Выбор

Тот кто думает, что бежать по снегу легче, чем по размокшему от дождя суглинку, ошибается, как и тот, кто уверен, что бежать вообще невозможно. Если ты знаешь, что преследователи намерены порвать тебя на куски, то тело, используя генетическую память, самостоятельно вспомнит всё, что заложила в него природа. И вот ты уже бежишь, наклонившись вперёд, чтобы сила гравитации не давила на прямой корпус, а дополнительно толкала его вдоль по горизонтали. Руки согнуты в локтях, ноги в коленях до угла в девяносто градусов и работают, как короткий, но быстрый маятник.
- Хрясь!
Это ломается твёрдый, ещё секунду назад устойчивый наст, и я проваливаюсь по грудь.
Сердце замирает от накатившего животного страха, а мгновенье спустя, появляется ощущение, что оно тяжёлым сгустком сползает в ноги. Взвившийся снег оседает на лицо, словно стайка злых, белых москитов.
- Сейчас тебя догонят, - торжественно сообщает мне кто-то невидимый.
В бархатной хрипотце низкого баритона отчётливо прослушивается издёвка. Наплевать! Главное – вытянуть себя из снежной ямы и дать отпор.
- Кто там? – спрашиваю я и очень надеюсь, что невидимый насмешник – не плод моего воображения. Но даже если и плод, лишь бы ответил: если знаешь от кого защищаться, то знаешь как.
- Хм…, - раздаётся рядом, - если бы ты спросил «Кто ты?», то стоило уйти.
Я выбираюсь, но проваливаюсь снова, и снова выбираюсь, и снова проваливаюсь. Голоса приближаются. Слившись в угрожающий гул, они давят и заставляют нервничать.
- Да кто там уже, чёрт возьми!
- Не упоминай имя сие всуе, - развязно усмехается невидимка, но отвечает коротко и серьёзно, - твоё прошлое. Всё: от охотников племени, что когда-то враждовало с твоим, до отряда боевиков, которых вы разнесли в ущелье.
- Мертвецы? – уточняю я, истерично хохочу и расслабляюсь, откинув голову на снежную подушку. Всё это: снег, бег, преследование – сон, кошмарный, но сон.
- Хм…, - несколько высокомерно хмыкает невидимка и заявляет, - Вот так обычно и умирают: перестав сопротивляться, отдавшись усталости, уверовав в то, что стоит им проснуться, как всё само собой изменится к лучшему.
Голоса всё ближе. Из давящего гула отчётливо прорывается:
- Он где-то рядом!
- Барра!*
- Ахарай!*
- Банзай!*
- Аллаху акбар!*
И между всеми этими криками змеёй скользит свистящий язвительный шёпот:
- Пожалуй, я с удовольствием посмотрю на то, что с тобой сделают. Интересно, а что именно: поднимут на копья, порубят саблями, порежут на ленты или отрежут голову?
- Да пошёл ты! – ору я и выдёргиваю себя из снежной ловушки.
И снова бегу, и снова, и снова ломается наст под заплетающимися ногами. Со свистом пролетает над головой и втыкается в снег индейское копьё. Перья орла или ястреба угрожающе покачиваются.
- Хиии-ясь – свистит катана. Блик с клинка, мелькнувшего перед глазами, остаётся и скачет бешеным зайцем по лицу. Мне нечем дышать, я теряю силы и уже не бегу, но упрямо ползу.
- Бааа-ах – взрывается совсем близко граната. Снежные москиты злобно набрасываются на открытые части тела. Щелчок затвора заставляет меня подняться во весь рост.
- Мича? (Куда? - чечен.)
Увидев пропасть прямо у ног, я растеряно бормочу:
- Господи…
- Почти угадал, - с добродушным смешком сообщает мне невидимка, - Живи! Ты выбор сделал.
Мощный толчок в спину.
Раскинув руки, я лечу в бездну.
- А-а-а-ааааа…..
***
Порыв ветра заносит в открытое окно горсть тополиного пуха. Пушинки падают на спину спящего кота. Вцепившись в шкуру тёмно-серого цвета, они замирают и лежат спокойно. Кот не просыпается даже от звука закипающего чайника…

*
- Барра!*
боевой клич римских легионеров
- Ахарай!*
боевой клич древних евреев
- Банзай!*
японский боевой клич
- Аллаху акбар!*
исламский боевой клич