Новые книги

По «мысленному древу»:  от  «Слова о полку Игореве» до наших дней

В Издательском доме «Звонница-МГ» вышла  новая книга Петра Ткаченко «Поиски Тмутаракани. По «мысленному древу»: от  «Слова о полку Игореве» до наших дней». Но, прежде чем говорить о новой книге литературного критика, публициста и прозаика, надо сказать о его литературной работе вообще в наше нелитературное время, о его необычном, оригинальном прочтении вершинных творений великой русской литературы, через христианское понимание мира, о чём убедительно свидетельствует его книга «Трагические судьбы русских писателей», вышедшая в прошлом году в Издательском доме «Звонница-МГ». Его понимание, казалось бы, хорошо известных творений русской классики очень даже отличается от широко распространённого и, вроде бы, незыблемого. Из чего исходит автор? Писатель исходит из того, что в наше мировоззренчески невнятное время мы ищем духовный смысл своей истории и жизни.  И нередко находим его в великой русской литературе, которая уже постигла многие аспекты человеческого и народного бытия. Но так складывалась наша народная и государственная судьба, что литература зачастую толковалась или с точки зрения «передовых» революционных учений или – господствующей идеологии.  До такой степени, что история литературы оказалась, по сути, подменённой историей революционного движения, «освободительного движения» в собственной стране. Бесценный опыт нашей литературы во многой мере остаётся невостребованным. В то время как он крайне необходим для созидания новой России после её очередного революционного криминального разорения. Настало время перечитать русскую литературу не только с точки зрения исторической и социальной, но с точки зрения духовной природы человека.
Автор давно занимается оригинальным прочтением вершинных творений русской литературы через христианское понимание мира – от «Слова о полку Игореве» до произведений, советского периода истории. В  книгу «Трагические судьбы русских писателей» вошли литературно-критические  повести: «С тех пор как вечный Судия мне дал всеведенье пророка…». О тайне убийства М. Лермонтова. «Пред ликом Родины суровой я закачаюсь на кресте…». О тайне смерти А. Блока. «До разгрома и после него». Кто и как убил Александра Фадеева. Куда и зачем вёл людей Левинсон. Кто и кого разгромил в «Разгроме». «Это не про наши смутные времена Библия гласит?..» Какую Библию читал М. Шолохов. «Я повествую о своём сиротстве…». Гибель М. Цветаевой, «Я умру в крещенские морозы…». Почему и как погиб Н. Рубцов, «Что было впереди?» О романе В. Белова «Всё впереди». «На руинах великих идей…». Пророчество Ю. Кузнецова.

«Слово о полку Игореве» – уникальное и непревзойдённое поэтическое творение древнерусской и мировой литературы второй половины ХII века. Подобного творения не было в других землях и странах, что свидетельствует о высочайшем культурном уровне Древней Руси. С него начинается великая русская литература, имевшая к тому времени уже двухсотлетнюю историю. Сюжетом поэмы послужил злосчастный поход на половцев князя Новгород-Северского Игоря Святославича в апреле-мае 1185 года. Игоревы вои потерпели  сокрушительное поражение, а сам он попал в плен. Но содержанием «Слова» является не только собственно этот  исторический военный поход, хорошо известный и по летописям (Ипатьевской и Лаврентьевской), но то, как крепится человеческая душа и Русская земля в христианской вере. Это поэма о том, как погибает в безверии и как спасается в вере человек. Более чем на шесть веков утраченное, сохранившееся в единственном экземпляре, «Слово» было найдено страстным собирателем культурных ценностей А.И. Мусиным–Пушкиным и впервые издано в 1800 году. Вот уже более двух веков оно изучается историками, писателями, учёными разных направлений знаний, широкими слоями общества. Ни один памятник письменности не изучался и не изучается столь активно, основательно и всесторонне как «Слово о полку Игореве». Ни об одном произведении русской литературы не написано столько исследований, монографий, книг, статей – как о нём. В «Слове» содержится код российской жизни, нашей народной и государственной судьбы. Несмотря на определённые успехи в изучении древнерусской литературы в советский период истории, понимание «Слова» свелось, по сути, к исторической стороне дела, зачастую, лишь к истории самого похода, реально-бытовой стороне памятника, что несоизмеримо с тем, что в нём действительно воплощено. Да и понятно, постичь глубоко христианское творение духа с помощью материалистических установок и атеистических убеждений невозможно. Теперь предстоит новое прочтение «Слова», прочтение именно как величайшего памятника художественной мысли, как проявление духа человеческого огромной мощи, а не пособия и дополнения к исторической науке. По всем приметам, этот период изучения «Слова», который можно условно назвать  с о ц и а л ь н ы м  или  и с т о р и ч е с к и м, завершился. Об этом в определённой мере свидетельствует  издание “Словаря-справочника «Слова о полку Игореве»” в шести выпусках (составитель В.Л. Виноградова. Л., «Наука», 1964-1986). А также – пятитомной “Энциклопедии «Слова о полку Игореве»”, подготовленной Институтом русской литературы (Пушкинским Домом) РАН, издание, как сказано в аннотации, «подводящее итог двухвекового изучения и художественного освоения «Слова о полку Игореве» (Санкт-Петербург, 1995 г.).
Смею утверждать, что как памятник духовный, как творение художественное «Слово о полку Игореве» и по сей день остаётся, во многой мере непрочитанным и непонятым. И это объясняется не какими-то досадными недоразумениями или недосмотром, не ленью или нелюбопытством исследователей и читателей, но, скажем так, – специфическим, вульгарно-социологическим пониманием литературы и духовной природы человека. Толкование «Слова» остаётся как бы в стороне от основных духовно-религиозных и мировоззренческих проблем, постоянно сотрясавших и сотрясающих Русь и Россию. У человека, ведь нет  более значительного события в его жизни, чем потеря им веры или обретение её. Всё остальное, что ни случается с ним в его земной жизни, определяется этим. Войны, революции и смуты – не причины, а уже следствия духовной прострации человека, неизбежные следствия скопившегося в душах зла. А «Слово» повествует именно об этом.
Настало время прочитать «Слово» через духовно-мировоззренческие представления, то есть, через то мысленное древо, которое вослед за Бояном выстраивал автор древнерусской поэмы.
Такое прочтение «Слова» уже давно предпринимает Пётр Ткаченко. Его новая работа – литературно-критическая повесть «Поиски Тмутаракани. По «мысленному древу»: от «Слова о полку Игореве до наших дней» более полно обнажает христианскую основу древнерусской поэмы. И явится, без всякого сомнения, большой новостью как для внимательных, благонамеренных читателей, так и для специалистов по древнерусской литературе. Впрочем, для всех, кому дорога великая русская литература. Новое прочтение «Слова» через христианское понимание мира находится в общем русле поиска духовного смысла нашей истории и жизни в столь невнятное время.
Без выявления христианской, библейской основы «Слова» невозможно его постижение. Этого не поняли даже первые издатели поэмы, уже видимо,  заражённые «просветительскими» идеями. Или как сказано в Энциклопедическом словаре «Россия» Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, «эти первые издания русских памятников не отличаются точностью передачи рукописного текста и нередко дают неверный перевод или объяснение, что объясняется общим состоянием тогдашней палеографической и филологической науки в России».  Из современников первых издателей, пожалуй, только К.Ф. Калайдович увидел в нём христианскую, библейскую основу. В последующее время, в 1930-х годах это отстаивал В.Н. Перетц. Но, в силу известных причин, всё изучение памятника пошло по позитивистскому, материалистическому пути. «Слово» оказалось, по сути, утопленным в этих воззрениях и в «истории». В наше время, пожалуй, только замечательный поэт и мыслитель, главный редактор «Сибирских огней» Геннадий Карпунин всерьёз прочитывал «Слово» через христианские образы («По мысленному древу», Новосибирское кн. изд., 1989).   
Но теперь наметилась другая крайность – свести толкование «Слова» к церковной догматике. То есть, найти переклички «Слова» со Священным Писанием и посчитать на этом исследование законченным. Найти же такие переклички – это полдела. Надо ответить на вопросы о том, какое значение они имеют в самом тексте древнерусской поэмы.  Ведь подобные исследования грозят загнать изучение «Слова» теперь уже в религиозную и церковную догматику (снова лет эдак на двести), которая ничем не лучше позитивистской и материалистической догматики…
Христианское прочтение «Слова» уже давно должно было быть предпринято.  Ну самые очевидные факты. К примеру, исследователи настойчиво выискивают «языческую» основу «Слова», которой там нет. Выискивают для того, чтобы не говорить о христианстве поэмы. В поэме нет упоминаний ни об одном языческом боге. Есть опосредованное с добавлением – внуце: Стрибожи внуце, и т.д. Хръст – это вовсе не языческий бог солнца, который торчит здесь ни к чему, а титлованное написание имени Христа, которому прерыскивал путь, то есть, дерзал на Него «обесившийся» Всеслав. На реке Каяле тьма свет прикрыла в Гдень – в Господень, в Судный день, а не в третий. Г- это титлованное написание имени Господа, что было обыкновением.
Ну какой же Боян, предшественник автора «Слова», язычник, если он, «смысленый», увещевал обесившегося Всеслава: «Ни хытру, ни горазду… Суда Божия не минути». Язычники к Суду Божьему не взывают. В толкованиях «Слова» это совершенно понятное место остаётся «тёмным». Но чтобы не протолковать его, надо было «не понять» фразы «обесися синей мгле», то есть – обесившийся синей мглой или в синей мгле Полоцкий князь Всеслав. Это – именно обесившийся, то есть, стал сторонником беса. Тем более, что «синяя мгла» во всей русской поэзии является признаком потусторонности.
Надо же было, наконец, ответить на вопрос, почему в «Слове» поминается дань хазарская – «по беле от двора», то есть, по девице, по женщине от двора, а вовсе не по беличьей шкурке, как долгое время считалось. Причём, эта дань ставится в вину князю Игорю, в то время как Хазарскую империю князь Святослав разгромил к тому времени более двух веков назад, в 965 году…
Тмутаракань в «Слове» занимает центральное место. И вовсе не является географическим понятием, но исключительно духовным. Уже хотя бы потому, что она не являлась целью реального военного похода князя Игоря. Даже не упоминаемая в летописях с описанием этого похода. «До кур Тмутараканя» – означает до кумиров, до библейских кумиров, то есть неживых богов. Кур – это  титлованное, сокращённое слово кумиров. Об этом прямо говорится в «Слове», что Тмутаракань – это место болвана. Ветхозаветного, вавилонского истукана. Кумир и болван являются тут синонимами. Молодые князья Игорь и Всеволод и пошли «поискати» Тмутараканьских кумиров, иных, чужих богов. О чём сокрушается великий князь Святослав…
Через христианские воззрения открываются некоторые образы древнерусской поэмы, которые только с исторической точки зрения были непонятными и остались для исследователей невразумительными. Так, в начале поэмы говорится, что тогда пускали «десять соколов на стадо лебедей». Боян же этого не делал, «не десять соколов на стадо лебедей пущаше». То есть, говорится о некоем княжеском деле, в котором Боян не участвовал, так как у него своё дело – поэтическое, «вещие персты на живые струны воскладаше». Но почему именно десять? Это – апокалиптический образ (Откр. 17:12), но имеющий историческую основу.
Поскольку поэма посвящена, прежде всего, вере – её утрате и её обретению, то под «старым Владимиром» имеется ввиду великий князь Владимир Креститель Руси. Он же при «выборе веры» по совету «бояр своих и старцев гражданских» отобрал мужей славных и умных числом десять для испытания веры: «Идите сперва к болгарам и испытайте веру их». Десять соколов – это десять славных и умных мужей, которым поручалась миссия чрезвычайной важности – испытание веры для принятия её всем народом. Это было понятно в те времена, так как об этих десяти за сто пятьдесят лет до «Слова» упоминается в «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона. А название мужей «соколами» обычное образное выражение. Одни князья в поэме названы «воронами» в негативном смысле, другие – «соколами». Это обычное образное сравнение в поэзии вплоть до сегодняшнего дня: «Сокол идёт и головушку клонит Мимо открытых ворот» (Ю. Кузнецов).
«Свою трудную повесть автор «Слова» ведёт «от старого Владимира до нынешнего Игоря». На основании чего автор сближает великого князя, Крестителя Руси, и удельного князя, отстоявшего от него почти на два века? Признак, на основании которого сближаются князья, один – отношение к христианской вере. Старый Владимир принял христианство. Нынешний Игорь остался верен ему. Путь (поход) князя Игоря – это его путь к вере, путь обретения её. От поисков идольских кумиров Тмутараканя до святой Богородицы Пирогощей. Путь обретения веры для князя Игоря оказался тернистым и трудным. Через поражение, разорение Русской земли, реальный и духовный плен. Впрочем, так бывает в жизни каждого человека, вне зависимости от того, в какое историческое время он живёт».
Но насколько фетишировано сегодня понимание «Слова». Толкование его образов превратилось в некую занимательную игру «отгадок». Причём, именно в выявлении «реалий», реально-бытовой основы поэмы. Можно сказать, что изучение «Слова» зашло в позитивистский тупик. Даже поэты, чуткие к слову, включаются в эту бесконечную абсолютно бесплодную игру, словно уже утратив всякую интуицию к прозрению. К примеру, поэт Дмитрий Воденников нисколько не сомневаясь, толкует «До кур Тмутараканя», привлекая для этого «Аз и Я» О. Сулейменова и якобы  тюркскую основу «Слова»: «В своей книге «Аз и Я» Сулейменов стёр всю тёмную позолоту с тёмных мест «Слова о полку»… Так вот «куры» – это просто стены». Так по-тюркски. Куры города Тмутаракани – это стены города. До которого, кстати, и доскакал один из героев «Слова». («Литературная газета», № 30, 2021). Но даже то позитивистское толкование никаких «кур» в смысле птиц, не привлекало для толкования этого образа. «Куры» появились в смысле «до петухов», то есть до рассвета так как Всеслав волком в ночь рыскал… На это так и хочется сказать стихами Ярослава Смелякова: «Ежели поэты врут, больше жить не можно…». Ну были же поэты, чувствовавшие «Слово о полку Игореве». Говорят, Сергей Есенин знал древнерусскую поэму наизусть. А его поэма «Песнь о великом походе», написанная по мотивам «Слова», прекрасна, искромётна, завораживает стихией языка даже тогда, когда поэт не прозревал истинный смысл того или иного слова. А тут: «Бегают по городу Тмутаракани куры, квохчут…».
Словом, в новой книге Петра Ткаченко «Поиски Тмутаракани» предпринято  новое прочтение древнерусской поэмы. Не очередное, каких и теперь, немало. Не одно из них, предпринимаемое в том же позитивном русле, а именно, новое. Для этого наступило время. Это мог, видимо, сделать и какой-то иной исследователь. Но выбор пал на него, всю жизнь занимающегося «Словом о полку Игореве», уже выпускавшем книгу о его христианском прочтении к двухсотлетию первого издания «Слова» – «В поисках града Тмутаракани» (М., Издательство Московского государственного университета, 2000). «Поиски Тмутаракани» Петра Ткаченко – это, можно сказать,  наконец-то,  прочтение древнерусской поэмы. Во всяком случае, указание на путь, которым только и можно приблизиться к её пониманию: не только историческое, реально-бытовое, но духовно-мировоззренческое, христианское её постижение. Прочтение поэмы через библейские образы. То есть, с точки зрения верований самого автора древнерусской поэмы.
Литературно-критическая повесть Петра Ткаченко «Поиски Тмутаракани» несомненно открывает новый этап в постижении «Слова о полку Игореве», который можно назвать постисторическим или просто – духовным. Как и должно прочитывать творение духа.

Книга украшена рисунками талантливого художника Сергея Рубцова.


Екатерина СТЕБЛИЕВСКАЯ.
г. Краснодар

Пётр Ткаченко. «Поиски Тмутаракани. По «мысленному древу»:  от «Слова о полку Игореве» до наших дней»». Литературно-критическая повесть. М., издательство «Звонница-МГ», 2021.  – 223 с.
Пётр Ткаченко. «Трагические судьбы русских писателей». (М. Лермонтов, А. Блок, А. Фадеев, М. Шолохов, М. Цветаева, Н. Рубцов, В. Белов, Ю. Кузнецов) М., Издательский дом «Звонница-МГ», 2020. – 490 с.