Глава 26. Взаимоотношения сестёр

Отец В официально не благословлял общаться сёстрам между собой. Как и матушка Николая в Малоярославце. Причиной он назвал возможность заразиться друг от друга греховными страстями, помыслами, ропотом. Но на самом деле это тоже был принцип "разделяй и властвуй". Запретить женщинам общаться - это всё равно, что запретить дышать. Мы таким образом хоть немного избавляемся от накапливающегося негатива и становимся добрее. Понять это может только женщина. Но отец В не хотел этого понимать и не мог нам обеспечить духовную здоровую обстановку, мир, дружбу, взаимоуважение. Его вообще не было среди нас, о чём говорить. Мало того, когда он появлялся, он строил из нас треугольники, многоугольники, заставлял обижаться друг на друга, ревновать, плакать, бороться. По-другому он не умел.


Отношения между сёстрами без отца В более-менее стабилизировались. Мы начинали потихоньку общаться и взаимодействовать. Но когда он приезжал, все ходили озабоченные, нервные и внутри всегда знали, где он находится, с какой сестрой сейчас беседует, и сколько уже часов прошло, как она вошла. Это очень нас всех выматывало и отвлекало от дел. Или, например, бывало часто такое: трудишься на послушании на улице, а батюшка начал проводить духовную беседу со всеми дома. И когда ты появился, уже добрых два часа прошло. Ты всё пропустил, и было обидно до слёз. Или все сидят, беседуют, а ты должен трапезу накрывать вдалеке от того места. Тоже невыносимо. Сейчас мне кажется, что это происходило не от какой-то особой монашеской чувствительности или влюблённости в батюшку, а от элементарного информационного голода, себяжаления и женской потребности эмоционального контакта с людьми. Условия-то ведь, правда, тяжёлые: ни поесть вдоволь, ни поспать. Ещё и послушать про духовное не дают и незаметно для других унижают таким образом.


Меня всегда беспокоило то, что батюшка из-за этих бесед и сам не спал, и другим не давал. Когда он спал, вообще было непонятно. Но нам и без того короткий сон был жизненно необходим для выполнения послушаний. А он только беседовал и очень редко служил. За это его многие считали святым подвижником. В итоге эти беседы кроме усталости, обиды и ревности ничего не давали.

 
Некоторые сёстры тяжело переносили разлуку с батюшкой. Когда он уезжал, они проливали тихие слёзы. Я уже так не страдала. Даже привыкла, что проблемы начинались лишь с его приездом. Но некоторые сёстры свято верили в то, что мы будем вместе с ним когда-нибудь. И даже договорились читать «молитву по соглашению». Наше прошение звучало так: «Господи, устрой, чтобы мы все были вместе!» Но почему-то чувствовалось, что на это нет воли Божией. Иначе не случились бы с нами такие грозные события.


Чтобы я не создавала вокруг себя революционный кружок, меня отселили от послушниц-певчих и поселили к инокиням. Инокини у нас считались более духовными людьми. Отец В им позволял намного больше капризов, чем послушницам.


Мы жили вчетвером, повесив занавесочки между топчанами. Ин.Татьяна, ин.Екатерина, ин.Наталия и я. В кельях был иной раз холод до 13 градусов и ниже, хоть Аннушка и попыталась утеплить старинные окна полиэтиленовой пленкой. Я спала, одетая в свою студенческую дублёнку. Мне её привезла из дома мама. Я грела себе два кирпича на печке, чтобы положить их на ночь по бокам. К утру они становились холодными. Некоторые сёстры тоже так делали.


Спали мы по доброй юсуповской традиции без матрасов, на досках, застеленных тонким шерстяным одеялом, чтобы не залёживаться. Обстановка наших жилищ была нищенской. У кого была тумбочка или табуретка, тот считался богачом. Из личных вещей был скудный набор одежды, летней и зимней, несколько книг, маленьких иконочек и обязательный будильник, чтобы не опаздывать на правило и послушания. Благодаря дублёнке, валенкам и пуховому платку можно было жить и чувствовать себя человеком.


Один раз наша келья угорела. Нас спасла мать Татьяна. Я лежала в оцепенении. В голове был шум. И не хотелось даже слушать её голос. Она закричала: «Сёстры! Вставайте! Мы угорели! Ноги не слушаются. Скорее уходите отсюда!» Мы выползли из кельи почти на четвереньках. Я легла в коридоре на полу и лежала минут десять. Оказалось, что послушник Александр рано закрыл трубу. После этого происшествия мы стали как-то дружнее.


.    http://proza.ru/2022/11/25/311


.   Фото из личного архива, К.Брагин.