ДАртаньян и Железная Маска книга 2 пролог

Д’Артаньян и Железная Маска – Книга 2

Неизвестная рукопись Александра Дюма, найденная в антикварном магазине в Клермон-Ферране и приобретённая за 32000 евро вместе со всеми правами редактирования, копирования и издания у мэтра Жака Перрена, потомка одного из героев данной книги.
Адаптированный перевод: Вадим А. Жмудь (обладатель рукописи и прав опубликования).

© Вадим Жмудь 2022
© Вадим Жмудь 2025 (последняя версия)


Все права защищены: перепечатка полностью или любого фрагмента, или любое иное коммерческое использование данного текста без согласия правообладателя преследуется по закону.
Автор даёт согласие на распространение этого материала в сетях Интернет при условии ссылки на исходный сайт и на автора - полностью в этом виде (и никак иначе)
Читатели могут свободно (без ограничений) копировать и сохранять этот текст для личного использования.;

Краткое содержание первой книги

В первой книге рассказано о том, что автор романа «Виконт де Бражелон» Александр Дюма, услышав критику концовки его романа от молодой маркизы Дайон де Ливри, решился её переписать. Вопреки первой версии, где описана гибель Портоса, Мустона, Рауля, Атоса и д’Артаньяна, в новой версии этой концовки по-настоящему погибает только Мустон, но и он гибнет не в тот момент, и не по той причине, которая описана в первой версии, а позже от рук шпионов Кольбера. Гибель остальных героев по счастливой случайности не состоялась.
Арамис, ваннский епископ, затевая свою авантюру с подменой Короля на его брата-близнеца Филиппа, томящегося в Бастилии, надеялся стать истинным правителем Франции, а затем метил стать кардиналом и даже Папой Римским. Хотя подмена Короля удалась лишь на краткое время, так что его планы не реализовались, однако, он стал достаточно влиятельным человеком в политике Европы, поскольку стал генералом Ордена иезуитов, а также герцогом д’Аламеда, испанским посланником при дворе Франции.
Д’Артаньян, которому возвращённый на трон Людовик XIV приказал уничтожить всех лучших друзей – Атоса, Портоса, Арамиса и Рауля, решает скрыть от Короля, что Портос случайно спасся и не выполнять приказа Короля, а как раз наоборот спасти Атоса и Рауля, однако прибыв к месту сражения, он получает ошибочное известие о гибели Рауля в сражении и смерти Атоса от яда. Позже он от посланника Арамиса узнаёт, что всё нарочно устроено так, что все решили, будто Рауль и Атос погибли. Д’Артаньян сообщает Королю, что Атос, Портос и Рауль погибли, и приносит подлинные документы об их гибели, составленные теми, кто в этом не сомневался. Д’Артаньян объявляет, что ему осталось только выполнить приказ относительно Арамиса. Однако, Король не верит д’Артаньяну и устраивает ему и Арамису ловушку, обрекая их на мучительную смерть в Бастилии от голода на виду друг у друга. Находчивость капитана д’Артаньяна помогает ему и Арамису спастись, после чего д’Артаньян приходит к выводу о необходимости повторить авантюрный замысел Арамиса с подменой Короля на его брата-близнеца. Однако со временем он понимает, что хотя его выбор верный для спасения друзей, он не правильный с позиции интересов Франции, поэтому он позволяет Людовику, сбежавшему из аббатства, занять своё прежнее место на троне Франции. Король делает вид, что прощает Арамиса и д’Артаньяна, но над ними занесён карающий меч мести Людовика XIV и Кольбера. Капитан всерьез обдумывает идею инсценировки своей гибели, обращаясь за помощью для этого к графу Рошфору, однако, судьба сама всё делает за него. Обстоятельства ранения капитана таковы, что даже граф Рошфор верит, что д’Артаньян, не выжил и действительно погиб. 
В итоге Король и его министр Кольбер считают Атоса, Портоса, д’Артаньяна и Рауля погибшими. О том, что Атос и Рауль спаслись, знает лишь герцогиня де Шеврёз, известная читателям по роману «Три мушкетёра» как Мари Мишон, возлюбленная Арамиса и близкая подруга Королевы Анны Австрийской, мать Рауля, виконта де Бражелона.
Спасая друзей, д’Артаньян приобрел и новых врагов, среди которых – семья де Трабюсон, в которой супруга, госпожа Оливия, была главным организатором и зачинщиком всех бед, а её жалкий супруг Дидье лишь её орудием. Их сын Огюст также являлся лишь исполнителем воли Оливии. 

Подробности можно узнать, прочитав первую книгу по ссылке http://proza.ru/2022/11/10/1425.

На последней встрече четырех друзей читатели видят, что за ними наблюдает Дидье де Трабюсон, который ранее исполнял функции шпиона Кольбера. Как же этому человеку удалось выбраться из Османской Империи, где он был отдан в евнухи влиятельному Ахмед-Паше? Не Кольбер ли направил его шпионить за четырьмя друзьями? Правда в кусты, где он прятался, выстрелил из мушкета Арамис, после чего из кустов донёсся крик. Спасся ли де Трабюсон? Что за письмо было у Арамиса на груди, которое он боялся потерять? Как будут развиваться дальше приключения четырёх друзей? Об этом читатели узнают из второй книги дилогии.

Предисловие автора

Мои читатели, вероятно, помнят, чем заканчивается роман «Десять лет спустя». Как бы я ни любил своих героев, надо помнить, что все люди смертны, поэтому я постарался описать не только полную невероятных приключений их жизнь, но и достойную всяческого уважения смерть, где я показал, что до самой последней минуты своей жизни каждый из них оставался благороднейшим дворянином, верным долгу чести. Но моя маленькая мучительница очаровательная юная маркиза Дайон де Ливри разбила в пух и прах моё авторское самолюбие, указав мне на такие неточности в моей трилогии о мушкетёрах, которые разрушают моё утверждение об их верной дружбе, об их вечном девизе «Один за всех и все за одного!». Она безапелляционно потребовала, чтобы я переделал концовку романа, исправив всё то, что показалось ей нелогичным и нарушающим общий дух мушкетёрского братства. К сожалению, её аргументация была столь сильна, что не позволила мне отмахнуться от неё как от назойливой мухи. Заодно она потребовала от меня подтверждения её «гениальной» догадки о том, что Портос, Рауль, Атос и д’Артаньян вовсе не погибли так нелепо, как я описал. Юная негодяйка была так молода и так мила, что у меня не хватило духу спорить с ней. Я легкомысленно подтвердил, что я, якобы, действительно, пишу продолжение, в котором разъясняю все неточности романа «Виконт де Бражелон», а также беспечно обещал выслать ей рукопись этого романа. Не отличаясь слишком уж большой обязательностью, я думал, что легко забуду своё обещание, да и она сама, повзрослев, забудет об этом разговоре. Однако, юная маркиза Дайон де Ливри, как выяснилось из её многочисленных писем, ни на день не забывала о данных мной обещаниях, и её письма становились всё требовательней и требовательней, а я по слабости своей души и из чрезвычайной снисходительности к юным особам женского пола, которые, на мою беду, понравились мне своей детской непосредственностью, не смог решительно отказаться от своего обещания, а также не представлял себе, что лишусь этих регулярных писем от юной маркизы.   
Когда я в очередной раз встретил мою юную мучительницу, которая к этому времени уже стала очаровательной молодой мадемуазель, но не утратила своей живости ума, я ощутил, что ещё больше желаю угодить ей своим писательским талантом.
— Что вы на этот раз скажите, очаровательная маркиза, о судьбе моих героев в моём последнем произведении? — спросил я, ожидая получить, по меньшей мере, радостное одобрение.
— Скажу, что вы прислушались лишь к некоторым моим замечаниям, — ответила обольстительная негодница.
— Лишь к некоторым? — удивился я. — Я дописал роман почти полностью по вашим рекомендациям, и всё равно вам не угодил?!
— Скучно, — ответила Маркиза и пожала плечами. — Рауль – схема, Атос – немногим лучше, Портос только тем и отличается от сухой схемы, что не переваривает морепродуктов, ничуть не лучше и остальные. В романе появляются какие-то странные личности, все эти де Трабюсоны, и прочие. Вам удались только четыре человека: сам д’Артаньян, де Безмо, де Сен-Мар и Людовик.
— Вы несправедливы, моя милая! — возразил я. — А Арамис? А Филипп? А Кольбер? А Фуке? А герцогиня де Шеврёз, в конце концов?
— Едва лишь вы уделяете внимание кому-то одному, вы тут же забываете обо всех остальных. Ваши герои только и делают, что ездят из Парижа на остров Сен-Маргерит и обратно! А то и подальше – до греческого острова Кипр или даже до Шотландии! Если начать хронометрировать, сколько времени должна занять каждая поездка, тогда получится полнейшая глупость.
— Вам не угодишь, моя милая! — воскликнул я. — В таком случае я отказываюсь писать дальше и уничтожу то, что уже написал! Какой я был слепец! Писатель должен писать только то, что подсказывает ему собственное воображение, нельзя никого слушать, нельзя ни с кем советоваться! Я уничтожу эту рукопись, и пусть всё остаётся как было! Решено! Портос погиб в пещере Локмария, Рауль – на войне, Атос у себя в постели от горя, Мустон – при чтении завещания славного Портоса, а д’Артаньян погиб – да, да! – д’Артаньян погиб! Он погиб от пушечного ядра, и покончим с этим!
— Фу, какой вы горячка! — надулась маркиза и совершенно очаровательно выпятила свою нижнюю губу. — Вы не терпите ни малейшего замечания!
— Да, да и ещё раз да! — сказал я, понемногу успокаиваясь. — Подумать только! Я потратил целый месяц на этот новый роман, я так спешил, что он кое-где состоит из одних только диалогов, я изменил себе, ни разу не описав ни одного застолья! Я полагал, что вы полюбите это произведение, я полагал, чёрт меня побери, что вы обнимите меня и поцелуете хотя бы в щёку за все мои труды!..
— За этим дело не станет, — сказало дьявольское очарование, скользнуло ко мне, обняло меня крепко-крепко и оставило следы от своих влажных губ на моей правой щеке.
— Ну что же… — пробормотал я. — Я, конечно, погорячился… Но объясните мне, ради Бога, что вам не понравилось?
— Последние главы, — сказала она. — Вы написали последние главы так, что всем читателям ясно, что роман идёт к концу, осталось только расставить всех героев по своим местам, и закрыть книгу.
— Но помилуйте! — воскликнул я. — Ведь это закон жанра! Каждый роман когда-то приходит к своему концу, и в этой его концовке разрешаются все конфликты.
— Во-первых, этого не скажешь про некоторые другие ваши романы, — ответила она, резко вернувшись на своё место. — Я имею в виду ваши лучшие романы. Во-вторых, жизнь не подчиняется этому правилу, а лучший роман должен быть похож не на роман, а на жизнь! Каждый раз, когда одна проблема разрешается, возникает другая, пока герои живы, это – настоящая жизнь! А у вас? Все счастливы, все уехали в Шотландию, у всех всё хорошо! Из этого ясно, что никакого продолжения не будет.
— Я его и не планировал, моя дорогая! — ответил я.
— Ну что ж, ладно, — сказала она. — Пусть так. Значит, продолжения не будет.
И она красноречиво посмотрела на меня, так, что в её глазах я прочитал: «Тот поцелуй в щёку, который вы только что получили от меня, был последним!»
— Я, правда, набросал некоторый план продолжения романа, — солгал я. — Но вы, пожалуй, убедили меня, что продолжать не стоит.
— Я?! Я убедила вас?! — воскликнуло маленькое чудовище. — Я пытаюсь вас убедить написать следующую часть и несколько оживить тех героев, в которых я не увидела той живости, которая была в ваших первых романах о мушкетёрах! Вот, значит, как вы меня поняли! Прелестно!
При этом она взмахнула руками и закончила свой жест с ладонями, обращенными вверх, что, по-видимому, означало: «Полюбуйтесь на этого субчика!» 
— Я, по-видимому, являюсь оковами для вашей фантазии! — сказала она и сморщила носик. — А я-то вообразила себя его музой!
Уголки её глаз заблестели, и я с ужасом подумал, что в них могут появиться слёзы. Признаюсь, я боюсь девичьих слёз даже больше, чем утреннего бега трусцой.
— Я клянусь вам, моя милая, что вы и были моей музой! — воскликнул я, почти не солгав. — И я прошу вас оставаться ей и дальше!
— Это правда? — спросила она.
В её глазах я прочёл свою судьбу.
Для меня её вопрос означал примерно то же, как если бы она спросила: «Вы, действительно, предпочитаете попасть в Рай, а не в Ад?»
— Боже мой, конечно же правда! — ответил я, почти уже и сам веря своим словам.
— И у вас, действительно, есть план второго тома? — спросила она.
— Как вы могли в этом усомниться? Конечно есть! Целых пять страниц! — солгал я, и полагаю, что ничем не выдал себя.
Бывают минуты, когда следует уметь лгать, и максимально убедительно. Итак, вот она, вторая часть моего романа, написанного под давлением моей мучительницы и моей музы в одном лице.

Пролог

Арамис развернул конверт, полученный им из Венеции.

«Господин генерал! Поскольку вы утратили звание ванского епископа, а также ваше положение в качестве герцога д’Аламеда при Испанском дворе утратило часть своих выгод, ибо Испания уже не является союзницей Франции, мы видим для вас один простой путь восстановить ваше высокое положение в иерархии католической церкви и упрочить ваше влияние на политику Европы во благо Ордена, если вы согласитесь называться Антонио Пиньятелли.
Настоящий Антонио Пиньятелли, который родился в 1615 году, всего на 7 лет позже вас, пропал без вести. Учитывая ваше сходство с ним и то, как молодо вы выглядите, вы вполне можете сойти за него. Он родился в княжеской семье Пиньятелли, что находится на юге Италии, в Апулии, как нам стало известно. Вероятно, он погиб во время одного случайного крушения небольшого судна в средиземном море. Он должен был отправиться в небольшое путешествие. Известие о его гибели ещё не распространилось, его считают живым и, кроме того, содействию его карьеры занимаются достаточно влиятельные люди в иерархии римской католической церкви. При этом, однако, он ни с кем не состоял в близких отношениях, внешне вы на него настолько сильно похожи, что шансы на успех высоки, с учетом того, что самые ближайшие его два друга являются членами нашего ордена, поэтому они подтвердят на любом уровне, что вы – это он. Есть все основания полагать, что для Антонио Пиньятелли готовилась на будущее кардинальская шапка, и некоторые прозорливые умы прочили его в будущие папы. Вам следует знать, что он получил в своё время образование в иезуитском колледже в Риме, где получил степень доктора по каноническому и гражданскому праву. Ещё в юном возрасте, когда ему было что-то около двадцати лет, Папа Урбан VIII назначил его чиновником церковного суда. Пиньятелли был референдарием в Апостольской Сигнатуре, а также губернатором Фано и Витербо. Позже он отправился в Мальту, где служил в качестве инквизитора с 1646 по 1649. Вскоре после этого он получил священническое рукоположение. Вы с лёгкостью могли бы его заменить с учетом всех изложенных в этом письме обстоятельств.
Подписано: А. С.».

— Что пишут с материка? — спросил д’Артаньян.
— А это… — улыбнулся Арамис. — Всего лишь сообщили, что я больше не ваннский епископ.
— Вы так внимательно читали письмо с этой новостью, дорогой Арамис, — сказал д’Артаньян с улыбкой. — Можно подумать, что в нём вам предлагают кардинальскую шапку!
— Друг мой! — ответил Арамис с такой же точно ответной улыбкой. — Быть кардиналом – слишком хлопотно, а я совершенно обленился. Я предполагаю вскоре совсем уйти от дел.
— Но ведь вы – единственный из нас, кто ещё официально остался в списке живых! — воскликнул д’Артаньян. — Уж не думаете ли и вы инсценировать свою смерть и навсегда покинуть Францию?
— Вы не представляете себе, насколько точно вы почти угадали мои планы! — согласился Арамис. — Все мои дела не стоят того, чтобы о них говорить. Всё это – мелкие хлопоты старика, который никак не дождётся времени, когда о нём все забудут, чтобы отдохнуть от мирских забот.
— Я надеюсь, что ваши друзья не входят в список людей, от которых вы хотели бы бежать? — спросил капитан.
— Ни в коей мере! — согласился Арамис. — Именно к моим друзьям я и хотел бы убежать от политических дел! Здесь так прелестно! Такой чудный воздух! Природа!
— Между прочим, вы не забыли, что сегодня у нас назначен пикник? — спросил д’Артаньян. — Вы у меня такой редкий гость и бывает так ненадолго, что это непременно следует отметить! Ужин на природе – что может быть лучше?
— Я уже предчувствую его и заранее радуюсь тому, как мы чудесно отдохнём! — ответил Арамис. — Разумеется, при двух условиях.
— Каких же? — спросил д’Артаньян.
— Первое условие состоит в том, что не моему коню придётся везти ту провизию, которую мы запасём для нашего дорогого Портоса! — улыбнулся Арамис. — А второе условие состоит в том, чтобы в этой корзине не было морепродуктов. По какой-то причине Портос очень не любит морепродукты.
— Да, я заметил это, — улыбнулся в ответ д’Артаньян. — Не беспокойтесь, о продуктах позаботиться Гримо, а это значит, что…
— Это значит, что нам не о чем волноваться! — воскликнул Арамис.

Но Арамис ошибался, волноваться было о чём. Посланник, который доставил Арамису письмо, был узнан одним из матросов на судне, на котором он приплыл в Шотландию. Этим матросом был сбежавший из турецкого плена Дидье де Трабюсон. С этим посланником он встречался, когда получал через него некоторые распоряжения от Арамиса в те времена, когда он ещё по принужденью выполнял некоторые поручения от прелата. Решив проследить за этим человеком в надежде, что это, быть может, выведет его на самого Арамиса, Дидье немедленно дезертировал с корабля, на который его взяли из жалости. Он даже бросил свои нехитрые пожитки, забрав только небольшие накопления и похитив из капитанской каюты пару отличных короткоствольных мушкетов. Де Трабюсоном двигала только жажда мести, и тем человеком, с которым он надеялся встретиться, был именно Арамис.
 
Итак, д’Артаньян, Атос, Портос и Арамис устроили пикник посреди лесной полянки в Шотландии, недалеко от имения Монквиль, принадлежащего д’Артаньяну.
— Друзья мои, этот пикник напоминает мне парочку других, — сказал д’Артаньян.
— Клянусь шпагой, я знаю, о чем вы говорите! – воскликнул Портос. – Во-первых, это ужин на крепости Ла-Рошель? Славные были денёчки!
— Соглашусь, — мягко улыбнулся Арамис.
— За нашу молодость, друзья! Почему ваши кубки пусты? – воскликнул Атос, хотя его кубок едва ли можно было назвать полным, ведь он в последние годы почти не пил.
— Ну, а второй? – спросил д’Артаньян.
— Конечно, тот, на котором мы задумали это славное мероприятие, — сказал Арамис с той же мягкой улыбкой.
— Всё так, друзья! Как же я рад, что мы снова вместе, как тогда, и как, я надеюсь, надолго! – воскликнул д’Артаньян, опрокидывая свой кубок с превосходным анжуйским вином. – И знаете, что мне сейчас пришло в голову?
— По-видимому, сейчас узнаем, — усмехнулся Атос.
— А то, что мы с вами вчетвером, держим руку на пульсе истории вот уже почти сорок лет.
— Помилуйте, д’Артаньян, неужели мы такие старые? – запротестовал Арамис.
— Я помню, Арамис, вы не сильны в математике, — вставил шпильку д’Артаньян.
— Не силён, ей-богу! – ответил Арамис.
— Зато в архитектуре, — продолжал д’Артаньян.
— Не будем об этом! Так что вы говорили о пульсе истории?
— Я утверждаю, что история – это и есть мы, а мы – это и есть история. Мы иногда подправляем её ход, то есть я говорю, что мы держим в руках бразды этой норовистой лошадёнки.
— Как всегда соглашусь с вами, д’Артаньян, — ответил Арамис после того, как украдкой прощупал на груди упомянутый конверт и убедился, что письмо всё ещё там, где ему положено быть.
— И никто нас не может остановить! – продолжал д’Артаньян. – Никто не посмеет перейти нам путь.
— Никто! – подтвердил Арамис, — Но ради бога тише!
В это время сухая ветка треснула под ногой Дидье де Трабюсона, бежавшего из Османской империи и давшего себе клятву убить господина д’Артаньяна и господина д’Эрбле. 
— Неужели здесь в лесу нас могут услышать? – удивился д’Артаньян. – Я слыхал, что у стен есть уши, но ведь здесь нет даже стен. Только деревья.
В этот момент Арамис взглянул в направлении звуков и, благодаря своему острому зрению, отчетливо увидел в кустах удивлённое лицо де Трабюсона, который тут же снова спрятался. Не подавая вида, он продолжил разговор.
— Разве что какой-нибудь глупый дикий зверь? Например, белка, – сказал Арамис и с этими словами он флегматично выстрелил в кусты, как будто бы и не прицеливаясь вовсе.
Пуля Арамиса попала в грудь де Трабюсона чуть выше ключицы, он вскрикнул от боли и от удивления и рухнул скорее от страха, чем от бессилья на землю лицом прямо в муравейник. Превозмогая боль от раны и от укусов муравьёв, он тихо отполз назад и спрятался за дерево, после чего начал методичное отступление вглубь леса.
— Мне кажется, я услышал крик? – насторожился д’Артаньян.
— Белка, д’Артаньян! Белка, — возразил Арамис.
— Что по мне, так это был целый кабан! – воскликнул Портос, — я, пожалуй, взгляну.
— Не стоит, Портос. – мягко возразил Атос, — Арамис ведь вам сообщил, что это была белка, стало быть, это была белка.
— Белка, или куница. Я слаб в биологии, как и в математике, — усмехнулся Арамис.
— Надеюсь, с ней не было других … бельчат, — усмехнулся Портос.
— Мы засиделись, — ответил Атос и молча указал Гримо на то, что он может прибрать вещи.
— Мадемуазель Кампредон уже заждалась нашего маршала, — улыбнулся Портос.
— А миссис Томсон заждалась нашего барона, — вставил ответную шпильку д’Артаньян.
— Тётушка мисс Грефтон весьма недурна, — улыбнулся Портос. — К тому же она находит меня импозантным.
— Я не интересовался, каким находит меня мадемуазель Сюзанна Кампредон, — ответил д’Артаньян, — для меня гораздо важнее, что я нахожу её очаровательной.
— Друзья мои! — воскликнул Портос. — Кажется, наш друг вознамерился жениться и наделать полдюжины маленьких д’Артаньянчиков! После этого нам придётся съехать из Монквиля.
— Вам-то чего опасаться, Портос? — спросил д’Артаньян. — Ведь Франсуа обратил в деньги все ваши поместья и перечислил эти деньги на ваш счёт! Вы богаты, мой друг, и можете купить десять таких Монквилей.
— Это правда! — гордо ответил Портос. — Но я ещё не решил, где я хотел бы провести остаток своих дней. Я пока не выбрал подходящего замка. Здесь в Шотландии все поместья какие-то слишком уж скромные.
— Друзья мои, — сказал Атос, — мы с Арамисом рады за вас. Вы можете наслаждаться маленьким семейным счастьем.
— Послушайте, Атос! — сказал Арамис. — Неужели за всю жизнь вы не встречали женщину, которая могла бы…
— Дорогой друг! — перебил его Атос. — Этот вопрос я и сам задавал себе, но я до сих пор не могу дать ответ на него. Иногда мне кажется, что … Впрочем, нет, я уже стар для семейной жизни.
— А вы, Арамис? — спросил д’Артаньян. — Кажется, вы собирались стать Папой Римским?   
— Не в этом году, — улыбнулся Арамис. — А наш юный друг Филипп, кажется, вовсе не тяготится своей долей? 
— Погодите, Арамис, не загадывайте так далеко, — ответил Атос. — Времена меняются, и люди тоже меняются.
— И мы тоже меняемся, Атос, — согласился Арамис.
— Чёрт побери, если что-то неизменное в этом вечно меняющемся мире? — спросил Портос.
— Есть, — ответил д’Артаньян. — Наша дружба. Один за всех!
— И все за одного! — воскликнули в один голос Атос, Портос и Арамис, после чего все четверо весело засмеялись, вскочили на коней и поскакали.
Но прежде, чем присоединиться к своим друзьям, Арамис подъехал к тому месту, где он видел лицо де Трабюсона. Увидев развороченный муравейник и кровавые следы, ведущие вглубь леса, он произнёс: «Чёрт! Опять ушёл!» и, пришпорив коня, легко догнал своих друзей.