Потерянные. Глава третья

начало: http://proza.ru/2022/11/20/629

Закрапал мелкий дождик, и Нина Ивановна поспешила к вокзалу. В дверях она столкнулась с молодой парой, выходившей из здания и сделала шаг назад, чтобы их пропустить.

- Нина Ивановна! 

На неё смотрело улыбающееся лицо её бывшей ученицы из последнего выпуска – Анечки Сомовой. Её спутник бережно поддерживал её за локоток.

- Ну вот, - пронеслось в её голове. – Позор-то какой…

- Ой, Ниночка Ивановна, как я рада вас видеть! – защебетала Анечка, - Вы встречаете или провожаете? – и не дожидаясь ответа снова защебетала, - Я слышала, что вы в город переехали. Мне Лариска Петрова звонила. Вы помните Петрову? Ну, рыжая такая, с косой? Ой, чуть не забыла! Я ж замуж вышла! Это Игорь, муж мой.

При упоминании этого имени, Нина Ивановна как-то внутренне сжалась, но быстро овладела собой и улыбнулась: «Здравствуй, Анечка! Как же ты похорошела! И светишься вся…»

Анечка вырвала руку из руки своего спутника и бросилась Нине Ивановне на шею.
– Ой, я так по вам соскучилась, Ниночка Ивановна! И по школе тоже… А вы давно наших видели? – и быстро обернувшись к мужу с притворной укоризной покачала головой, - Игорёчек, ну что ты стоишь, как истукан?! Поздоровайся с Ниночкой Ивановной! Это ж учительница моя! Классная классная! – и довольная своим каламбуром, засмеялась.

- Ниночка Ивановна, вы обязательно должны к нам в гости приехать! Обязательно! – она полезла в сумочку и достала оттуда маленький блокнотик, что-то написала и, вырвав лист, протянула его Нине Ивановне, - Вот, улица Сиреневая пятнадцать, квартира шесть. Мы с бабушкой Игоря живём. Она старенькая, но очень-очень добрая! Правда же, Игорёчек? А вы, наверное, у дочки живёте? У вас внук или внучка? Забыла… Вы только представьте, Ниночка Ивановна, у меня теперь фамилия – Щукина! Правда, смешно? Была Сомова, стала Щукина. Аквариум какой-то… - и она снова засмеялась.

Всё это время Игорь порывался что-то сказать супруге, но безуспешно, та казалось ничего вокруг не замечала и без конца сыпала вопросами, на которые ей не нужны были ответы.
Нина Ивановна молча кивала, улыбалась и невольно сравнивала эту сегодняшнюю девочку с той недавней школьницей. Нисколько ведь не изменилась. Какая была тараторка, такая и осталась.

- А мы в Сочи едем! – радостно сообщила Анечка и вдруг её глаза расширились, а лицо приобрело испуганное выражение, - Ой, мы ж на поезд торопимся, - она дёрнула своего супруга за рукав, - побежали, Игорь, а то опоздаем!
 
Она чмокнула Нину Ивановну в щёку и, напомнив напоследок, что через месяц обязательно ждёт её в гости, выпорхнула за дверь, таща мужа за рукав.
Анечка то и дело оборачивалась, и махала рукой своей старенькой учительнице, ослеплённая своим счастьем, совершенно не догадываясь, что перед нею стояла несчастная старуха, оставшаяся у «разбитого корыта». Но если у пушкинской старухи была и ещё землянка, да и старик живой, то у Нины Ивановны не было ни того, ни другого.
Нина Ивановна ещё постояла немного, и когда пара скрылась из виду, зашла внутрь вокзала. Зал был полон. Она поискала глазами свободное место. Мест не было. Обошла зал, но никто не вставал. Кто-то спал, растянувшись на несколько сидений, кто-то обедал, разложив на соседнем сиденье еду, кто-то просто держал место, поставив на него сумку… А пассажиры всё шли и шли, таская за собой баулы, и кажется не было конца этой людской лавине.

Нина Ивановна прислонилась к стене. Ныла спина, ноги были тяжёлыми. Она подумала о том, что прошлой ночью было холодно и хорошо бы занять место подальше от двери, которая то и дело распахивалась от снующих пассажиров, создавая сквозняки. Она зачем-то вынула листочек с адресом Анечки и долго смотрела в эту бумажку. «Сиреневая пятнадцать, квартира шесть…» Снова её сунула в карман. Она знала, что не пойдёт туда. Наверное, не пойдёт…  Перед глазами стояла счастливая Анечка Сомова-Щукина и её застенчивый супруг, совсем мальчик. Ей стало совестно, что она почему-то совсем не обрадовалась этой встрече, плохо приветила бывшую ученицу, не расспросила о том, где она учится или работает… Не хотела или не успела спросить? Растерялась, испугалась этой встречи. Она стыдилась себя, своего нынешнего положения, своей слабости. А ведь когда-то она учила их, своих учеников дисциплине и ответственности, учила доброте и великодушию, учила не пасовать перед трудностями и не сдаваться, столкнувшись с неудачей… Она читала им хорошие и правильные книги о героях войны и труда, прививала им всё то хорошее, что делает человека счастливым. И вот сама, столкнувшись с несправедливостью, не усвоила собственные уроки, не смогла противостоять злу и спасовала. Струсила. Прости меня, Анечка…

    Она устало прикрыла веки. И тут же погрузилась в уже привычные тягостные воспоминания. «Муж Игорь»… «Игорёчек»… Ирочка тоже так называла своего мужа… Какие же они разные. Дай бог, чтобы разные. Как он заботливо и с нежностью держал Анечку под руку… И так искренне, так трогательно, словно боялся, что она упадёт без его поддержки. Пусть они будут счастливы. Пусть подольше у них продлится эта «медовая» пора. Игорь Васильевич был тоже внимателен к Ирочке, но делал это как-то напоказ, нарочито ласково, будто пытался произвести на людей нужное впечатление. И ему это удавалось. И только Николай видел эту фальшь.

* * * * *
Игорь Васильевич, получив диплом врача, по специальности работать не стал, а подался в предприниматели, познакомившись с нужными людьми и создал свой маленький аптечный бизнес. Поначалу доходы были небольшими, но бизнес развивался, расширялся и со временем превратился в крупную фармацевтическую компанию. Он стал много зарабатывать, их семья ни в чём не нуждалась, и Ирочка бросила работу в школе, предпочтя роль домашней хозяйки. По мере роста доходов росли и потребности. Отдыхали они теперь не в частных халупах у Чёрного моря, а на роскошных курортах средиземноморья, снимая целые виллы в Италии и на Кипре, бороздили моря и океаны дорогими яхтами, носили одежду от известных дизайнеров. У Игоря Васильевича появилось много влиятельных знакомых, которые, как и он, строили своё благополучие на неблагополучном здоровье других. У Ирочки появилась страсть к роскоши и изяществу. Она с большим вкусом обставляла их квартиру, а чуть позже и трёхэтажный особняк антикварной мебелью, которую выписывала из Италии. Впрочем, из Италии она выписывала не только мебель, но и мастеров и дизайнеров, которые ей делали ремонт из тамошних материалов.

    Ирочка дистанцировалась от своих прежних подруг, школьных и институтских приятелей. Она перестала общаться с бывшими коллегами по работе. Её новый мир заполнили только нужные и важные для их бизнеса люди. Они устраивали торжественные приёмы для гостей высокого ранга и вечеринки для «не очень», на которых мужчины решали все острые вопросы, касающиеся зарабатыванию денег, подписывали важные документы, устанавливали новые знакомства и деловые связи. Женская же половина уединялась для обсуждения новых показов мод в какой-нибудь Франции или Италии, делилась впечатлениями о недавней нью-йоркской выставке авангардной живописи, говорила о путешествиях, бриллиантах, новых туфлях, сумочках, длине платьев и о безвкусице в гардеробе одной из светских львиц, уехавшей на ПМЖ в Англию, у которой «ни рожи, ни кожи» и как слеп был тот липовый лорд, за которого она выскочила замуж…

    Ирочка стала стесняться родителей, своего простого происхождения, ведь многие, кто был вхож в их дом имели аристократические титулы. И даже неважно, были ли они куплены, или на самом деле эти люди принадлежали к высшей знати, главное то, что было на данный момент. А у неё что? Отец - мастер на заводе, мать – учительница, да ещё и в сельской школе. Какой позор для её имиджа. Вот у Игоря оба родителя зубными техниками работают, всё ж престижней, чем вкалывать на производстве. И работают нынче те, кто не смог нормально устроиться в жизни, это Ирочка хорошо усвоила. Она старалась «дотянуться» до своих новых знакомых, страшно им завидовала и старательно избегала темы, касающейся её родных. Она не знала, что новые подруги, млевшие от её обаятельного мужа, сплетничают о ней и подхихикивают, называя её простушкой, из которой никакими нарядами и драгоценностями не «вытравишь деревенщину». Она не замечала и того, что половина тех, кого они считали своими лучшими друзьями, обычные любители халявы и завсегдатаи тусовок, среди которых зачастую в качестве приглашённых, а то и забредших на «огонёк», были и представители богемы, состоящей из бывших и действующих знаменитых спортсменов, начинающих и состоявшихся артистов, певцов и певичек, их продюсеров… Были среди них и бывшие бандиты, сколотившее своё состояние на крови и ставшие впоследствии уважаемыми в деловых кругах людьми. Некоторые из гостей напивались так, что устраивали скандалы и даже драки, в связи с чем Игорю Васильевичу через своих людей в «органах» приходилось утрясать сию проблему, дабы данное происшествие не стало достоянием общественности.  Но так или иначе, все эти вечеринки с раутами окупались значимыми сделками, приносившими хороший доход и укрепляли положение Игоря Васильевича в высшем обществе. Ирочка была счастлива. Она была красива, стройна и безумно любила своего мужа, превратившего её жизнь в сказку.

     Они перестали бывать у стариков и лишь изредка отмечались для того, чтобы сделать дежурный звонок, поздравив с днём рождения или с Новым годом. Они жили яркой и как им казалось, полной жизнью человека с достатком, не считая денег на праздность, потому, что в их кругу, кругу состоятельных людей принято шиковать, а роскошь, как известно не что иное, как противоположность нищеты. Радость от вечного праздника и желание оставаться на плаву светской жизни настолько прочно вошли в сознание Ирочки, что иную жизнь она себе уже не представляла. Они совсем не помогали старикам, считая это чем-то ненужным и даже унизительным для Ирочкиных родителей. Впрочем, родителям Игоря ежемесячно выделялась некоторая сумма, поскольку они, по мнению Игоря Васильевича, были менее строгих правил.


продолжение: http://proza.ru/2022/12/10/1797