Месть

В детстве, с начала школьной поры и до ее конца, я жил среди новых пятиэтажек, где во дворе каждый вечер собирались пацаны. Мы же с моим другом Серегой совсем не вписывались в их компанию. Те любили бренчать на гитаре, обмениваться тупыми приколами, курили и попивали вино. Мы тоже не были паиньками, просто с ними было неинтересно.

Нам, например, нравились турник и брусья, которых во дворе не было. Поэтому мы с Серегой ходили далеко к школе. Американка, солнышко, все эти выжимы радовали тело и душу. Нам казалось, что мы никому не мешаем. Но только казалось.

Мне было лет одиннадцать тогда...Или двенадцать. Мы в очередной вечер сходили с Серегой на турники, потом попрощались, и каждый возвращался в свою пятиэтажку. Темнело. Вдруг от столика и скамеек во дворе, где была их тусовка, ко мне бежал пацан, на несколько лет старше меня, по кличке "Лисик". Он кричал:

-Подожди.

Ну, мало ли, может, помочь надо. Я остановился. Он вдруг вежливо попросил:

-Слушай, нам очень надо...Ты не мог бы попросить у своего отца малафьи?
-А что такое малафья?-спросил я.

Мне показалось, что лицо у него странно дергается. Но тут он снова стал серьезным.

-Ну, если у отца не будет малафьи, то попроси у матери менструации. Ну, она знает. Пусть в баночку нальет. И к нам принесешь туда. Ну, давай, чувак, мы на тебя очень рассчитываем.

Вдалеке на скамейке хохотали.

Я зашел домой. Родители ужинали. Я попросил у них:

-Папа, мама, мне нужна какая-то малафья или менструация. Ребята просили срочно принести. Налейте в баночку.

Мама вскрикнула и смутилась. Отец взял меня за руку:

-Да, конечно. Пойдем, покажешь, кто просил.
-Да вон ребята за столом. Им очень надо.

Я вышел из подъезда и показал рукой. Отец прямо в трусах и тапочках побежал к столику.

Я видел, как пацаны разбегаются. Отец успел схватить за руку самого крупного и старшего из них-Радика, главного в их тусовке. Ему было уже шестнадцать, наверное.

Он за шиворот приволок его к нашему подъезду:
-Этот просил?

Я очень испугался:
-Нет.

Отец поднял Радика высоко за уши и потряс:

-Обучаешь малолеток гадостям?

Я ничего не понимал, что за гадости? Но на следующий день в школе спросил у одноклассницы, и она  меня просветила, что примерно означают эти слова.

А потом в нашей квартире первого этажа с задней стороны, где был поселок с частным сектором, камнем разбили окно.

Только мы вставили стекла,- через неделю расколотили уже в смежной комнате.

Я догадался, что месть была Радика, а сделала это их "шестерка" - Лисик.  Дома я незаметно вытащил из набора врача, оставшегося от деда, скальпель хирурга. И вечером дождался Лисика у его подъезда.
 
- Слушай, Лисик, - сказал я.- Я знаю, что это ты бьешь у нас стекла. Еще раз разобьешь, я тебе проткну горло этим скальпелем.

Лисик понял, что это не шутка. Он забежал в подъезд, и со второго этажа крикнул:
-Успокойся, чувак. Все будет нормально. Иди домой.

С тех пор действительно все было нормально. Но пару раз я заметил, как Лисик, увидев меня, перед всей компанией крутил пальцем у виска.

Ну, кто бы мог подумать, что мы еще встретимся...

Прошло лет двадцать. Я давно уже после армии переехал в другой район.
Отучился в универе, и одел форму сотрудника милиции.

Всю вторую половину 90-х годов перед милицией ставили разные задачи по борьбе с преступностью: террористами, взяточниками, мокрушниками. Нас постоянно кидали на усиление. В один из дней начальник моего подразделения приказал явиться к начальнику ГАИ области. Когда я прибыл, тот приказал:

-Товарищ криминалист, на Усманском посту - въезд в город. Поскольку ГУВД закрепило за Вами лучшую видеокамеру, Вы должны с этой камерой и группой собственной безопасности ГАИ выдвинуться к этому посту. Он - основной с точки зрения террористической опасности. Вам надо зафиксировать, как наши постовые берут взятки за прохождение фур с грузом без досмотра.

Ну, приказ есть приказ. Тем более, была реальная опасность, что за взятку провезут грузовик со взрывчаткой, и взлетит на воздух жилой дом.

Нам дали гражданскую машину. Три сотрудника милиции и я, четвертый, одели "гражданку": майки и джинсы. Заняли удобную позицию. Был вечер, но вокруг поста-неплохое освещение.

Я издалека стал снимать. Приближение зума шикарное. Камера недаром стоила, как трехкомнатная квартира. Каждые две минуты к стационарному посту подъезжали длинные фургоны. К водителю фуры подходил один гаишник, оглядывался по сторонам, пока водила разворачивал перед ним всякие накладные, документы на машину, и что-то объяснял. Гаишник в ответ коротко что-то говорил. Груз в машине вообще не проверялся.

Все водители, как правило, кивали, а потом или снова лезли в свою одежду, или возвращались в кабину грузовика. В кабине или возле фуры отсчитывали купюры и отдавали второму гаишнику. 

А потом минут через пятнадцать второй шел на стационарный пост и передавал третьему свой планшет. В панорамное освещенное окно поста хорошо было видно, как третий постовой открыл сейф, вытряхнул туда из планшета что-то и закрыл его. Потом отдал планшет назад.

Я снимал уже полчаса. Все снова повторилось. Вот уже опять второй инспектор идет на пост, передает планшет. Мелькают купюры. 

Осталось увеличить и приблизить морду этого третьего инспектора. Так...Отлично видно, крупно..

-А, твою мать,- неприятно удивился я.
-Что случилось?-спросили меня осб-шники.

Я выключил камеру, попросил подождать пять минут, и вылез из машины.

Обойдя стационарный пост со стороны поля, я поднялся по боковой лестнице.

-Ну, здравствуй, Лисик,- сказал я.- Вот где встретились.

-О, это ты? - он не сразу узнал меня, и самодовольно хмыкнул.- Сколько же мы не виделись? На тачке мимо едешь? Какая у тебя? Какое-нибудь наше дерьмо, наверное... - Он был очень доволен и весел.- Ну, говори, надо чего от меня? Но не бесплатно, понял?

-Конечно, не бесплатно. - быстро соображал я.- Вниз можешь спуститься?
-Ты такой же долбанутый.- с неприязнью сказал он, и нехотя спустился вниз.

-Давай отойдем к моей машине.- попросил я.- Так, проблемка небольшая. Я заплачу баксами.

Глаза у Лисика заблестели. Он обрадовался:

-Баксы? Вот это супер.

Мы подошли к оперской машине.

Я неожиданно для всех попросил:

-Ребята, покажите моему другу удостоверения, чтобы понял, кто вы.

Два опера конкретно разозлились и отвернулись от меня. Зато третий тыкнул в лицо Лисика удостоверением майора собственной безопасности ГАИ.

Я продолжил:

-Теперь, Лисик, свой пистолет достань из кобуры и отдай этому майору. Вот, отлично. Телефон с собой? Позвони своим гаишникам, и скажи, что прибудешь через полчаса, тебе, край, отъехать срочно надо.

Лисик вытащил сотовый, позвонил, объяснил. Покорно и испуганно сел на заднее сидение...Видно было, как он боится.

Я стер из камеры всю предыдущую запись, и отснял дальнейшее продолжение взяток. Все было точно также. Только второй гаишник теперь не ходил на пост, а запихивал деньги в свой планшет, распиравшийся все сильнее.

За полчаса мы закончили работу. Отдали сержанту пистолет, и с миром отпустили его. Опера спросили меня:

-Он тебе, наверное, очень близкий друг, что ты из-за него чуть все не запорол?
-Очень близкий,- ответил я.- Ближе не бывает. Друг детства.

Мы задокументировали материал. На следующий день после дежурства двух постовых гаишников арестовали.

Лисик через пару дней сам нашел меня. Он был небрит, волосы грязные, форма сержанта милиции мятая. Челюсть у него тряслась, и он заискивающе обратился "на Вы":

- Я отдам Вам свою машину, товарищ капитан. Она совсем новая.

-Ты так ничего не понял, - сдержался я.- Я твою рожу увидел в объективе камеры, как в прицеле. Застрелить бы - не жалко. А вот так, чтобы ты от моих рук в тюрьму сел, - западло как-то. Не по-пацански.  Сполосни рот, Лисик. Ты, наверное, много малафьи пьешь, воняет от тебя..

Лисик опустил плечи, в поклоне протянул руку, и, не дождавшись пожатия, опустил. А потом он еще больше ссутулился, низко опустил голову, и, по-стариковски загребая ногами, ушел. Я посмотрел ему в спину, и почувствовал...

Черт возьми, я ему отомстил.