Игра без правил

 

Глава 1

-Катя! Немедленно открой дверь! Я кому сказал! - грозно прорычал Михаил Егорович, не переставая стучать.
- В покое меня оставь! Слышишь? Оставь! Все равно не открою! - последовал ответ непокорной дочери, справиться с которой становилось с каждым днем все сложнее.
- Если сию минуту не послушаешься, велю Анатолию взломать дверь!Так и знай! - пригрозил Михаил и с силой ударил  кулаком в стену.
- Ну?! Чего тебе?! - дверь резко и неожиданно распахнулась, в проёме стояла огнедышащая Катя,  густо накрашенная под гота, с гладко убранными в высокий хвост иссиня-черными волосами.
- Ты почему в школу не ходишь? Где шляешься?! Чем занята?! - едва сдерживаясь, чтобы не скрутить дочь, не надавать ей отрезвляющих оплеух и не оттащить в ванную умыться, прохрипел Михаил Егорович.
- Что, Алка нажаловалась? Донесла, старая стерва? - бесстрашно ухмыльнулась Катя, криво улыбнувшись чёрными губами.
- Не "нажаловалась",не "донесла" и не " старая стерва", а твоя, между прочим, классная руководительница!- кипя от ярости и негодования, поправил Михаил, с неприкрытым отвращением скользя глазами по  разрисованному лицу дочери.
- Что за маскарад?! Что ты сделала со своим лицом?! - не удержался он.
- Что, папочка, лицо моё не нравится? - Катя насмешливо прищурилась, - А ведь все говорят, что я на тебя похожа... Как две капли, так-то! Вот и нечего на зеркало пенять!
- Толик, я тебя прошу, умой её, а? Боюсь, если сам начну, убью на хрен.- отвернувшись от дочери, обратился к охраннику Михаил.

Анатолий - охранник,  водитель, семейный помощник и первое доверенное лицо Михаила Егоровича. Всегда рядом. Огромный, плечистый, под два метра ростом,без всякого выражения на гладко выбритом чистом лице. Он производил впечатление безжалостной машины, начисто лишенной эмоций, человека-горы,послушного, безотказного робота. И только Михаил Егорович знал наверняка, что за суровой маской прячется верный друг с большим и добрым сердцем.

Катя ненавидела Толика едва ли не больше чем отца и мачеху вместе взятых, поскольку вывести его из себя, было решительно невозможно, сколько ни старайся.
- Не смей прикасаться ко мне, урод! Горилла! Чурбан! - истошно заверещала Катя и попыталась было захлопнуть дверь.
Сопротивляться, однако, было бесполезно. Анатолий без труда и церемоний сгреб Катерину в охапку и потащил в ванную, не обращая никакого внимания на площадную брань и оскорбления, сыпавшиеся в его адрес, словно из рога изобилия.

Удерживая беснующегося подростка одной рукой, Анатолий включил воду и сунул ее голову  под струю.
- Смывай красоту! - приказал он, сунув девочке в руки кусочек ароматного нежно - розового мыла.
Шипя и брыкаясь, Катя сделала попытку вывернуться, но Анатолий снова сунул её голову под кран.
"Тебя я убью первым" - намыливая лицо, подумала Катя.
- Давай, детка, не халтурь! Водичка, водичка, умой моё личико! - беззлобно усмехнулся, меж тем, Анатолий, явно забавляясь.

- Поговорим? - спросил Михаил, как только присмиревшая Катя в сопровождении Анатолия появилась в комнате.
Без яркого, нарочито вызывающего макияжа, Катя выглядела беззащитной и юной. Лицо её было привлекательным, нежным и мягким, с прекрасной кожей и лучистыми глазами цвета графита.
- Другое дело! - одобрительно улыбнулся Михаил Егорович, и жестом велел Анатолию скрыться за дверью.
Передвигался Анатолий бесшумно и быстро, будто гигантский хищник на мягких лапах, не успела еще Катя опуститься на диван рядом с отцом, как дверь за охранником осторожно закрылась.
- Слушаю тебя, папа! О чем ты хотел поговорить? - скрестив на груди руки, пробурчала Катя, не глядя на родителя.
- Что с тобой происходит, дочь? Я буквально перестал тебя узнавать... - Михаил тяжело вздохнул и положил руку Кате на плечо. Девочка дернулась и сбросила его руку.
- Не трогай меня! Я не хочу чтобы ты меня трогал! - процедила она сквозь зубы.
- Катя, Катя... Ты просто не понимаешь что творишь! Своей злостью ты наказываешь не только меня, но и себя, и Димку. Маму уже не вернёшь, нужно жить дальше. Чем раньше ты это поймёшь, тем лучше для тебя.
Катя громко фыркнула, но промолчала.


По правде говоря, она и сама не вполне понимала, что с ней. После смерти матери прошло шесть лет, но с каждым днем она скучала по ней все сильнее. Ощущение пустоты порой становилось невыносимым и заполнить её не могли ни бабушки, ни подруги. А когда год назад отец привёл в дом Кристину и заявил, что женится... Катя посчитала это предательством.
- Тебе было бы легче, если бы я остался один на всю оставшуюся жизнь? - спросил отец, услышав упрёки дочери.
- Да! Да! Да! Это было бы правильно! - гневно прокричала Катя, сверкая глазами.

- Ты уверена, что мама желала бы этого? - устало вздохнул Михаил.
- Я не знаю! Не знаю! - заплакала Катя, позволяя отцу обнять себя и крепко прижать к себе.
- Папочка, пожалуйста, пожалуйста, не женись! Я тебя очень прошу! Не женись! Нам никто не нужен! И тебе не нужен! - горячо зашептала Катя отцу в плечо.
Михаил слегка отстранил дочь, вытер ей слезы и сказал :
- Катенька, родная моя, все перемелется. Вот увидишь, вы с Кристиной подружитесь.
Всякий раз, вспоминая об этом, Катя невольно содрогалась. Родители казались Кате идеальной, парой, они любили друг друга столь глубоко и очевидно, что усомниться в этом никому и в голову не приходило, как не приходило представить одного из них с кем-то другим. Однако мама погибла от рук отморозка, позарившегося на её кошелёк, содержимое которого мама беспечно засветила на кассе в супермаркете.

 Стояла зима, было скользко, темно и холодно. Упырь следил за ней от самого магазина , а в нескольких метрах от родного подъезда,  с силой ударил камнем по голове, выхватил сумку и скрылся. Мама упала навзничь, сильно ударившись головой об асфальт.  Произошло обширное кровоизлияние в мозг и, не приходя в сознание, женщина скончалась, так и не дождавшись скорой. Кате только исполнилось одиннадцать, а Димке всего два.

Михаил тогда почернел, осунулся, и, дабы не сойти с ума, с головой погрузился в работу. За два года уровень жизни семьи изменился кардинально, заработанных  денег хватило бы на безбедную жизнь до конца дней, но Михаил не останавливался, работал как одержимый, не зная ни сна, ни отдыха. Притормозить, осмотреться, передохнуть, означало бы умереть, ибо жизнь без любимой, не имела для него смысла. Тогда и появился Анатолий, чьё присутствие в семье вскоре стало привычным, постоянным.

 Детьми занимались бабушки. По очереди. Дамы не слишком-то  ладили и всегда с удовольствием обменивались колкостями, не упуская случая наговорить друг другу изысканных гадостей, с наслаждением упражняясь в искусстве злословия, но внуков обожали обе, а случившееся примирило их раз и навсегда, сделав если не закадычными подругами, то добрыми приятельницами вне всяких сомнений.

Через два с половиной года после смерти жены, у Михаила появилась Кристина. Она вошла в его жизнь как нечто само собой разумеющееся. Талантливый архитектор, состоятельная и состоявшаяся, то была эффектная женщина средних лет, которую при всем желании нельзя было обвинить в погоне за чужими деньгами, поскольку вполне хватало своих. Долгое время встречались тайно, опасаясь травмировать детей, но пробежало несколько лет и, убедившись в собственных чувствах и чувствах подруги, Михаил Егорович решился представить новую спутницу семье.
- Я лада за тебя, Михаил. - похлопала его по спине бывшая тёща. - Правда рада! Будь счастлив, дорогой. Много лет прошло... Надо жить дальше.
Однако для Кати время роли не играло. Сам факт появления посторонней женщины претил и выводил ее из себя.
Как можно  женится на этой вешалке после мамы?! Как вообще можно на ком-то жениться?! Это не укладывалось у Кати в голове.
- Нет! Нет! Нет! - пронзительно закричала Катя, услышав новость. - Ты не можешь! Ты просто не можешь ни на ком жениться!
- Катенька, дочка, ты пойми, Димке нужна мама. Он  совсем ещё маленький...  - попытался объясниться отец. Но Катя не желала слушать:
- У Димки есть бабули, есть я! Нам больше никто не нужен! Никто! Нам никто никогда не нужен!


Глава 2

Димка рос умненьким, дружелюбным, открытым, очень искренним и непосредственным. В нем вовсе не имелось отрицательных черт, как если бы в небесной канцелярии кто-то отвлёкся и позабыл их отмерить. Получился  редчайший, чудесный светлячок, излучающий добро, тепло и радость. Находиться с Димкой рядом было легко и приятно, к нему неизменно тянулись и дети, и взрослые.
Катя обожала брата с самого его рождения, любила всем сердцем и всегда с наслаждением им занималась, но когда мальчишка, впервые увидев Кристину, заулыбался и зарумянился, мгновенно вышла из себя. Ревность больно царапнула её острым когтем, опалила нутро горячим несвежим дыханием.
- Иди-ка сюда, маленький поганец! - неожиданно грубо привлекая  брата к себе, зашипела Катя ему на ухо.
- Ты чего это, Тюша?! - искренне изумился Димка, округлив большие наивные глаза и обиженно надув губы.
- Это ты чего?! - резко дёрнула его за руку сестра, - Тебе что, нравится эта тётка?! Эта чужая, посторонняя баба?! Серьёзно?! Ну-ка посмотри на неё ещё раз и повнимательнее!
- Посмотри лучше на папу,Тюша! - обняв сестру за шею, прошептал мальчик, словно не замечая ее злобы. - Ты когда-нибудь видела, чтобы он так светился? Может быть теперь, он будет чаще бывать дома? - Димкино личико озарила счастливая улыбка. Маму он совсем не помнил, а потому не скучал, любимый, заласканный сестрой и двумя бабулями. А вот отца ему не хватало, ведь работал Михаил Егорович с утра и до позднего вечера.


Едва не задохнувшись от нахлынувших чувств, справиться с которыми не получалось, Катя оттолкнула от себя брата, выпрямилась и демонстративно покинула комнату, громко хлопнув тяжёлой дверью.
Заклятые подруги Ревность и Злость обосновались в её сердце. Облаченные в чёрное,  тонкие, острые, тесно сплетясь, сцепившись в единое, они танцевали неистовый танец ненависти, бесцеремонно захватив душу Кати в плен.
Так, или иначе, но девочка долго старалась настроить против Кристины всех и каждого, упорно трудилась над Димой и бабушками. С последними, впрочем, быстро потерпела фиаско. Невзначай бросая замечания и фразы, полные яда, Катя надеялась обрести союзников, но не преуспела.
- Катерина, перестань! - думаешь, я не понимаю, к чему это все? - мягко спросила бабушка Юля, после того, как Катя пожаловалась, что с появлением в доме Кристины, "папа совсем перестал обращать на нас внимание".
- Катя, милая моя, - сказала бабушка Оля, - ваш папа впервые за много лет ожил, зажил. Это же счастье! Мы все должны быть благодарны за это. Если не понимаешь, просто поверь мне, своей бабушке. Я никогда тебя не обманывала.


После смерти дочери Ольга Викторовна долго болела, надеялась умереть, каждый раз засыпая, просила костлявую прийти и забрать её, но зять не позволил ей погрузиться в горе и утонуть, не смотря на собственные глубокие переживания. Разбогатев и отстроив загородный дом, место в котором было предусмотрено всем близким, он буквально заставил тёщу подняться, начать шевелиться. Михаил настоял на том, чтобы квартиру свою женщина сдала, а сама переехала. Дом и территория требовали неустанного, постоянного ухода. Михаил намеренно не нанял ни садовника, ни домоработницу, ни няню, переложив все заботы на плечи Ольги Викторовны и Юлии - собственной матери, которую тоже перевёз на природу, на чистый воздух.
- Я очень на вас рассчитываю, дорогие мои, бесценные дамы. Без вас мне не справиться. - заявил Михаил и развёл руками.
Поначалу Ольга Викторовна просьбе зяте не слишком обрадовалась, но очень скоро вошла во вкус, очнулась.
А когда по прошествии года, Михаилу показалось, что Ольга Викторовна приняла и смирилась с потерей,  а о смерти больше не мечтает, он предложил найти помощников. Но бабушки дружно отказались. Им понравилось вести дом и ухаживать за садом, ощущение нужности было необходимо обеим дамам. Так и повелось.
Ольга и Юлия стали хранительницами очага, неутомимыми феями большого дома, который очень полюбили.
-Какой же у нас Миша необыкновенный! - сажая в саду молодую малину, - сказала Ольга через два года после переезда за город. -Если бы не он, не его энергия и воля, где бы я была...
- Знаешь, Оля, ты права. Я горжусь своим сыном и очень надеюсь, что Димка вырастет таким же. - охотно согласилась Юля и гордо улыбнулась.
Поселившись под одной крышей, бабушки очень сблизились, хотя без ссор не обходилось. Иной раз меж женщинами летали разноцветные, жгучие искры, но вскоре гасли, так и не превратившись в пламя. Пошумев от души, уже через полчаса они смеялись и чокались чайными чашками в знак примирения.
Зная о том, что бабушки не всегда ладят, Катя попыталась было воспользоваться очередной размолвкой и навести родственниц на мысль, что во всем виновата Кристина. Дескать, именно её присутствие негативно влияет на домашних. Не удалось... И Катя взялась за Димку.


- Неужели ты не видишь, что Кристина ведьма? - спросила она у брата как-то вечером, перед сном. - Понимаешь, она только кажется хорошей, но на самом деле желает нам зла Я это точно знаю.
- Почему? За что?! Мы ей не нравимся? -  горестно вздохнул Дима, доверявший сестре безгранично.
- Как можем мы ей нравится, если она хочет своих собственных детей?! Зачем ей чужие?! - притворно удивилась Катя, обнимая Димку.
- А разве нельзя любить и нас, и  собственных? Так не бывает? - спросил Димка и шмыгнул носом.
- Ты что, Димыч, забыл сказки, которые тебе читали? Все забыл?! Новая жена никогда не любит детей от первой. Никогда! Это закон жизни! Запомни!
- Я запомню... - нехотя пробормотал Димка, которому очень хотелось чтобы счастливы и довольны были все. "И почему нельзя, чтобы всем было хорошо?" - думал малыш, засыпая.


Надо отметить, что вела себя Кристина достойно. Не лебезила, в глаза не заглядывала, угодить не пыталась, как не пыталась и подружиться. Подобно кошке, стерегущей птицу, она выжидала и терпения ей было не занимать. Ни разу не случилось такого, чтобы Кристина повысила на Катю голос, чтобы сорвалась, позволила себе выругаться. А поводов, меж тем, хватало в избытке.
- Она повзрослеет и все измениться. Всё пройдет само собой. Это просто нужно пережить. - убежденно сказала Кристина Михаилу, после того, как обнаружила в тарелке с супом несколько окурков, заботливо собранных Катей за домом, где курил Анатолий.
- Ты хочешь, чтобы я промолчал? Чтобы и ЭТО сошло ей с рук?! - не поверил ушам Михаил.
- Понимаешь, Катя добивается реакции. Моей реакции. Провоцирует скандал, но скандала не будет. Не волнуйся, я справлюсь, вымою тарелку и сделаю вид, что ничего не произошло. - спокойно объяснила Кристина. - Это все наши с ней дела. Мы сами, не вмешивайся пожалуйста. Хорошо?
- Хорошо... Если ты так хочешь... - кивнул Михаил несколько растерянно. Он понимал свою дочь, видел и чувствовал, но полагал, что хорошая трепка ей бы ничуть не повредила.

 Сколько бы пакостей ни делала  Катя, Кристина не жаловалась. Ни тогда, когда Катя сломала её помаду, тщательно размазав по туалетному столику содержимое тюбиков,  ни когда разбила пудренницу с зеркалом, а осколки смахнула обратно в косметичку,  ни тогда, когда пропавшая белая шелковая блузка "неожиданно нашлась" в стиральной машинке среди тёмных носков и, трусов. Катя изощрялась как могла, как подсказывала ей буйная подростковая фантазия. Кристина, однако, словно бы  не замечала того, что происходит. За это Катя невольно уважала её и даже тайком восхищалась. Лишь однажды, ранним туманным утром, воспользовавшись тем, что застала Катю одну, Кристина произнесла спокойно:
- Пройдёт совсем немного времени и тебе станет стыдно. Не лучше ли притормозить? Это мой тебе дружеский совет. Подумай немного и ты поймёшь, что я тебе не враг.
- Держи советы при себе! - грубо ответила Катя и скорчила рожу.

Глава 3

Месяц бежал за месяцом и Катя, наконец, устала-таки выживать Кристину, изводить её. Она резко снизила обороты, как будто смирилась, утратила запал, тем более что вывести мачеху из себя так ни разу и не удалось. "Стальная Кристина" - прозвала про себя новую родственницу Катя. О том, чтобы наладить и создать хоть какое-то подобие отношений с ней, речи все ещё не шло, но пакостить Катя раз и навсегда перестала. Девочка просто не разговаривала с Кристиной и никогда к ней не обращалась, как если бы той не существовало вовсе. Было это не так-то просто, случалось, что Кате хотелось поболтать с Кристиной, чем-то поделиться, узнать поближе, но она себя одергивала, решив, что то время не наступило и сдаться окончательно означает потерять лицо. Димка же, заметив перемены в поведении сестры, страшно обрадовался.
- Кристина больше не ведьма? - лукаво спросил он однажды вечером.
- Больше нет... Она окончательно превратилась в человека и не желает нам зла. - вздохнула Катя, тем самым признавая свои ошибки.
- И ты не обидишься, если я немного побуду с ней? Если она почитает мне перед сном? - Димка положил Кате на руку тёплую ладошку.
- Если тебе это доставит удовольствие, то нет, я совсем не обижусь. - целуя брата в висок, изрекла Катя.
Бабушки, присутствовавшие при диалоге, переглянулись и улыбнулись друг другу.
Жизнь потихоньку налаживалась.


А в десятом классе Катя стремительно и бесповоротно потеряла голову, влюбилась без памяти, полностью отдавшись чувству. Объект был недоступен абсолютно и оттого ещё более желанен и соблазнителен.  В лицее нарисовался новый учитель алгебры, поскольку старый был вынужден уволиться по семейным обстоятельствам и вернуться на родину в Вильнюс. Антон Семёнович Белецкий двадцати девяти лет от роду без труда и намерения свёл с ума если не всех учительниц и  старшеклассниц, то большинство - без сомнения. Стоило Антону Семёновичу появиться в школе, как вся женская половина затаила дыхание, замерла в восхищении, восторге и трепете. Типажем вновь прибывший походил на актёра Михаила Пшеничного, оттого и получил прозвище "Пшеница".
Пшеница был ярким, высоким брюнетом с зелёными глазами. Прекрасно сложенный,  со вкусом одетый, обаятельный и совершенно неотразимый он походил на древнегреческого Бога, по прихоти, сошедшего с Олимпа. То, что такой красавец выбрал профессию учителя, вызывало вопросы и порождало слухи, один другого нелепее, фантастичнее и смешнее. Держался Пшеница просто, без пафоса, себя не нёс, более того, будто не вполне отдавал себе отчёт, в том, какое впечатление производит, или же мастерски делал вид, что ничего не замечает. Ему удавалось быть любезным со всеми, но никому не давать повода надеяться на нечто большее. Пшеница виртуозно скользил средь восторженных, теряющих дар речи женщин, не задерживаясь ни с одной рядом. Он мало говорил о себе, никто ничего о нем толком не знал и не смотря на то, что графа о семейном положении в его паспорте пустовала, никто не сомневался, что спутница у него есть. Просто не может не быть. От вопросов Пшеница уклонялся, все сводил к шутке, и загадочный, манкий флёр сопровождал его повсюду.  Личная, непременно бурная и страстная, в представлении общественности, жизнь математика, на долгое время стала излюбленной темой в школьных кабинетах.


Стоило Пшенице появиться, как девочки, едва вытягивающие "тройку",  вдруг встрепенулись, взялись за учёбу и, все как одна, подтянулись. Ни одной не хотелось выглядеть бестолочью  в  бездонных очах Пшеницы.
Ученики в лицее носили строгую, но стильную и качественную темно-синюю форму, пользоваться косметикой разрешалось, но весьма умеренно, маникюр исключительно короткий, аккуратный, в пастельных тонах, и уж конечно, никаких беспорядочно распущенных по плечам и спинам волос.
С появлением Пшеницы девочки заметно оживились. Каждая по своему, старалась привлечь его внимание, но ни одной  он не давал ни малейшего повода возомнить себя особенной, избранной. Девочки соперничали за каждый взгляд, каждую улыбку, жаждали одобрительного слова или жеста. Стоит ли говорить, что мальчики Пшеницу не жаловали.

- А ведь он не женат, кольца нет... - задумчиво произнесла Катя,  рассеянно возя вилкой в тарелке с рагу.
- Ты о Пшенице, Катюша? - спросила бабушка Оля, метнув короткий, многозначительный взгляд на Юлию.
О том, что Катя влюблена знали все, поскольку говорила она теперь только О НЕМ. Вздыхала, мечтала, грезила, строила прожекты и планы, один другого радужнее. И если иные о чувствах молчат, то Катя болтала без умолку, расписывая очевидные и не очень, достоинства Пшеницы.
- Да, бабуля, я об Антоне Семеновиче, об Антоше... - Катя томно прикрыла глаза и улыбнулась блаженной, загадачной улыбкой. Увлекшись какой-либо идеей, Катя погружалась в неё от кончиков пальцев до самой макушки, ни на что более не отвлекаясь.
- Если мужчина не носит кольца, это не значит, что он свободен. - жёстко заметила Юлия, не склонная поддерживать вредные, на её взгляд, иллюзии внучки. - Кроме того, Катерина, ты ученица, он учитель. Между вами не может быть ничего кроме уроков. Это табу. Не стоит об этом забывать, моя милая.
Катя нахмурилась,  громко, недовольно фыркнула.
- Катюша, тебе всего шестнадцать... - робко напомнила Ольга, легко коснувшись плеча девочки.
- Ты думаешь, что немного подрастешь и выйдешь за него замуж? - спросил Димка, с интересом слушавший разговор.
- Да! - серьёзно подтвердила Катя, - Я непременно выйду за него замуж! Вот увидите! - девочка выпятила подбородок и обвела родных вызывающим взглядом.
- Здорово! - восхитился Димка. - Правда же здорово? - обратился он к бабушкам.
- Я думаю, что не стоит спешить. Этот разговор ни о чем... - начала было Юлия, но Катя её перебила:
- Ты, бабуля, не веришь, что Пшеница женится на мне? Ты, может быть, думаешь, что я недостаточно для него хороша?!
- Что ты, детка, дело же совсем не в этом! - возразила Ольга.
- Погоди, бабуля, пусть бабушка Юля ответит! - потребовала Катя, отодвинула от себя тарелку и сложила на груди руки.
- Катя. Катя...Ну как ты не понимаешь? Это же утопия! - Юлия мягко улыбнулась и пожала плечами. - Мечты, девичьи мечты. Нет?
- Нет! - выкрикнула Катя. - Никакие это не мечты! Вот увидите! Все вы увидите! - пообещала Катя и выскочила из кухни.


Закрывшись в комнате, Катя ломала голову над тем, как бы соблазнить Пшеницу? Ни одна из тех идей, что подсказывал интернет, собственная голова или многочисленные подружки, никуда не годилась.

Глава 4

Сколько бы ни стреляла Катя глазами, сколь бы влекущие, согласно её представлениям, позы ни принимала, Пшеница не реагировал. Бывало, что Кате мучительно хотелось истолковать превратно его улыбку или отыскать намёк в ничего не значащей фразе, но после тщательного анализа, оставшийся разум протестовал. Впрочем, Катя не была одинока,отнюдь. Другие старшеклассницы изощрялись вовсю и с тем же результатом. Ничего не менялось, девичьи уловки Пшеницу не трогали.
- У нашего Пшеницы мощный иммунитет. Даже на таких как я. А это, поверьте мне, большая редкость. - закуривая тонкую сигарету,  с горечью сказала Катина одноклассница Маша, самоуверенная, высокая девица с развитой, налитой грудью, чьи густые рыжие волосы вызывали ассоциации с жарким пламенем и эффектность которой давно и безоговорочно признали все, ну или почти все.
Во время перемены девочки, по обыкновению, сгрудились в туалете, чтобы повздыхать и поделиться НЕуспехами. Стайка старшеклассниц слеталась ежедневно, что быстро стало традицией,  ритуалом, своего рода терапией для всех желающих.
- Ну, девочки, кто-нибудь? Что-нибудь? - начала "сеанс" Ксения из десятого "А".
- Снежный король, не Пшеница, нет... - произнесла в ответ одиннадцатиклассница Вика.
- А может не Снежный, а Голубой? - прихорашиваясь у зеркала, смело предположила Викина подруга Алина. - Может быть все гораздо проще? Пшеница гей и плевать хотел на наши уловки.
- Нет! Глупости не говори! - резко возразила Катя, едва сдержавшись, чтобы не ударить Алину.
- Всё, все, все! - Алина примирительно подняла руки ладонями наружу. - Я просто пошутила. - Я и сама так не думаю, иначе зачем я здесь?
- Не хватало ещё подраться... - заметила Маша. - Мы все в одной лодке.
- Ну уж нет! Я сама по себе, не в вашей лодке! Так и знайте! И драться я не собиралась! ... - зло процедила Катя и стремительно  вылетела из туалета.
- Только метлы не хватает! - крикнула одна из девочек ей вслед, после чего раздался дружный, веселый хохот.

"Никогда больше не буду посещать эти идиотские сборища! Все эти курицы ничего добьются. Если у кого-то и есть шанс, то только у меня." - подумала Катя и хмыкнула.
Уверенности в себе ей было не занимать, равно как и желания добиться цели.

Мечты, однако, реализовываться не спешили.
Катя и злилась, и плакала и обещала себе покончить с собой, если к концу весны ситуация не изменится.
А однажды ночью, когда страдалица ворочалась с боку на бок, лёжа без сна, её осенило.  За Пшеницей стоит проследить!  Нужно собрать о нем информацию, как можно больше информации...
Вскоре после озарения Катя спокойно заснула и крепко проспала весь остаток ночи. Ей приснился удивительно яркий, красочный и реалистичный сон; будто бы ей уже восемнадцать и она приводит Пшеницу домой на званый ужин. Бабушки дружно суетятся у стола, во главе которого восседает отец. Рядом Кристина в скромном сереньком платье, Димка оживлен и разговорчив, как всегда, когда ему хорошо. Ощущение после сна было таким приятным, что весь следующий день Катя сияла, улыбаясь каждому встречному.


- Как поживает твой жених со смешным именем Пшеница? - без всякой задней мысли спросил Димка, высунув язык от любопытства. Дела сестры его занимали всегда, в тут и вовсе нечто особенное.
- А Пшеница пока не знает, что он Катин жених, но поживает наверняка неплохо. - не удержалась от комментария Юлия, за что немедленно поплатилась.
- Откуда тебе знать?! Ба! Что ты вообще об этом знаешь?! - мгновенно закипела, забулькала, зашипела Катя.
- Давай поговорим как взрослые люди? - предложила Юлия, ничуть не обидевшись и не растерявшись. Все в доме привыкли к Катиным вспышкам и не придавали им никакого значения.
- Это означает, что мне нужно выйти и заняться своими делами? - тут же уточнил деликатный Димка.
- Нет, малыш, - возразила Катя, - если хочешь, можешь остаться. Я ничего против твоего присутствия не имею.
Ольга зажгла плиту, налила воду в турку и потрепала внучку по плечу.
- Давай, ба, жги! Руби правду. - неожиданно дружелюбно согласилась Катя, не сводя глаз с кремовых ногтей, на которые любоволась последние пару минут.
- Да жечь-то я не планирую... - Юлия взяла из вазочки печенье и, надкусив его, положила на салфетку. - Более того, я не скажу ничего принципиально нового.
- Мы не скажем. - добавила Ольга, пристально наблюдая за тем, чтобы кофе, чей упоительный аромат наполнил большую кухню, не убежал.
- В таком случае, дорогие бабули, можете не начинать! Я помню все, что вы говорили мне весь учебный год! Каждое мудрое слово, каждую фразу.
- Это очень хорошо, что ты помнишь, - одобрила Юлия, - но плохо то, что к сведению не принимаешь. Не пора ли угомониться?
- А я слышал, как одна мама говорила нашей учительнице, что "подавляющее большинство, к сожалению, предпочитает учиться на собственных ошибках". - старательно выговаривая слова, вклинился в разговор Димка.
- Всё верно, Димыч! - обрадовалась Катя. - Я тоже предпочитаю учиться на своих! Ясно вам, бабули? Съели?


В середине мая, вернувшись из лицея в сопровождении Анатолия, который всегда привозил их с Димкой домой, Катя увидела в коридоре Кристину, стоявшую у большого зеркала. Женщина подкрашивала губы блеском, явно куда-то собираясь.
- Привет! - бросила она вошедшим.
- Здравствуйте, Кристина! - поздоровался Анатолий. - Я освободился. Вас подвезти?
- Нет, Толя, спасибо! Я доеду сама. - отказалась Кристина.
 Катя хотела было молча проскользнуть мимо и скрыться в своей комнате на втором этаже, , как вдруг заметила, что у Кристины слегка округлился живот. Девочку передернуло.
- Это у тебя что?! - грубо обратилась она к мачехе, прервав длительное молчание.
- Что ты имеешь в виду? - как ни в чем ни бывало, уточнила Кристина, красивое лицо которой осталось безмятежным, а голос не дрогнул.
- Как это "что я имею в виду"?! - Катя резко повысила голос, - Ты что, беременна?!
- Да, мы с вашим папой ждём ребёнка. Думаю, в сентябре.
- Ждете ребёнка?! - вне себя от внезапно нахлынувшего бешенства, заорала Катя. - Вы же старые! Ты старая! Какой ребёнок?! Совсем спятили?!
- Мне всего тридцать восемь. - ровно ответила стальная Кристина. - И перестань пожалуйста орать, у меня в ушах звенит от твоих воплей.
- Ты не можешь рожать! Ты не должна! - снова закричала красная и дрожащая от злости Катя.
- Позволь нам решать без тебя. - произнесла Кристина и, прихватив сумку, вышла из дома. Через минуту Катя услышала, как мерзавка мачеха выезжает со двора.

Глава 5


Борька, или Борис Михайлович, как именовали младенца бабушки, родился в середине сентября, и если все в доме ждали нового жильца с нетерпением и радостью, то Катя не переставала злиться и всячески свое недовольство демонстрировать. Дошло до того, что с ней побеседовал отец. На старшую дочь Михаилу не жаловались, предпочитая его не втягивать, однако он знал Катю слишком хорошо, ему достаточно было услышать пару слов, перехватить несколько колючих взглядов, что девочка без устали метала в Кристину, чтобы понять - в доме снова военные действия.
- Скажи мне, дочка, чего ты добиваешься? Я совсем перестал тебя понимать... Чего тебе не хватает? Ты чем-то обделена? Может быть Кристина обижает тебя, пока я не вижу?
- Нет... -  нехотя признала Катя, - Кристина никогда меня не обижала.
- Тогда в чем причина твоей злости? - Михаил Егорович обнял дочь, привлёк в себе, поцеловал возле уха.
- Пап-а-а-а-а, я не знаю! Правда не знаю! Па-а-ап... Я, наверное, просто ревную... Боюсь, что нового ребёнка ты полюбишь сильнее, чем любишь нас...
- Да, дочка... Ну и ну! Какая же ты ещё дурочка! Все, чего ты боишься, всего лишь твои фантазии. Да будь у меня еще пятеро детей, я никогда не разлюблю вас, вы мои родные, мои первенцы, самые главные люди на Земле! Пожалуйста не сомневайся. Договорились?
- Па-а-а... Скажи, только честно, а я совсем, совсем некрасивая? - вместо ответа прошептала Катя и шмыгнула носом.
- Да с чего ты взяла?! Ты же видела мамины фотографии? Помнишь её?
- Конечно же помню! - возмутилась Катя, по лицу которой вдруг заструились слезы.
- Как, по-твоему, мама была красивой? - спросил отец, нежно  вытирая ладонью щеки дочери.
- Очень, очень красивой! Но при чем здесь мама?! - всхлипнула Катя.
- Да при том, что ты на неё невероятно похожа! В таких случаях говорят : одно лицо! - засмеялся Михаил.
- Пра-а-а-а-вда?! - искренне изумилась и обрадовалась Катя. - Но ведь я очень похожа на тебя...
- Уж поверь мне, на маму ты похожа не меньше. Ну что, может быть объявим перемирие? Перестанешь, наконец, сходить с ума и терроризировать Кристину? Или как? - Михаил заглянул в лицо дочери, но та сморщилась и пожала плечами.
- Обещать не могу, но попробую... - заявила она.
После этого Катя надолго закрылась в комнате, поставила перед собой зеркало на высокой ножке, а рядом мамину фотографию. Изучая свое лицо, она то и дело переводила взгляд на фото и с каждой минутой убеждалась, что папа не обманул. " И как я раньше не замечала?! Неужели я такая?! - недоверчиво думала Катя, взяв мамино фото в руки. - А почему тогда Пшеница на меня не смотрит?! Почему он меня не видит?!"

Но отвлекшись на мгновение от Пшеницы, Катя вдруг вспомнила про Снегиря Пашу, с которым взахлеб дружила класса с четвёртого. Ещё два года назад, до появления Пшеницы, Паша признался в любви, сказал, что она очень красивая, самая красивая в лицее. Они тогда даже поцеловались и все шло у тому, чтобы сложилась пара. Паша был видным и умным, играл на гитаре, пользовался успехом у девочек, его внимание любой бы польстило, но Катя совсем забыла о нем, перестала обращать  внимание, отдалилась, совершенно помешавшись на Пшенице. Паша сцен не устраивал, скандалов не закатывал, благородно отступил, но время от времени давал понять, что ждёт, что рядом. Другое дело, что Катя... Катя отмахивалась от Снегиря, как от назойливой мухи, безжалостно гнала его прочь, не давая ни шанса. Все её мысли были исключительно о недоступном Пшенице.


После разговора с отцом, Катя на пару недель потеплела, вела себя тихо, прилежно, а позже отец отправил их с Димкой и бабушками в Грецию, на полтора месяца, чтобы наелись фруктов и накупались в море перед новым учебным годом.
Отдыхать Кате нравилось всегда, на море особенно, поездки её буквально преображали. Свежий солёный воздух, вкусная еда, длительные заплывы вместе с бабушкой Юлией, благотворно сказывались на характере Кати, смягчали его, обтачивали, устраняли острые углы.
Вернувшись домой, отдохнувшая, загоревшая и как будто повзрослевшая, Катя, некоторое время держалась, но очень скоро взялась за старое.


За несколько дней до начала учебного года,  Анатолий повёз Катю в Москву, чтобы купить новые туфли, белье, несколько блузок и прочее необходимое старшекласснице. Пока Катя бродила по огромному ТЦ, Анатолий сидел в кафе, ибо сопровождать себя, Катя строго-настрого запретила.
- Я должен уточнить этот момент у Михаила Егоровича. - с непроницаемым лицом сказал Анатолий, услышав требование убираться подальше.
- Так уточни же быстрее, верный пёс! - рявкнула Катя и нетерпеливо махнула рукой.
Выслушав помощника, Михаил Егорович произнёс :
- Садись, Толик, в кафе, пообедай, выпей кофе. Никуда Катя не денется, пусть ходит, наслаждается.
- Ну?! - сверкнула глазами Катя, стоило Анатолию попрощаться.
- Буду ждать тебя в кафе. Не торопись пожалуйста. - мужчина шаркнул ногой и шутливо склонил голову.
- Клоун! - бросила Катя и повернулась спиной.


Катя любила магазины, но не до дрожи, умеренно, перемещаясь из одного в другой, она, тем не менее, все больше обрастала пакетами.
Усевшись на скамейку, Катя поставила покупки рядом и извлекла телефон, намереваясь позвонить Толе и попросить его забрать их. Набрав номер, она подняла глаза и в ту же секунду увидела Пшеницу.  Выглядел Антон Семёнович ослепительно; загоревший, в светлом льняном костюме и замшевых лоферах он нежно обнимал за талию даму лет пятидесяти с небольшим. Дама была тонкой и гибкой, словно лиана. Ухоженная, с ультро-короткой стрижкой на пепельных волосах, в ушах массивные, баснословно дорогие серьги, длинные ноги обуты в лодочки от Manolo Blahnik, на изгибе локтя небрежно покачивается сумка от Birkin.
- Твою же мать... - нажимая отбой, вслух произнесла Катя и открыла в изумлении рот.
Мысли, будто голодные блохи запрыгали в её голове, обгоняя друг друга. Катя вновь извлекла телефон.
- Вика-а-а-а - выдохнула она в трубку, - а ты сейчас где?


- Ты совсем не хочешь познакомиться с младшим братиком?! - удивлённо спросил  Димка, после того, как Катя в очередной раз фыркнула, будто рассерженная кошка, стоило бабушкам заговорить о том, как потрясающе пахнут малыши.
- Мылыши не пахнут, они отвратительно, тошнотворно воняют! А этот будет вонять особенно мерзко! - заявила Катя противным голосом.
- Что ты такое говоришь?! - всплеснула руками Ольга, а Юлия вдруг расхохоталась:
- Ну, Катя! Это уже ни в какие ворота!
- Действительно, Катя, ты говоришь несусветные глупости! Малыши пахнут изумительно! Мёдом и молоком. - сказала Ольга и потрепала Димку по голове.
- Бе-е-е-е - ответила Катя.

- Ты же понимаешь, что папа станет любить нас гораздо меньше? - поинтересовалась Катя у Димки, перед тем как попрощаться с ним на ночь и уйти в свою комнату.
 Появление орущего среди ночи засранца, не только не умиляло Катю, но бесило изрядно. Крики мешали ей думать, поскольку встретив Пшеницу в ТЦ, спать Катя почти перестала. Её одолевали образы, мешающие уснуть. В голове не укладывался тот факт, что Пшеница альфонс. Ну может быть не совсем... Или совсем НЕ? Ведь у него есть работа... Но живёт он при этом с тёткой в два раза старше себя и явно не бедной.
- А может быть это мама? - с надеждой спросила Маша на очередном "сеансе" в женском туалете, организованном Катей. Эмоции после случайной встречи бурлили в Кате днем и ночью, ей было жизненно необходимо ими поделиться . В тот день она закинула пакеты в ближайший бутик, попросила Анатолия их забрать и отправилась следить за Пшеницей и его спутницей.
 
Уже через несколько минут, характер их отношений не вызывал у Кати сомнений.
"Старая сука! - с неприязнью думала Катя, - Да чтоб тебя удар СХВАТИЛ! Чтоб тебя разбил паралич!"
Глядя на то, как губы Пшеницы касаются шеи Лианы, Катя едва не взвизгнула. Больше всего ей хотелось подбежать к этой твари и расцарапать ей лицо, охватить руками тонкую шею и душить, душить, душить.


- Вставьте ему кляп! - заорала Катя как-то раз среди ночи, услышав безутешный Борькин плач.
- Прекрасная мысль! Может быть ты сама это сделаешь? - спросила Кристина, через минуту нарисовавшись на пороге Катиной комнаты с неожиданно притихшим Борисом на руках.
- Что?! Что ты несёшь?! - спрятав голову под подушку, зло спросила Катя.
- Видишь ли, детка, - сказала Кристина, присаживаясь к падчерице на кровать, - все дети орут, все просыпаются среди ночи. Это данность. Чтобы не слышать, можно закрыть дверь. Ты же знаешь это не хуже меня. Разве нет? Зачем же ты оставляешь открытой?
- Нет!  Не знаю! - огрызнулась из-под подушки Катя.
- Хорошо. - согласилась Кристина, - Теперь-то знаешь. А если не хватает воздуха, то существует окно.
- Слушай, уйди, а? Я спать хочу! Мне в школу завтра! - попросила Катя, высунув  голову.
- Да, да, я в курсе. Но ведь ты предложила кляп, не так ли? - Кристина поднялась и положила задремавшего малыша рядом с Катей.
- Это что ещё значит?! - обалдела Катя.
- Как это "что"?! Заорет, вставь ему кляп. - ответила Кристина и вышла из комнаты.

Глава 6

Уьедившись, что Кристина не шутила и действительно ушла, Катя повернулась к Борису Михайловичу и тихо сказала:
-Твоя мама ненормальная, знаешь? Но мне это нравится, веришь? Она ни на кого не похожа, крутая...
Борис не ответил, продолжая сладко дремать и не ведая о том, кто в этом доме нормален, а кто не очень.
- Спишь? - прошептала Катя. - Спи, спи. Вот вырастешь, разберёшься, кто есть кто. Мы с тобой ещё поговорим об этом лет через десять.
 Воспользовавшись тем, что никто не видит, Катя осторожно приблизила к ребёнку лицо, прикоснулась носом к лысой головке, глубоко вдохнула и явственно почувствовала тот самый, неповторимый младенческий запах - молочко с мёдом.
"Ух, ты! Бабули, оказывается, были правы! Интересно, я тоже так пахла?" - подумала Катя и улеглась, уткнувшись Борису Михайловичу в пухлое плечико.
Полчаса спустя Кристина на цыпочках зашла в комнату, поправила на Кате одеяло, приоткрыла форточку и забрала сына, который мог проснуться в любую секунду и потребовать есть.
- Дети... - прошептала Кристина, плотно закрывая дверь в Катину комнату.

- Если бы у меня  были деньги, много денег, я предложила бы Пшенице отправиться со мной в кругосветный круиз... Как думаете, он бы согласился? - мечтательно спросила Вика.
Разбежалась! - хохотнула Маша, накручивая на палец прядь мягких огненных волос, - Он же не проститутка, не эскортница.
- Но живёт же с богатой старухой! Со ста-ру-хой! - фыркнула Ксения.
- Строго говоря, она не старуха... Просто намного его старше. - задумчиво промолвила Катя, в голове которой, после Викиных слов, возникла идея. Не идея даже, импульс, нечто туманное, требующее раздумий.
- Ты чего это?! - вытаращилась на Катю Маша. - Сама же сказала, Лиане не меньше пятидесяти, а это все, старость. Все, понимаешь? Жизнь после тридцати пяти не имеет смысл. Это же ясно.
- Лиане? - переспросила Ксения. - Откуда знаешь? Имя такое необычное...
- А это не имя. Это Катька наша так дамочку провала. - пояснила Вика. - Да, Катя?
- Видели бы вы её... - произнесла та и обвела глазами собравшихся. - Старая, это да, но красивая. А Пшеница... Он так на неё смотрел... Не смотрят так когда дело только в деньгах. Она ему явно нравится, как женщина нравится. Его к ней влечёт...
- Ага. Геронтофилия называется. - съязвила Маша и улыбнулась своему отражению в зеркале. - А я, девочки, сразу поняла, что здесь не чисто. Уж если он на меня не смотрит, то это либо мужчины, либо вот... Пожалуйста вам - старухи!
- Ты просто пережить не можешь, что тебя отвергли! - поддела Вика и обернулась к Кате :
- Кать! А расскажи ещё раз! Пожалуйста! И опиши её поподробнее!
И Катя начала рассказывать раз в пятнадцатый или в сто пятнадцатый.

Паше по-прежнему очень нравилась Катя. Очень. И хотя появление Пшеницы спутало все его планы, смешало все карты, чувства не изменились, а скорее даже окрепли. Паша переживал, досадовал, но надежды на взаимность не терял, полагая, что дурь пройдёт, Катя очнется, вернётся к нему и все у них сложится. Тем более, что Пшеница Катю замечал ровно так же, как и других див в лицее, другими словами не замечал вовсе. На Антона Семёновича Паша не злился, так как не за что, уроки его посещал исправно, сорвать, как некоторые обиженные парни, не пытался, в заговорах против него не участвовал.
- Ты чего, Снегирь, не хочешь, чтобы Пшеницу уволили?! - спрашивали его не однажды.
- А за что?! Он хороший препод, дело свое знает. Мне он ничего плохого не сделал. - неизменно отвечал Паша.
- А то, что девки наши по нему с ума сходят, тебя не смущает?
- Так это они сходят, не он. А если девчонка по Бреду Питу вздыхает? Или Киллиан Мерфи ей спать не даёт, то что?!
- Ты что, Снегирь, идиот? Они там, а этот здесь...
- Это аргумент! - смеялся Снегирь.
В конце концов, от него отстали, а Пшеница как вёл алгебру, так и продолжал вести. Никакие интриги этого факта не отменяли.


- Чего ты, Снегирь, зациклился?! На кой тебе сдалась эта Катька?! - то и дело повторял друг Андрей. - Да, красивая, но красивых много. Ты что, не замечаешь ничего?!
- А что я должен заметить? - уточнил Паша без особого интереса.
- Да вон Варька Бабенко с тебя глаз не сводит, Маркова Ленка...
- И что? - Паша с интересом посмотрел на Андрея, прекрасно понимая, куда тот ведёт.
- Да то, что пока твоя Катька с ума сходит, ты мог бы времени не терять, опыта набраться.
Паша похлопал Андрея по плечу и упрямо сказал:
- Мне нравится Катька. Я её дождусь. Никто мне больше не нужен. Она перебесится, вот увидишь. Дай только время.
- Ну-у-у, дело твоё... - несколько разочарованно протянул Андрей, которому Пашины чувства понятны не были. Сам он метался от одной девчонки к другой, в каждой находил нечто новое, интересное и остановиться просто не мог, врал, выкручивался, раздавал обещания и разбрасывался словами направо и налево.

Слова Вики о том, что будь у неё деньги, она позвала бы Пшеницу в путешествие, не выходили у Кати из головы. "Ведь, действительно, - рассуждала Катя, лёжа у себя в комнате, - не может же Пшеница всерьез любить эту чёртову Лиану?! Эту старуху? Это смешно! Так не бывает! Невозможно! Немыслимо! Значит, он любит деньги, красивую, сладкую жизнь. Это вполне понятно и ничего тут ужасного нет. А если деньги будут у меня... Если мне будет, что предложить... Я скоро закончу школу, летом мне исполнится восемнадцать, у него не будет причин отказать. Больше не будет... "- Катя потянулась и едва не замурлыкала от удовольствия. Ей казалось, что она все поняла, что загадка о невнимании разгадана, все проще простого. Не зря же она увидела Лиану! Ничего в этой жизни не случается без смысла и смысл этой встречи заключался в том, чтобы Катя увидела путь. Путь к любимому. Предвкушение счастья, сама возможность быть рядом с Пшеницей, почудилась вдруг достижимой, кружила Кате голову, в которой
зрел безумный, чудовищный план, представлявшийся ей гениальным.

 Все свободное время она, отныне, посвящала тому, что обдумывала, отшлифовывала детали, прикидывала и так, и эдак, размышляла над тем, кто мог бы ей помочь, кому она могла бы довериться?  Провернуть задуманное одной,как казалось Кате, было решительно невозможно.

Глава 7

Озарение пришло к неугомонной Кате внезапно, как удар током, в конце февраля. Шел урок физкультуры,   азартная, шумная и живая игра в волейбол, любимая большинством лицеистов. Сидя на скамье запасных, Катя внимательно наблюдала за одноклассниками и вдруг поймала, перехватила, направленный на неё внимательный взгляд Снегиря. В этом взгляде Катя безошибочно угадала интерес, симпатию, быть может даже любовь. Парень кивнул ей, подмигнул и широко улыбнулся, отчего на щеках образовались задорные ямочки. Катя кивнула в ответ и вдруг увидела Снегиря совершенно по-новому. Заметила, какой он высокий, широкоплечий, спортивный, какие сильные у него руки и ноги и как недурен он собой. Встречаться с таким за счастье, стесняться его не придётся. Напротив...
-"Ну конечно же! Вот кто поможет мне!" - несказанно обрадовалась Катя, - И как я могла забыть о нем?! Как сразу о нем не подумала?! Это же очевидно как дважды два! "

Всё оставшееся до конца урока время, Катя выстраивала окончательно выверенную стратегию с учётом новых данных.
- Па-а-а-аш,  а, Паш! Подожди! - окликнула она Снегиря, когда прозвенел звонок.
- Да?! - Остановился Паша, ловко перекидывая мяч из одной руки в другую.
- Ты вечером что делаешь? - кокетливо улыбнулась Катя, дрогнула длинными ресницами и опустила глаза.
- Для тебя я изменю любые  планы. -  просто ответил Снегирь и отбросил в сторону мяч. - Что предлагаешь?
- Давай в парк Горького съездим? Погуляем, пообщаемся. - предложила Катя, пристально глядя на Пашу, чьё лицо озарила улыбка.
- Буду ждать тебя у ворот в шесть вечера. - сказал Снегирь и коснулся её руки выше локтя.
- Договорились! Анатолий отвезёт нас. - воскликнула Катя и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губами уголка его рта.


В раздевалке её с нетерпением дожидались  девчонки.
-  И что это значит?! Ты что, больше не с нами?! - удивлённо спросила Маша, стоило Кате зайти. - Собираешься снова встречаться с Пашкой? Я видела как ты смотрела на него сегодня. Была, поражена, если честно...
- Правильно видела. Да, девочки, - не моргнув глазом, ответила Катя, - год скоро закончится. Мы ничего не добились от Пшеницы ни в прошлом, ни в этом, сколько бы ни старались. Я поняла, что проиграла и умываю руки, чего и вам и советую. Пшеница нам не по зубам. Хватит питаться иллюзиями.
- Неожиданно... - холодно признала Ксения. - Впрочем, ты молодец, шансов у тебя все равно не было... Браво! Вовремя отступить, это достойно восхищения!
Катя с трудом удержалась, чтобы не выцарапать Ксеньке глаза, не выдрать ей волосы.
- Баба с возу, кобыле легче. - ядовито усмехнулась Вика. - Я уж точно не стану тебя останавливать. Лишняя соперница... Сама понимаешь. По мне, так новость прекрасная. Смотри, Катюнь, не передумай, обратно в наш круг мы не примем.
- Понимаю. - Катя ухмыльнулась и начала переодеваться.
- Ладно, Катька, пока! Не очень-то я тебе верю, так и знай. - бросила напоследок Вика.
- Пока, Кать. - попрощалась Ксения. - Маш, ты, идёшь?
Физкультура была последней и девочки решили зайти в кафе, обсудить новость о Катином самоотводе.

- Да, да, конечно! Я догоню! - бросила Маша и небрежно махнула рукой.
"Поверили, идиотки." - подумала Катя, заранее радуясь победе, в которой ничуть не сомневалась.
- А знаешь, -  задержавшись у двери, произнесла Маша, привычным жестом откидывая за спину рыжие волны, мне скоро восемнадцать... И вот как только... Я начну настоящую охоту. Пока не пересплю с Пшеницей, не успокоюсь. Это я тебе так, для сведения говорю.
Катя внимательно посмотрела на Машу и увидела непоколебимую решимость на фарфоровом Машином лице. Увиденное ей не понравилось.
- И как ты планируешь на него охотиться? - спросила Катя с едва сдерживаемой неприязнью.
- А вот это уже моё дело, Катюша. - усмехнулась Мария и исчезла за дверью.

Вечером во время прогулки с Пашей, Катя "покаялась", "признала" свою ошибку и поинтересовалась :
- Ты все ещё хочешь быть со мной, Снегирек?
- Всегда хотел и сейчас тоже. Мои чувства к тебе не изменились. - Паша взял её за руку и сжал её.
- Пра-а-а-авда?! - совершенно искренне поразилась Катя и глаза её засияли, ибо Паша был прекрасным кандидатом в помощники.
Как и следовало ожидать, Паша понял её по-своему. Он бережно привлёк к себе девушку и нежно поцеловал её в губы. Пашин поцелуй Кате понравился, губы у него были мягкими, изо рта пахло мятными леденцами.
-"Оно и к лучшему, - подумала Катя, - легче будет учится, набираться опыта. Не придётся притворяться, через себя переступать".
Согласно Катиному плану, Паше надлежало не только помочь ей в задуманном преступлении, ведь то было не что иное, но и открыть в ней женщину, разбудить чувственность, совместно постичь все тонкости плотской любви. А как иначе? Пшеница не должен увидеть в ней неуклюжую, неопытную девственницу, но умелую, раскрепощенную любовницу, при том молодую, прекрасную и богатую. Словом, мечту.

У тебя, детка, появился парень? - предположила Юлия месяц спустя.
- Как ты догадалась, бабуля? - засмеялась Катя.
- Это было нетрудно. - вступила Ольга. - Слишком заметны перемены и никаких больше разговоров о Пшенице. Ты переболела?
- Да! Да, да, да! - Катя обняла Юлию и закружилась с ней по кухне.
- Танцуете? - спросил Димка и выскочил из-за стола. - Я тоже! Я с вами!
- Ну давай, дорогой, составь мне пару! - предложила Ольга, протягивая внуку руку.


С того первого вечера встречались Катя и Паша регулярно, дома у Снегиря, поскольку найти место более подходящее, было невозможно, даже если бы они захотели, а они не хотели. Паша жил в том же посёлке, что и Катя, через две улицы. Никто им не мешал и если догадывался о чем-то, то молчал. Оба родителя работали в Москве и возвращались поздно, ни бабушки, ни деда в доме не было, как не было охранника или помощника. Имелась домработница Лида, но её в расчёт не брали, та приходила днем, убирала, стирала, готовила, пока хозяева отсутствовали. Паша в семье считался взрослым и ответственным, ему доверяли и доверие он оправдывал, а то, что приводил девчонку, так это нормально, в порядке вещей. Главное, чтобы не забывал предохраняться.
Катя же говорила, что по вечерам готовится с одноклассниками к ЕГЭ и под этим предлогом беспрепятственно ускользала из дома подальше от бдительных глаз, чтобы нырнуть к Снегирю в постель.
 
Раздеваться начинали ещё в коридоре, чтобы целуясь, смеясь и хватая друг друга, постепенно добраться до спальни и рухнуть на свежие простыни, пахнущие лимоном, лавандой, или жасмином, в зависимости от того, что в этот день предпочла Лида.
Они изучали друг друга без устали, с интересом и страстью учёных, исследователей, первооткрывателей, с нетерпением ожидая каждой новой встречи.
Но если Паша был влюблен, честен и открыт, то Катя всего лишь хладнокровно, но не без радости и удовольствия использовала его.
"А я хороша!" - думала она, в изнеможении откинувшись на подушки после очередной "битвы". Благодаря Снегирю, Катя раскрепостилась, научилась слышать свое тело, понимать и предугадывать реакции партнёра.
"Ему будет очень хорошо со мной. Я в этом абсолютно уверена. " - убеждала себя Катя, утомленная часами, проведёнными с Пашей.

Глава 8

Сдав ЕГЭ, в независимости от результатов, выпускники стали готовиться к традиционному балу, провести который решено было на банкетном теплоходе "Благодать" , курсируя по Москве-реке до самого утра. Три одиннадцатых класса объединились с тем, чтобы в комфортной обстановке, организованно и с шиком,  проститься с детством.
Поначалу все было вполне невинно. Девушки хвастались платьями, придирчиво  рассматривали причёски и макияж друг друга, юноши шептались и перемигивались, предвкушая вечер и ночь, обещавшие стать незабываемыми.
Кампания, взявшая на себя организацию "под ключ", не подвела.

Праздник, как и следовало ожидать, удался на славу. Было множество конкурсов, танцы, шампанское лилось рекой, столы ломились от изысканных закусок. Даже огненная красотка Маша, мысли которой, ещё недавно, были всецело заняты Пшеницей и предстоящей на него охотой, от знаковой  прогулки не отказалась, веселилась вовсю, а напившись Prosecco до самой макушки, и вовсе танцевала и целовалась со всеми желаюшими парнями.
- Ты, Мария, пыл-то свой поумерь. А то Пшенице ничего не останется. - усмехнулась Катя, встретив уставшую, растрепанную Машу на палубе, куда большинство бывших школьников, больше походивших на тени, поднялось, чтобы встретить рассвет.
-  Ура! Здравствуй, взрослая жизнь! - закричала Катя и, опустошив очередной бокал, бросила его за борт.

Всё лето, каждую пятницу и субботу, за редким исключением, Анатолий учил Катерину водить машину. Ездили в Москву поздним вечером, чтобы Катя изучила город, его улицы, проспекты, тупики и переулки. Анатолий предлагал на выбор район и они колесили по нему вдоль и поперёк.
- Ситуации в жизни бывают разные, чем лучше ты знаешь свой город, тем круче для тебя. - изрёк Анатолий в их первую вылазку.
С этим Катя спорить не стала.
 Пступив на бюджет, оправдав, несмотря на бурную жизнь с Синицей, ожидания отца, Катя прилежно отучилась в автошколе,  со второго раза сдала теорию, а в восемнадцать планировала  получить права. На занятия ходили со Снегирем, которому учёба претила, поскольку права он намеревался купить, предпочитая теории практику. Сдавал он четыре раза, да так и не сдал, махнул, наконец, рукой.
- Только из-за тебя ходил, так и знай! - заявил он Кате, в очередной раз провалившись.
- Из-за меня не надо. Мне все равно. - пожала плечами целеустремленная Катя.
- Мне просто хотелось проводить с тобой больше времени. - обиделся Снегирь.
Утешать его Катя не стала.


- Чтобы чувствовать себя уверенно, нужна практика, как можно больше практики. - сказал Михаил Егорович, после того, как теория была позади. - Если я увижу, что на дороге ты спокойна и уверена, не паникуешь и не дёргаешься, то как только сдашь на права, подарю машину.
- Боже мой, папочка, спасибо , спасибо! - запрыгала от восторга Катя, которая мечтала о собственной, непременно ярко-красной, элегантной машине.
Она хорошо представляла себе картину, чем дальше, тем больше обраставшую деталями и подробностями.
Кате не терпелось сесть за руль своего авто, включить тихую, мелодичную музыку и отправится прямиком к лицею, чтобы поздороваться с Пшеницей уже не как ученица, но как юная, прелестная женщина.
Она ясно видела себя в юбке - карандаше длиной миди, в изящных лодочках на тонкой шпильке, на шее непременно шёлковый яркий платок, на губах матовая красная помада.
-"Я просто поздороваюсь, спрошу как дела? И предложу выпить кофе" - мечтала Катя.
Покипув стены лицея, Катя чутко прислушивалась к себе, не появились ли сомнения? Не исчезло ли желание купить себе Пшеницу? Не были ли грёзы о математике лишь девичьей причудой, мороком подростка? Но нет,  сомнений не было, желание не испарилось. Ей все так же хотелось быть рядом с этим мужчиной, в чьей корысти и слабости она не усомнилась ни на миг.


Грудным молоком Кристина кормила Бориса Михайловича около восьми месяцев, после чего постепенно перевела на прикорм и смеси. Избавившись от колик, подросший Борис с аппетитом ел, набирал вес, крепко спал, улыбался и агукал никому не доставляя проблем, одну лишь радость и умиление. Очаровательный, упитанный малыш был любимцем всех в доме. Все говорило о том, что мальчик будет таким же открытым и доружелюбным, как Димка. Братья были похожи и внешне, это можно было увидеть уже сейчас. Одна лишь Катя упрямо делала вид, будто не питает к ребёнку нежных чувств. Однако с удовольствием тискала его, читала глупые детские стишки и потешки, когда никто, кроме Анатолия не видел, его она не стеснялась, ибо он знал её так же хорошо как отец и изменить это, Катя не могла. Истинное свое отношение к Боре, Катя демонстрировала не часто. Тогда, например, когда коляску с Борисом выставляли во двор, а ребёнок не спал, глазел по сторонам.
- Не такая уж ты поганка, какой хочешь казаться. - не удержался однажды Толя, наблюдая за тем, как общается Катя с Борисом.
- Скажешь кому-нибудь, пожалеешь. - скривилась Катя.
- Не скажу. Пройдёт совсем немного времени, ты сама перестанешь скрываться и окончательно станешь человеком. - промолвил Анатолий.
- Не твоё дело. Не действуй на нервы! - огрызнулась Катя.


- Думаю, я сидела дома достаточно долго, - сообщила Кристина, убедившись в том, что Борис с удовольствием принял бутылочку, - пришла пора возвращаться на работу.
То был тот редкий субботний вечер, когда за большим столом собралась вся семья.
- Кристина хочет предложить семейный совет. - открыл карты Михаил Егорович.
- Семейный совет, ура! - закричал Димка. - Чур, я тоже участвую! Я в совете! Моё слово тоже имеет вес!
- Полагаю, - посмотрев на Кристину  поверх круглых очков в тонкой оправе, вставила свое слово Юлия, - речь пойдёт о том, стоит ли брать для Бориса Михайловича няню?
- Совершенно верно! - подтвердила Кристина, положив ладонь на узкую руку Юлии. - Нам с Мишей не хочется никого обременять, но и приглашать чужого человека, не посоветовавшись со всеми вами, мы не можем.
- Конечно же нужно взять няню! О чем тут думать?! - высказала  свое авторитетное мнение Катя. - Иначе кто будет заниматься Борькой, пока ты чертишь свои проекты, а папа пытается заработать все деньги мира?
- Нет! - сурово посмотрела на внучку Ольга, - Никакие няни нам не нужны. Мы с Юлей справимся сами. Верно? - посмотрела она на Юлию.
- Разумеется! Здесь и говорить не о чем! - Юлия покивала и пригубила остывший ромашковый чай с медом, который всегда пила за ужином.
"Очень хорошо! - подумала Катя, внутренне ликуя, - чужие глаза и уши нам здесь точно ни к чему. Браво, бабули! Не подвели!"


Глава 9


В июле Снегирь похвастал, что родители купили ему в Москве двушку.
- Отличная хата, большая, светлая, с балконом, с видом на Царицинский парк. Не центр, конечно, но по мне даже лучше. В гости поедешь? Хочешь посмотреть?
- Когда? - Кате интересно было взглянуть на новое жилье Снегиря, чтобы потом сравнить его со своим, которое ей непременно подарит отец. Возможность жить отдельно, ни перед кем не отчитываться, казалась Кате волшебной, чудесной, невероятной.
- Да хоть сейчас! - предложил Пашка.
- На чем поедем? - спросила Катя. Паша был младше её на несколько месяцев, машина ему пока не светила.
- Вызовем такси. - Паша сразу же набрал номер.
Квартира любовника Кате понравилась. Двадцатый этаж,  отделана в стиле лофт, мебель чёрная, простые, чёткие линии, огромная гостиная, совмещенная с оснащённой всем необходимым кухней, спальня с балконом. Красота!
- Как тебе? - поинтересовался Снегирь, наблюдая за Катей.
- Как! Как! Отлично просто! А главное, делай что хочешь, хоть на ушах стой, никто тебе слова не скажет.
- Переедешь ко мне? - тихо спросил Снегирь и взял Катю за руку.

- Только не сейчас. Чуть позже. Мои родоки говорят, что до двадцати я должен быть "на виду" и только потом в самостоятельное плавание.
- Смеёшься?! - Катя забрала руку. - Зачем тебе это? Жизнь только начинается. И потом, до двадцати ещё дожить нужно. Давай не будем загадывать.
-  Куда мы денемся?! Доживём! И почему не начать жизнь вместе? - обиделся Пашка.
- Ты мне ещё замуж предложи за тебя выйти! - Катя растрепала ему волосы и потянула в кровать. - Иди лучше ко мне, обновим постель.


В августе, на  день рождения, Михаил Егорович подарил Кате небольшую, стильную квартиру-студию в одном из новых, зелёных микрорайонов на юго-западе Москвы. Она была меньше той, что досталась Снегирю, но Катю это не огорчило. "Всё будет. " - была уверена она.
- Начинай самостоятельную жизнь, дочь. - сказал отец, передавая Кате ключи, - Детство кончилось. Материально помогать буду, но очень умеренно. Ты мои принципы знаешь. Найди подработку, совмещай, как делают другие. Учись, добивайся. Я свою миссию выполнил, дальше сама. А в гости мы тебя всегда ждём, это конечно. И если вдруг помощь понадобится, обращайся. А что касается переезда, то ты не спеши. Собирайся потихоньку, будешь готова, закажем машину.
- Да, па, хорошо. Ты сказал, будешь деньгами помогать, "очень умеренно", это как? - не смогла не уточнить Катя.
- Буду класть тебе на карту пятьдесят тысяч рублей ежемесячно, на бензин, оплату коммуналки и продукты. Остальное без меня. - охотно пояснил Михаил.
 
Всё это оговаривалось давно,  задолго до того, как Катя закончила лицей. Михаил Егорович не считал нужным содержать и баловать  взрослых детей. Взрослые, на то и взрослые, а вот соломку подстелить, в виде жилья и необходимой для скромной жизни суммы, это обязательно. Это его отцовский долг. Поэтому ничего неожиданного в происходящем, для Кати не было.
- Спасибо, па! - Катя крепко обняла отца, а про себя подумала, что с такими доходами ей Пшеница не светит, как не светит ничего из того, чего бы ей на самом деле хотелось.
- Ну и машину тебе куплю, чуть позже. Как обещал. - добавил Михаил Егорович.  - Думаю, этого для начала более, чем достаточно. Согласна?
- Ещё бы, па! Спасибо тебе огромное! - лицемерно поблагодарила Катя.


В конце сентября, аккурат после дня рождения Бориса Михайловича, позвонил Анатолий:
- Приезжай, Катерина, в выходные, тебя тут девочка одна с нетерпением ждёт. На четырёх колёсах.
- Серьёзно?! Не врешь?! - рассмеялась Катя.
- Не вру! - заверил Анатолий и отключился.
Так Катя стала счастливой владелицей красного  Volkswagen Tiguan.
Вне себя от восторга, девушка долго сидела в машине, любовно поглаживая руль, касаясь панели управления, заглядывая в бардачок, включая и выключая фары.
- Нравится? - заглянул в открытое окно Анатолий.
- Очень! Очень нравится! - не смогла не признать Катя и расплылась в улыбке.
- Хороший у тебя отец, повезло тебе с ним. Ничего для вас не жалеет, цени это. - произнёс Толик и отошёл в сторону.
- А без тебя я об этом, разумеется, не догадывалась! Умник! - крикнула Катя ему вслед.

"Завтра же поеду к лицею. Сразу после пар." - подумала Катя, откинула голову на подлокотник, глубоко вдохнула запах новенького, кожаного салона и прикрыла глаза, окунувшись в сладкие грёзы.
Ей мечталось, как увидев её, несказанно обрадуется Пшеница, как она пригласит его в кофейню, а он немедленно согласится. А почему бы нет? Ведь она больше не его ученица, скрываться незачем.
"Я предложу ему... Я предложу переехать ко мне. Ну неужели он откажет?!" - Катя заглянула в зеркальце и улыбнулась себе.

В реальности все пошло не так, как  не раз представляла себе  Катя.
- Можно? - спросила Катя, предварительно постучав, но ответа не дождавшись. Она навела справки и точно знала, что у Пшеницы "окно". В таких случаях он обычно сидел в кабинете, читал или проверял тетради.
- Пожалуйста, заходите! - пригласил учитель, никак не ожидая увидеть Катю.
 Нет, Пшеница действительно ей искренне обрадовался, похвалил, что приехала, сделал комплимент насчёт внешнего вида. Но все как-то формально, без искры, без личного интереса. Хорошо, мол, выглядишь, Катя, я тебя без формы-то и не видел.
- Вам нравится, Антон Семёнович? - просияла, тем не менее, Катя, слыша свое.
- Да, Катя, мне очень нравится. Да и кому не понравится, когда женщина хороша собой, свежа, одета со вкусом? - Пшеница улыбнулся и Катя тотчас вообразила себе невесть что. На щеках её вспыхнул румянец, сердце забилось чаще, слегка задрожали от возбуждения руки.

- А я, между прочим, всегда знала, что нравлюсь Вам. - заявила она дерзко, обняла обалдевшего Антона за шею и поцеловала его в губы. Пшеница, однако, на поцелуй не ответил, придя в себя, Катю отстранил.
- Нет, Катя, ты неправильно меня поняла. Я ничего такого в виду не имел. - поспешил заверить он. Но Катю несло и остановить её могло  бы разве что землетрясение.
- Чего ты боишься? - переходя на "ты", промяукала Катя. - Никто не осудит! Я взрослая!
- "Взрослая?! Не осудит"?! - весело, но оскорбительно расхохотался
Пшеница и Катя похолодела. - Да с чего ты взяла, что дело в этом?! Уймись, Катерина, между нами никогда ничего не будет.
- Но почему?! - закричала Катя. - Я что же, совсем тебе не нравлюсь?! Или дело в чем-то ещё?
В глубине души Катя надеялась, что деньги ей поначалу не понадобятся. Ведь она так прекрасна! И пусть Пшеница согласится не сразу, не сразу поймёт, но, в конце концов, не устоит. А уж потом, после, можно поговорить о деньгах. Она же не дура, прекрасно знает, как бы ни была хороша любовница, от богатой жены просто так не уходят.
- Послушай, у меня есть любимая женщина. Мы давно вместе. И я, кажется, не давал тебе повода...- произнёс, между тем, Пшеница.
- "Любимая женщина"?! - зло усмехнулась Катя, - Это та старуха, с которой я видела тебя в Торговом Центре?! Это твоя "любимая"?!
Пшеница присел на краешек парты, сцепил меж собой длинные пальцы, серьёзно и внимательно посмотрел на Катю :
- Никогда больше не приходи ко мне. Я не хочу тебя видеть. - сказал он спокойно и четко.
Катю затрясло.

- Так все-таки дело в деньгах?! Ты с ней, потому что у неё есть деньги?! Но у меня они тоже есть! Если хочешь, я отдам тебе все! - истерично выкрикнула Катя и слезы потекли из её глаз, смывая тушь, оставляя на загорелых щеках тёмные, размытые следы горя.


Глава 10

Пшеница вздохнул, посмотрел на Катю с жалостью и нескрываемым презрением, поднялся и достал из ящика учительского стола упаковку бумажных платков.
 - Приведи себя в порядок. - без намёка на нежность,  очень сухо произнес он, протягивая Кате платки.
- Я приведу! Приведу! - всхлипнула Катя и взяла упаковку, - Но не гони меня, прошу! Давай поговорим? Давай попробуем? Нам будет хорошо вместе, вот увидишь! - не дождавшись ответа, Катя подошла к зеркалу, висевшему над раковиной и принялась осторожно промокать покрасневшие глаза, стараясь убрать  остатки потекшей туши.
Раньше она недоумевала, зачем в кабинетах зеркало и раковина?!  Кому это нужно?! А теперь порадовалась их наличию.
- О чем ты хочешь поговорить? - не скрывая раздражения, уточнил Пшеница. - Разве не все ещё понятно?! Не все сказано?! Остались пробелы?
Катя метнула на него обиженный взгляд, включила холодную  воду и, склонившись над раковиной, принялась умывать лицо, одновременно стараясь собраться с мыслями. Сердце её колотилось так, словно она только что бежала стометровку на время. Закончив, наконец, она вытерла лицо и повернулась к Пшенице:
- Может быть мы встретимся как-нибудь? Например, завтра? Выпьем кофе? - Катя как будто совсем успокоилась и все еще не теряла надежды уговорить Пшеницу. Происходящее казалось ей недоразумением,  какой-то нелепостью, ну быть того не может, что здоровый молодой мужчина не польщён, и ничуть не заинтригован. Так не бывает!

- Послушай, Катя, - промолвил, меж тем, Пшеница, - я уже говорил, но повторю ещё раз : между нами никогда ничего не будет. Ты не нужна мне. Ни в каком качестве. Понимаешь? Я не хочу тебя. Просто не хочу. Совсем. Так понятнее?
Катя отшатнулась как от удара, едва удержалась на ногах, обжигающая волна гнева захлестнула её.
В следующую секунду  она, подобно разъяренной фурии, подскочила к Пшенице и залепила ему звонкую, сочную пощёчину.
- Мерзавец! - прошипела девушка и, слегка покачиваясь на высоких шпильках,  стремительно покинула кабинет, оглушительно хлопнув дверью.


Ничего не добившись, униженная и раздавленная, Катя просидела в машине не меньше часа. Она то рыдала, содрогаясь всем телом и горестно подвывая, то злилась и вслух осыпала Пшеницу проклятьями и грубой бранью.
Когда истерика сама собой  закончилась, уставшая Катя тяжело вздохнула, завела двигатель и направилась прямиком  в Москву, решив не навещать родных в этот злополучный день.
В дороге она окончательно пришла в себя и решила, что Пшеница должен поплатиться. От былой любви, как ни удивительно, не осталось и следа, теперь Катя мечтала только о том, чтобы раздавить математика, расплющить в блин его нахальную, самодовольную рожу, да так, чтобы он никогда уже не был ни красив, ни мало-мальски привлекателен.

- "Я найму отморозков, - сама себе пообещала Катя, - я щедро заплачу им, чтобы они сделали из Пшеницы отбивную, бифштекс, котлету."
Решив, что именно так и поступит, Катя облегченно заулыбалась, включила погромче музыку и даже принялась напевать.
Вернувшись домой, она набрала себе ванну, засыпала целый пакет морской соли, разделась и опустилась в воду. Откинув голову и закрыв глаза, Катя наслаждалась кровавыми картинами мести, одна за другой возникающими в мозгу.

Тем же вечером, сидя на диване в теплом банном халате, с тюрбаном из полотенца на голове, она обзвонила школьных подруг и пригласила их в пятницу к себе на девичник. Давно не виделись, неплохо бы пообщаться, обсудить новости, выпить шампанского.
Больше всего Кате не терпелось узнать, как обстоят дела у огненной Марии? Удалось ли той заарканить Пшеницу? Или её он тоже унизил, отверг?
Так, или иначе, ей, Кате, он больше не нужен, все кончено. Но за свои слова он ответить должен. Кто он такой, чтобы говорить такое ей?!  Жалкий альфонс на содержании, пустышка, обёртка, ничтожество.
Кате хотелось забыть, выкинуть из головы всю эту глупую историю со школьной любовью, но слова, сказанные Пшеницей,  насмешливое выражение его лица, из головы не шли, снова и снова всплывали в памяти, не давая покоя. Чтобы отвлечься, в четверг поздно вечером Катя позвонила Снегирю.

Паша долго не брал трубку, а когда ответил, голос у него  прерывался, звучал с хорошо ей знакомой,  характерной хрипотцой. Но Катя предпочла "не услышать".
- Привет, дорогой, - проворковала она, старательно "не замечая" очевидные признаки Пашиной неверности. Принять ещё и это, Катя была не в состоянии. Паша всегда принадлежал ей и только ей, именно она безраздельно владела как его сердцем, так и телом. Так и никак иначе. - Я не вовремя? Ты не спешил ответить... У тебя все хорошо, Снегирек?
В этот самый момент Катя явственно услышала сдавленный женский смех.
- Это что?! - закричала она, - Ты с девкой что ли?!
- Катюша, не шуми, - ничуть не смутившись, просипел Снегирь, - ты же знаешь, я люблю только тебя.
- Но спишь при этом с другими! - взвизгнула Катя, вне себя от бешенства.
- Ты же сама... - начал было Снегирь.
- Да пошёл ты, Снегирь!  Сука! Тварь! Потаскун! - рявкнула Катя и со злостью швырнула телефон в стену.

Ночью она крутилась без сна, все в её жизни рухнуло разом и ей пришла в голову мысль о том, что следует уехать. Убраться из Москвы, из России, от всего и от всех, куда-нибудь подальше, желательно к морю, в ту же Грецию, например, или в Таиланд.
. Катя мысль помусолила, на вкус попробовала, так и эдак повертела и пришла к выводу, что это лучшее из того, что она могла бы для сделать, поскольку что такое здесь? Одни разочарования. Прочь от Пшеницы, от Снегиря, от разбитых надежд. Вдали, на чужой земле она сможет начать сначала, у неё появится возможность стать другой, стать такой, какой она захочет. Вот встретится завтра с девчонками, отдохнёт, а в понедельник... В понедельник достанет денег и сразу же начнёт готовиться к отъезду.


Глава 11


  К пятничной вечеринке Катя начала готовиться за несколько часов до начала, ибо встреча со старыми подругами - это не что иное, как битва, нешуточное сражение, своего рода испытание, пройти которое настоящее искусство, и пусть длится оно менее минуты, в течение которой становится абсолютно ясно, кто победитель, а кто проигравший.
Волосы, маникюр, педикюр, идеально разделённые ресницы,  но при этом небрежность, простота, свежесть и лёгкость, свойственные молодости - все куда серьёзнее, нежели свидание с любовником.
- "Эти Горгоны заметят малейший изъян." - думала Катя, накладывая на лицо увлажняющую тканевую маску.
 Последним штрихом была правильно подобранная одежда, ровно такая, чтобы подчеркнуть все достоинства, но при этом не кричать о том, как тщательно её выбирали. Катя методично перебрала гардероб, безжалостно отбраковывая одну вещь, за другой. Проведя у открытого шкафа никак не меньше двух часов, девушка остановилась на укороченных синих джинсах и шелковой блузе на выпуск. Босые ступни и нарочито пренебрежительно скрученные в узел  блестящие волосы, должны были поведать о том, что Катя не тратила время  на внешность. Ни единой минуты. Вот ещё! Какие, право, глупости! Много чести, милые девочки.
- Замечательно! Не придраться! - вставляя в уши крошечные бриллиантовые гвоздики, сказала довольная Катя своему отражению в большом зеркале.


О том, что решила устроить девичник, Катя почти пожалела  вскоре после того, как все собрались. Первое, что испортило ей настроение, это то, как дивно выглядела Мария,  появившаяся раньше других.  Узкие кожаные брюки подчеркивали длину и стройность ног,  ослепительно белая удлинённая рубашка, безукоризненный цвет фарфорового лица, поверх прелестница накинула тонкое кашемировое пальто без подкладки. Густые рыжие волосы огненной Марии были тщательно  выпрямлены и распущены по плечам, что до обидного  ей шло. Помимо прочего, Маша будто бы сияла изнутри таинственным светом и оттого смотреть на неё было невыносимо больно.
- Приве-е-е-ет! - поздоровалась Катя, внимательным, цепким взглядом охватив гостью с ног до головы.
В глубине души Катя до последнего надеялась, что девочки, все, как одна, вдруг  подурнеют, утратят лоск, а вместе с тем и былую задиристую уверенность. Почему? Да просто потому, что так Катерине хотелось.  Что и говорить, это было бы очень приятно. Но не случилось.. А жаль.

- Привет! - Маша зашла в квартиру и протянула Кате бумажный пакет, в котором гремели бутылки. - Моя лепта. - улыбнулась она и сняла пальто.
- Отлично выглядишь. - похвалила Катя, принимая пакет. - Так хороша, что противно смотреть. Аж зубы сводит.
- Да и на тебя тоже, моя дорогая! Не менее противно, уж поверь! - от души расхохоталась Маша.
Надо сказать, что и Вика, и Ксения разочаровали не меньше. Обе как-то округлились, вместе с тем выпрямились, подтянулись, ещё больше похорошели и это категорически не понравилось Кате.
- "Я не люблю внешне интересных женщин.Они меня страшно раздражают. " -  сделала вывод хозяйка, разглядывая щебечущих подруг, открыто радующихся встрече.
По мере того, как хорошо охлажденное шампанское поступало в кровь, разговоры становились все откровеннее и неизбежно коснулись Пшеницы, ведь именно благодаря ему и сложилась сия великолепная четвёрка самых ярких старшеклассниц лицея.
- Ну, Маш, открыла охоту? Признавайся! - лениво ковыряя ложечкой авокадо с креветками, потребовала Катя. О собственном постыдном фиаско она рассказывать не собиралась.

- Не то слово! -  звонко засмеялась Маша.
- Это как понимать? - насторожилась, сделала "стойку" Вика.
- Мы стали встречаться почти сразу после выпускного. - гордо заявила Маша, сияя.
Катя мгновенно ощутила мучительной  приступ удушья, слов не находилось, все до единого, бросились врассыпную. Неожиданно выручила Ксения:
- Врешь! Быть не может! - воскликнула она и вскочила, едва не опрокинув бокал с шампанским.
С трудом переведя дыхание, Катя обратила взгляд на Вику и с облегчением увидела, как та побледнела, что однозначно говорило о том, что и она ничего не знала.
- Ну не обижайтесь, девочки! -  лукаво улыбнулась предательница Мария. - Это же жизнь. Так сложилось. Кому шампанского? - спросила она, вставая и открывая холодильник.
Ошарашенная троица молча подвинула бокалы к центру стола.


- Я и сама не надеялась, - призналась Мария, разливая напиток.
- Как же так получилось? - чужим, с трудом повинующимся голосом, прохрипела Катя.
- Он сам позвонил мне. Представляете?! - Мария пригубила шампанское и поставила бокал на стол, явно желая поделиться подробностями.
- Мы все внимание! - нетерпеливо поторопила Вика, с чьего лица без следа исчезла недавняя бледность, взамен которой на щеках расцвел багряный лихорадочный румянец.
Помрачневшая Ксения молча приподняла бокал в приветственном жесте.
Катя залпом осушила свой и наполнила новый, затем ещё один и ещё. Голос Марии доносился до неё будто издалека, в висках стучало.

- А как же Лиана? - Ксения перевела взгляд с Марии на Вику, затем обратно.
- Они расстались. Пшеница свободен. - Маша махнула рукой и потянулась за бутылкой.
- Так просто?! Из-за тебя?! - изумилась Катя, опережая Машу и наполняя собственный бокал. Шампанское уже не лезло, булькало в горле и даже в ушах, но Кате казалось, что нужно ещё.
- А как же... Как же деньги? - вспомнила Вика и громко икнула.
- А вот это самое смешное! - пьяно хохотнула Маша. - Мы, девочки, ошибались! Наш Пшеница - сын кольбасного короля! Представляете?! Он не нуждается в деньгах!
- Тогда зачем ему Лиана?! - еле ворочая языком, Катя подняла на Марию мутный взор. В какой-то момент ей показалось, что Мария горит, так ярко вспыхнули её волосы, освещенные лампой, которую зажгла Ксения.
Всё, что происходило позже, было уже не с Катей. Некая сущность, рождённая в бокале, среди игривых пузырьков, заняла её место.


Утром Катя проснулась, мучимая первым в своей жизни, жесточайшим похмельем.
События вчерашнего вечера помнились смутно, память неохотно и вяло подбрасывала разрозненные, обрывочные картинки, в голове стоял плотный, глухой туман. Однако тот факт, что закончилась вечеринка плохо, в сознании остался.
- Боже... - пролепетала Катя сухими губами. - Хреново-то как... О-о-о-о-о-ох...
Во рту ощущался омерзительный, кислый привкус, её мутило, голова отяжелела и, казалось, разбухла до невероятных размеров.

Катя замерла, вытянулась в струну, в тщетной надежде на то, что если не шевелиться, то полегчает. Дурнота, однако, уходить не спешила, не нарезвившись, не собрав урожай.
- В ванну, мне нужно в ванну... - еле слышно произнесла Катя, едва ли отдавая себе отчёт в том, что говорит сама с собой.

Глава 12


Усилием воли, Катя заставила себя подняться с кровати, в которую упала, не раздеваясь, и медленно, с трудом передвигая ноги, с ощущением, что огромная голова вот-вот упадёт на пол и разобьётся вдребезги, доползти до ванной.
- Вот это девичник, так девичник!  Хорошие девочки, посидели на славу! - бормотала Катя, открывая воду, затыкая ванну пробкой и засыпая соль, без которой ни одна ванна не обходилась.
В полубессознательном состоянии Катя, наконец, разделась и осмелилась посмотреть на себя в зеркало, догадываясь о том, что собственный облик не доставит ей удовольствия.
Увидев ту, что ещё вчера любовалась собой, Катя отшатнулась, не поверив. Все лицо, шея и руки были в глубоких царапинах от ногтей. Царапины пересекали друг друга, образуя на отдельных участках, замысловатые узоры. Волосы спутались и превратились в мочалку, не говоря уже о том, что  запали глаза, а под ними залегла чернота.
- Твою мать... - Катя приблизила к зеркалу лицо. - Это что ещё за...? Вот это да! Ну и ну! - приговаривала она, внимательно разглядывая повреждения. Несмотря на то, что ничего непоправимого не случилось, Катя была в ужасе. В памяти всплыло название "Неотанин", бабушки всегда настаивали на том, чтобы это средство имелось в домашней аптечке наряду с "Пантенолом" и клеем БФ.
- На всякий случай! - говорили бабули, помогая Кате с переездом.
Стало понятно, что откровения Маши имели последствия. Но кто на кого напал? И насколько пострадали остальные? И все ли участвовали? И... Вопросы возникали один за другим, будто черти из табакерки.
Катя опустилась в воду и, по обыкновению, закрыла глаза. Память тупо молчала, будто издеваясь.


К вечеру Катя оправилась от похмелья и принялась звонить. Телефон, брошенный в стену ещё в четверг, пошёл трещинами, на экране появилась изящная, витиеватая  паутина, но аппарат продолжал исправно работать.
- Ты мой хороший! Мой молодец! - радовалась Катя, решив, что попросит у отца новый, как только его увидит.
Всё оставшееся до конца  выходных время, Катя пыталась дозвониться до девочек,  писала им смс, которые они читали, но ни одна не отвечала.
- Сучки!  Горгоны! Засранки! - выругалась Катя, потерпев очередную неудачу, однако узнать, что же именно случилось на вечеринке, ей, разумеется, очень хотелось.
Мысли об отъезде стали настойчивее, чтобы не сказать, что превратились в навязчивую идею, и если бы Михаил Егорович оформил квартиру не на себя, а на дочь, Катя уже сегодня выставила бы её на продажу.

 Михаил Егорович, однако, зная Катину импульсивность, склонность к необдуманным действиям, мудро подстраховался. В собственниках значился он сам, собственной персоной. Сей досадный  факт Катя обнаружила вскоре после переезда, но  не  придала этому значения. Теперь же это злило её и если бы не план, придуманный ещё тогда, когда она хотела купить Пшеницу, Катя пришла бы в отчаянье, ибо решение уехать после посиделок с подругами, оформилось окончательно. После детального изучения вопроса, Катя выбрала местом проживания Таиланд.


В понедельник девушка на пары не пошла, ещё не хватало явиться однокурсникам с таким лицом! Мазь хоть и здорово помогала, но все же не так быстро, как хотелось бы. Вместо института, Катя отправилась прямиком к Вике, которая, в отличие от Маши и Ксении, тоже жила в Москве.
Поскольку Вика по-прежнему не отвечала, пришлось ждать подходящего случая, чтобы проникнуть к ней  в подъезд. Сделать это удалось, благодаря курьеру из пиццерии, к которому Катя буквально приклеилась, выскочив из машины, едва завидев его. Парень направлялся в квартиру двумя этажами выше и тот факт, что с ним вместе в подъезд вошла хорошо одетая, молодая девушка, подозрительным ему не показался, как не показался бы никому.
- Ты?! - открыв дверь, удивилась Вика, явно не ожидая увидеть Катю.
- Я! Ты же не берёшь трубку, не отвечаешь на смс... - Катя бесцеремонно отодвинула Вику в сторону, и, не дожидаясь приглашения, зашла в квартиру и проследовала на кухню, где уселась за стол, напротив двери.

- Зачем пришла? - спросила Вика, чьё лицо, как заметила Катя, хоть и пострадало, но в значительно меньшей степени. Остановившись в проёме, Вика облокотилась о косяк,  с нескрываемым интересом рассматривая  поцарапанное лицо подруги.
- Хочу освежить память. - без обиняков ответила Катя. - У меня провал. Чёрная дыра.
- Что помнишь? - Вика присела.
- Последнее, это слова про сына "колбасного короля". - Катя закинула ногу на ногу и коротко побарабанила пальцами по столу.
- И вс-е-е-е-е-е?! - не поверила Вика.
- Всё! - Катя кивнула. - Действительно все. Дальше... Дальше ничего.

Час спустя, Катя сидела в машине, откинув сиденье в положение "полулежа" и обдумывала слова Вики, согласно которым набросилась на Машу, "как настоящая ведьма". Впрочем, если быть честной, то это вполне на неё похоже. Картина прояснилась, показалась во всей своей мрачной красе. "Тебя как будто перемкнуло". Началась драка, страшная и беспощадная, как все женские драки.
"Как только глаза друг другу не выцарапали! Мы с Ксенькой вас еле разняли! Думали, будет убийство, все к тому шло. Ещё и получили от вас обеих... Идиотки! "
Судя по тому, что рассказала Вика, в процессе жестокого побоища выяснилось, что история с Пшеницей не более, чем выдумка. Розыгрыш. "И отец его вовсе не "король". И вообще, о Пшенице по-прежнему ничего не известно. Одни домыслы, догадки и фантазии. Но уж очень хотелось Машке утереть нам нос. Только она такой реакции не ожидала... "
Дрались, как поняла Катя, до полного изнеможения. Кончилось тем, что девочки вызвали такси, а она, Катя, просто ушла спать, "послав нас всех в самой, что ни на есть, грубой форме."
- "Что ж, - размышляла Катя, - во всяком случае, Машка ничем меня не лучше, ничего ей не обломилось ... Как и мне... А это хорошая новость. Можно спокойно улетать."


Дождавшись, пока на лице не осталось ни следа от тесного общения с подругой, Катя поехала за город навестить родных, по которым изрядно соскучилась. Увидеть хотелось даже Кристину. Всю дорогу Катя пела, предвкушая долгожданную встречу.
Не успела она заехать во двор, как из дома выскочил Димка в распахнутой, наспех накинутой куртке. Во весь рот улыбаясь,  мальчик бросился ей навстречу. Катя вышла из машины и крепко обняла брата, а потом долго не отпускала его из объятий, гладя по голове и целуя в макушку.
- Я очень, очень рада тебя видеть, Димыч! Соскучилась ужасно! - сказала она, отпустив его, наконец.
- Мне тоже тебя не хватало! - признался Димка. - Я тебя так ждал! Мы все тебя ждали!
- Послушай, Димыч, - Катя присела на корточки и взяла Димкины руки в свои, - ты же умеешь хранить тайны?
- Ты хочешь доверить мне тайну?! Настоящую?! - прошептал Димка и глаза его счастливо  округлились.
Катя не успела ответить, поскольку открылась дверь и на крыльцо вышли бабушки. Ноздри уловили запах корицы, печеных яблок, свежей выпечки.
- Чего вы там застряли?! - закричала Юлия, кутаясь в пушистую шаль. - Ну-ка, немедленно в дом! Холодно!
- Катя! Мы же ждём! - поддакнула Ольга и помахала рукой.
- Мы с тобой позже поговорим. - пообещала Катя, вставая.
- Только пожалуйста не забудь! - Димка дёрнул её за руку и побежал в дом.
Часом позже приехал Михаил Егорович, специально, ради Кати, освободившись пораньше.
 
Вечер прошёл шумно и весело, говорили, перебивая друг друга и не могли наговориться. Между взрослыми юлой крутился Борис Михайлович, ставший ещё больше похожим на Димку. В девять Кристина ловко поймала сына и, не обращая внимания на его недовольство, понесла мыться, чтобы потом уложить спать.
- Катя, оставайся ночевать. Твоя комната всегда тебя ждёт. - сказала она, обернувшись у подножия лестницы.
- А ты что же, Катерина, в Москву что ли собралась?! И думать не смей! Завтра поедешь! - глядя на внучку поверх очков, распорядилась Юлия.

Катя зашла к Димке в комнату, когда он уже улегся.
- Тюша! Я тебя жду! - улыбнулся мальчик.
Катя присела на кровать и взяла брата за руку:
- Ты мне доверяешь? - спросила она тихо.
- Конечно! Конечно доверяю! - закивал Димка.
- Предлагаю тебе сыграть в одну игру, но об этом никто не должен знать. Слышишь? Абсолютно никто!
- Даже бабули? - посерьёзнел Димка.
- Бабули особенно. - Катя сжала маленькую руку.

Глава 13


Димка очень любил сестру, но предложенная ею игра, ему категорически не понравилась. Она была злой, жестокой и абсолютно бесчестной.  Выслушав то, что придумала Катя, мальчик заупрямился:
- Не, Тюша, такая игра мне не по вкусу. Это совсем невесело. Зачем  пугать папу? Зачем обманывать? За что ему?! Придумай пожалуйста что-нибудь другое и я с удовольствием с тобой поиграю.
- Подожди, Димыч, не торопись. Это же просто розыгрыш, а розыгрыши бывают разные. Никто не пострадает. И потом, разве тебе никогда не хотелось узнать, как относится к тебе папа на самом деле? - заволновалась Катя.
- Что ты такое говоришь, Тюша?! Я прекрасно знаю, как папа к нам ко всем относится! Что тут узнавать?! Тебе что же, его совсем не жаль?! Ведь папа будет думать, что все всерьёз... - Димка сел, положил под спину подушку. Лицо его было бледным, брови нахмурились. -  Ты только представь, каково ему будет, нашему папе! Не, не хочу, прости... Я думал ты папу любишь, а ты...
- Конечно же я люблю его! - возмутилась Катя. -  Ты просто не понимаешь... Послушай, все закончится очень быстро. Папа так за тебя испугается, что постарается сразу же достать деньги, ему не придётся волноваться долго. - Катя начала раздражаться, ей казалось, что Дима будет гораздо сговорчивее. Она вообще не ожидала споров, отказа, сопротивления, не ожидала, что Димка такой... Такой правильный и благородный.

- Нет, Тюш, это плохая, совсем плохая идея. - Гнул свое Димка. - Если тебе нужны деньги, просто попроси их у папы. Он даст, он добрый. - маленький упрямец скрестил на груди руки и посмотрел на сестру исподлобья.
- Столько папа не даст... Мне нужно много. - Катя растрепала Димке волосы, приблизила к нему свое лицо:
- Ты точно не хочешь мне помочь? Ты меня бросаешь? Я ведь пропаду...
- Я тебя не бросаю! - обиделся Димка, - Но и обманывать папу не буду!
Катя поняла, что брат упёрся и продолжать не имеет смысла. "Надо было Борьку брать, даже спрашивать бы не пришлось..." - подумала Катя.

- Ладно. Я поняла. Только пообещай мне, что этот разговор останется между нами. Хорошо? - Катя взяла Димку за подбородок и заглянула ему в глаза.
- А ты пообещай, что не станешь обманывать папу и выдумывать плохие, гадкие розыгрыши. Договорились? - Димка не мигая смотрел сестре в глаза.
- Обещаю! - Катя протянула ему ладонь и Димка пожал её.

Лёжа в своей бывшей  детской  без сна, Катя ворочалась с боку на бок, злилась и думала о том, что же теперь делать? План, на её взгляд, был изумительно хорош, а главное прост. Нужно было изобразить похищение, получить деньги и... Весь мир мог бы быть у её ног. Она сама все испортила! "Какая же я дура! И зачем только Димку впутала?! Нужно было просто стащить у бабушек Борьку и все дела... Впрочем, не все ещё потеряно, ещё можно... Или уже нет? Если Борис пропадет, Димка меня выдаст... Точно выдаст... И в кого он такой зануда?! Что же делать? Забрать двоих?"

Прикидывая возможные варианты, Катя сама не заметила, как заснула. Стояла глубокая ночь, и никто не слышал, как мимо  комнат осторожно прокрался Димка, которому  не спалось. Будучи умным и невероятно чувствительным, Димка испугался, прежде всего за Катю. Задуманное сестрой, не давало  покоя, дурно пахло. Интуиция подсказывала мальчугану, что Катя не остановится и нужно что-то сделать, иначе случится беда. Димка как-то сразу это понял и ничуть не сомневался в том, что не ошибается. Чистый, светлый, уютный мир их дома внезапно пошатнулся.
Бесшумно спустившись с лестницы босыми ногами, Димка наощупь добрался до комнаты Анатолия, дверь в которую тот никогда не запирал на засов. Мало ли что. Осторожно проникнув внутрь, Димка подкрался к кровати, нащупал широкое плечо, вцепился в него обеими руками и зашептал:
- Толик, Толик, ты спишь? Спишь? Просыпайся!
- Что случилось, малыш? - мгновенно отреагировал Анатолий и тут же зажёг ночник, стоявший на прикроватной тумбочке.
- Мне очень нужно рассказать тебе что-то важное! - прошептал Димка, усаживаясь на кровать.
- Ну раз нужно, давай, брат, рассказывай, я весь внимание. - изрёк Анатолий, набрасывая на ребёнка одеяло.


- Тюша придумала опасную, злую игру. Но мне эта игра не понравилась, а Тюша все равно хочет играть и теперь непонятно что будет... - выпалил Димка.
- Дмитрий Михайлович, а не могли бы Вы рассказать все, с самого начала. - попросил Анатолий, - И так, чтобы я понял. Потому что сейчас... Сейчас я теряюсь в догадках.
- Да! Хорошо, Толик, хорошо! - нетерпеливо согласился Димка и начал сначала, с того момента, как Катя приехала.
Внимательно выслушав Димку, обескураженный Анатолий сказал :
- Да... Дела... Совсем наша Катя с катушек слетела... Вот как мы поступим: сделаем вид, что ты ничего не говорил, а я ничего не слышал.  Ты, Дмитрий Михайлович большой молодец, все сделал правильно. Теперь это уже моя проблема, понял?
- Понял! - кивнул Димка, ощутив тепло, покой и уверенность.
- Ни о чем не волнуйся, все будет хорошо. Обещаю! А теперь, брат, пойдём-ка спать.
- Пойдём! - радостно воскликнул Димка и  громко зевнул во весь рот.
- Ш-ш-ш-ш-ш! Так ты разбудишь весь дом! - Анатолий приложил палец к губам.
- Да... Больше не буду! - еле слышно прошептал Димка, которому вдруг страшно захотелось спать.
Толик легко взвалил ребенка на плечо и понёс в его комнату. Пока поднимались по лестнице, Димка крепко уснул и уже не почувствовал как Анатолий его уложил и заботливо накрыл одеялом.
Вернувшись к себе, Анатолий открыл окно и закурил. Надлежало хорошенько обдумать, стоит ли говорить обо всем Михаилу или же лучше разобраться самому?

Утром за завтраком Анатолий осторожно, чтобы не привлекать внимание, наблюдал за Катей. Паршивка вела себя как обычно, никакой нервозности, ничего, что могло бы её выдать.
- "Мало пороли в детстве... Берегов у девчонки нет...И как только приходят в голову такие мысли?! " - думал Анатолий.
Катя же, в этот самый момент размышляла о том, что неплохо бы для начала заглянуть в отцовский сейф. А вдруг этого будет достаточно и не придётся иметь дело с тупой малышней, с их капризами, страхами и вопросами.
Вспомнив про сейф, Катя просияла, настроение у неё поднялось. Все просто - папа с Кристиной на работе, бабули с Борей во дворе, Димка в школе, к двум часам Толик поедет за ним и вот тогда...
Тогда она заберёт все, что там есть и начнёт новую жизнь. Ну не умничка? А папа переживёт, не обеднеет, может быть ещё и выводы сделает правильные, потому что нельзя детей держать в чёрном теле. Вот так. Сам виноват.

Все шло как по маслу, Катя беспрепятственно проникла в отцовский кабинет, быстро подобрала код к сейфу - числа рождения детей в порядке старшинства. Папочка сентиментален. Возраст, наверное.
Содержимое Катю порадовало. В сейфе лежало несколько банковских пачек по 10 000$, какие-то документы и пистолет в деревянном ящике.
Катя достала деньги, жадно пересчитала пачки. Их было пятнадцать, то есть 150 000. Немного, она рассчитывала выручить за брата полмиллиона, не меньше, но тоже неплохо, жить можно. Какое-то время. Катя открыла ящик, взяла в руки пистолет, повертела и положила обратно. Зачем он ей?
В тот момент, когда она собиралась закрыть сейф, в комнату заглянула Ольга.
- Катя?! - изумленный  взгляд её упал на сложенные на столе пачки. - Что это значит, детка? - растерянно поинтересовалась бабушка. Лицо её вытянулось, на нем был написан ужас.
- Катя покраснела как рак и не сразу нашлась что ответить.
- Ты зачем...? Ты что задумала, бедовая? - Ольга зашла в кабинет и аккуратно прикрыла за собой дверь. - Катенька, девочка, верни обратно все, что взяла. Это останется между нами...
- Бабушка, ты не понимаешь, мне очень нужны деньги, а папа... Папа даёт очень мало, а я на море хочу, я молодая, я жить хочу! - Катя сгребла деньги в сумку и решительно повернулась.
- Катенька, что же ты делаешь? Ты же родного отца грабишь! Я тебя очень прошу... Так нельзя, ты не можешь... Ты же хорошая девочка, это на тебя что-то нашло. Давай успокоимся, поговорим.

Катя подошла к двери, мягко отодвинула хрупкую, дрожащую Ольгу в сторону.
- Ба, не мешай мне пожалуйста. Я все равно сделаю по-своему. Ну не Обижайся, мне правда очень нужны деньги.
- Сколько, Катюша? Сколько? У меня есть кое-что, я отдам, но не делай того, о чем будешь жалеть... - Ольга едва не плакала.
- Жалеть я буду, если не уеду в ближайшие дни, - возразила Катя и вышла из комнаты. Ольга как будто остолбенела, не в силах осознать увиденное, но уже через пару секунд бросилась за внучкой, которая быстро спускалась по лестнице.
- Катенька, девочка моя, пожалуйста постой! - крикнула Ольга. Но Катя не остановилась. Ольга кинулась вниз, подвернула ногу и кубарем скатилась по ступеням, ударившись головой. Все произошло очень быстро. Услышав грохот, Катя обернулась, метнулась назад, чтобы помочь.
- Бабуля-я-я-я! -  истошно закричала Катя, упав на колени перед Ольгой - Ба! Ба! Бабуленька, родная моя! Очнись! Пожалуйста, пожалуйста! Нет, нет, нет! Толик! Кто-нибудь! Помогите! - истерически рыдала Катя.


Год спустя:

Катя сидела на качелях рядом с беременной Кристиной, на коленях у неё сладко дремал Борис Михайлович.
У мангала, оживленно беседуя, стояли отец, Анатолий, Снегирек и Димыч. Ольга фигурно резала овощи, сидя за большим деревянным столом, а Юлия читала книгу, уютно устроившись в кресле-качалке под раскидистым дубом.
Катя блаженно прикрыла глаза и в который раз подумала о том, какая же счастливая, настоящая у неё семья и как же хорошо, что все обошлось тогда, год назад.
При одной только мысли о том, что Ольга могла бы погибнуть, Катя ощущала такой страх, что больно сжималось сердце, а по спине бежал мороз.

Толик в тот день привёз Димку из школы несколько раньше обычного, что-то гнало его к дому, заставляло спешить как никогда.  Едва открыв дверцу машины, он услышал Катин нечеловеческий вопль и со всех ног помчался в дом, велев Димке оставаться на месте. Самого страшного не случилось. Всё закончилось благополучно, Ольга отделалась небольшим сотрясением, а вот Катя, испытав сильнейшее потрясение, словно бы переродилась и никогда больше не пыталась совершить ничего, что могло бы ранить кого-то из близких.
Как и предсказывала Кристина, настал тот день, когда Катя испытала жгучий, тягостный стыд за все, что говорила, делала и думала. Совесть очнулась, привела себя в порядок и уже не засыпала более.
Толик вызвал скорую, вернул деньги в сейф и никто из домашних так и не узнал о том, что случилось. Ни Ольга, ни Анатолий Катю не выдали. По их версии Ольга просто споткнулась, неловко поставив на лестнице ногу.

Конец.