Дети освобождения

ДЕТИ ОСВОБОЖДЕНИЯ

Ощущает себя абсолютно свободным только пациент психиатрии. И то,  если ему повезло с диагнозом.
А нас всех лишь тянет быть свободными. Тянет безуспешно. Хотя есть шарлатаны, обещающие свободу. Психологи и, что ещё хуже - психотерапевты. Слабые - бегут за освобождением к ним и скачут по нелепым бездоказательным  догмам всяческих фрейдов, как цирковые лошади. По кругу. А мир - не цирковая арена и даже не театр, как казалось Шекспиру. Мир - это беспрерывная бойня.
Как правило, любая бойня, если только  это не цунами, землетрясение или падение метеорита,  начинается со слов: "Ты не свободен. Ты живешь неправильно. Я помогу тебе освободиться."
И хорошо если их произнесла твоя подруга, отправляя тебя на сеанс к дорогущему психологу.  Тот поможет тебе избавится не только от избытка денег, но и от милых твоему сердцу привычек и страхов. Вместе с их исчезновением исчезнешь и ты. И та подруга, что отправила тебя платить за разговоры в дорогом кабинете, неожиданно найдет тебя скучным, обыкновенным  и попросит больше ей не звонить.
Гораздо хуже обстоят дела, когда  обожравшиеся решают обожраться ещё больше и обглодать нашу планету до последнего меридиана. Тогда они принимаются освобождать народы.
Освобождать от тьмы невежества, от неправильных богов, от голода, от неведомых болезней, от гнёта  диктаторов и даже от ошибочных взглядов на мироустройство. Перечень, от чего они готовы освобождать нас, чуть длиннее, чем бесконечность.
Доходы от такого освобождения прямо пропорциональны количеству новых вдов и убитых младенцев. А горы извлекаемых денег возвышаются над  благосостоянием всех психотерапевтов и психологов на планете, как Эверест над альпийской горкой у меня в саду. Оно и понятно. У мозгоклюев уничтожение личности - товар штучный.

Лежать на спине в кабинете мозгоправа ему было крайне неудобно. Мешал горб. Собственно он и оказался на приёме психотерапевта из-за него. Горб мешал не только лежать на спине. Он мешал жить полноценной жизнью. Вернее сказать до недавнего времени он считал, что живет нормально. Не хуже других. Пока не случилось подряд два события, убедивших его в обратном. Он сдуру принял участие в конкурсе стендап комедиантов и влюбился в танцовщицу из популярного кабаре.
На конкурсе он занял первое место, но как выяснилось чуть позже, публика смеялась не его острым и умным шуткам, а потешалась над его внешним видом. Маленького росточка, с кривыми ногами и горбом он вызывал смех, даже не открывая рта.  С танцовщицей он познакомился тогда же. На церемонии вручения приза "Лучший комедиант Парижа".
Он тогда за кулисами швырнул с досады приз в какой-то ящик и ушел курить на улицу.
Он курил уже третью сигарету подряд, медленно осознавая свою неполноценность, когда услышал у себя за спиной:
- Месье, Вы наверно забыли его - танцовщица протягивала ему приз. Вечер был прохладным и девушка стояла в накинутом на сценический костюм плаще. В гриме, в умопомрачительной  мини юбке, сетчатых чулках, освещенная пестрой рекламой и фонарями, она показалась ему богиней. Афродитой или Венерой. Он так и не смог решить.
Они поговорили ни о чём, выкурили вместе по сигаретке. И она исчезла за дверями кабаре, в котором проходила церемония. В этот момент ему показалось, что город с яркими окнами домов и витрин, с фонарями, с рекламными огнями и потоками света фар погас и в наступившей темноте он понял, что влюблён.
На следующий день, утром  в воскресенье он стоял у служебного входа в кабаре и тщетно пытался узнать имя и телефон вчерашней богини. "Мы не даём таких сведений, месье". Всё оставшееся время до вечера он провёл в попытках достать билет на вечернее шоу. Но ни по телефону, ни через интернет найти билет не удалось. Вспомнив о том, что Париж в апреле уже забит туристами под завязку, он обзвонил пару десятков турагентств, которые могли иметь билеты, зарезервированные для американских туристов. Каждый раз он начинал разговор с жутким английским акцентом, и каждый раз заканчивал его на превосходном парижском "Дерьмо!"
Вечером он стоял у входа в кабаре в надежде на лишний билетик. Потом представление началось, а он всё стоял и стоял  в надежде на опоздавшего. Почему-то ему казалось, что обязательно появится бедолага, не дождавшийся своей дамы. Однако бедолаги не появилось. Появилась разгорячённая, довольная увиденным и выпитым публика. Он рванул к служебному входу. Как раз вовремя. Богиня выходила из дверей... В этот раз уже без грима, одетая так, как одеваются большинство парижанок. Он успел подумать, что она прекрасна. В это время из подкатившего ситроена выскочил армейский капитан в парадной форме...
Утешало то, что они не поцеловались, встретившись. Но сильно огорчило то, с какой радостью она села к нему в автомобиль.

Утром работа не заладилась с самого начала...
Он то и дело ронял с лесов инструменты. Один раз сам чуть не свалился, задумавшись. После этого он спустился и налил себе кофе из термоса, пытаясь сосредоточиться. Работа реставратора в Соборе требовала крайней аккуратности.

- На сегодня пожалуй хватит, мой дорогой. Мы с Вами и так проработали дольше, чем планировалось. Следующий сеанс послезавтра. Мне уже понятно всё. Нам с Вами понадобится ещё около 20 сеансов. Уверен , я освобожу Вас от... - и модный психотерапевт перечислил фобии и комплексы, от которых собирался избавить маленького горбатого реставратора.

Придя домой, реставратор умножил стоимость модного сеанса на двадцать и, не ужиная, плеснул себе коньяка. Отхлебнув "Реми"огромным, во весь рот глотком, он подвел промежуточные итоги своих визитов к психотерапевту. Танцовщица по-прежнему не обращала на него внимания. Хотя за три месяца с момента их общения на ступеньках кабаре, он раздобыв телефон, звонил, писал, посылал цветы и приглашения отужинать. На звонки и всю остальную влюблённую чушь она отвечала очередной встречей с капитаном. И лишь однажды обронила небрежно: "Вы себя видели в зеркало? Хоть раз? Вам лечиться надо".
Вот он и пошел лечится. Психотерапевт был настолько маститый, что рядом с ним на вершине Олимпа места другим мозгоправам не оставалось. За пять сеансов он разобрал и разложил детство реставратора по полочкам и ящичкам с разными ярлыками."Эдипов комплекс", "Детские травмы", "Внутренний ребёнок" и много других названий его проблемных мест, о которых сам пациент до встречи со светилом даже не подозревал. С каждым сеансом влюбленный реставратор все глубже погружался в бездну осознания своего горбатого ничтожества.
Глоток коньяка и полученная в результате умножения на двадцать сумма  отрезвили его. Он залез в Гугл и выписал нужный ему телефон. Оставалось дождаться утра и сделать звонок.

Первое, что он увидел, придя окончательно в себя - это лицо богини. Нет, оно не было похоже на ту, в кабарешных блестках и мишуре... Эта богиня сама излучала любовь и заботу и явно была дочерью Эскулапа. И даже когда его перевели из интенсивной терапии в отделение для выздоравливающих, она продолжала его навещать. Через пол года после операции от горба остались шрамы, легкая сутулость и воспоминания, которых он стыдился. Воспоминания о том, как неудобно было лежать на кушетке в кабинете психотерапевта. Ещё через полгода дочь Эскулапа, медсестра из клиники, где его прооперировали, сказала "да" и мэрия его округа красивой печатью прижало это "да" к бумаге.

Гуманитарная миссия, в которой они работали уже больше года, была расположена в самом центре африканской столицы. Недалеко от президентского дворца. Богиня, дочь Эскулапа, занималась вакцинированием детишек и кормила грудью их первенца. А он в школе при миссии учил их рисовать. Счастливая парочка без долгих размышлений и споров сразу после свадьбы решила, что они станут волонтёрами и покинут безумный Париж.
Телевизор они старались не смотреть. Но сегодня утром, услышав несколько автоматных очередей, учитель рисования включил его. По всем местным каналам передавали заставку. Но французский канал ТФ1 сообщил, что в "африканской стране произошёл государственный переворот и к власти пришел полковник Заман, освободивший страну от диктатуры президента Умара Мгабе".
"Ну Заман, так Заман. Детям и живописи это не помеха"
Поздороваться с детьми он не успел. Первая же пуля из автоматной очереди освободителя попала ему в голову и учитель рисования, бывший реставратор Собора, так и не узнал, что весть о резне во французской гуманитарной миссии, в которой погиб весь персонал и 26 детишек, включая одного младенца, потрясёт весь мир. Ровно на неделю.

____
©Алан Пьер Мюллер.
Из сборника рассказов "Вне себя"
Перевод А. Никаноров