Благодарю

Пашка встал рано. Рано - это в 12 часов дня. Но не в два и не в пять, и это уже была победа. Кутили у Корташова. Обычно всегда собирались у него. А почему бы и нет: отдельная двухкомнатная квартира, живет один, и деньги с прошлого расчёта не закончились. Но после последнего скандала с соседями решили не рисковать. Хотя Пашке давно плевать было на этих соседей. Те, что за стенкой, еще ничего, даже здороваются при встрече. А вот те, что в квартиру снизу въехали, замороченные по жизни. Все у них типа как у людей: двое детей, машина, по выходным на дачу, летом к морю, на Новый год в Прагу и т.д. Человеческого, настоящего ничего не осталось. Куркули!

Пашка так рассуждал и злился. Злился еще и потому, что эти самые нижние соседи с ним не здоровались. Ну, и ладно!

Утро-день начался с жуткой головной боли. Конечно, ничего нового, но хорошего мало. Спазмолгон закончился, пива не было. И, если честно, кроме пива ничего другого тоже не было. В холодильнике кроме грязи и вони не было совершенно ничего. Грязь в доме была повсюду. Грязь ведь не деньги, нарастает быстро и сама никуда не девается. Все обросло ею уже так, что Пашка и не знал, за что схватиться. Сразу проблему было не решить, поэтому нечего и браться: или все или ничего.

Раньше, когда была жива тетя Зоя - мамина сестра, все было по-другому: чистая квартира, везде порядок, свежее белье в кровати, полный холодильник. Она, конечно, была строгая, но, как говорил сосед дядя Федя, справедливая. Дядя Федя клинья-то к ней подбивал, а она одно твердила: у меня сын, Федя, а ты пьешь. Он и так хлебнул с непутевой матерью, а тут еще такой отчим образуется. Парень такого совсем не заслуживает!

Так и жили. Уют, доброта, какой-никакой комфорт. Утром Пашка просыпался под шепот и засыпал вечером тоже (тетя Зоя молилась)…
Мать Павла лишили родительских прав, когда ему и трех лет не было. Сильно пила и водила кого не попадя - классика жанра. Тетя Зоя забрала племянника к себе, усыновила. Не без проблем конечно - не замужем была, но люди добрые помогли.

Пашка знал, что тетя Зоя не мать ему, а тетка. Память у него хорошая всегда была, с самого  раннего детства: в школе хорошо учился, в неплохой техникум поступил, закончил. А потом… Потом умерла тетя Зоя. И дядя Федя появился тут как тут с бутылочкой: лекарством от горя. У Пашки деньги были, а дядя Федя чувствовал на расстоянии, к кому и когда с бутылочкой от горя подвернуться. Воспоминания в ход пошли, слезы…

И не успел Паша оглянуться, как деньги закончились, а привычка пить осталась. Соседи снизу разгоняли с участковым последствия дяди Фединой работы. А дядя Федя их крыл матом, а Пашке внушал, что, мол, соседи-то эти - жулики, потому так и живут красиво да правильно. И ничем он, дядя Федя, не хуже ихнего. Тонкая он натура, духовная, деньги ни во что не ставит, не куркуль он, добрый человек! Оттого-то все у него в жизни по-другому. 

А однажды случилось у дяди Феди радость великая: счастье привалило. Куркули всю ночь ругались! Ой, как кричали друг на друга. Больше все она - куркулиха. Дядя Федя все слышал! Все! Проблем-то у них оказывается целый воз! Как же пела у него душа, пока он это все слушал! Как пела! Какой камень с души! Утром встал он бодрым и счастливым. В жизни так себя не чувствовал! Вымыл голову, причесался. Надел новый свитер (три года лежал нераспакованный). И пошел, насвистывая, погулять. А по дороге встретил куркулеву жену. Поздоровался нарочито вежливо и говорит:
- Вы, гражданочка, очень по ночам кричите, скандалите. Трудовому, честному народу спать мешаете. В следующий раз я участкового вызову.
Дама, выслушав дядю Федю молча, в ответ произнесла:
- Если у вас все, то, простите, я очень спешу.
Тут взорвался Федор (спешит она!):
- И вообще: прекращайте харчи целый день варить! Раздражает эта обеденная вонь! То щи с ребрышками, то котлеты рыбные, то тефтели, то пироги с яблоками и корицей! Может, у вас ресторан в жилом помещении без разрешения властей! Так я вам покажу! И кулаком погрозил.
Женщина вздохнула, посмотрела на него как врач на пациента и сказала:
- Простите, я понять никак не могу: вас угостить?
Дядя Федя быстро-быстро глазами заморгал и все…

Вечером дядя Федя слышал, как соседи его смеялись, и друг у друга прощения просили. Это уже слишком! Он-то сразу смекнул, что смеются над ним (а над кем еще?). И милования эти с извинениями совсем в его планы яркой счастливой жизни не входили.

В общем, нет справедливости в этом мире, подумал он. Вот таким все. А он, честный человек и труженик, всю жизнь свою страдай, да бедствуй.
А Пашка смотрел на это куркулево семейство, и сердце у него на части и запчасти разрывалось.

И даже приснился ему один раз сон: идет он маленький по парку к пруду, а за руки его держат Куркуль и Куркулиха. А он идет и мороженое канючит. А Куркулиха ему и говорит: «Нельзя тебе, Пашенька, мороженое, ты только что после болезни. А тут вдруг видит Пашка из-за шиповника голова дяди Федина в засаленной кепке, и он так вслед им:  «У-у-у, бездуховные-е-е!». А потом дядя Федя уехал, продал квартиру, в деревню подался. Конечно, красиво все обставил на словах, что, мол, к земле потянуло, надоели эти скворечники, пусть в них примитив живет, вроде Куркуля с семейством. А он человек свободолюбивый, трудолюбивый. Но в это даже Пашка не поверил. Ясно было, почему продал сосед квартиру (долги за нее уже были непомерные).

После дяди Феди объявился Корташев Севка, бывший одноклассник. Тоже пил, не работал. Жена Корташева не выдержала, ушла. Ушла и ушла - забот меньше. Сын… А что сын? Он сам еще нежил. Вырастет как-нибудь, не одна жена. У нее мать с отцом есть. А он должен разобраться со своим духовным состоянием. Это, брат, не шутки тебе, а психология!
Надо бы разобраться, в чем смысл жизни, для чего ты живешь. Что тебя счастливым делает, а что несчастным. Это важно! А жена - куркулева душа! Одно и то же: есть нечего, надеть нечего! Заладила! Где глаза были, когда женился...

А Пашка хотел сына! И пару раз даже как бы женился. Как бы - это значит, что хозяйство стали вместе вести, а до загса так и не дошли. Первый раз в квартире своей она нашел Риту. Так вот проснулся, а Рита рядом… Она убедила его, что сам позвал, Корташов подтвердил. А Пашка все равно как-то стало. Тем более, что Рита была ничего так с виду: фигуристая, стройная, блондинка. И даже хозяйственная. Но была у Риты такая особенность, которая перечеркивала все ее достоинства. Она просыпалась и засыпала с перекошенным лицом. Естественно, и весь день она с этим же лицом ходила. И Пашка рядом с ней все время чувствовал, что он в чем-то виноват. А потом Рита и вправду стала уже не просто с перекошено-капризным лицом ходить, словно у нее перед носом старая вобла, а стала предъявлять претензии по поводу и без. А тут еще и истерики в ход пошли (совсем обжилась) по поводу Пашкиных выпивок и  дружков.

Дядя Федя и Корташев не могли позволить зайти ситуации так далеко. Так что Риту Павел выпроводил (конечно, не без скандала). Выпроводил и пил почти две недели, потом к нему, на счастье, приехала на несколько дней подруга бабушки, тетя Лиля. Стыдно Пашке стало, взял себя в руки и даже убрался в квартире. Дня три убирался. А тетя Лиля осмотрела квартиру и покачала неодобрительно головой: «Запустил ты, Паша…». А что запустил, так Пашка и не понял: то ли квартиру, то ли  себя, то ли жизнь.
Потом были еще женщины, так ничего особенного. Кого-то сам выгонял, кто-то уходил, кто-то убегал.

А однажды под дверью у него кот оказался. Мяукал, мяукал. Пашка его впустил: вдвоем веселее! Но кот быстро как-то понял, что Павел человек хороший, но как бы это сказать без обид… слегка беспутный. Голодно коту было, неуютно.

И тут как на грех случай вышел. Зашел к Паше дядя Федя. Приехал в гости, навестить решил. Соскучился и денег в долг взять. А кот взял, да и нагадил ему в резиновые боты. Ну, после такого Павел выставил кота за дверь. А кот и не в обиде был. Ушел за лучшей долей. И доброты Пашкиной не забыл. Принес и под дверь положил ему дохлую мышь в знак кошачьей благодарности за приют. И денег в долг просить не стал как некоторые. Положил да и убежал: дел много! Паша расстроился.
Ходил, искал кота по дворам, да только все зря. Эх, хороший кот был, верный, правильный. Позвонил Пашка дяде Феде поделиться своим горем, а тот ему возьми и скажи: «Гад был твой котяра и пакостник. Злобный ворюга и завистливый на чужое (это он так про животинку!). От того и в боты мне нагадил. И проматерился так, что Пашку чуть ли не вырвало.

С той поры Паша больше ему не звонил и на его, на Федины звонки не отвечал. Как подумает о нем, так тут же боты обгаженные котом боты резиновые  виделись.
Дядя Федя быстро его в покое оставил, тем более что деньги возвращать ему совсем не хотелось. А «в стакан заманить» он знал как, специалист был по этому делу выдающийся. У него и прозвище было среди своих «Редька-психолог».

Прошло несколько недель… Жизнь шла, вроде, ни шатко ни валко. Пить почти не пил, старых друзей обходил стороной. А если подкатывали, то сразу как-то дядьФедины боты в памяти возникали. И так плохо ему становилось, что наотрез от всех посиделок он отказывался. А через некоторое время и звать перестали. На работе  все спокойно было. Пашка с другом-напарником любопытное от компании задание получили, проект можно сказать. А что? Специалист хороший и пить, вроде, перестал. Работали не покладая рук, творчески подошли, так закрутило их это самое творчество, такой интерес и даже азарт пошел, что было им не до водки, ни до Куркулей, не до дяди Феди. Пашка вставал в 6 часов утра, быстро хватал, что в холодильнике было, надевал, что на стуле весело, и летел как ураган на работу, благо метро уже было открыто. А друг его, напарник Витя Дятлов, уже у дверей офиса стоял, ждал Пашку, нетерпеливо заламывая пальцы (привычка у него такая была).

Начальство в лице Агрипинны Семеновны Вонкевич это, конечно, видело. Она улыбалась, подшучивала: мол, вот что с мужчинами интересное дело творит! А потом попросила в проект «ПашаВитядело» взять ее сына Арсения. Парень только институт закончил. А ребятам и не жалко было: как не помочь молодому специалисту, сами когда-то начинали также после техникума. И если бы не помощь старших товарищей, так бы и не состоялись в профессии. Сейчас молодняк никому не нужен, самим бы выжить…

И как-то Пашка совсем приободрился, повеселел просто даже от мысли о работе, проекте, наставничестве. Настроение было такое, что лучше некуда. А потом - потом в его жизни появилась Лиза. Лиза Павлова… Девчонка из соседнего дома. Ну как девчонка… Двадцать два или двадцать три года. Сосед, одноклассник Паши, Светлов Игорь встретил его как-то во дворе, разговорились (не виделись давно). Слово за слово Паша предложил ему к себе зайти, посидеть поговорить. Не хотелось ему Игоря отпускать, хотелось продолжить интересный разговор. Но Игорь спешил к жене в больницу, а тут соседка Лиза Павлова попросила срочно с компьютером помочь - перестал работать. А она - человек творческий, художница, графический дизайнер. И ей без компьютера никак нельзя. Пашка предложил вместо Игоря помочь Лизе. Времени у него свободного много было, дома никто не ждал. В точности как у Игоря, только наоборот. Игорь обрадовался, созвонился с Лизой, она тоже была непротив.
У Лизы в квартире пахло свежей краской и яблоками. А сама Лиза была маленькая, худенькая, с затянутыми в тугой узел русыми волосами в джинсовом сарафанчике, на ногах кожаные тапочки  без причуд. Лицо простое, до боли знакомое: Пашка не мог понять, где он ее видел, но где-то точно встречал, только вспомнить бы где…
Павел осмотрел компьютер, напуская на себя для  пущей важности строгость и сосредоточенность. А перед осмотром техники даже руки вымыл в ванной комнате, как хирург перед осмотром пациента. Лиза принесла и подала чистое махровое полотенце, новое и пушистое. Пока Паша работал, Лиза не мешала и не шумела. Когда компьютер заработал, девушка так обрадовалась, всплескивала руками, вскидывала бровями, по-детски смеялась. Пашке и самому так весело стало! А потом они пили чай с запечеными яблоками (своими, с дачи), карамельками, сушками с маком. Болтали, словно знали друг друга сто лет!

Лиза предложила деньги за работу. Павел  возмутился, сделал вид, что обиделся. Тогда уже, стоя в дверях, она как-то так посмотрела на Павла своими лучистыми и добрыми глазами цвета корицы, улыбнулась и сказала: «Благодарю!». Благодарю… Благо дарю… Ему, Пашке… Которого бросила на тетку и не вспоминает родная мать, у которого непутевый отец, соседями записанный в пьяницы (соседи же всегда правы), у которого друзей-то нормальных нет и дом на сарай похож. Все так… И подумал Павел, что все перемены в его жизни начались с кота приблудного. Не дать, не взять кто-то его прислал - негодника.

И решил Пашка: «Найду его обязательно! Все помойки обойду, все подъезды. А найду - прижму к себе всем его мехом замызганным, посмотрю в израненные глазенки и скажу: «Благодарю!» И обязательно найду мать, вот квартиру приведу в порядок и найду, привезу. От бутылки вылечу! Приеду к ней в костюме хорошем, с деньгами, на машине, Может, Лиза со мной поедет. Приеду и скажу ей просто так: «Благодарю. Собирайся, мать, будешь со мной теперь жить. Хватит, набаловалась».