Бархатный сезон, гл. 3. Объект исследования

3. Объект  исследования

И вот  - дипломница-социологиня. За неё, слава те, ничего не надо было писать.  Я был предоставлен в её распоряжение в качестве объекта исследования. Своеобразное икопаемое палеонтологического музея журнализма.
Это было что-то новенькое. Честно говоря, меня уже несколько утомило  унылое движение конвейера потребительниц  «местного классика», каким меня представлял ухмыляющийся во флоберисто- мопассановские усы  председатель СЖ. Я  поговорил со следующей никогда ничего моего не читавшей  девушкой по телефону уже без первоначального энтузиазма. Чтобы избежать с ней встречи, за которой должны были начаться неизбежные посиделки в кафе  с чтением из Леонида Губанова «… Этой женщине не до бисера, а до губ моих ада адова» (стоило мне пригубить этих восторженно сияющих глаз, как меня несло),  я сослался на занятость.   
Не желая погружаться далее в адище воронки, где меня, словно разбойники на большой дороге,  подстерегали провожания до подъезда, поцелуи на стылом октябрьском ветру, томления на июльском пляжном песке со случайными касаниями рук и бёдер, а то и восполнение утраченного после вчерашнего бракоразводного процесса звена в цепи бойфрендов и запасных игроков из  арсенала «мой мужчина», я  вежливо попросил оставить анкету на моем рабочем столе – и слинял в командировку. В тридевятом районе жена застрелила из охотничьего ружья  его тридесятую зазнобу. Выследила их на берегу заросшего камышами озера, куда муж вроде как отправился на охоту, – и –только пух и перья. Мне предстояло воспроизвести подробности этого зловещего двойного убийства в репортаже  на тему « мавр в юбке».

Вернувшись, я обнаружил  листок с идиотскими вопросами в духе парадоксов Швейка, указал количество наличных детей, расставил где полагается «птички-галочки» - и на том намеревался успокоиться, но внезапное появление Элоизы  в редакционном кабинете  тут же вызвало мгновенное сожаление по поводу того, что я так глупо «раскололся». И хотя,  в той или иной ситуации попадая под прицел заинтересованных женских глаз, я никогда не вел себя по алгоритму брачного афериста(они всегда холосты и бездетны), а  довольно  обстоятельно, хоть и не вдаваясь в особую деталировку, представлял  опись  своего лирического обоза, тут по колыхнувшемуся в подреберье ретивому так и полоснула остренькая  бритвочка сожаления. Элоиза была слишком хороша для того, чтобы знакомство с такой девушкой начинать с оглашения томов уголовного дела под названием «Моя личная жизнь».