Про змей

       Пришлось услышать мне от старого акына  –
       Мужчина за свой век обязан дом построить и создать семью.
       Сад развести и воспитать достойно сына,
       А также уничтожить ядовитую змею.
            И в этих наставлениях, от древности идущих,
            Всё принимается людьми последние века.
            Но вот убийство змей, настолько уж насущно?
            Вопрос открыт – не все согласны с этим тезисом пока.
       И мой рассказ этот вопрос вновь поднимает,
       Что делать тем, кто встретил ядовитую змею.
       Природные инстинкты её убить нас призывают,
       Но множество людей на этот счёт имеют точку зрения свою.

     Однажды в конце августа 1983 года у нас в округе прошёл слух, что в Подмосковье, там, где есть болотистые места, появились опята, причём в большом количестве. Поэтому в ближайшую субботу я с женой и сыном, которому тогда было семь лет, поехали на машине за грибами. Сосед, пенсионер и заядлый грибник, из нашего дома посоветовал нам ехать под Клин. Он там был три дня назад и набрал полную корзину ещё молоденьких опят. Он подробно нарисовал мне маршрут, даже объяснил, где находится утоптанная тропа, ведущая в болотистое место, в котором много старых пней, и вот эти пни, мол, усыпаны грибами. Доехали мы до леса сравнительно быстро, поскольку тогда никаких пробок не было и в помине. Оставив машину у входа в лес, я отыскал тропу, идущую в болото, именно ту тропу, которую описывал сосед, так как с правой стороны тропы на дереве висела пустая бутылка из под портвейна. Да и по ней впереди нас перед этим прошли в лес несколько мужчин. Тропа была хорошо видна.
    По этой тропе, среди мха и травы, мы гуськом двинулись в лесное болото. Сын шёл следом за мной. Жена замыкала шествие. Мы вошли в лес всего лишь метров на пятьдесят, как тут же справа от тропы нашли несколько больших пней, которые были сплошь усеяны молодыми опятами. Принялись за работу. Ножами резали эти симпатичные грибы как поодиночке, так и сразу целыми шапками. Корзины наши быстро наполнялись. В лесу были слышны разговоры грибников, которые перекликались и также сообщали друг другу, что грибов много везде.
Примерно через полчаса такой интенсивной работы, оставив жену и сына у этих пней резать оставшиеся грибы, я решил пройти чуть дальше и посмотреть, что там. Я сделал всего два десятка шагов, продвигаясь вглубь болота, и на одном из пней, слева от тропы, увидел змею. Это была гадюка, не уж. Я знал, что у ужа на голове два жёлтых пятна, а у этой голова была чёрная. Сомнений не было – это была ядовитая гадюка. Она лежала, свернувшись кольцом, и грелась на солнце. По-видимому, услышав моё приближение, она подняла голову и смотрела в мою сторону. Я замер и не знал, что делать. Встреча со змеей, по-видимому, могла порадовать лишь серпентолога, но только не меня.
    Я всегда боялся змей. Я родился в степной зоне, там змей не было. Но я почему-то испытывал к ним отвращение и страх. У нас в деревне по берегам речки можно было встретить ужа, но змей не было. Я знал, что ужи не опасны для человека, но всё равно боялся до них дотрагиваться, хотя другие ребята брали их в руки, и даже сажали к себе за пазуху. А я боялся. Этот страх сочетался с брезгливостью и желанием поскорее подальше отойти от этих гадов. Оставаться здесь в компании с ядовитой змеёй не хотелось. Нужно было что-то делать. И я решил её убить, так как считал, что эти твари могут исподтишка сотворить своё гнусное дело и кого-нибудь укусить, а беззаботных грибников в округе было предостаточно. Но скорее не забота о грибниках, а страх перед этой гадиной управляли моим поведением в тот момент.
     На какое-то мгновение я засомневался. Нужно ли убивать эту тварь? Я вспомнил, как в прошлом году, когда мы с семьёй отдыхали на Чёрном море в местечке Уч-Дере, которое находится недалеко от Дагомыса, я убил гадюку на территории сада возле дома, в котором мы жили, и какой был из-за этого скандал.
Дело было так. От дома, в котором мы жили, к морю через сад шла единственная дорожка, с двух сторон окаймляемая невысокими пальмами. Мы с сыном-дошкольником возвращались с моря и шли по этой дорожке. У одной из пальм сын, шедший впереди, остановился и, указывая пальцем на её макушку, обернулся ко мне и спросил:
– Па, а это кто?
Я посмотрел в сторону, куда указывал сын, и обмер. В полуметре от него на этой пальме лежала гадюка. Она была свёрнута в кольцо и смотрела в нашу сторону. Я машинально схватил сынишку за плечи и отдёрнул назад, так что расстояние между нами и змеёй стало уже более метра. Какое-то время мы стояли и молча смотрели на эту змею. Та лежала неподвижно. Я оглянулся вокруг – никого не было. Чтобы пройти к дому по дорожке, нужно было проходить мимо этой змеи, практически вплотную к ней. Из-за страха перед змеёй мне этого делать не хотелось. И мы пошли от змеи в обратную сторону. Я ещё не знал, что буду делать. Отступая от места встречи со змеёй, я внимательно смотрел на другие пальмы и на землю вдоль дорожки. И тут мне на глаза попалась бамбуковая палка длиной около метра, которая валялась рядом с дорожкой. Я машинально взял эту палку в руки, как бы вооружаясь. Оставил сына стоять на дорожке, а сам вернулся к пальме, на которой лежала змея. Она была на прежнем месте. И я решил её ударить палкой, чтобы прогнать. Ударил я не сильно, но в момент удара она вдруг подняла голову, и удар пришёлся прямо по голове. Змея дёрнулась пару раз, распустила кольцо, соскользнула с пальмы и замертво упала на землю. Я пошевелил змею палкой, та была неподвижной. Было понятно, что она мертва. Я не знал, что делать. Постояв так с минуту, я подцепил змею палкой и отбросил в сторону подальше от дорожки. В этот момент по дорожке в сторону моря шли пожилые мужчина и женщина – они тоже жили в этом доме. И я рассказал им о случившемся. Начали гадать, что могло бы быть, если эта змея вдруг кого-нибудь укусила. Все согласились, что я всё сделал правильно. На этом расстались, я позвал сына, и мы пошли домой. Ему я сказал, что я палкой прогнал змею.
Примерно через час, к нам в комнату, где мы жили, вошла хозяйка дома. Она была возбуждена и прямо с порога стала кричать:
– Зачем ты убил змею, что она тебе мешала? Эта змея уже с весны живёт на участке и никого не трогает! Теперь у нас из-за этого будут неприятности!
Я пытался оправдываться. Говорил, что змея ядовитая. Она могла укусить сына, который хотел её потрогать. Я старался не грубить, несколько раз извинялся и просил не выгонять нас из дома, так как это Уч-Дере состояло всего из одного дома. А искать новое место не очень хотелось. Оправдания, да и материальная выгода от нашего проживания в доме, по-видимому, положительно подействовали на хозяйку. Хотя она ещё долго выказывала своё недовольство. Но, в конце концов, разрешила нам остаться жить в её доме до конца отпуска.
     Но здесь, я всё-таки, решил убить эту змею. При этом я отошёл в сторону к кустам ольшаника, и вывернул из грунта небольшую олешину. В болоте такие деревца сидят не прочно. Обломал ветки и отломил макушку, получилась дубинка. С этим оружием я стал приближаться к тому месту, где лежала змея. Она оставалась на месте и вновь подняла голову, когда я подошёл к ней уже близко. Я замахнулся своей дубинкой и решительно ударил ею по змее. Она закрутилась клубком и свалилась с пня в траву. Я беспорядочно стал наносить удары по траве, по тому месту, куда упала змея. Нанёс несколько ударов, потом подошёл поближе и увидел, что гадюка лежала неподвижно. Я потрогал её палкой, она не шевелилась. Огляделся по сторонам, окинул взглядом пни в округе. Больше змей не было. Но всё равно мне расхотелось собирать здесь грибы, причём с маленьким ребёнком. И я решил закончить сборы и уехать. Про змею, чтобы никого не пугать, я пока решил не говорить. Почему-то на память пришла притча из арабских изречений: «Человек не даром прожил жизнь, если родил сына, посадил дерево и убил змею». Попробовал её примерить на себя. Получалось, что всё сделал правильно.
     Размышляя примерно так, вернулся к своим. Они уже заканчивали резать грибы с тех пеньков, которые были поблизости. Быстрым взглядом окинул ближайшие пеньки, и даже обошёл вокруг них.
– Ты чего ищешь? – спросила жена, оторвавшись от резки грибов.
– Смотрю, нет ли здесь змей, мы же ведь в болоте, – как можно спокойней ответил я.
– Откуда им взяться, тут столько народу ходит, – возразила она.
– В Подмосковных болотах змей полно. Я читал про это, – настаивал я.
– Где ты читал? Я точно знаю, что в людных местах змеи не живут, – уверенно заявила жена.
– Много ты знаешь! Я только что убил гадюку в двадцати метрах от вас, – не выдержал и высказался я.
– Не может быть! Врёшь! – неуверенно заговорила она, оглядываясь вокруг.
– Пойдём, покажу, тут рядом, – предложил я.
– Пап, я тоже хочу посмотреть змею, – вмешался в разговор сын.
– Ну ладно, пойдёмте, покажу.
И мы втроём пошли к тому месту, где я оставил убитую змею. Шли осторожно. Я палкой отодвигал нависающую кое-где траву. Увидев змею, жена отступила назад за меня и выглядывала уже из-за спины. Сына я остановил сам, взяв за плечо.
– А она не оживёт? – после небольшого общего молчания, спросил сын.
– Нет, она мёртвая, – ответил я и палкой подцепил змею примерно посредине туловища.
– Что ты хочешь делать с ней? – боязливо спросила жена.
– Положу её на дороге, чтобы люди видели, что здесь есть змеи, и были бы осторожнее, – ответил я.
     И так, со змеёю на палке, двинулся к тропе, по которой все входили в лес и выходили обратно. Змею я положил так, чтобы её было хорошо видно тем, кто входит в лес.
– Я не хочу больше здесь собирать грибы, – заявила жена. – Они не стоят того, чтобы быть укушенной, – добавила она, опасливо озираясь вокруг.
– Хорошо, выходим. Вот только там, где мы уже собирали, доберём и всё, – согласился я.
     Мы почти крадучись вернулись к своим корзинам и стали добирать оставшихся опят на ближайших пеньках. Причём я предварительно прошёл вокруг них и везде потыкал своей дубинкой. Практически мы почти заполнили всю нашу тару, и уже собирались уходить, когда увидели двух мужчин, выходящих из леса. У них в руках были корзины полные грибов, а за спиной торчали огромные рюкзаки, также, по-видимому, набитые грибами. Да, грибов кругом было очень много.
     Я машинально наблюдал за ними, пытаясь понять, увидят они змею или нет. Первый прошёл и ничего не заметил. Второй, поравнявшись с местом, где лежала змея, вдруг вскрикнул и резко прыгнул в сторону от тропы, споткнулся о корни деревьев, упал, рассыпав грибы из корзины, вскочил и остановился, устремив взгляд туда, где была змея. Вывернул изо мха толстую палку и с криком:
– Семёныч, сзади тебя гадюка! – подбежал к тропе, где лежала змея, и стал наносить по ней удары этой палкой.
     Семёныч остановился, обернулся назад, и стал медленно подходить к тому месту, где орудовал палкой тот, который назвал его Семёнычем.
     Уже вдвоём, обследуя место, где лежала змея, они поняли, что она мёртвая. Посмеялись над произошедшим, отбросили змею в ближайшие кусты, и тот, который бил змею, пошёл собирать грибы, которые рассыпал, отпрыгивая от неё. Семёныч стоял на тропе и курил, поджидая, когда тот закончит эти сборы. Потом они ещё постояли, что-то обсуждая, посмеялись. И тот второй подошёл к кустам, вытащил оттуда змею, принёс её к тропе, и, воровато оглядываясь вокруг, положил эту змею поперёк тропы. После этого они, склонившись под тяжестью набранных грибов, пошли к выходу из леса. Нас они не видели.
     Мы молчали. Было неприятно видеть это действо, выполненное тем вторым, который положил змею на тропе явно не для того чтобы предупредить других, а, по-видимому, для того чтобы кто-то также испугался, как и он.
Понаблюдав за произошедшем, я вернулся к этому злосчастному месту, снова подцепил змею палкой и отбросил её подольше в кусты. Змею мне было не жаль. Нет. А поведение того, второго вызывало отвращение.

октябрь 2020