дело в пользу Суворова. На дороге показались русские полки. Их вел великий князь Константин Павлович. Под палящим, полуденным зноем пехота не шла, а бежала, люди выбились из сил, растянулись полки. Солдаты падали, и многие из упавших - уже не вставали. Но остальные шли. Это были храбрые  чудо-богатыри!
    Войска подходили и выстраивались против флангов неприятеля, загремели барабаны, солдаты запели песни и пошли на французов, которые усилили огонь. Много наших падало, но смыкались за ними ряды, и суворовские полки кидались в бой. Суворов, сопровождаемый верным урядником Селезневым, разъезжал между полков, осыпаемый пулями, и кричал: "Вперед, вперед, коли!». Иногда Суворов заезжал слишком далеко вперед, и тогда Селезнев хватал за поводья его лошадь и поворачивал назад.
- Ты что, - кричал Суворов на преданного донца, - как ты смеешь! Генерала! Фельдмаршала!.. и бил Селезнева плетью, но Селезнев упрямо сворачивал лошадь и говорил: «Не пущу! Прикажи - и без тебя пойдут! а жизнь твоя дороже для нас!..»
Казаки возобновили свои атаки. Они прорывали французские цепи и налетали на резервы. Каждый дрался за десятерых. Лучшие французские войска генерала Виктора были смяты казаками под командой князя Багратиона. Остатки разбитой французской армии с трудом перебрались через реку Тидоне и отступали в беспорядке. Суворов их не преследовал. Это было не под силу и его чудо-богатырям. Казачьи лошади, утомленные многими атаками, которые он сделал через рвы и канавы, ложились под седлами и отказывались от корма. Везде валялись убитые и раненые донцы. Но дело было сделано. Макдональд был разбит.
    Французы отошли к Треббии, предполагая, по прибытии оставшихся сзади дивизий, 8 июня вновь атаковать, но русские настигли их на реке под вечер после прошедшего сражения. Только ночь и дал на отдых войскам Суворов, а с рассветом начал наступление, чтобы не дать Макдональду получить подкрепления.  Казаки Грекова и Поздеева атаковали их с фланга, в то же время Багратион теснил с фронта. Развернулось кровопролитное сражение, в него включились союзная пехота и артиллерия. В этот день французам не было нанесено решительного поражения. Обе армии в непосредственной близости заночевали на Треббии.
    Между тем, к французам подошло подкрепление и теперь они стали вдвое сильнее, нежели русские и австрийцы. 8  июня бой возобновили французы, Наши атаки были всюду отбиты. Казачьи лошади уже не могли ни скакать, ни перепрыгивать через канавы. Они атаковали рысью…
    Суворов отдыхал под большим камнем в двух верстах от места боя. К нему подъехал генерал Розенберг и доложил, что держаться больше нельзя, необходимо отступать.
- Попробуйте сдвинуть этот камень, - сказал Суворов Розенбергу, - не можете? Ну, так и русские не могут отступить… Извольте держаться крепко, и ни шагу назад!.. Розенберг уехал. Но нашим войскам приходилось плохо. Некоторые полки были совершенно окружены французами и отчаянно отбивались во все стороны. Иные отходили.
    Любимый Суворовым начальник авангарда князь Багратион подъехал к нему и доложил, что солдаты выбились из сил, ружья не стреляют, больше половины людей пало под ударами французов.
- Не хорошо, князь Петр! - сердито сказал Суворов. - Коня! Селезнев подвел ему лошадь. Суворов сел на нее и поскакал к месту боя. Но, по-видимому, было уже поздно. Ему навстречу стали все чаще и чаще попадаться наши солдаты. Сначала одиночные, потом их целые шеренги мрачно отступали. Суворов подскакал к ним. - Заманивай! Ребята, заманивай! - закричал он. - Шибче, бегом, - и сам, повернув свою лошадь, ехал впереди отступающих. Проехав с ними шагов двести, он остановил лошадь и крикнул: «Стой!.. Теперь - вперед, бегом!» - и кинулся с солдатами в новую атаку.
    Французы не выдержали этого удара и к вечеру отступили за Треббию. Между врагами, журча и шумя среди камней, бежала мелкая речка… Сражение на р. Треббия  продолжалось уже два дня. Русло реки и поле боя были завалены трупами, пленных французов толпами отправляли в С-Джованни. 
    Суворов хотел в тот же вечер возобновить наступление и форсировать реку, но чрезмерное утомление войск вынудило его отказаться от такого намерения. Казаки не расседлывали коней, так как к 5 часам утра 9 июня Суворов приказал войскам быть готовыми для новой атаки.
    Макдональд, в виду крайнего расстройства войск, отсутствия сведений о Моро и других причин в ночь на 9  июня начал отступление. В этом, почти непрерывно продолжавшемся трехдневном бою, на реках Треббии и Тидоне, почти вся французская армия была истреблена, потеряв до 18 тысяч, в том числе около 12 тысяч пленными и ранеными, 6 орудий, 7 знамён и много обозов. Ее остатки отошли к Реджио, а затем бросились на соединение с Моро. Урон союзников составил до 5500 человек. В течение последующих дней союзные войска преследовали, рассеивали и захватывали в плен разгромленные части Макдональда. В преследовании противника и захвате пленных, как отмечал А. В. Суворов, казакам не было равных. 

На пути к Нови
    В августе французы отошли к городу Нови. Здесь их войска были окончательно разбиты, и остатки отошли к Генуе. Итальянская кампания Суворова подходила к концу. Тем не менее, Суворов испытывал ряд сложностей. Главная из которых, – союзники.
    Австрийцы, которые сами позвали русских на помощь, испугались чрезмерного усиления России. Австрийский гофкригсрат (военный совет) всячески тормозил действия своих армий, лишал Суворова поддержки, мешал успешным действиям союзных войск. Вторым фактором стал сам противник. Несмотря на ряд поражений французская армия под руководством тогда ещё Директории, управлявшей революционной Францией, всякий раз быстро восстанавливала свою численность. После поражения французы умудрялись каждый раз набирать новых солдат и давать очередной бой. Не стоит недооценивать и полководцев, к примеру, будущий сподвижник Александра I, а тогда ещё служивший Франции генерал Жан Моро считался смелым и достаточно опытным полководцем. Более того, Директория прислала ещё одного, очень уважаемого молодым Наполеоном генерала – Бартелеми Жубера, который со значительным подкреплением возглавил французские войска. Расположившись у городка Нови, они стали обустраивать позиции.
    2  августа французы начали стягиваться к Нови, а 3 августа заняли этот пункт, который, по приказанию Суворова, авангард Багратиона, ранее стоявший в городке, оставил без боя, так как сдержать превосходящую по численности французскую армию он не мог. Отход дал возможность французам отлично оборудовать свои позиции. Так Нови стал небольшой крепостью. Французская армия, в особенности артиллерия, расположилась на высотах, что давало великолепную возможность простреливать равнину перед собой. Фланги упирались ещё в два селения и гористую местность, что лишало Суворова возможности обойти противника или использовать конницу. Русско-австрийское войско насчитывало 44 тысячи солдат и имело небольшое численное преимущество, но поле боя было чрезвычайно сложным. Генерал Жубер предусмотрительно отказался от полевого боя на равнине, как этого ожидал Суворов. Кроме того, Александру Васильевичу неверно донесла разведка о численности французов в 20 тысяч.
    4 августа 1799 года утренний туман только рассеивался, когда со стороны русских и австрийцев послышался барабанный бой. Войска выстраивались в боевые порядки, разворачивали знамена. Суворов, верный своему стилю, атаковал противника с ходу, решительным ударом. Французские солдаты и артиллеристы спешно занимали свои позиции. Мерные шаги наступающей пехоты предвещали жестокую перестрелку, однако Жубер, оглядывая поле боя в подзорную трубу, увидел лишь одну австрийскую колонну, идущую к его левому флангу. Ни традиционной линии батальонов, ни артиллерийского обстрела. Австрийцы генерала Павла Края молча приближались. Жубер подумал, что сможет легко отбить такой натиск. Но он был не прав.
    На центр шла ещё одна колонна войск, несколько позади, уступом от первой. Она целилась на сам городок Нови. Австрийцы Края словно стрела впились в линию французской обороны. Французы подались. К 9 часам утра на левом фланге Жубера создалась угрожающая позиция. Тогда смелый французский генерал лично повел резервы в контратаку. Он вернул утраченные позиции и даже хотел наступать, но был сражен пулей. Командование перешло к Моро.
    К полудню вторая русская колонна ударила по центру. Её вели русские генералы Багратион и Милорадович. Моро пытался предупредить этот удар, двинув вперед одну из дивизий правого фланга под командованием генерала Ватрена. Битва превратилась в упорный штыковой бой. Стремительно пройдя сектора обстрела французской артиллерии, суворовцы схлестнулись с врагом врукопашную. Трещали приклады, ломались кости, стонали раненые. Бой был очень упорным и кровопролитным. Исход боя тогда решило феноменальное упорство русских и тот небольшой факт, что Суворов, действуя меньшими силами, заставил Моро потратить все резервы. А у русского командующего в запасе ещё была вся конница и 6 тысяч пехоты. В этом сражении при  г. Нови как и ранее яростно сражались казаки.
    Бой продолжался 15 часов,  к 17 часам пал Нови, к 18 часам, когда Моро велел французам отступать, это отступление и так уже шло без приказа, быстро превратившись в беспорядочное бегство.  В этот и на следующий день французы потеряли в совокупности до 20 тысяч солдат почти 10 тыс. пленными. Армия оказалась фактически разгромлена, была потеряна вся артиллерия (до 40 орудий) и множество знамен. Русские потеряли всего около 2 тысяч солдат, главные потери пришлись на австрийцев (около 4 тысяч).
    Битва при Нови стала уникальным случаем в истории войн. Казалось бы, все преимущества – тактика, артиллерия, поле боя – всё было на стороне французов. Тем не менее, воинский талант Суворова проявился тут во всей красе. Нестандартность мышления и молниеносный натиск, до сих пор являющийся его «визитной карточкой», сделали своё дело. Французская армия, по словам великого военного теоретика К. Клаузевица, потерпела «великую трагедию», а русское оружие и военная теория праздновали. За это сражение А. К. Денисов был произведен в генерал-майоры и награжден орденом Св. Анны 2-й степени с алмазами.
    Победа при Нови изумила всю Европу, сделала Суворова всемирно известным. Император Павел 1 пожаловал ему титул князя  Италийского. В Англии в честь Суворова в театрах пели песни, за обедом ежедневно провозглашали тосты во дворцах, ресторанах и хижинах. Его изображение получило повсеместное распространение в Европе. Исключение составляла только Австрия, которая больше всех была обязана и игнорировала заслуги Суворова.
    В ходе итальянской кампании, союзные русским австрийские войска оказались практически бесполезными и действовали только как части усиления или обеспечивали охрану тылов русских корпусов. В общей сложности австрийские союзники были разбросаны на территории свыше 100 километров, тогда как Суворов действовал собранными в кулак частями. Полководец Суворов в каждом своем сражении демонстрировал полное свое превосходство  в военном искусстве, стремительно атакуя с марша меньшими силами.
    Сражением на Нови завершился Итальянский поход. За пять недель было пройдено 400 км, и вся Ломбардия была очищена от французов. Открывалась возможность взятия Генуи, после чего можно было перенести военные действия на юг Франции, чтобы идти на Париж. Но на пути осуществления этого замысла встал венский кабинет. Вместо вторжения во Францию австрийцы потребовали, чтобы русский корпус из Италии двинулся в Швейцарию. У Австрии разыгрался аппетит, она стремилась присоединить Северную Италию, но присутствие русских войск мешало этому.

На фото: Торжественная встреча Суворова в Милане в апреле 1799 года
Художник А. Шарлеман.