Научи меня прощать. Глава 169

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2022/11/16/48

Постепенно Вера привыкала к новой работе.

Единственное, к чему было сложно привыкнуть – огромное количество бумаг, которое нужно было писать. Особенно много времени «съедали» поурочные планы.

Подготовок к занятиям было много, иногда, в зависимости от расписания, приходилось готовиться к четырём-пяти урокам разом. Пятые, шестые, седьмые, восьмые и её десятый класс – в расписании иной раз все они стояли вперемешку.

Поначалу сложно было перестраиваться. К примеру, рассказывая на первом уроке о жизни древних людей, на втором уже приходилось объяснять предпосылки создания революционной ситуации.

Со своим десятым классом Вера особых проблем не испытывала.

Элла поутихла и держалась отстраненно. Даже отвечая на уроке, она смотрела куда-то вдаль, словно сквозь Веру. Училась она неплохо, но характер имела вредный и злопамятный.

Александр Васенков был шумен и пытался подбить одноклассников на «проверку» новой «классной», но его не слушали, а шуметь в одиночестве ему быстро надоело.

Он приходил, шумел, как всегда, пытаясь привлечь к себе внимание, но на уроках сидел относительно тихо, только иногда позволяя себе с места какие-то не слишком умные выкрики по ходу объяснения Верой урока.

Скандал разразился неожиданно, в конце ноября.

Надежда Александровна отдала Вере свою старую «кафедру», когда у неё появилась новая. «Кафедрой» назывался обычный деревянный ящик, покрашенный голубой краской: три стенки и крышка под углом, на которую во время урока можно было положить тетради, план урока, раздаточный материал и тому подобное.

Довольная Вера водрузила кафедру на свой письменный стол.

Под ней, в самом ящике, она обычно оставляла тетради, канцелярскую мелочь, коробку с мелом, папку с бумагами, которые нужны были на занятиях, и не было смысла нести их домой.

В тот день первым уроком у неё был её десятый класс.

Она пришла в школу раньше обычного, в половине восьмого утра, за окнами было ещё темно.

Отперев дверь в кабинет своим ключом, Вера включила свет.

Первым делом разделась. Мебели прибавилось: Никита Михайлович принес неизвестно где им раздобытую напольную вешалку для одежды.

Сняв осеннее пальто, Вера аккуратно повесила его на плечики, принесенные из дома, пристроив их на крючок вешалки.

Достала нужные тетради, разложила по порядку планы уроков. Полчаса пролетели незаметно, школа постепенно наполнялась привычным ребячьим гулом.

В класс начали заходить ученики. Первой пришла высокая Вера, за ней Элла с подругами, подтянулись Женька с Артёмом, которые всегда приходили и уходили вместе, поскольку жили в соседних подъездах, за ними другие: постепенно класс наполнялся молодыми людьми.

Вера решила, что на этот раз не будет никого просить принести классный журнал, а спустится за ним сама, тем более, что нужно было отдать кое-что одной из завучей.

В учительской она задержалась. Сначала поговорила с завучем, потом с Ириной Алексеевной, которая тоже заглянула туда за журналом. В результате в класс она вошла тогда, когда уже прозвенел звонок, возвещавший о начале первого урока.
Обычно, когда она входила в класс, гомон голосов не утихал, и только после её слов: «Так, все успокаиваемся, замолкаем, начинаем урок!», устанавливалась тишина.

Сегодня класс был тих и полон интереса.

Вера заметила, что девушки перешептываются, давясь смешками. Некоторые из парней смотрели на Веру с откровенным любопытством.

Не понимая, чем она могла вызвать такой интерес с самого утра, Вера подошла к своему столу.

Положив на кафедру журнал, она привычно открыла тетрадь на нужной странице, потом повернулась к доске, чтобы написать на ней тему урока.

Удивленно осмотрев деревянную планку, прибитую по низу доски, она не обнаружила на ней мела, хотя точно помнила, что перед началом урока достала новый брусок из коробки, выданной ей завхозом.

Разыскивать потерявшийся мел было некогда, и Вера привычным жестом сунула руку под кафедру, где лежала картонная коробка.

Достав её, она подняла крышку и… остолбенела.

Вместе с одиноким бруском мела в коробке лежала ещё одна, глянцевая, картонная коробочка, с которой лукаво подмигивала черноволосая девица, одетая в  жеманный жилет, украшениями напоминающий доломан или мундир со шнурами, на голове у неё красовался кивер -  высокий цилиндрический головной убор с козырьком, на голое плечо была наброшена форменная меховая накидка. В руке девица держала бокал шампанского.

На коробочке значилось: «Гусарские. Латексные презервативы. Три штуки».

От неожиданности Вера выронила коробку со всем содержимым.

Она наблюдала, словно в замедленной съёмке, как падает на пол брусок мела, а за ним туда же летит злосчастная глянцевая коробочка, приземляясь глупой картинкой вверх.

Коробка из-под мела упала рядом, рассыпав по линолеуму белый порошок, скопившийся на дне.

В классе раздался громогласный хохот. Кто-то даже откровенно гоготал в полный голос, не стесняясь Вериного присутствия.

Краска бросилась девушке в лицо.

Она стояла, отвернувшись от класса, эти несколько секунд превратились для неё в пытку.  Вера судорожно пыталась придумать, что делать теперь.

Класс продолжал хохотать.

Краем глаза она видела, как согнулся пополам от смеха Сашка Васенков, как некрасиво тыкает в сторону коробочки, лежащей на полу, Элла, а её подружки подобострастно смеются, как удивлённо вытянулась физиономия у Женьки, а Артём сидит с каменным выражением лица.

Что же делать?!

Вера понимала, что сейчас очень многое зависит от её поведения.

То, что проделку устроил кто-то из учеников, было несомненным. Ну, и на что был расчет?

Скорее всего, на то, что молоденькая девчонка расплачется от обиды, выскочив из кабинета, а урок будет сорван. Или на то, что она тут же помчится жаловаться в кабинет директора, что означало бы, что она точно не прошла «проверки».
Нельзя было делать ни того, ни другого, хотя Вера чувствовала, что расплакаться ей очень хотелось. Шутка была не просто безобидной шалостью, она была пошлой и унизительной.

То время, когда школьники вели себя скромно и уважительно только потому, что учитель был авторитетен сам по себе – давно прошло.

Вера выдохнула, выпрямилась, повернулась к шумящему классу.

Хохот тут же стих.

Двадцать пять пар глаз смотрели на неё и ждали.

Кто-то смотрел на Веру с сожалением, кто-то с жалостью, были те, кто смотрел с откровенным любопытством.

Васенков ухмылялся. Довольно растянув в улыбке губы, он тоже ждал.

Взглянув на него, Вера поняла, кто всё это затеял.

Вера изо всех сил постаралась взять себя в руки. Краска уже ушла с лица, это было хорошо.

Она спокойно обвела взглядом внезапно притихший класс, потом нагнулась, подняла с пола сначала половинки расколовшегося мела, положив его на полочку, затем также неторопливо и спокойно взяла в руки коробочку.

Под взглядами своих учеников, жадными от любопытства, она открыла её и заглянула внутрь.

- Спасибо за подарок, – сказала она совершенно ровным голосом. – Меня радует, что вы такие заботливые.

С этими словами она подошла к вешалке, сняла с неё свою сумочку.

Десятиклассники молча наблюдали за её действиями.

Вера бросила глянцевую коробочку в сумочку, закрыв её, водрузила обратно на вешалку и снова повернулась к ученикам.

- У меня одна просьба.

Класс снова замер.

- В следующий раз, если уж соберётесь сделать мне подарок, то, будьте добры, делайте его официально, дабы я могла отблагодарить дарителя. Если, конечно, этот даритель – не откровенный трус. Теперь запишите тему урока.

Вера резко повернулась к доске, чувствуя, что кровь снова приливает к лицу. Но теперь это было уже не страшно.

Пока она водит мелом по доске, записывая тему, она успеет окончательно успокоиться. Она слышала за спиной абсолютную тишину, только шелестели бумажным шорохом разворачиваемые тетради.

Урок Вера провела в гробовой тишине.

Она показывала, диктовала, время от времени заглядывая в конспект урока, объясняла новый материал, но мысли продолжали возвращаться к «подарку», лежащему в сумке.

Когда прозвенел звонок, она, не оглянувшись на класс, подхватила журнал и вышла из кабинета.

Через два урока, на большой перемене, за ней прибежала перепуганная ученица Ирины Алексеевны:

- Вера Викторовна, у нас в классе старшие ребята дерутся! Из вашего класса!

Вера кинулась вслед за ней.

В кабинете английского языка уже находились Ирина Алексеевна и Маргарита Петровна, одна из завучей.

Когда Вера вошла, Маргарита Петровна тут же кинулась к ней:

- Вот, полюбуйтесь, Вера Викторовна, чем на переменах занимаются ваши ученики! – заговорила она, делая особое ударение на слове «ваши», - физиономии друг другу бьют, не стесняясь!

Вера оглядела присутствующих.

Почти весь класс был в сборе. У Васенкова был разбит нос, у Артёма кровоточила губа, Женька, похожий на злобного грифа, только в перьях, стоявших дыбом, взъерошенный и злой, сидел отвернувшись. Один из дружков Васенкова потирал щеку и посматривал на порванный рукав рубашки.

Элла ехидно улыбалась, усевшись в кругу подружек, полненькая Света с кудрявой Вероникой смотрели на них укоризненно.

- Что происходит? – Вера вопросительно посмотрела на учеников. – Ирина Алексеевна, вы видели, что произошло?

«Англичанка» покачала головой.

- Нет, меня не было в кабинете, я вошла уже в разгар драки. Видела только, что Артём ударил Сашу, а Женя возил по полу… ммм… Лёшу, кажется?

Лёша кивнул, пытаясь волшебным образом приладить на место надорванный рукав.

- Из-за чего дрались? – грозно спросила Маргарита Петровна.

Ответа она не услышала. Все участники потасовки сосредоточенно молчали, даже Элла, которой произошедшее явно нравилось.

- Таааак… - протянула завуч и нахмурилась. – Вера Викторовна, вы ничего не хотите мне сказать?

- Я? – Вера удивилась. – Я – нет.

- Странно. – Маргарита Петровна повернулась к ней. – До меня тут дошли слухи, что ваши ученики сегодня особенным образом вас «порадовали».

- С каких пор мы серьёзно относимся к слухам? – Вера постаралась придать лицу отстраненное выражение, - я постараюсь разобраться в том, что произошло.

- Уж постарайтесь, Вера Викторовна! – завуч посмотрела на неё со значением. – Ранее ваш класс практически всегда отличался безукоризненным поведением, не считая всяких мелочей. Но такая драка – это уже не мелочь, вы же сами это понимаете!

Она величественно кивнула Вере и выплыла из кабинета.

- После уроков никто не расходится. Жду вас всех у себя в кабинете! – Вера обвела взглядом класс. – А сейчас займитесь английским, звонок уже прозвенел.

***

- Думаете, нам сильно влетит?

После уроков десятый класс сидел в кабинете на третьем этаже. Вопрос задала Света.

- Ой, подумаешь! Всего-то и дел, что мальчишки друг другу носы расквасили. – Элла покачала в воздухе рукой с острыми, покрытыми бежевым лаком, ноготками.

- Ты, Элка, стрелки не переводи! – отозвалась Вероника, метнув на неё недовольный взгляд, - все знают, из-за чего эта драка произошла, и кто нашей Вере подарок в коробку с мелом подложил!

- Ой, а она уже «наша Вера»? Не слишком ли быстро? – Элла презрительно поджала губы.

- В самый раз! – отрезал Женька, отпихнув её локтем и усаживаясь за парту рядом с девушкой. -  Если она тебе с Сашкой не понравилась, это не значит, что она не понравилась всем остальным.

- Кому это – остальным? – Васенков потрогал свой распухший нос. Один его глаз уже угрожающе начинал наливаться багровым синяком. – Нас, между прочим, много!

- Много? – Николай насмешливо посмотрел на одноклассника. – Может быть, перекличку проведём? Так я и без неё могу сказать, что большинство будет не на вашей стороне.

- Интересно, такой вот «подарочек» нашей Вере подложить, это твоя была идея или Элкина? – вдруг задумчиво произнёс Женька, повернувшись к девушке.

Элла сделала вид, что не расслышала вопроса.

- Слышишь, красотка? – он снова толкнул её локтём.

- Отстань! – взвилась девушка, - чего пристал?!

- Да Элкина это идея была, чья же ещё, - вдруг спокойным голосом произнёс Артём.

– Сашка же балбес влюблённый, что она  попросит -  всё готов сделать. Мозги у него при этом совсем отключаются!

- А ну, повтори! – Васенков ринулся с места и подлетел к Артёму с намерением продолжить «тёплый» разговор на кулаках.

Николай потянул его за штаны и усадил обратно.

- Остынь! Мало тебе одного «фонаря»?

Васенков сердито засопел, но на место сел.

- Неважно, чья была идея, - вдруг подала голос Людмила, небольшого росточка девушка с черными волосами и острым личиком, похожим на треугольник, - кто придумал, а кто согласился осуществить, это уже сейчас не важно. Важно то, что вы хорошего человека оскорбили и подставили. Вера Викторовна чем вам не угодила? Молодостью? Так она не виновата, что директриса ей сразу наш класс в руководство дала. Или она, как в той басне Крылова? Ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать?

- Правильно, - поддержал Люду Евгений, - Вера наша как сказала? Тот, кто мне этот «подарочек» подложил – трус! Вот ты, Васенков, трус и есть. Элка – та просто гадюка. Пакости чужими руками привыкла делать. Правда, змеюка наша ядовитая?

Он повернулся к однокласснице, с удовольствием наблюдая, как та закипает от злости.

- Знаешь, что?! Да иди ты…

Она вскочила с места, подхватив сумку, пронеслась по ряду между партами к крючкам, где висела верхняя одежда, сдернула с одного из них своё пальто, и выскочила из класса.

Васенков дернулся за ней, но его снова усадил на место Николай.

- Сиди, Сашок, сиди. Тебе ещё извиняться предстоит.

- За что? – подскочил тот.

- За всё, - спокойно подытожил Артём. – «Подарок» в коробке с мелом – твоя работа? Признавайся, иначе хуже будет.

- Да что такого особенного я сделал-то?! – Васенков снова вскочил на ноги. – Подумаешь, пошутил!

- Довольно пошлая шутка вышла, Сашок, - Вероника покачала головой. – Лучше бы ты ей дохлую мышь подложил. Банально, зато не обидно.

- Только наша Вера молодец… - протянул Женька, - не повелась на твои скабрезные шуточки.

- Ничего у вас с Элкой не вышло, Сашка, можешь признаваться! Будь мужиком! Ну?!
– полненькая Света угрожающе стиснула кулаки.

Васенков как-то разом обмяк и плюхнулся на парту.

- Ладно, я это. Только идея это моя, Элла не при чем!

- Врёшь, Сашка! – Артём рассмеялся. – Выгораживаешь её, хотя не стоило бы. Она же тебя просто использовала.

- А вы что молчите, стая Шер-хана? – неожиданно обратился Николай к девушкам – подружкам убежавшей Эллы, - или вы думаете, что мы поверим в то, что вы ничего не знали? Не знали о том, что у вашей атаманши на уме?

- Да правда, не знали мы! – с места вскочила высокая, неестественно худая Марина, - Элла нам говорила, конечно, что хочет училку новую разыграть, но подробностей не рассказывала, хотя нам было очень любопытно.

***

Когда Вера вошла в класс, разговор оборвался.

Она прошла к учительскому месту, села на свой стул, устало оглядела сидящих перед ней учеников, машинально отметив про себя, что Элла в классе отсутствовала.

- Ну что, поговорим? – спросила тихо.

С места поднялся Евгений.

- Вера Викторовна, тут Васенков что-то вам сказать хочет. Правда, Васенков? – произнёс он с нажимом на последние два слова.

Сашка замялся, но всё же тяжело поднялся со своего места.

- Простите меня, Вера Викторовна, - он старательно смотрел в пол, - это я виноват. Решил пошутить, только глупо как-то всё получилось…

Вера вздохнула. Слава Богу, ребята разобрались со всем сами. Ей очень не хотелось подключать к произошедшему родителей, а тем более администрацию школы.

- Саша, я надеюсь, что ты понимаешь, что поступил очень некрасиво. Уж лучше бы мышь подложил, что ли…

Лицо у Васенкова вытянулось, а класс дружно захохотал.

- Вот! А я говорила! – торжествующе протянула Вероника.

- Садись, Васенков. – Вера тоже улыбнулась. – «Подарок» возвращать не буду, разумеется, но и рассказывать о твоём подношении администрации школы не буду. Живи. Но имей в виду, что я выдала тебе индульгенцию. Понял?

Сашка криво усмехнулся и кивнул.

- Всё, инцидент считаю исчерпанным, отправляйтесь по домам залечивать раны телесные и душевные. До завтра!

Ребята зашумели, прихватив верхнюю одежду, потянулись к выходу.

Когда кабинет опустел, возле Веры задержались Света с Вероникой. Света, смущенно наматывая на палец светлый локон, собиралась что-то сказать, но не знала, с чего ей начать.

- Вы что-то хотели спросить, девочки? – Вера уже собиралась уходить и надевала пальто.

- Вера Викторовна, вы осторожнее ведите себя с Эллой, - наконец, проговорила Вероника, а Светлана утвердительно кивнула, подтверждая её слова, - у неё отец, сами знаете, кто… Она привыкла командовать, и привыкла, чтобы всегда было так, как она хочет. Если Элла вас невзлюбила, то…

- Девочки, не волнуйтесь, пожалуйста. – Вера улыбнулась ученицам. - Я всё-таки взрослый человек, думаю, что с Эллой как-нибудь смогу наладить отношения.

- Хорошо. – Света кивнула, - но мы вас предупредили!

Девушки вышли из класса, а Вера задумалась.

Неужели Элла придумает что-то ещё?

***

Просыпаться не хотелось.

Даша лежала тихо и слушала, как собирается на работу брат. Он не будил её, и это было странно.

Даша помнила, как постоянно прислуживала ему, когда они ещё жили вместе с родителями.

Теперь же в квартире царил полумрак, свет горел только на кухне. В ванной иногда включалась вода, видимо, Игорь умывался и брился. Потом она услышала, как шаркала обувная щётка. Женщина поняла, что брат перед уходом протирал ботинки, пройдясь по ним кремом. Он всегда очень берёг обувь, покупая всегда только импортную, дорогую.

Вместо привычной, женской, парфюмерии в прихожей на полке у него стояли различные баночки и тюбики с обувным кремом и воском. Единственный флакон одеколона «Эгоист» поблескивал рядом.

Даша прекрасно знала этот запах: теплый аромат дерева, табака и специй с ванилью… Этим одеколоном часто пользовался Юрий.

Надо же… Он действительно оказался отпетым эгоистом, даже одеколон выбрал с названием, созвучным его характеру. Да и Игорь тоже. Даша помнила брата таким: самовлюбленным, всегда ищущим выгоду лично для себя.

Приехать к нему было рискованным делом. На что она рассчитывала? Только на то, что Игорь вспомнит их детскую, ещё не испорченную отцовским воспитанием, дружбу.

Было очень рано, около семи утра.

Всё тело болело, отходя от пережитого напряжения и страха, хотелось зарыться лицом в теплое одеяло и спать, спать, спать…

Дверь в комнату открылась, вошел Игорь. Открыл шкаф, выхватил оттуда костюм, висящий на плечиках, светлую рубашку, сдернул со специального крючка галстук.

Вдруг приглушенно, короткими звонками, тренькнул телефон.

Игорь чертыхнулся коротко и едва слышно, резким движением прикрыл дверь в комнату. Он был уверен, что сестра ещё крепко спит.

Даша испуганно съёжилась под одеялом. Она знала, что означают короткие звонки – это межгород. Значит, её ищут.

Она прислушалась, изо всех сил стараясь не упустить ни слова.

Хотя Игорь говорил вполголоса, она слышала его, разбирая каждое слово.

- Алло! Здравствуй, мама. Почему так рано? Нет, у меня всё в порядке. Зачем ты спрашиваешь, не помешала ли мне, когда прекрасно знаешь, что я в это время собираюсь на работу? Мама, я тебе уже говорил – у меня всё в порядке. Даша? Не имею представления. Сбежала?

Даша услышала, как Игорь рассмеялся, но тут же подавил смешок, стараясь не шуметь.

- Сын, а почему ты говоришь так тихо? Ты не один?

- Мама, какая проницательность! Представляешь, я действительно не один!

Даша похолодела.

Ей показалось, что её облили с головы до ног ледяной водой, потому что тело неожиданно покрылось гусиной кожей, а внутри, где-то в горле, надорвался безмолвный крик.

Она прикусила одеяло зубами, чтобы не закричать от ужаса. Неужели это всё? Снова придётся куда-то бежать, снова прятаться, дрожать от каждого шороха, нужно будет снимать углы у незнакомых людей…

- Мама, я взрослый человек, и не собираюсь отчитываться, кто именно в данный момент лежит в моей постели. Тебя это не касается.

Игорь говорил спокойно и ровно.

- Ладно, ладно, сынок, прости. Просто папа просил позвонить тебе, узнать про Дашу.

Женщина на том конце провода заговорила просящим, извиняющимся тоном.

- Про Дашу? А я-то тут с какого бока, почему ты мне звонишь? У сестры своя жизнь. Она же, вроде, замужем? Так поиски сбежавшей жены – это проблема её мужа, а не моя. Тем более, что я этого человека в глаза ни разу не видел.

- Это понятно, но мы подумали, что вдруг… - женский голос в трубке замялся, но потом всё-таки продолжил, - …вдруг она решит поехать к тебе?

Игорь расхохотался, всё так же прикрывая трубку рукой.

- Мама, последний раз я видел Дашку на своей свадьбе. Это было десять лет назад. Если честно, больше лицезреть её рядом с собой не собираюсь. С чего бы это ей вздумалось свалиться мне на голову?! Если помнишь, мы с ней не особенно ладили, так что советую поискать сестру в другом месте. Должны же быть у неё какие-то подруги, друзья, в конце концов. Те, кто мог бы помочь ей устроить этот побег.

- Да, конечно, ты прав, Игорёк. Я поспрашиваю у её подруг.

- Вот и прекрасно. Теперь мне можно продолжить спокойно собираться на работу? Кстати, муженёк её – тот ещё тюфяк, если от него сумела сбежать такая женщина, как Дашка. Насколько я помню, она и шага без вашего слова ступить боялась. Мужа ей такого же подобрали?

Трубка замолчала, а потом неожиданно разразилась гневной тирадой:

- Сын, ты не представляешь, как твоя сестра нас подвела, особенно твоего отца! Он очень расстроен, вчера «скорую» вызывать пришлось, давление поднялось. И всё из-за неё, этой бессовестной! Связалась, наверное, с каким-нибудь мужиком, тихоня наша, и сбежала с ним! Но муж у неё – золотой души человек! Так любит её, готов всё ей простить, лишь бы она назад вернулась…

- Мама, меня все эти душещипательные подробности не интересуют. Разбирайтесь сами! Отца жаль, конечно, но он-то что вдруг так сильно нервничает? Можно подумать, у него у первого дочь от мужа ушла! Обычное дело, кстати. Найдётся ваша Дашка, куда она денется. А меня по этому поводу беспокоить нечего, у меня своя жизнь. Всё, отцу привет, мне пора!

Он положил трубку.

Даша лежала в темноте, вытаращив глаза, не готовая окончательно поверить в то, что Игорь её не выдал. Больше того, он соврал ради неё!

Он выполнил своё обещание, когда уверил её вчера, что не станет говорить родителям, где она! Неужели это правда?! Права была Тамара Николаевна, когда посоветовала ей навестить брата. Значит, у Даши будет возможность «зализать раны», отдышаться, прийти в себя и подумать, что делать дальше…

Она слышала, как брат возится на кухне (до её носа донесся легкий аромат натурального кофе), слегка шумит в прихожей, натягивая модное кожаное пальто. Потом хлопнула входная дверь и всё стихло.

Как же Даша радовалась этой тишине… Она лежала, всматриваясь в силуэты мебели в комнате, которые постепенно обозначались в серых сумерках ноябрьского рассвета.
Как же хорошо, когда не нужно соответствовать ничьим стандартам, чужим понятиям о красоте или стиле, можно просто быть собой!

Почему она решилась уйти? Потому что в один прекрасный день поняла, что в её жизни нет ничего светлого, нет ни единого часа, который бы она проживала сама для себя или наедине с собой. Она всегда была чьим-то приложением. Сначала – родителей, потом – Юрия.

Примерно за год до знакомства и свадьбы с Юрием, она устроилась на работу в небольшую бухгалтерскую контору.

Работать там ей нравилось, хотя она по-прежнему ни с кем не общалась, рутинно выполняя одну и ту же схему: «дом-работа-дом». Практически всю зарплату она отдавала родителям, которые с детства внушали ей, что она должна так делать, она обязана им своим рождением, воспитанием, содержанием и т.д.

Даша не протестовала, по большому счету, ей давно было всё равно. То, что оставалось, она тратила на мелкие личные вещи, а ещё – на мороженое, которое считала самым лучшим на свете лакомством.

В это время она стала ходить на обед в местную маленькую столовую, расположенную через дорогу. Даша не любила общественных мест, но в этой столовой ей нравилось: здесь было как-то по-особенному, по-домашнему, уютно.

Ей нравилось садиться за столик в самом дальнем углу и тихо, в задумчивости съедать незамысловатый, но вкусный обед. Целый час можно было провести наедине с собой, со своими мыслями, немного помечтать о том, что молодой человек, сидевший в это же время за соседним столиком – иногда с интересом смотрит в её сторону.

Однажды, ей действительно показалось, что так и есть.

Молодой человек был полноват, застенчив и – носил очки.

Даше стало интересно. Иногда, когда ей казалось, что он вовсе не смотрит на неё, она поднимала от тарелки глаза и натыкалась на его смущенный, явно заинтересованный взгляд.

Молодой человек мял в руках салфетку, поспешно опуская глаза, а она улыбалась про себя, размышляя, что вот он, наверное, стал бы неплохим мужем и отцом, если бы только был более решителен.

Кто знает, возможно, они подошли бы друг другу.

Эти мысли успокаивали, молчаливое внимание незнакомого молодого человека нравилось.

Однажды, она даже узнала, что его зовут Романом. Так его назвал мужчина, подошедший к его столику с каким-то вопросом.

Теперь, проходя мимо него с подносом к своему месту, она изредка даже позволяла себе улыбнуться и произнести: «Здравствуйте, Роман».

Молодой человек неизменно краснел, смущенно улыбаясь, и обрадовано отвечал: «Здравствуйте!»

Даше нравилось его смущать, она, довольная, продолжала посматривать на него всё время, пока обедала.

Так прошло почти полгода, но Роман так ни разу и не подошел к ней сам, не попросил разрешения присесть за её столик. Он просто смотрел на неё и застенчиво улыбался. Иногда Даше хотелось самой к нему подойти и предложить: «Роман, а давайте сходим в кино?» Но в Даше крепко сидело, вдолбленное родителями, убеждение, что первый шаг должен делать только мужчина.

Потом она познакомилась с Юрием.

События завертелись… Счастливая Даша готовилась к свадьбе и почти позабыла о своем тайном поклоннике из маленькой столовой.

Когда она снова появилась там, Роман по-прежнему сидел за своим излюбленным столиком, а на её пальце уже блестело обручальное кольцо.

Увидев его, Роман перестал улыбаться и больше не смотрел на неё. Через неделю он вовсе исчез, перестав появляться в столовой, а у Даши началась её «счастливая» семейная жизнь с Юрием.

В её жизни были ещё несколько мест работы, были другие столовые, но больше никогда никто не смотрел на неё с таким застенчивым обожанием, как этот странный, нерешительный, полноватый молодой человек со звучным именем Роман.

Она вспомнила о нем, когда Юрий впервые поднял на неё руку. Почему она не подошла к нему тогда сама? Почему?!

Даша повернулась на другой бок, раскладушка тихонько скрипнула.

Комнату постепенно заполнял утренний сумрак, за окном шел долгий, нудный осенний дождь.

Он гулко звенел по металлическим наличникам окон, оставляя на стеклах мелкие, прозрачные капли, которые собираясь воедино, скатывались по скользкому стеклу ломанными водяными дорожками.

Молодая женщина поднялась, аккуратно собрала постельное бельё, сложила раскладушку, поставив её у стены, осторожно прошла на кухню.

Отметила про себя, что там тоже царила безукоризненная чистота, Игорь даже вымыл за собой чашку из-под кофе, аккуратно поставив её на пластиковую сушилку.

Заметив что-то на столе, Даша включила свет.

Листок бумаги пестрел знакомым с детства, резким, размашистым почерком брата:
«Я ушёл. Еда в холодильнике, ключи от квартиры в прихожей, деньги на столе, магазины – напротив, через парк. Поговорим вечером. Буду к семи».

Она подняла бумажный лист – под ним действительно лежало несколько купюр.

Даша заглянула в холодильник.

Яйца, молоко, колбаса и сыр, несколько банок с консервами. Никаких фруктов или овощей. Начатая бутылка водки, одинокий лимон.

Она пошарила по шкафам: нашлись кофе в зернах, чай, несколько пакетов с крупой, макароны и батон.

Неплохо. Даша улыбнулась.

Не стоило ожидать от Игоря чего-то иного. Она помнила, как он с детства не любил готовить.  Судя по всему, её брат неплохо зарабатывал, чтобы позволить себе не стоять по вечерам у плиты.

Впереди был целый день. Впервые не нужно было никуда спешить, прислушиваться к звукам открывающейся двери и гадать, в каком настроении пришел сегодня домой Юрий.

Даша улыбнулась ещё раз и с большим энтузиазмом принялась жарить яичницу. Съев её, заварила крепкий чай. Она щедро добавила в него сахар, наслаждаясь тем, что никто не считает его количество в ложках, высыпанных ею в темную жидкость густого, кирпичного цвета.

Потом она сделала себе бутерброд с толстым слоем масла и сыра, с наслаждением съела его, жмурясь от удовольствия. Подумала, снова улыбнулась и сделала ещё один – теперь уже с колбасой.

Захватив с собой тарелку, устроилась в кресле, отыскав в книжном шкафу сборник рассказов Джека Лондона…

***

Семён сильно устал.

Они получили большой заказ, работа в мастерских кипела, доходы были неплохими. Казалось бы, особых проблем не было. И всё же…

Сегодня Сергей позвонил, второпях, заикаясь от волнения, сообщил, что Наташу с маленьким Кириллом увезли в больницу, у малыша случился приступ, он неожиданно стал задыхаться.

Естественно, Серёга помчался к ним, снова перепоручив Семёну все насущные дела, а их было немало.

Сегодня, во время работы, ему позвонили из школы:

- Семён Павлович, вас беспокоит завуч по воспитательной работе. Дело в том, что ваш сын стал одним из победителей нашего городского математического конкурса. Он занял второе место. Поздравляю вас!

- Спасибо! – Семён довольно улыбнулся. – Но зачем я понадобился в школе, да ещё так срочно?

- Понимаете, учитель физики, Михаил Кириллович, повезёт учеников на областной конкурс. Вы же не против, чтобы Павел отстаивал честь нашей школы?

- Нет, конечно. Я уверен, что поездка пойдёт сыну на пользу.

- Совершенно верно! Но, понимаете, требуется ваше письменное согласие на то, чтобы ребёнок поехал в другой город без вашего сопровождения. Вы ведь не сможете его сопровождать?

- Нет, к сожалению, не смогу, у меня очень много работы.

- А ваша жена? Поездка состоится на будущей неделе во вторник, но все необходимые документы и списки мы должны собрать и предоставить уже сейчас.

- Боюсь, что она тоже работает.

- В таком случае, не могли бы вы заехать в школу сегодня? Я оставлю необходимые бумаги у Златы Анатольевны, вашего классного руководителя.

- Хорошо, я заеду, но только ближе к вечеру, часам к шести.

- Вот и прекрасно. Злата Анатольевна будет на месте, я попрошу её дождаться вас.
Положив трубку, Семён устало выдохнул. Придется звонить Соне, объяснять, почему он снова задержится.

Зная её вспыльчивый характер, он очень боялся, что Соня опять сорвётся, устроив истерику. Когда речь шла о Злате, в его жену словно бес вселялся, она начинала злиться только при одном упоминании её имени. Может быть, не стоит вовсе говорить ей о том, что он должен увидеться со Златой?

Однако делать было нечего, Семён набрал телефонный номер ателье.

- Ателье «Силуэт», здравствуйте. Чем вам помочь?

- Здравствуйте, можно услышать Софью Сергеевну, это её муж.

- Да, конечно, сейчас она подойдёт.

Некоторое время в трубке раздавался лишь стрекот швейной машинки.

- Семён, привет, что случилось?

Голос жены выдавал её беспокойство.

- Не волнуйся, Сонечка, всё хорошо. Я звоню предупредить, что мне снова придется задержаться.

- Что на этот раз? – голос Сони сразу стал поникшим.

- Наташа с сыном в больницу попали, Сергей  к ним помчался, его дела опять на мне.

- Понятно, - протянула Соня грустно, - ничего нового.

- Почему ничего? – Семён поспешил обрадовать жену, – мне звонили из школы, представляешь, наш Павлуха конкурс математический выиграл. Второе место!

- Ух, ты! Это же здорово! А ведь сам молчал!

- Да он, похоже, и сам ещё не знает. Соня… Меня попросили в школу заехать.

- Кто просил? Зачем? – Соня сразу же напряглась.

- Завуч. Сказала, что там какое-то разрешение от родителей нужно, потому что детей в областной город повезут, честь школы отстаивать. Я туда заеду, потом снова по Серёгиным поручениям, часам к девяти буду дома.

- Ладно, Сёма, - нехотя согласилась Соня, - хорошо, что позвонил. Будем тебя ждать.

- Целую тебя, пока!

Он положил трубку.

Весь день вертясь, как белка в колесе, Семён ухитрился раньше закончить все дела и довольно улыбался, выруливая на дорогу, ведущую к школе. Осталось заехать туда, написать нужное заявление и – домой!

Он предвкушал, как довольна будет Соня, что он сумел приехать пораньше, несмотря на обещание быть не раньше девяти.

На улице было уже темно, но в окнах школы в нескольких кабинетах горел свет: там шли занятия школьных кружков.

Не откладывая в долгий ящик, он прошел в класс сына.

Злата была на месте.

Она показалась ему немного бледнее, чем обычно, но как всегда – была очень красива. Волосы свободно распущены по плечам, тонкая фигурка затянута в кружевную блузу, юбка-колокол подчеркивала стройность ног.

«Как женщины ходят в таких юбках?» - подумалось Семёну, - «красиво, конечно, но жутко неудобно, должно быть…»

- Здравствуйте, Злата Анатольевна.

Она подняла глаза от тетрадей, которые проверяла.

- Семён… Павлович, - глаза её засветились, довольная улыбка тронула полные, аккуратно подкрашенные губы, - проходите! Сейчас я дам вам образец, напишите так, как там указано.

Пока Семён писал, она успела надеть пальто и переобуться: удобные туфли сменили сапоги на высоких каблуках.

- Я ждала только вас. Вы не будете против, если мы выйдем из школы вместе? – она улыбнулась, обдав его ароматным облаком своих духов.

- Нет, - он пожал плечами, – выход из школы один.

Пройдя вместе до учительской, Злата впорхнула в дверь.

- Вот, это отец Павлика, - она указала на него женщине, появившейся в дверях.

- Это я вам звонила, - заулыбалась та, - ваш сын – большой молодец! Большое спасибо, что нашли время заехать. Ещё раз благодарю вас!

- Не за что, - смущаясь, Семён закрыл дверь и стал спускаться вслед за Златой на первый этаж.

На широком школьном крыльце было пусто. Слегка подмораживало, местами на застывших лужах уже поблескивал первый ледок.

Спускаясь с третьей ступеньки крыльца Злата вдруг поскользнулась и, громко и болезненно вскрикнув, ухватилась за Семёна, едва не упав.

- Что такое? – переполошился он.

- Кажется, я подвернула ногу, - Злата повернула к мужчине искаженное болезненной гримасой лицо.

- Идти можешь? – Семён озабоченно покосился на её высокие каблуки.

- Попробую.

Злата наступила на правую ногу и снова вскрикнула от боли.

- Наверное, не могу, - она едва не плакала, - вот, так устала сегодня… Хотелось попасть домой пораньше, но меня попросили тебя дождаться, завуч не знала, во сколько освободится сама… Как назло!

Оставив руку Семёна, хромая и постанывая, она упрямо поковыляла по дорожке, ведущей прочь от школы.

Семён почувствовал себя виноватым.

- Злата, да подожди же ты! – он устремился вслед за ней, догнал и взял под руку.
– Раз уж так получилось, давай, я тебя хотя бы до дома довезу! Как ты пойдёшь с больной ногой? А если это вывих?

Она насмешливо посмотрела мужчине прямо в глаза.

- Довезёшь? А как же твоя жена? Я же знаю, что Соня меня до сих пор ненавидит.

- К чему здесь моя жена? – Семён повёл Злату к своему автомобилю, открыв дверцу, усадил на сиденье, - можно подумать, ты специально ногу подвернула. Это же случайность!

Что-то неуловимое промелькнуло в глазах Златы, но Семён не заметил этого, он торопился. Конечно, он обещал Соне больше не показываться возле дома учительницы их сына, но не мог же он оставить беспомощную женщину одну в темноте. Он просто довезёт её до дома.

Ехали молча, каждый думал о своём.

Когда Семён снова открыл дверцу машины, Злата попробовала выбраться из автомобиля сама, но снова принялась морщиться от боли.

- Прости, - она виновато опустила голову, - мне снова придется просить тебя о помощи. Проводишь меня в дом?

Семён только кивнул.

Открыв дверь, Злата заковыляла внутрь.

- Проходи, - махнула она в сторону комнаты, - я сниму обувь и попробуем посмотреть, что у меня с ногой.

- Хорошо. – Семёну не терпелось отправиться домой. – Только быстрее, хорошо?

- Постараюсь, - Злата поморщилась.

Мужчина снял куртку и обувь, прошел в комнату, сев на диван.

Вскоре, сильно прихрамывая, вошла Злата.

- Похоже, что у меня сильное растяжение, - она хмурилась, - нужно сделать тугую повязку и приложить лёд. Поможешь?

Семён усмехнулся.

- Тот, кто отслужил в армии, может всё. Неси бинт.

Злата неожиданно вздохнула.

- Знаешь, Семён, я должна перед тобой извиниться.

- За что? – мужчина удивлённо взглянул на неё.

- За многое… - Злата помолчала, - будешь травяной чай? У меня особенный, мне его «по блату» привозят. Издалека. Его пьют не горячим, а слегка теплым. Попробуешь? Пока я бинт найду, как раз чайник закипит. Может быть, перекусишь? Так, по-дружески, пару бутербродов?

- От чая не откажусь, а вот есть буду дома, хотя голоден, как волк, - Семён улыбнулся. – Но ты всё равно поторопись, пожалуйста. Меня ждут.

Он бросил взгляд на часы. Было только семь вечера. Семён вздохнул. Если бы Злата не любила обувь на таких высоких каблуках, он бы уже полчаса назад мог быть  своей квартире.

- Садись, я быстро. Сейчас бинт принесу, заодно переоденусь.

Злата поковыляла по направлению к кухне.

Там она действительно поставила чайник на огонь, потом достала с полки кружку, в которой на дне ровным слоем лежал какой-то белый порошок.

Заварив кипятком сильно пахнущие травы, она помедлила, дав им слегка настояться, потом разбавила отвар холодной кипяченой водой. Вылила «чай» в кружку, отправила туда же пару ложек мёда. Размешав всё блестящей чайной ложечкой, понесла напиток в комнату.

- Приятно пахнет. – Семён с любопытством заглянул в кружку, потом залпом выпил всё её содержимое.

Ему показалось, что напиток, несмотря на медовую сладость, всё же слегка горчит.

- Извини, хотелось пить. Нашла бинт?

Злата довольно улыбнулась и кивнула. Из кармана домашнего платья, в которое она успела переодеться, она достала бумажную упаковку с широким марлевым бинтом.

- Подойдет? – спросила она Семёна и снова лучезарно улыбнулась.

- Конечно. Садись!

Злата послушно села на диван, положив на колени мужчине пострадавшую ступню. Ступня  была изящной, с гладкой, округлой пяткой, с аккуратным педикюром на пальцах.

Семён начал колдовать над ней.

Поначалу получалось не очень хорошо, несколько раз бинт пришлось разматывать, но  руки всё же вспомнили давнюю практику.

Минут через десять мужчине удалось соорудить вполне качественную повязку.

- Теперь нужен лёд. Есть что-нибудь подходящее в морозилке?

- Нужно посмотреть. Спасибо! Я так тебе благодарна!

Закончив, Семён хотел подняться, но перед глазами вдруг поплыло. Ухватившись за спинку дивана, он поморгал, пытаясь понять, что происходит.

- Что с тобой? – услышал он участливый голос Златы.

- Что-то голова кружится… - Семён явственно чувствовал навалившуюся на него дурноту, - наверное, переутомился я сегодня, надо бы поспать…

- Вот и правильно, нужно поспать, - голос Златы был ласковым и убедительным, - ты поспи, а потом сразу поедешь, как только отдохнёшь.

- Нет, - Семён упрямо пытался подняться, чувствуя, как глаза закрываются сами собой.

- Тогда просто посиди, отдохни немного, приди в себя, а потом сразу уедешь, -

Злата говорила тихо и монотонно, журчащий её голос лился, словно лесной ручеёк.

- Нужно домой…

- Но ты же так устал, - продолжал уговаривать её голос, а Семёну мерещилось, что это Сонина рука гладит его сейчас по волосам, - тебе нужно отдохнуть…

- Только пять минут, - наконец, сдался Семён, борясь с тягостной сонной одурью, - можешь сварить кофе? Пожалуйста.

Глаза слипались.

- Кофе? – Злата торжествующе улыбнулась, - конечно, дорогой. Я сварю тебе кофе. Ты пока закрой глаза, а кофе уже будет готов.

Она встала и обошла диван, встав в дверном проёме, почти у мужчины за спиной.

Постояв так минут десять, вернулась на прежнее место.

Семён спал.

Злата подождала ещё десять минут.Затем пощелкала пальцами у него над ухом, потом крепко взялась за плечо, довольно сильно потрясла. Реакции не последовало.

Женщина довольно потянулась, как кошка, вскочила, уселась в кресло, стала сдирать с ноги повязку. Размотав бинт, повертела в воздухе слегка затёкшей ступнёй.

Как оказалось всё просто! Вовремя выигранный Павликом конкурс, это заявление – как кстати! Изобразить проблему с ногой было совсем легко, а уж напоить простодушного Семёна её «особенным» чаем – и того легче. Выпил всё залпом, дурачок, да ещё на голодный желудок. Она-то рассчитывала, что ей придётся удерживать его в доме около часа, а хватило половины этого времени.

Очень многое она видела в доме Георгия, многому научилась. На неё не обращали внимания, а она слушала разговоры, запоминала подробности. Достать таблетки проблемой не было, она привезла с собой целую упаковку оттуда, из прежней жизни.

Злата ещё раз похвалила себя за запасливость. Никогда не знаешь, что может пригодиться.

Она задернула шторы, безбоязненно включила свет.

Семён по-прежнему крепко спал.

Злата танцующей походкой, без единого признака хромоты, упорхнула в свою спальню.

Вернулась она оттуда с фотоаппаратом. Расстегнула на мужчине рубашку, вытащила из брюк ремень. «Этого пока достаточно», - решила она и скинула домашнее платье, оставшись в кроваво-красном кружевном белье.

Установила фотоаппарат на полке одного из книжных шкафов, щелкнула кнопкой отсроченной съёмки. Десяти секунд хватило, чтобы усесться мужчине на колени в довольно игривой, соблазнительной позе.

Сделав подряд несколько подобных кадров, она вовсе стащила с Семёна рубашку. Очередные кадры пополнили «коллекцию».

Теперь следовало уложить мужчину на диван. С этой задачей Злата тоже справилась, повозившись – Семён оказался тяжёлым. Она раздела его до трусов и укрыла покрывалом. Часов шесть он проспит беспробудно, а уж потом, она точно окажется у него под бочком. Ей просто необходимо встряхнуться, нужны действия, иначе она совсем раскиснет. Придуманная ею интрига должна вернуть ей прежний задор!

Злата оправилась в спальню, завела будильник на нужное время. Она вполне заслужила отдых.

Она так и уснула, с довольной улыбкой на лице…

Продолжение здесь: http://proza.ru/2022/11/30/1841