Последний ужин

После падения, обычно, идут воспоминания о том, сколько раз и где падал. И вспомнил я одну ситуацию со мной произошедшую. В прошлом столетии возвращалась наша команда по тяжёлой атлетике с одного первенства. Мне на том соревновании удалось чего-то, даже, выиграть. Хотя досталось не даром. Дело в том, что к каждому такому действию я должен был привести мой вес в соответствии с планами команды и руководства.
Когда вы весите центнер, то сбросить пару-другую килограммов не представляет трудности. А, если я весил 65 и нужно было от 5 избавиться? Это означало особую диету, да ещё мочегонные препараты. Но речь не об этом. Летим мы уже обратно. На Ту-104. Самолёт такой в «аэрофлоте» был. Я сижу уже повеселевший и почти отъевшийся возле иллюминатора да на землю поглядываю. В то время у меня было уже почти 50 прыжков с парашютом и разглядывал я уже не совсем с праздным любопытством.
И тут сдыхает двигатель, который рядом со мной. И мы начинаем падать этой стороной вниз. Народ занервничал. Пилотам удаётся выровнять аппарат, сбросив обороты второго двигателя. Через некоторое время турбина завыла по-прежнему и самолёт начал опять набирать высоту. Но не долго. Скоро процесс падения повторяется. Причём так, что пассажиров мутить начало. От нервов, скорее.
Стюардессы с лицами весёло-зелёного цвета вдруг, ни с того ни с сего, предлагают откинуть столики. Ужинать, мол, будем. И несут знаменитую аэрофлотовскую курицу. И кофе. И шоколадку.
-Так, - комментирую я, - Похоже это наш последний ужин. Не помню я случая, чтобы на этом рейсе между Свердловском и Новосибирском кормили.
- Заткнись! - грубо обрывает меня тренер, сидящий рядом со мной и вцепившись пальцами в подлокотники так, что костяшки побелели.
- А вы свою курочку есть будете? - не обращаю я внимания на его реплику.
Тренер поглядел на меня и отрицательно покрутил головой, ещё сильнее прихватив своё кресло, потому что турбины опять стихли. Лётчики умело подхватывали управление, не давая завалиться самолёту набок. Расправившись с тренерской курочкой я повторяю вопрос ещё одному из наших.
- Он ещё и жрёт! - всхлипывает Мастер Спорта и отдаёт мне свою еду. Таким нехитрым способом я уговариваю ещё несколько порций, выпиваю три чашки кофе, заедаю всё несчётным количеством шоколада. Теперь и помереть можно, думаю. Но вслух уже не говорю. Мало ли, народ нервничает. Да и я не самый сильный в команде. И, отвернувшись к окошку, я вдруг вижу, что самолёт уже гораздо ниже находится да ещё и на какой-то знакомый аэродром примазаться пытается. Вернулись, однако! Через три часа колбасни в воздухе.
Я отворачиваюсь и начинаю выпрашивать оставшийся шоколад у тех, кто сидит вокруг меня.
- Товарищи! Придержите столики! Садимся! - раздаётся вопль по трансляции. И мы садимся. Да так, что несъеденные куры летят по салону. После остановки самолёт тяжело оседает на мою сторону и в окно ничего не видно. Потому что его тут же залили пеной из стоящих вокруг пожарных машин.
Притихшие пассажиры молча покидают самолёт. Я тоже выхожу, жуя очередную плитку шоколада.