ТАНЯ 2

Несколько раз Татьяна наведовалась к нам: как правило она приносила с собой свежие фрукты и соки для ребенка, иной раз балуя нас дефицитными продуктами. Обстановка в стране за это время заметно ухудщилaсь, и чувствовалась нехватка во всем. Конечно, мы были благодарны девушке за внимание. Ее помощь было настолько естественной, что однажды мы уступили ее просьбе, разрешив погулять с ребенком неподалеку от дома. Должен сказать, что Татьяна  справилась с этим заданием "на отлично".
Жена тут же высказала надежду, что из Татьяны вырастет прекрасная хозяйка и мать. Я согласился.

Спустя несколько дней мы все вместе, включая ребенка, отправились на стадион, где должен был состояться концерт. Жена катила коляску с дочкой, воркуя с ней. Дочка что-то лепетала, отвечая маме. Заметно похорошевшая, в легком ситцевом платьице и босоножками на каблуках, Татьяна невозмутимо шагала рядом.
Таня рассказывала мне про свою учебу в техникуме, о сверстницах и была настолько увлечена, что я невольно заслушался ее рассказом. Потом она непринужденно взяла меня под руку, и мы прошагали вместе к самой арене. И только здесь, среди большого количества собравшихся зрителей, я ощутил на себе пристальное внимание любопытных глаз. Мне стало неловко. Я тут же бросил взгляд на свою спутницу: девушка была спокойна и, казалось, воспринимала все как должное.

К этому времени арена стадиона была заполнена почти до отказа. Помимо многочисленных поклонников, жаждуюших увидеть знаменитого барда, здесь присутствовало немало военнослужащих. И когда на сцену вышел исполнитель, трибуны бурно приветствовали его появление протяжным гулом...
Во время выступления, а в основном звучали военные песни, один пожилой мужчина, крепкого сложения и особенной выправкой, что роднило его с военнослужащими, почти вплотную приблизился к сцене. В руках он удерживал едва ли не целый розовый куст, чем вызвал бурную реакцию на трибунах.
 
Бард был растроган: "Ну иди же сюда, иди... обнимемся", - словно бы говорил растроганный певец своему поклоннику, но тот был непреклонен. Мужчина вновь поклонился исполнителю, положив цветы на сцену, и тут же направился к однополчанам. Я сидел недалеко от сцены и довольно хорошо разглядел исполнителя: выше среднего роста, плечистый, с небольшими залысинами и открытым лицом, бард производил приятное впечатление. Жена и Татьяна сидели по обе стороны от меня, тогда как ребенок спокойно спал, убаюканный легкими покачиваниями детской коляски.
   
Когда закончился концерт, Татьяна тут же взяла меня за локоть. Оглянувшись, я тихо произнес:
   - Танечка, мы не одни.
   -  Ах, да, извините!
Удивительно, но все это время супруга была занята ребенком, и ничего не заметила. В дороге мы встретили коллегу жены, и тут же начались распросы. Какое-то время мы с Татьяной стояли рядом, а потом, словно бы вспомнив про нас, жена сказала:
   - Вы идите, а я вас догоню... Да, Вань, пожалуйста, поставь вариться картошку.
   
Мы неспешно направились к дому. Шли рядом, едва касаясь друг друга плечом. В какой-то момент наши ладони слились воедино и мы, словно загипнотизированные, продолжали двигаться вперед. Проходя мимо сквера, Таня решительно остановилась: повернувшись ко мне, с какой-то трогательной наивностью посмотрела мне в глаза.
   -  Иван, тебе понравился концерт?
Она впервые обратилась ко мне на "ты", и я немного смутился:
   - Да, Танечка, понравился. Хоть какое-то разнообразие в жизни.
   - А как ты думаешь, можно полюбить после сорока?
   - Да, можно, - ответил я, не колеблясь.
Девушка зарделась маком, мое признание, кажется, вполне устраивало ее.
   - И вы... и ты хотел мне что-то сказать?
   - Хотел, но...
   - Я все знаю. Мы нравимся друг другу, не так ли? - с юношеским максимализмом напирала девушка. - Нет, ты не подумай ничего такого, я совсем не хочу быть разлучницей.
"Это было бы слишком", - подумал я, и тут же произнес:
   - Какая же ты все-таки наивная, Танечка! Разве можно говорить об этом со взрослым мужчиной, тем более женатым. Между нами целая вечность и я вряд ли смогу составить тебе компанию.
   
Почувствовав неловкость, Татьяна опустила свои прекрасные глаза ниц. Видно было, что это признание далось ей с трудом, и теперь она лихорадочно искала оправдание своим действиям. В какой-то момент, девушка взяла себя в руки и сказала:
   - Извини, пожалуйста! Сама не знаю, что на меня нашло.
Я, понимающе, кивнул головой: ну что ж, бывает, я не осуждаю. Остаток пути мы проделали молча. Не доходя до подъезда, чтобы не привлекать внимания любопытных глаз, мы расстались.
   
Весь вечер я думал о Тане. Не скрою, мне было комфортно с этой милой девушкой. И позже, когда пришли мои девчонки, я не мог избавиться от назойливых мыслей. "Вот уж не думал, что в свои сорок испытаю нечто подобное", - думал я, с тревогой поглядывая на жену с ребенком. 
 
Прошло совсем немного времени, и мы вновь встретились, на этот раз в сквере, в стороне от жилых построек. Чувство робости и непонимания, как бы погасло, ушло на второй план, и мы открыто, словно дети, радовались нашей встрече.
Я только слегка приобнял Татьяну и она, охваченная волнением, начала быстро рассказывать мне о прочитанной книге. Я рассеянно слушал, поражаясь ее богатому внутреннему миру и тому очарованию, которыми щедро наделяет природа юных. Как и прежде, Таня была неотразима: глаза ее сияли, подобно звездам, пряди слегка завитых каштановых волос, лоснились, словно шелк. Не скрою, она была чертовски хороша! В какой-то момент меня понесло и я, словно мальчишка, начал читать стихи незнакомого мне стихотворца:

                Тот, кто писал лицо твое, не трусил
                Не бегал от кинжала и змеи.
                Как будто ночь, затянутая в узел,
                Темнеют гордо волосы твои.

                В бровях твоих, как отпечаток молний длинных,
                Мне слышится весенняя гроза,
                Твои глаза - как два крыла орлиных
                За миг до взлета птицы в небеса...

Я прекратил читать, а девушка, не скрывая своего восторга все еще смотрела на меня.   
Неожиданно Таня предложила прогуляться. И вместо того, чтобы сказать решительное "нет", я согласился:
   - Хорошо, вот только куплю кое-какие продукты.
И мы договорились о встрече в городском парке.
 
Таня ждала меня, сидя на скамейке. При моем появлении, она тотчас же направилась навстречу. Мы сблизились, сердце лихорадочно стучало. Я смотрел на девушку, не в силах оторвать от нее глаз. "Кажется, я схожу с ума! Что ты делаешь? - корил я себя. - Ведь она совсем еще девчонка". Но рассудок не подчинился мне в этот раз. Слегка обнявшись, мы тут же направились в глубину сада.
   
Мы довольно долго бродили по аллеям парка, любуясь стройными рядами высаженных деревьев и многочисленными пестреющими цветниками, испытывая известную тягу друг к другу. Нет, я не мог сказать ей слова признанья, это было бы нечестно, глупо, по-воровски. Неожиданно над головой прогремел гром и пошел дождь: сначала упали крупные капли, а потом все сильней и сильней, и тут же раздался оглушительный гром. Настигнутые в расплох, в каком-то невыразимом азарте мы устремились к ближайшему укрытию. Мы едва успели спрятаться под кроной развесистого дерева, как сверкнула молния и пошел сильный дождь. Таня инстинктивно подалась ко мне. Я нежно прижал девушку к себе и поцеловал ее в лоб. Таня, словно бы ждала этого, тут же прильнула ко мне грудью, теплая волна прошла по всему телу.
   - Поцелуй меня еще раз, пожалуйста. Не так...
   - Что же мы делаем, Танечка?!
   - Молчи. Ведь нам хорошо двоем!
И тогда я покрыл лицо девушки горячими поцелуями...

В тот вечер я заявился домой позже обычного. Жена уже ждала меня на пороге дома.
   - Где ты был?
   - Да вот, встретился с другом...
   - А врать ты совсем не умеешь, - заметила она.
Я вынужден был признаться в том, что случайно встретил Таню и мы немного прогулялись. Выслушав мою сбивчивую историю, жена спросила:
   - Ну и как ты, дорогой,  представляешь себе нашу дальнейшую жизнь?
   - Извини, ничего страшного не произошло. Просто... просто мы обсуждали прочитанное, - оправдывался я.
   - Вот как? Очень интересно! Может быть, ты посвятишь меня в ваши секреты?
   - Это был Бунин, Иван...
   - Ах, Бунин! Я могу себе представить...
   
Я начал говорить, но жена совсем не слушала меня, то и дело открывая и закрывая ящички в шкафу, словно бы искала в них что-то сокровенное. Я злился, пытаясь оправдаться, но у меня ничего не получалось. Разговор не клеился. Я чувствовал себя виноватым.

Утром у ребенка поднялась температура и мы, обеспокоенные состоянием дочери, сразу же вызвали скорую. Было тревожно, мы не на минуту не оставляли малышку одну.
Врач приехала уже скоро.
   - Ничего страшного, у ребенка режутся зубки, - спокойно заявила она, и внимательно посмотрела на нас. - Это ваш первый ребенок?
   -  Нет, второй.
Врач выписал рецепт и еще раз проконсультировавшись, я проводил ее до дверей.
    
С Таней мы не виделись двое суток и я, томимый воспоминаниями, не находил себе места. Порой я хватался за первую попавшуюся книгу, словно бы надеялся найти там ответ на поставленный вопрос. Подолгу стоял у раскрытого окна, наблюдая за полетом кречета и проносившимися в вышине ласточками, но облегчение не приходило.
За это время наши отношения с женой претерпевали изменения - они стали прохладнее. Мы разошлись по комнатам и почти не разговаривали. 


Уже скоро я встретился с Таней за квартал от дома, это была не запланированная встреча.  Девушка тут же высказала мне свои обиды: 
   - Почему мы не можем встречаться хотя бы изредка? Разве ты не любишь меня? - выговаривала она меня, словно провинившегося мальчишку.
Я, словно бы набрав в рот воды, молчал, не зная что сказать. Я по-прежнему не был уверен в том, что поступаю верно. Какое-то время мы общались, а затем Таня порывисто поцеловала меня. Мы вновь условились о встрече в парке.
   
Дома под предлогом того, что в школе в 18-00 должен  состояться тренерский совет. Кажется, жену не смутило тот фaкт, что совет должнен был состояться в неурочное время. Я начал собираться, жена молча наблюдала за мной. Так, ни словом не обмолвившись, я покинул дом.

Как и было условлено, я встретил Таню у ворот городского парка. Мы долго ходили по его тенистым аллеям, пока не уеденились в глубине: здесь во множестве произрастали большие и старые деревья, чуть поодаль лежали валы свежескошенной травы. Не сговариваясь, мы устремились к ним. Прильнув друг к другу, мы горячо целовались. У Тани была чуть растегнута кофточка, и я сгорал от нетерпения и страсти...
 
Мы лежали на траве, в полном уеденении, разглядывая ночное небо с мириадами сверкающих звезд. Ночь казалось неестественно светлой и одухотворенной. Мы были счастливы.

                Стояла ночь. Апрель бежал на убыль.
                Шептала что-то новое листва.
                Я похищал твои глаза и губы,
                Испытывая сладость воровства.

                Я понимал, что воровство - нелепость,
                Что все уйдет сквозь пальцы, словно дым,
                Но даже проезжающий троллейбус
                Во тьме казался бригом голубым...   

В этот вечер я вернулся домой поздно и ни слова не говоря жене, лег на диване. Я слышал как жена вставала с кровати, шла на кухню, видимо варила молочную смесь для ребенка. Мы так и не заговорили.
 
Какое-то время я не виделся с Таней. Я даже начал избегать встреч с ней, и вот однажды, набравшись смелости, сказал жене, что со свиданиями все покончено. Кажется, Катя поверила мне. Но не прошло и двух дней, как жена засобиралась к матери. Я не стал ей препятствовать, полагая, что нам нужно время, чтобы побыть наедине во всем разобраться.
   
За день до ее отъезда приехал сын. Он не мог не заметить перемен в доме, однако мы с женой постарались сделать вид, что ничего особенного не произошло. Максим все свободное время посвящал общению с Варенькой: часто выводил ее гулять во двор, а мы с женой, продолжая играть роль благополучной четы, даже перекинулись в картишки. 
Уже скоро мои засобирались в дорогу. Сын уехал на учебу днем раньше, Катя - на следующий день. Было тоскливо. Провожая жену с ребенком на автобус, я попытался поцеловать Катю, но она уклонилась. Я понимал тяжесть своей вины, но ничего не мог с собой поделать. В своих мечтах я видел только Таню, она казалась мне идеалом.
На следующий день после отъезда жены, я встретился с Таней. Нас тянуло друг к другу неодолимо. Одолжив ключи у коллеги по работе, я повел девушку на квартиру друга. Все произошло достаточно быстро...

Подошел черед расставания. Еще накануне Таня поставила меня в известность. Поглядывая на часы, я торопился вовремя быть на автостанции. Неожиданно в самый последний момент я засомневался: а стоит ли идти? Я чувствовал, понимал, что эта страсть рано или поздно пройдет, что мы добровольно пошли на этот обман, и я несу большую ответственность за случившее, нежели Татьяна. Я мучился: сейчас или никогда! - убеждал я себя. - Татьяна все поймет. В конце концов, она молодая, талантливая, найдет себе достойного партнера". И все же я колебался... Неожиданно раздался телефонный звонок. Безусловно, это звонила Таня. Я взял трубку и услышал милый голос:
   -  Ванечка, я жду тебя!
   -  Таня, прости меня...  я не приду.
На другом конце послышался частое дыхание. А вскоре связь прервалась.

Я чувствовал себя подлецом и трусом, в то же время не видел другого выхода из сложившейся ситуации. Что последует дальше, после разрыва с семьей? Перезд в другой город, поиск работы, новая жизнь? Так, мучительно, пролетело еще несколько дней и ночей.
   
С момента как жена с детьми уехала к родителям, минула неделя. Я по-прежнему колебался. Нет, я больше не мог ждать. Быстро собравшись, я укатил в деревню к своим.
Уже скоро мы помирились и наша история, вроде бы позабылась, во всяком случае, разговоров и упреков на эту тему больше не возникало. С тех пор я не встречался с Таней.

Позже я узнал, что Таня вышла замуж за инвалида. Это был герой-афганец. Почему она так поступила, я не знаю. Возможно, ее чувственная натура не нашла выхода в сложившейся ситуации, и девушка добровольно пошла на эту жертву.


               
                Октябрь - ноябрь 2020 г.