9. Прыжок в бездну

На протяжении всего дня подруги держались рядышком, справедливо ожидая от двух друзей ответной атаки в любую минуту. Но те, казалось, забыли о них. Вале, знавшей, что мужское коварство седьмого «Б» может принять любую форму, такое поведение приятелей очень не нравилось. Уж лучше бы очередное столкновение произошло в школе. По крайней мере, на этом они до поры успокоились бы. Теперь придётся всё время быть начеку. Весь предпоследний урок Валя искоса поглядывала на их парту. Но лица друзей были безмятежны. И вдруг Валя ощутила уколы совести, чему очень удивилась и даже внутренне возмутилась. Она-то чем виновата в случившемся? Они просто хотели поговорить с Мишкой, а получилась очередная стычка «Алых и Белых роз».
Так называет Дмитрий Сергеевич их испортившиеся отношения. Почему так получается?  В прошлом году были, не разлей вода. А нынче…
За что бы ни взялись, всё у них наперекосяк идёт. Взять дежурство. Что это за разделение труда? Я мою свою половину, ты свою. Убирать класс надо вместе, тогда и ссориться не из-за чего будет. Если после каждого дежурства устраивать такие баталии... Она вздохнула и ещё раз взглянула на Мишку. Дома ему за куртку попадёт. Сашке завтра велели отца привести...
Получается, в этом она виновата? Вот вчера, он сквозь зубы попросил дать скатать домашнее задание. А почему она ему должна была дать «скатать»? Отказала. Он уроки не учит, развлекается, и это нужно покрывать? В результате получил очередную пару. Вызвали мать. А может, у него просто не получается с русским языком? Может, надо помочь?..
Валя невольно улыбнулась: странные мысли сегодня её одолели.  Как же, примет Сашка помощь, да ещё от девчонки, да ещё от той, которую считает врагом.
На последней перемене она неожиданно для себя подошла к Мишке и застенчиво предложила:
— Давай зашью куртку? Будет аккуратно, никто и не заметит.
— Обойдёмся, — вместо него мрачно буркнул Сашка, — отваливай.
А на последнем уроке на её парту звучно шлёпнулась записка. Валя почему-то сразу поняла – это от них. Она безотчётно прикрыла клочок бумаги рукой, но, поймав Сашкин внимательный взгляд, небрежно развернула записку и прочла.
Сердце похолодело. Мальчишки оставались верны себе. Она ещё посмела их жалеть. Нет, с ними по-человечески нельзя.
— Покажи, — раздался шёпот Тани.
Она чуть было не протянула записку, но что-то удержало её. Таня восприняла бы это, как призыв к очередному боевому действию. Они только и рассчитывают на то, что она покажет записку подругам. Ждут - не дождутся очередной баталии. А она возьмёт и выйдет к ним одна. Однако сердце тревожно заныло, когда представила себе эту картину. И тут же отогнала её от себя. Чепуха. Не будут же мальчишки вдвоём нападать на одну. Что там ни говори, это не в их правилах.
— Уснула? — Таня толкнула её под локоток. — От кого послание?
— Это так, от Ольги... ничего особенного, — она спрятала записку в кармашек фартука.
— Твоё дело, — Таня демонстративно отвернулась.
И тут раздался звонок. Валя собралась в раздевалку и хлопнула себя по лбу. День был настолько событийным, что она совсем забыла – сегодня её очередь убирать с Олегом класс.
— Тебя подождать? — спросила Маша.
— Она в нас не нуждается, — съязвила Таня, — у них с Олей секреты завелись.
— Тогда не опаздывай, — Маша растерянно потянулась за Таней. — Сегодня должны читать новую пьесу. Девочки говорят, Ирина Михайловна звонила каждой из нас чуть ли не персонально и очень просила обязательно быть. Чудно.
 Валя тоже удивилась этому звонку. Ведь по расписанию занятия у них должны были быть послезавтра. Опаздывать к Ирине Михайловне было никак нельзя. Что-то ей подсказывало, что новая пьеса – это результат её похода к Ильину.
… Но Валя опаздывала.
Во дворе школы всё это время бдительно несли вахту закоченевшие Сашка с Мишкой. На них она чуть было не на¬ткнулась, собираясь покинуть школу после уборки класса. Трижды она осторожно добиралась до центрального входа и трижды поворачивала назад. От былой решимости встретиться с мальчишками лицом к лицу не осталось и следа. Вернувшись в последний раз, Валя в отчаянии уселась на парту, расстегнула пальто, достала из кармашка фартука записку, ещё раз обречённо пробежала по ней глазами: «Тропа, берегись! Живьём не уйдёшь!» Вместо подписи красной пастой был нарисован череп со скре¬щёнными костями. И она ещё раз подумала: наверно, не так надо было вести разговор с Мишкой. Тогда у него не порвалась бы куртка. У Сашки не вызвали б в школу отца, и они не торчали бы на школьном дворе, леденея от холода и злости. А она была бы уже в драмкружке среди своих девчонок. И, конечно, надо было показать записку Маше с Таней. Что это на неё нашло? Подумаешь, решила обойтись без стычки, в благородство поиграть захотелось. И Олег домой ушёл. Хотя, какой от него толк? Принёс два ведра воды, вымыл свою половину – и до свидания. Ах, он скрипач, ах, у него руки! Всё равно, не стал бы за неё заступаться. А эти… додумались написать такое: «Живьём не уйдешь». Ещё как уйду!
Валя решительно поднялась с парты и подошла к холодному прямоугольнику окна, выходящего на пустырь. «Так даже быстрее, — подумала она, подышала на стекло и быстренько нарисовала рожицу с рожками. — Через пустырь, через парк, это не то, что в объезд на троллейбусе». Рожица на стекле съёжилась, сморщилась, заплакала и вовсе исчезла. На Валю глянули полные решимости собственные глаза.
— Не уйдёшь?!— зло повторила она. — А вот и уйду!
Она взлетела на подоконник и звонко клацнула шпингалетами. В класс ворвался морозный воздух.
«Всё-таки второй этаж…— мелькнуло у неё в голове, и коленки предательски задрожали…»
Чтобы не быть противной себе самой, она швырнула вниз портфель и приземлилась за ним вслед. Чуть не плача, с трудом выбралась из сугроба, погрозила распахнутому окну мокрым кулачком и, слегка прихрамывая, побежала, на ходу придумывая самые фантастические оправдания своему опозданию.