БОЛЬ

               
                «...К Испании лицо он повернул,
                Чтоб было видно Карлу королю,
                Что граф погиб, но победил в бою».

                Песнь о Роланде. XII век (пер.Ю.Корнеева)

    Я намеренно не пишу о специальной военной операции. Не пишу о том, где не был. Если не испытал кожей накаленную остроту боя, то не смогу правильно рассказать о том.  Слова будут – шелухой. По крайней мере сейчас. Я так считаю.
Ноябрь. Идёт девятый месяц спецоперации. С победами и поражениями. С героями - живыми и мёртвыми.
    По прошлой военной жизни знаю, что при планирование первых сухопутных и флотских операций случаются просчёты и ошибки, по неграмотности, неорганизованности или из-за отсутствия опыта. Но то учения. В процессе учений ошибки купируются, и мы побеждаем. Но в период боевых действий цена просчетов – кровь, неоправданная гибель людей и потеря техники. Не предвиденный, по близорукости, расход ресурсов.
    С 24 февраля, вместе с Родиной живу спецоперацией. Уверенностью в скорой победе, надеждами, что потери минимальны. С головокружением от успехов и чувством горечи за упущенное время, с негодованием от явных просчётов, с ощущением, того, что что-то не учтено, что где-то, (что греха таить), предательство и подковёрные тайны интриганов. Наших и не наших.
    Спецоперация - не маневры, не компьютерная игрушка. Это война. Здесь не переиграть. Здесь не пересохраниться. Здесь больно. Смертоносно больно. Здесь страшно. Пишу, как думаю.

    18 ноября, как удар, новость о расстреле одиннадцати российских военнослужащих. О людях, убитых бессудно, несправедливо и подло. И сотворили злодейство не воины, а палачи. Воины не расстреливают. По крайней мере, так считается.
     Был бой, российских солдат окружили на позиции. Кончились боеприпасы. Огневое поражение со стороны противника стало неизбежным и фатальным.
    Солдаты сдались – их убили.
    Я не ссылаюсь на горячку боя. Бой закончился не сиюминутно, а давно. Солдаты сдались после переговоров, где им была обещана жизнь, при условии сдачи оружия. У солдат была надежда: сдадимся, ну побьют, смертным боем побьют, но сохранят жизнь. Наверное, так.
    Солдаты сдались – их обманули и убили.
    Они сложили оружие и вышли.  Поставив себя, тела, души и жизни в полную зависимость от людей, которых они не знали и не представляли, что у них на уме. «Мы воины, - думали солдаты, - мы сдаемся в плен таким же воинам. Писанные и неписанные законы войны одинаковы для всех. Пленных сразу не убивают».
    Солдаты сдались – их хладнокровно убили.
    Убили убийцы. Походя, деловито, не вынимая цигарки изо рта.

    В моем далеком детстве, в драках было правило - лежачих не бьют. Что это значило? А вот что: или противник сдался, или противника свалили с ног, и он беззащитен. Либо вставай и продолжай бой, либо ты проиграл. Но не трогали и не добивали.
    Потом, правда, все изменилось забивали и лежачих. Но не будем вспоминать восьмидесятые и девяностые годы. Там время и законы стали другими.

    По факту, одиннадцать российских солдат были «лежачими».
На что они надеялись веря, «патоке уверений» вероломного врага? Что в плену, станут военнопленными – не комбатантами. Потом - обмен, и Родина встретит и отогреет их.
    Убийцы знали силу слов «некомбатанты», «женевская конвенция». Не сомневаюсь знали и умело рассуждали на эти темы.  И не искус беспредельного куража, а полная власть над чужой жизнью превратили их в садистов и убийц. Они не собирались оставлять пленных в живых. Тем более негласный приказ: убей русского. Враг перед тобой. Органический враг. Так убей его.
     Солдаты сдались – их трусливо, в затылок, убили.

     Справедливая кара настигнет убийц!...
     Наверно.
     Те, кто останется в живых будут, (что?) будут-будут, хвастать, как они, будучи властелинами жизней лишали жизни беззащитных людей. И их будут слушать.
     Наверно.
     Попав в российский плен, прячась за швабру, они будут блеять, что они повара да водилы мед-сан-машин.
     Наверно.
     А некоторые попав в наш плен - самый милосердный плен в мире, отожравшись и отоспавшись, неузнанными будут обменяны, на наших российских пленных и спасутся.
     Может быть.
     Но разговор не о них!
     Сдача в плен, не взятие в плен, а сдача.
     Сколько таких примеров. Миллионы.
     1223 г. битва при Калке, где русские князья поверили сладким речам и клятвам бортников и сдались на милость победителя. А «победитель» уложил их под настил пола, чем и задушил тяжестью пирующих гостей.
     Тамерлан и горы отрубленных голов и рук сдавшихся противников, турецкие войны с лесами колов, с пленными и не пленными.
     Осень 1812 г. Две тысячи русских пленных забиты палками поляками, охранявшими их. Причина проста – лень, да и не с руки охранять и кормить пленных.
     У врагов нашего народа нет и никогда не было милости к нам. Никогда и нигде.
     Пора бы знать.
     Мало?
     А убитые пленные, захлебнувшиеся в своей крови мальчишки, при отступлении от Киева в этом году. Изувеченные солдаты. Они тоже сдались на милость «победителю».

     Сладкоголосый «победитель» оказался не милостив, не великодушен, а подл и отвратительно пакостен. Как и тот народ, который подвывая от удовольствия выкладывает видео и смакует детали убийства и вид трупов, растерзанных бандеровцами. 
      Хочется спросить, у этого народа: «А нам такое же готовите?»
Ответ я знаю, не утруждайтесь. – «И вашим детям и внукам, в рядок и в затылок, а еще на гиляку».
     Это убийство исподтишка, не последнее. Будут. И будут еще.
     Но капля по капле, наливаются гроздья гнева, яростного гнева. Они уже созрели. Горе вам. Горькое горе.
     Не в призывах дело. А в заветах веры, которую вы предали!
    «Не убий» и «по заслугам вашим да воздастся вам».
     Не в милосердии дело, а в справедливости.

     А мы сами? Как? Не устали от всепрощенчества? Почему так доверчивы и благожелательны? Верим «Раз мы такие, значит, и они таковы».
Нет. Они не такие. Они просто не хотят, чтобы мы жили на этом свете, потому что мы такие. И не скрывают этого.
    - Ведь, да?
    - Так, Yes,  Ja,  Oui….
     Они исполнены завистью, жадностью и эгоизмом.
     Кто-то поправит: «оборотистые и прижимистые».
     «Конечно, - отвечу я.  – Завистливые до чужого и жадные до своего».
Им нужна наша земля и богатства, скрытые в ней. Наша земля, но без нас. Их устроит полное наше исчезновение.

      Мы победим. Потому что правда за нами. Потому, что стоя спиной к пропасти отступать некуда.
      Сдаваться точно нельзя, у «победителей» развито чувство звериной вседозволенности. И нас, безоружных, просто скинут в пропасть, хочешь по одиночке, а хочешь всех скопом, а то и частями тел, без органов. Они же «властелины».
      Бей врага, пока есть сила и последняя капля крови!
      Если кончились патроны, ударь в ножи!
      Нет ножей, лопаткой, камнем! Рви ногтями, рви, кусай - хоть одного, но убей.  Все равно, если бой последний. Коль завтра нет. А может «да»?
Не доверяйся врагу. Он не пощадит тебя, рано или поздно убьёт исподтишка. А потом придёт за твоими детьми.
     Только так победим.

     Хотелось бы, чтобы на всех переговорах, явных и неявных. До Победы или после Победы. Наши переговорщики, молча, клали перед подлой озабоченной американской, английской, европейской стороной, фото несправедливо и подло убитых российских военнослужащих. Что б перед началом переговоров у них скулы сводило, чтобы патокой своей они захлебывались. Что бы вопили: «Довольно».
      А мы за каждую каплю крови несправедливо убиенных трясли бы их подлую душонку. И требовали, и давили за каждого, за каждого, за каждого!
      Так победим.
      «Дипломатик» - говорите, - правила?» И фотокарточку им в морду. И молча ожидать реакции.  А если реакция вялая, то кулаком в морду.
Так во дворах нас учили справедливости.

      Высокая информированность о событиях спецоперации пресытила меня, как и всех граждан России, из количества фото-видео - медиа - материалов перешла в качественное состояние души. Мы все на войне. Успехи и неудачи, воодушевляют или уничижают всех нас. От воина на передовой, до любого человека в тылу. И благо – что мы стали отличать правду от лжи. Хвала, тому, что с нами говорят честно и открыто.
      Мы осознали, что без Победы нам, как народу, не жить. Их народы проиграв, жить будут, вымолят или откупят свои никчемные душонки у России, как бывало всегда.
      Нас не пожалеют. Никого, ни богатого, ни бедного, ни малого, ни старого. Враг глумлив и вероломен, разбалован безнаказанностью и вседозволенностью.
     Но победим – мы.

     Я мысленно возвращаюсь к одиннадцати загубленным жизням. Мир вашему праху. Видеоряд намертво, как вбитый гвоздь, жжёт память. Нет слез. Нет злости. Больно.
     До боли обидно. За жизни, отданные без борьбы.
     Горько. Люди в плену они, как дети, доверчивы и беззащитны, они истинно верят в любые посулы.
     «Ведь они дали честное слово, ведь правда?»
     Их уложили и убили. По одиночке, друг за другом. Без надежды, без сожаленья. 
     Неожиданно. 
     Из темноты во тьму.
     Печальный пример. Горький пример. Поучительный пример.
     Который случайно стал известен всем. Всему Свету. Вот, Мир, и живи с этим, если сможешь.