Рассказ о лейтенантском ВИА

   Есть такая старинная песня Ивана Евстратовича Молчанова: «Было дело под Полтавой…»

   «Было дело под Полтавой
   Дело славное, друзья!..»

   В песне поётся об известной битве, о Петре I Великом... От этой песни пошла крылатая фраза. Наша история не о великих делах, но о делах, связанных с людьми военными, и с песнями тоже, и с Полтавой, конечно.

   Если кто-то думает, что военные авиаторы могут только, шутя, «полеты летать», увлеченно на морозе гайки крутить, да серьезные байки травить - это есть глубокое заблуждение. Мы умеем многое. Например, вдумчиво копать кювет, философски подметать листья. Если надо, и крестиком вышивать бегло научимся. Одного гарного хлопца, проходившего офицерскую службу в славном отдельном авиационном полку, едва не сделали музыкантом-Superstar, в добровольно-принудительном порядке.
   Скажу по секрету, дело было под Полтавой.
   Был у нас помощником по комсомолу при политотделе полка энергичный капитан, по имени-отчеству Анатолий Иванович. В его обязанности входила культурная работа с молодыми воинами. А в культурную работу, в свою очередь, входила организация самодеятельности.
   Будучи парнем свойским и великолепным организатором, задумал как-то Анатолий Иванович влить свежую струю в полковой вокально-инструментальный ансамбль (сокращенно ВИА). Старых «лабухов» надо было уводить от греха - втягиваться стали. Не, ну все ходы у них отработаны, сбацают тему практически при любом состоянии, только жаль людей - спиться недолго.
   
   Посудите сами: репетиции ансамбля проходят в гарнизонном доме офицеров (сокращенно ГДО). Причем, буфет в этом самом ГДО пашет бесперебойно. Бывает и так, что всё это удовольствие с музыкой проводится во время парково-хозяйственного дня (сокращенно ПХД). То есть, все пашут, а музыканты пляшут - играют, то есть. Конечно, должны они при этом добросовестно музицировать, для пользы общего дела. Но, всё равно, согласитесь - чем не лафа? В буфете, как водится, водится не только пиво, но даже и вино!
   Вот, эта вот последняя капля, это обстоятельство и сгубило отдельных участников ВИА. Как-то во время праздничного концерта вышел конфуз - два саксофона и ритм-гитара перестарались с «допингом» - но сейчас не об этом.

   Набрать в ансамбль новых добровольцев из молодежи, взамен «стариков», теряющих творческую форму - ноу проблем. Кто и на чём «дудел» в училище, на лбу, то есть, в характеристике прописано. После недолгих уговоров, приказ по полку и - точка. И стараться будут, и нарушать не станут – молодым ведь ещё надо расти по службе. Мне доверили сколотить новую «джаз-банду».
   Всё бы ничего, но дело уперлось, казалось бы, в пустяшную проблему: один техник молодой, никак не соглашается стать гитаристом. Анатолий в кабинете ему и про важность искусства для народных масс, и уже про всякие там выгоды от общественной активности, и, наконец, про «напряжёнку в мире», требующую от нас приложить все усилия... - Всё по нулям!
   Парень чуть не плачет: «Я – говорит – давно сагитированный, хоть сейчас на амбразуру, только кто вам сказал, что я - Паганини?»
   Анатолий легко парирует: «Кончай прикидываться, лейтенант, мы всё о тебе знаем».
   После третьей такой душевной беседы вздохнул парень тяжко и признался: «Ну, было дело, брал я как-то три аккорда в общаге, однако, кто же меня так подставил-то?»
   Анатолий ему: «Вот и ладушки, дуй на репетицию».

   На репетиции смотрю - парень ни в чем не виноватый, ему и три аккорда, видать, недавно показали. Старательный, правда, но на носу у нас смотр самодеятельности всего гарнизона. Сурьезное мероприятие, с присутствием не только широкой публики, но и узкого круга тех, кому положено. А при таком раскладе, вместо фурора, может случиться и фиаско. Тогда все наши искренние старания в урочное и неурочное время – коту, простите, под хвост. Очень уж не хочется подводить помощника по комсомолу. 
   Давай разбираться, что почём. Вычислили, где «собака порылась». Оказались созвучные фамилии двух молодых лейтенантов: Гудзь и Гузий. Фамилия доходила до подразделений, как в испорченном телефоне, и присылали на беседу к Анатолию Ивановичу вовсе не того, кого было надо. Ошибку исправили.
   
   Второй парень, тоже молодой лейтенант, по первому же сигналу прибыл на репетицию, улыбнулся открытой обаятельной улыбкой, ударил по струнам, и забегали пальчики, запела гитара - он! Дело пошло, ансамбль зазвучал.
   А тому первому «добровольцу», готовому пострадать за общее дело, выразили устную благодарность и принесли «фицияльные» извинения.