За линией фронта. Часть пятая -2

  По центральной улице деревни Гребаново в тулупе, тёплых валенках и фуражке с высокой тульёй медленно двигался пожилой человек, опирающийся на палку, раскрашенную под дерево со стальным набалдашником на конце, остро заточенным. Глубоко втыкая свою трость в снег, он раз за разом вдыхал морозный воздух и поворачивал голову на шум проезжавших по дороге машин. Тело его усохло, но было ещё крепким. Он ходил с палкой, но шаг его был твёрд и уверен, лицо с бородкой под Троцкого всегда тщательно выбрито. Морщины на лбу и у крыльев носа, холодные, давно потухшие глаза говорили, что прожил этот человек на земле достаточно. На его посеревшем лице никогда ничего не отражалось - ни гнева, ни одобрения, ни даже простого любопытства, оно было пустым и зловеще холодным, как подземельный мрак, и поэтому, каждый, на ком останавливались глаза бывшего предводителя так называемой "Народной освободительной армии", а теперь руководителя абвергруппы -101 Антона Кузьменко, цепенел от животного страха. Особенно если знал, что этот пожилой, сутулый человек имеет чин штандартенфюрера, то есть полковника общих войск СС. В тонких, жилистых руках этого старика трудно было предположить наличие какой-либо силы, но он своей страшной тростью мог раскроить череп собеседнику или проткнуть его, как шпагой, насквозь. И ни один мускул притом на его лице не вздрагивал, ни одна складка на лбу не двигалась. Он стоял и мёртвыми глазами смотрел на жертву, которая от его чудовищного удара или укола, подержавшись какие-то мгновения ещё на ногах, обрушивалась на пол. И только тогда у Кузьменко чуть брезгливо опускались уголки губ, тугих и резиновых, как и у его рябого сына Владимира Сорокина, привыкшего всем представляться материнской фамилией на зло отцу, не состоявшему с ней в законном браке, а имевшим по жизни кучу любовниц и развесёлых вдовушек в своём развратном арсенале. Теперь же на войне их соединяло многое, в первую очередь - их звериная и предательская сущность, хотя по другому в биографии обоих и быть не могло.
  Ещё перед концом гражданской войны в Сибири, видя и понимая, что контрреволюция разгромлена, бывший следователь Новониколаевской жандармерии Антон Кузьменко уехал в Москву. Там он сразу включился в работу троцкистских группировок, а в 1922 году был направлен в город Владимир и устроен на работу следователем районной прокуратуры, где стоял у истоков создания там крупной вредительской организации. Но уже через год попал в поле зрения местных чекистов, почуял капкан и немедленно убрался с чужими документами обратно в Москву, где связался с савинковской террористической организацией, через её агентов имел доступ к высшим органам власти, вербовал новых членов для подпольной работы, обеспечивал безопасность перехода границы савинковских курьеров, провожал и встречал их на советской территории, потом был одним из тех, кто разрабатывал безопасность перехода границы самим Савинковым. А в 1924 году после провала савинковской авантюры, остерегаясь ареста, снова уехал в Сибирь, намереваясь переждать лихое время у своей старой любовницы, вдовы провокатора, который когда-то возглавлял Томский городской комитет РСДРП, Вот там-то в Томске эта самая вдовушка его и познакомила с одним очень полезным "для дела возрождения России" человеком, Фирсовым Михал Михалычем, который представил ему ещё одного полезного человека, его подросшего сына, которого он уже давно не помнил в лицо, Владимира Сорокина, имевшего большие связи в криминальной среде. Вскоре Фирсов увёз Кузьменко в Москву где снова пристроил на работу в аппарат Троцкого и Кузьменко, каждый раз получая документы на новую фамилию, разъезжал по стране, изучал положение в местных партийных, советских организациях, присматривался к кадрам. Одним словом, вёл бурную деятельность по разъеданию партии изнутри. Сын его напротив, от политики был далёк, но никогда не гнушался грязной и порочной наживой, считал, что миром правят сильные личности и сам старался быть таковой. И когда в Томске был пойман Деевым в 1936 году, а потом сбежал из под стражи с помощью отцовских связей, то понял - не только сильные и храбрые личности его интересуют, но хитрые и ловкие в первую очередь.
  "Народную освободительную армию" его отец сколотил ещё в ноябре 1941 на оккупированной фашистами советской земле, получил ещё и немецкий гарнизон впридачу под своё покровительство, а потом и абвергруппу -101. В Шелехове под Орлом была долгое время её штабквартира. Но теперь советские войска двинулись вперёд и, похоже, не собирались останавливаться. В ходе Курско-Орловской операции их вышибли со своего привычного места дислокации, и вот теперь - Украина. "Благословенная земля" - как о ней отзывался его беспутный сынок. Сейчас Кузьменко как раз и шёл навстречу с сыном для откровенного и серьёзного разговора.
  Машины и танки прошли к железнодорожной станции и мёртвая тишина зависла над деревушкой. Она действовала на Кузьменко удручающе, он боялся её и понимал - в любой момент она может взорваться здесь и кончиться, как окончилась нынешним летом под Орлом. Там он стрелял и вешал, проводил карательные акции против некоторых деревень в которых была налажена связь с проклятыми партизанами, акции устрашения - когда сжигались все дома, уничтожались все жители поголовно, включая детей. Но это наоборот только усиливало злобу местного населения к оккупационным властям. И вот теперь он шёл по этой накатанной заснеженной дороге и от злости скрипел зубами, он шагал по середине улицы и с ненавистью глядел на молчаливо стоящие в темноте дома и хаты. У него почему-то родилось и жило в душе чувство, что эти невзрачные деревенские здания вовсе и не дома, а враждебные ему существа, притаившиеся во мраке, готовые рухнуть на него, едва он к ним приблизиться, раздавить, уничтожить. Кузьменко хотелось запереть намертво двери каждого дома, наглухо забить каждое окно, а потом облить керосином, поджечь, самому стоять и слушать, как стонут, воют в запертых и горящих домах эти дряхлые старухи, безобразные женщины и их дети, похожие на живые скелеты. А так скоро и произойдёт, мрачно думал он, чувствуя, как из сердца толчками плещется злость. Это будет его месть всему человечеству. За что? А за то, что жизнь на земле идёт не туда, куда хочется ему - Кузьменко. Он глубоко вздохнул, ещё раз окинул недобрым взглядом округу и пошёл топтать снег на окраину к дому с высокой крышей, где остановился Сорокин и его несколько головорезов.

  В это время Глушков и его двое товарищей отошли подальше с наступлением темноты от Гребанова в лесопосадки близ железнодорожного разъезда Ковин - Мельники. Основные данные уже были собраны, требовалось пройти вдоль полотна ещё километров пять и выйти на Томаровку, а там до переднего края оставалось не больше двух километров где пройти нужно было ещё осторожнее и осмотрительней. Теперь они шли ещё тише и останавливались чаще, прислушиваясь к далёким пушечным выстрелам и коротким пулемётным очередям где-то в стороне. Везде притаилась война и её коварные признаки были разбросаны повсюду. Вот красный телефонный шнур, незаметно скользнувший под ногой, это говорит, что здесь недалеко - неприятельский командный пункт или застава. Несколько сломанных осин и помятый кустарник - значит недавно прошёл танк или самоходное орудие, а слабый, не успевший выветриться запах чужого искусственного бензина и горючего масла показывал, что этот танк или самоходное орудие были немецкими. В некоторых местах, тщательно обложенных еловыми ветками, стояли, как поленницы дров, штабеля мин или артиллерийских снарядов. Но брошены они или приготовлены к завтрашнему бою - было неизвестно, значит нужно пробираться тут с особой осторожностью, чтобы не налететь на боевое охранение.
  Тропинку к железнодорожному полотну преградил сломанный снарядом ствол столетней сосны. Когда Глушков с ребятами перелезли через него, то наткнулись на глубокий, извилистый ход сообщения, уткнувшийся в командирский блиндаж накатов в шесть, с дверью, обращённой на запад - это красноречиво говорило, что блиндаж немецкий, а не наш. Нога наступила на брошенный противогаз, на раздавленную взрывом немецкую каску. И вот в гаснувших красках угрюмого пасмурного вечера, разведчики увидели среди раскиданных во все стороны деревьев громадную воронку от авиабомбы. Она была полузасыпана землёй, другая её половина, менее развороченная, была закрыта грубо обструганными досками по верху которых были хаотично разложены пустые ящики от мин и снарядов. Глушков с товарищами подошли ближе к этой странной находке.
  Взлетела осветительная ракета: она долго висела над макушками деревьев, и её плывущий голубой свет, смешанный с дымным светом тускнеющего запада, насквозь озарил эту поляну у полотна. Диц наклонился над воронкой и приподнял край одной из досок, потом с ужасом в глазах откинул её в сторону. И тут разведчикам открылась жуткая картина: там на дне наполовину засыпанные землёй, лежали трупы женщин с жёлтыми лицами и синими провалами глаз, они были в порванных тонких платьях и блузках и у каждой к телу был накрепко привязан мёртвый младенец. Одна из убитых женщин прижимала к груди своего малыша, руки её не были связаны назад, как у остальных, голова была запрокинута и губы приоткрыты, на её теле не было следов от пуль или ожёгов. По всему было видно, что эту несчастную закопали сюда заживо вместе с ребёнком и остальными расстрелянными женщинами.
  Ракета ещё не погасла, три солдата неподвижно стояли над этой воронкой среди облетевших и заиндевевших кустов и сами сейчас были похожи на каменные изваяния. Сухарева всего трясло, Диц потом признавался, что почувствовал, как волосы поднимаются дыбом под шапкой и леденеет макушка головы и затылок. И в этой губительной, кромешной тишине, которую хочется разорвать своим бешеным криком, вдруг раздаётся, где-то совсем рядом, детский всхлип, а за ним тихий плач, переходящий в глухое бульканье. Все трое разом переглянулись, быстро запрыгнули в глубокую воронку, но там кроме трупов не было живых людей, а всхлипы всё продолжались...

  Комдив Антонов был на рекогносцировке вместе со своими полковыми командирами, когда на позициях артдивизиона к ним подбежал связной и попросил разрешения обратиться к полковнику Дееву.
- Товарищ командир, - донеслось до него, - Гераленко докладывает, что вернулись Глушков с группой и они... они принесли собой ребёнка, маленькую девочку, полузамёрзшую, примерно трёх лет. Они очень ждут вас на КП полка, чтобы доложить обстановку.
  Деев удивлённо посмотрел на связного.
- Это что, входило в их планы, таскать из тыла подкидышей? Или это очередной форс-мажор? - переспросил недовольный Антонов, подойдя поближе.
- Давайте выслушаем их сперва, - ответил на это Алексей, - посмотрим, что скажут!
  И быстро по ходу сообщения с артпозиции Деев с разрешения комдива отправился за связным на своё КП.
 
  Комбат Гераленко и разведчик-радист Глушков ждали Деева в штабном домике рядом с КП. Они тут же поднялись, когда вошёл Алексей и на его вопросительный взгляд, сразу стали докладывать.
- Вот, Алексей Григорьевич, какие куролесы получаются, - с улыбкой начал Гераленко, - ходили с одним заданием, а принесли, значит, пополнение.
- И где оно, это пополнение? - спросил Деев.
- Отправили в медсанбат. Рассказывай, Саша, - попросил Валентин.
Глушков шагнул вперёд и немного волнуясь, произнёс:
- Не ожидали, что так выйдет, уже обратно шли. Вот карта местности, всё подробно отметили и зарисовали, - и Саша протянул Дееву пёстрый бумажный квадрат. - Ещё сразу хочу добавить, что в деревне Гребнёво обосновался тот самый Кузьменко с абвергруппой, о которых ещё в Орле было известно, но партизаны их так и не достали.
- Я понял о ком речь, - кивнул Алексей и прошёл к столу.
- Мы шли у железнодорожного полотна, когда нашли бомбовую воронку. Земля вокруг была разворочена а на дне её... лежали убитые женщины с привязанными к ним грудными детьми... Это такое страшное зрелище, я вам доложу, что мы все оцепенели на какое-то время. Видно, их расстреляли, закопали, некоторых, как мы поняли, живыми бросили в эту яму, а потом сверху ещё и досками заложили, а на них ящики из-под снарядов, чтобы уж наверняка не вылез никто. Потом, скорее всего, был авианалёт и бомбой разворотило это страшное место... Мы там стояли, а потом вдруг - плач, детский!.. Кинулись сперва туда, в ту яму - никого живого, а потом стали бегать вокруг, пока не наткнулись на кучу снарядных ящиков, скинули их, а под ними была ещё одна глубокая яма, а в ней... - Глушков потоптался на месте, слова в горле встали комом и он вздохнул поглубже, потом когда успокоился - продолжал, - в ней были малыши замурованы. Детские трупики друг на друга сложены в полосатых робах, а поверху ползал ребёнок и плакал... Эта малютка наступала босыми ножками на этих мёртвых детишек, и когда мы откинули последние доски, протянула к нам руки, - и тут голос Глушкова сорвался окончательно.
Он протёр кулаком лицо, а сам уже не мог ничего сказать, нос покраснел, а из глаз потекли горячие слёзы.
- Я дальше, можно? - спросил Валентин Гераленко и продолжил. - Они ребёнка этого подняли, завернули в плащ-палатку и понесли к передовым позициям. Она и не плакала вовсе, тихо сидела, если бы ещё час прошёл, девочка бы замёрзла насмерть в той ямине.
- Удалось примерно выяснить, откуда эти дети? - спросил Алексей.
- Ещё раньше была у нас информация, что на путях местной станции стоял поезд с прицепленными к нему товарными вагонами-теплушками. Местные жители наблюдали, что в эти вагоны грузили военнопленных и детишек отдельно сажали. Поговаривали, что их отправляют по госпиталям, для забора крови. Одним словом, их как доноров используют, а тех, кто в дороге ослаб или умер - выбрасывают прямо возле путей и закапывают.
- Или, как в этом случае - спихнули в яму и заложили снарядными ящиками, - добавил комполка. - Где этот поезд, не удалось узнать? Может быть, там же и стоит на станции? Тогда имеет смысл провести налёт ещё до нашего основного наступления.
- Нет Алексей Григорьевич, не удалось ничего больше выяснить. Группа Васфилова, а потом Вишневецкого работали там же и доложили, что нет того поезда на путях больше, отправили давно в немецкий тыл, - произнёс комбат Гераленко и тревожно посмотрел на Глушкова.
- Да, такому зверству нет оправдания. Поступают, как средневековые инквизиторы эти "высшие представители человечества от высшей расы"... - после этих слов Деев тяжело поднялся. - Хорошо, если девочка выживет. Поправится, отправим в тыл, а родителей искать, наверное уже не стоит. Хотя, обязательно запишите все её приметы самым подробным образом, может ещё кто-нибудь жив из родни.
- Когда её принесли в тепло уже на нашей стороне, - тихим голосом опять заговорил Глушков, - она вперёд ручку выставила и три пальчика показала. Три годика, значит ей, и ещё проговорила, что Люся её зовут.
- Тем более, это поможет в поисках, если на неё выйдут родные, - добавил Алексей.
- Теперь последние данные доложу вам, это результаты наших вылазок вместе с группой Васфилова, - и после этих слов Гераленко подошёл к столу со своей картой и блокнотом.

  46-я армия получила задачу нанести удар из района Владимировки, прорвать оборону противника на рубеже населённых пунктов Петрова Долина, Бузулук и развивая наступление, овладеть Апостолово, отрезать пути отхода никопольской группировки врага. Передислоцировавшись по железной дороге, дивизии корпусов первого эшелона к 22 января 1944 года сосредоточились в назначенном районе.
Работа по организации наступления в дивизиях, полках и батальонах проводилась в течении нескольких суток. Командный состав в звене от батальона и выше изучал в районах предстоящих боёв местность, проигрывались возможные варианты боевых действий с учётом того, что погодные условия складывались крайне неблагоприятно для наступающих войск. В конце января, как это нередко бывает на Украине, существенно потеплело. Началось бурное таяние снега. Дороги развезло и они стали непроходимыми для автотранспорта. Ручьи и речушки превратились в широкие водные преграды с затопленными мосточками. Проезжая часть дорог превращалась в месиво липкой грязи, которая намертво засасывала не только колёса автотранспорта, но и солдатские сапоги.
- О це - гарно! - не унывали некоторые из бывалых солдат. - Як мокри курята поховаются хврици по блиндажам та хатам. А мы обийдем их по грязюке, тай вжарим с тылу!
- Добрий стратег! - весело поддерживали друзья оптимиста. - Да смотри, не оставь сапоги в той "грязюке", коль "хврици" раньше ударят сбоку!
- Да, опыт у всех немалый, - говорил комбат на марше. - Во всяких переделках побывали. Знают цену и боевому опыту и солдатскому юмору.

  К исходу 29 января соединения первого эшелона 46-й армии заняли исходное положение для наступления. За день до его начала было намечено провести разведку боем, к которой привлекалось по одному батальону от дивизий первого эшелона. Рано утром 30 января на направлениях разведки боем артиллерия открыла интенсивный огонь. В это же время загромыхали более мощные залпы на западе в районе Весёлые Терны, а также на востоке в районе Томаковки, где наносились вспомогательные удары силами 37-й армии на Кривой Рог и 6-й армии на Никополь.
Командование 6-й немецкой армии посчитало, что на её фронте советские войска начали общее наступление и что главный удар наносится на Кривой Рог. Оно спешно перебросило к этому району из глубины две резервные танковые дивизии, которые в первый же день были задействованы для контратак. Гитлеровский генерал Холлид, словно ёрш, бодро клюнул на приманку, не подозревая непоправимости в оперативном плане предпринятых им поспешных мер, а также о том, что генерал армии Малиновский в скором времени приготовит ему и его коллегам ещё не одну подобную задачу со многими неизвестными.

(Северо-Западное направление. Волховский фронт).
  Полковник Стрельников и капитан Иванов из отдела контрразведки, вылетели в Москву. Там их ждали в оперативном штабе Центрального Управления Смерш, и вместе с прибывшим из Управления контрразведки 1-го Прибалтийского фронта подполковником Мутиным их принял начальник оперативного отдела войск НКВД при Ставке ВГК Левицкий Даниил Аркадьевич. Он в подробностях рассказал об ожидающих их трудностях и опасностях, связанных не только с выполнением самого задания, но и с переброской за линию фронта и с самим пребыванием на оккупированной фашистами территории. После такого вступления Левицкий спросил, готов ли товарищ Иванов, которого назначили старшим группы в тылу врага, к работе в таких условиях. Иванов должен был сказать правду, его предупредили, что отказ не будет расценен как трусость.
- Я достаточное время размышлял, имел подробную беседу с полковником Стрельниковым, а именно он отвечает за подготовку нашей группы, и моё решение окончательное, - произнёс Иванов с оптимизмом.
- Тогда желаю вам успешного завершения подготовки, выполнения задания и благополучного возвращения, - встав из-за стола произнёс Левицкий и пожал руку Иванову. - Что ж, товарищ Иванов, как раньше говорили, или грудь в крестах, или голова в кустах.
- Я надеюсь на первый вариант, а вторым - пусть фашисты подавятся, - улыбнулся капитан.
- Вот это правильно!.. Ну, что же, в Москве пробудете месяц, за одно пополните свои знания, необходимые для такого молодого оперативного работника, как вы. Ведь свою чекистскую деятельность вы начали уже в войну, без какой-либо специальной подготовки, - уточнил Левицкий.
- Да, два с половиной года всего у меня стажу в органах разведки. Всему приходилось обучаться на ходу, в строю. А тут такое везение - целый месяц для учёбы!
- Время пройдёт незаметно, а потом опять грузовые поезда, воинские эшелоны, попутные автомашины - и опять домой, в своё родное управление, - пошутил Левицкий и, ещё раз пожав руку Иванову, отпустил его из кабинета, а Стрельникова оставил для продолжения беседы.
- Оперативная группа полностью укомплектована, - докладывал Иван Игнатьевич, - заместителем к Иванову назначен старшина из взвода охраны Управления контрразведки фронта Яков Петровцев, весёлый, острый на язык, без музыкального слуха и голоса, но всегда что-то несуразное напевающий. Далее, в группу входит Фёдор Кутырёв - высокий, интересный парень москвич, 27 лет. Его мать немка, и он получил общее образование в немецкой школе. Немецким языком владеет в совершенстве. До войны учился в театральном училище, и хотя не окончил его, по нашему мнению - готовый артист. Незадолго до назначения в нашу группу Федя вернулся из немецкого тыла после успешного выполнения задания, за которое получил орден Красного Знамени. Радистом группы пойдёт сибиряк по имени Виктор. Своё дело он знает хорошо и связь с Большой землёй поддерживает бесперебойно.
- Очень хорошо вы подобрали ребят, полковник, а курьеров-связников я вам сейчас сосватаю своих, у которых на счету несколько успешно выполненных заданий в глубоком тылу врага, - и Левицкий достал из шкафа личные дела разведчиков. - Это Гриша Гусельников и Лёша Александров, они оба спокойные дисциплинированные ребята, с ними не будет проблем с подготовкой. Будете готовиться теперь все вместе, потому что с каждым в отдельности вы уже поработали. Теперь о ваших основных задачах...
  Левицкий посадил напротив себя Стрельникова и, окинув его изучающим взглядом, начал:
- После переброски через линию фронта ваших подопечных в Бегомльскую партизанскую зону, им надлежит найти партизанскую бригаду имени Железняка, расположиться в зоне её действия и, опираясь на базу этой бригады, организовать работу против действующих на территории Минской области уже известных нам разведывательных и контрразведывательных органов фашистов. Кроме того, им поручается выявлять другие, неизвестные ещё органы вражеской разведки, внедрять в них своих людей с целью своевременного получения сведений о предстоящих забросках фашистских агентов в расположение советских войск. Задача непростая и... подберите им конспиративные имена. Теперь по группе Романенко, что чрезвычайно важно.

  Беседа их продолжалась и после полуночи, потом выпив чаю и немого передохнув, Стрельников и Левицкий у разложенной карты опять приступили к работе.
Иван Игнатьевич покинул Москву рано утром следующего дня и прибыл в свой штаб к полудню. Начальник фронтовой разведки Давыдов уже поджидал его для поездки на военный полигон. Но прежде чем поехать туда, Стрельников зашёл к связистам и подозвал к себе Тихонову.
- Оля, сегодня после пяти часов подойдите ко мне вместе с Романенко, пусть он и сына своего захватит. Как, вы уже познакомились?
- Да, хороший парнишка его Мишка! - Ольга улыбнулась и перед её глазами сразу встал этот чернобровый шестнадцатилетний подросток, который вместе с отцом готовился перейти линию фронта для выполнения важного задания в немецком тылу.

  Все последующие дни шла активная подготовка к заброске в тыл врага наших разведчиков, как их отдельных представителей, так и целых групп. Стрельников старался взаимодействовать, как можно с большим количеством партизанских отрядов и соединений, которые могли бы помочь ему нужной для дела информацией. А войска Волховского фронта левым крылом уже наступали на Лугу и частью сил на Шимак, к 30 января отбросили немцев на полсотни километров от Новгорода, в то время, как войска правого крыла фронта совместно с войсками 67-й армии генерала Свиридова 1 февраля глубоко охватили с севера вражеские дивизии, пытавшиеся удержать город. 12 февраля Луга была освобождена.
- Улов у нас большой, и всё же... - не договорил Мерецков.
  Начальник штаба Шарохин поднял глаза.
- Вы имеете в виду потери немцев?
- Да, нам удалось разгромить восемь пехотных и одну танковую дивизии и нанести тяжёлое поражение четырём немецким дивизиям. Это показали пленные немецкие офицеры, двое из них - штабные крысы. Уж им-то доподлинно известно, какие потери они понесли на этом направлении.
  Месяц длилась Новгородско-Лужская операция, и всё это время наши командиры всех рангов не знали настоящего отдыха, так же как и Мерецков. Днём и ночью он руководил боями, спал урывками. Зато победа окрылила его, и когда 27 января Ленинград салютовал в её честь, Кирилл Афанасьевич чувствовал себя именинником.
Итак, "Северный вал" был разрушен в короткий срок, а через неделю в феврале, Ставка расформировала Волховский фронт. Все фронтовые отделы и Управления были переданы в резерв Ставки ВГК, а действующие управления разведывательных органов и спецвойск НКВД отошли в ведение Ленинградского фронта.
  В феврале 1944 года в самый разгар боёв за освобождение Ленинградской области Стрельников Иван Игнатьевич провожал во вражеский тыл разведчика Бориса Соломахина. Самолёт скрытно пересёк линию фронта, достиг заранее намеченного места, и Соломахин ринулся вниз с парашютом. Он благополучно приземлился, добрался до Таллина и обосновался в доме таллинского рабочего, как и было указано в задании, рядом со штабом вражеской разведки на улице Койдула. В этом проявилось и бесстрашие, и дерзость, и находчивость советского разведчика, но, как сказал ему перед вылетом и во время подготовки Стрельников, именно в этом месте можно меньше всего опасаться облавы. В Таллине Соломахин работал вплоть до начала боёв за освобождение Эстонии и собрал много важных для нашей контрразведки сведений.
  В январе-феврале сорок четвёртого года отправились в тыл врага и другие разведчики-чекисты. О которых ещё впереди наш разговор.
  Противник под Ленинградом был разгромлен. Потерпели поражение и разведывательные органы группы армий "Север", в частности и 18-й армии Линдемана. Военная контрразведка Волховского и Ленинградского фронтов имела явный перевес над разведорганами группы армий "Север", она внесла свой достойный вклад в разгром фашистов под Ленинградом. И в то же время активизировались заброски агентов в партизанские бригады и соединения из Бобруйской школы разведки зондерштаба -Р, по данным разведчиков, внедрённых в эту школу, приметы некоторых из изменников, засланных в отряды Минской и Могилёвской областей и их фамилии стали известны. Но готовилось ещё большое количество шпионов всех мастей в том числе из разведшколы в Слуцке, куда и должны быть внедрены наши тщательно подготовленные агенты отец и сын Романенко. У них задание было сперва прибыть в партизанский отряд Гуриновича, где особенно последнее время наблюдалась активность врага. Шли итоговые дни их подготовки перед переброской в Белорусские леса, Иван Игнатьевич работал уже над последними деталями этой вылазки.
- Ольга, ты за это время стала на себя не похожа, ходишь как в воду опущенная, - произнёс Стрельников, войдя в комнату к своей связной. - Что-нибудь случилось? Или... может быть Деев снизошёл, наконец-то, написать тебе письмо?
  Ольга горько усмехнулась, поглядев снизу вверх на своего начальника. Она сидела за столом и писала отчёт о проделанной работе и сборе данных от Псковской группы партизан и подпольщиков. В результате Ленинградско-Новгородской стратегической операции советские войска нанесли поражение немецкой группе армий "Север" и заставили отступить противника на линию "Пантера". На этом заранее подготовленном рубеже части 18 и 16 немецких армий сумели закрепиться и остановить советское наступление на псковском направлении.
- От Аннушки пришла депеша, - тихо проговорила она, меняя тему разговора, - сообщает, что муж погибшей Ирмы Золингер, снабженец армии Линдемана, совсем спился от горя, очень тоскует по своей жене, не может её забыть, и... почему-то несколько раз просил Анну Ивановну сказать прибалтийский адрес Гретты Миллер и её брата. Её очень взволновал его нездоровый интерес к моей персоне и наша связная из Пскова вынуждена нам об этом доложить.
  Стрельников быстро подошёл к столу и внимательно посмотрев Ольге в глаза с удивлением поднял брови:
- Даже так?! - воскликнул он и протянул руку за шифровкой.

  Поздно ночью пришло распоряжение с 1-го Прибалтийского фронта послать для подготовки места базирования отряда "Штурм" опытного оперативника, который был включён в эту операцию. Стрельников, как главный ответственный за подготовку этого отряда, решил полететь в Белоруссию сам.
- Я, получается теперь, главный оперативник Управления... В самом деле, не лететь же туда Туманяну, а кого-то помельче отправлять, то у него могут возникнуть трудности организации на месте, потому что придётся встречаться с ответственными руководителями партизанского движения, нужно знать, о чём с ними говорить. К тому же, многие моменты ещё остаются секретными, - объяснял Иван Игнатьевич своё решение в штабе ПОГ.
Когда он вернулся оттуда, и пришёл к себе в комнату, чтобы собрать нужные вещи и документы, вошла Тихонова.
- Я полечу с вами, Иван Игнатьевич, я не оставлю вас, - решительным тоном начала она, - к тому же, это моя прямая обязанность, как вашего связного и секретаря, быть с вами на самых ответственных участках работы.
Стрельников даже присел от неожиданности.
- Ты, это серьёзно? - спросил он, хлопая своими длинными ресницами.
- Вполне!
  Даже бесполезно спорить, он это знал и с некоторым облегчением и долей уверенности в задуманном предприятии, стал писать приказ.

  Через сутки поздно ночью самолёт Р-5 доставил их на аэродром Бегомльской партизанской зоны. Этот самолёт-разведчик имел только два места - для пилота и штурмана, поэтому, двух пассажиров с трудом поместили в тесной штурманской кабинке, а его самого пришлось не брать в этот перелёт, который окончился успешно и Стрельников с Тихоновой вскоре оказались в объятиях партизан на лесном аэродроме.
  После переброски во вражеский тыл они встретились с полковником Мачульским, вторым секретарём Минского обкома партии, руководившим партизанским движением в Бегомльской зоне. Он направил прибывших из Ленинграда к командиру партизанской бригады имени Железняка Герою советского Союза Титкову. В этой бригаде и определилось место базирования в одной деревне недалеко от районного центра Бегомль для разведчиков группы "Штурм".
  Отрядами и соединениями Бегомльской партизанской зоны контролировалась обширная территория, ограниченная населёнными пунктами Минск, Молодечно, Вилейка, Березино, Борисов. Фактически на этих землях немцы не пользовались никакой властью, за исключением отдельных населённых пунктов, где стояли их гарнизоны. Местное население жило по советским законам и оказывало всяческое содействие партизанам. Каждый юноша, достигший 16 - 17 летнего возраста, считал себя обязанным вступить в партизанский отряд, как по призыву на военную службу. Подпольно продолжали действовать колхозы, выполнявшие заготовки сельхозпродуктов и поставки продовольствия партизанским отрядам.
- Нам необходимо встретиться с лицами в составе вашей бригады, - обратился в первый день прибытия к Титкову Иван Игнатьевич, - из пятого партизанского отряда, которые служили ранее во власовской армии РОА, а так же с бывшими курсантами Борисовской разведшколы абвера, сбежавших от немцев к партизанам. Нам нужна информация об этой школе из первых рук. А ещё - прошу доложить об обстановке в вашей зоне, потому что отряд, который мы готовим для переброски, и который прибудет к вам через несколько дней, должен иметь пути выхода в разведорганы врага напрямую.
- Да, конечно... С местом дислокации вашего отряда мы уже определились, теперь проясним текущие моменты, - ответил командир партизанского движения, когда гости из штаба фронта после осмотра будущей стоянки группы "Штурм" прибыли к основному месту базирования.
  Последующей беседой с партизанами Стрельников остался доволен, он получил всю необходимую информацию от людей, прибывших из глубокого немецкого тыла и на себе испытавших все "прелести" вербовки для агентурной работы, а так же подготовки для создания шпионских сетей на советской территории. Подтвердилась информация, необходимая для Романенко и выполнения его задания, что в Слуцке вербуют в немецкие разведшколы инвалидов, которые так или иначе скрывались от советских органов, или бежали из госпиталей, чтобы укрыться на оккупированной территории. Причины таких вербовок были пока неизвестны нашему командованию, так как ещё не было агентов, которые могли бы приблизиться к этой разведшколе. Романенко, лишившийся под Перемышлем левой руки ещё в начале войны, был для этих целей самой подходящей кандидатурой.
  Вернувшись обратно на Ленинградский фронт спустя два дня, Ольга не без удивления узнала от Стрельникова, что Романенко Борис Михайлович и Березин Сергей Андреевич женаты на родных сёстрах, оба жили до войны и работали в Смоленске, правда Березин состоящий на ответственной должности, всё больше разъезжал по городам и весям нашей огромной страны. Надежда Романенко, Мишина мама, умерла ещё до войны в 1939 году, а Вера - жена Сергея Андреевича, пропала без вести после бомбёжки Смоленска во время фашистского наступления, но после доверительного разговора с Борисом Романенко, всё прояснилось окончательно.
- Я не хотел говорить это раньше, очень тяжело, но теперь скажу, потому что - неизвестно, как всё там сложиться... Вернёмся мы или нет с сыном после выполнения задания?.. Можете сообщить Березину, что бомба попала прямо в их дом, никто не уцелел после той ужасной бомбёжки. К тому же, танки, вошедшие в город, проутюжили эту улицу и развалины его дома. Погибла вся его семья, жена, родители и две маленькие дочки... - признался Романенко, во время этого тяжёлого для него разговора, он опустил голову и так продолжал сидеть, глядя себе под ноги.
  Ольга похолодела от такого заявления и представила лицо Березина. Как и кто ему должен теперь об этом сказать, она даже не представляла. Стрельников тоже осунулся в один момент, он сам когда-то пережил весь ужас подобной потери, но у него осталась жена, выжившая в том страшном аду, благодаря Насте Ляпуновой, двоюродной сестре Каращенко, Геллеру и его ребятам. А вот Березин?.. Как же он теперь, и что будет с его психикой, когда он узнает об этой страшной потере? Тут стоило задуматься, сообщать ли ему это известие, или всё же, сперва доложить командованию про это? Иван Игнатьевич после разговора с Романенко на долго заперся у себя в кабинете.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.