Глава 1. Предыстория

Предыстория моей монашеской жизни не очень обычна. Внешне всё было благополучно. Я родилась в смешанном браке русской студентки и иракского аспиранта. Отец приехал учиться в СССР по направлению компартии Ирака.  Мама помогала набирать ему диссертацию на русском языке. Благодаря чему он защитился, получил учёную степень и уехал работать в Алжир, оставив маму с двумя совсем маленькими детьми. Мама устроилась работать. А мной и моей сестрой занялась бабушка. Так мама смогла с бабушкиной помощью доучиться в институте и стать инженером-строителем.


Бабушка была, пожалуй, единственным человеком, который по-настоящему нас любил. Она работала мастером-художником по росписи шёлковых платков.  Бабушка водила нас в детский сад, на скрипку, занималась с нами в начальной школе, верила в нас, учила рисовать. Она могла часами сидеть со мной над прописями, выравнивая мой почерк. А по математике она объясняла мне задачи, пока я пойму, рисуя грядки со свёклой, корзины с яблоками и прочее. Она радовала нас на Новый год, покупая шары на елку. А на Пасху ездила в Москву на электричке освящать кулич, чтобы приобщить нас к святому. Она заставила нас выучить молитвы «Отче наш» и «Богородицу». Поила Крещенской водичкой. Мы не были крещены, при рождении папа прочитал исламские молитвы и суры из Корана. Бабушка боялась нас крестить тайно от него. Она обеспечивала полностью нас на свою скромную пенсию, держала хозяйство: кур, коз, гусей.


Отец смог позвать нас к себе жить, только когда мне было девять. Там в Северной Африке он работал в проектном бюро, получал хорошую зарплату. Папа относился к нам прохладно. Он выстроил сразу строгие границы, что можно, что нельзя. Даже альбом с нашими фотографиями смотреть было нельзя, он говорил, что это его альбом. Заниматься с нами он не хотел, несмотря на хорошее знание английского, математики. Он не мог держать себя в руках, раздражался на непонятливость и ругался. Мы сразу скатились до троек. Он воспитывал нас в строгости, как мальчиков.

 
Мама, сама выросшая без отца, уговаривала нас потерпеть. Мама называла его «наш папа». Моей детской мечтой был велосипед. Папа сказал, что если мы с сестрой прорешаем за лето свои учебники по математике, он купит нам итальянский велосипед. Мы решали каждый день по 25-30 заданий. Но он не купил потому, что, якобы, передумал. Не ожидал, что мы будем сидеть за учебниками всё лето. Мне было тогда 10 лет.


Несмотря на папин сердитый нрав, мы росли относительно счастливыми детьми, потому что шли 90-е, в России это было страшное, полуголодное, бандитское время. А мы жили на Средиземном море. Круглый год у нас были фрукты, мороженое, поездки по побережью, в зоопарк, в пустыню Сахару, в горы. Пикники, выставки, древнеримские города с амфитеатрами, где казнили христианских мучеников – вот такой была наша юность.

 
В целом папино отношение хоть и сбивало мою самооценку, но мне было с чем сравнить, я помнила бабушкину безусловную любовь.

 
Мы с сестрой закончили школу при Посольстве РФ. Это была лучшая из трёх русских школ в Ливии. При Ельцине она осталась единственной, остальные закрыли из-за эвакуации большинства военных специалистов. В посольской школе учились в основном дети дипломатов, работников Посольства, Консульства, Торгпредства, дети оставшихся военных специалистов из России, Украины, других стран СНГ и дети от смешанных браков, арабов (ливийцев, ливанцев, иракцев, египтян) и русских, работающих в стране по частному контракту. Когда в болгарской школе отменили старшие классы, в нашу школу перешли учиться болгары.
 

В школе царила многонациональная дружная атмосфера. Обучение в школе было насыщенным и интересным. Организовывались выставки ученических картин, расписных игрушек из глины, спектакли, литературные вечера, спортивные соревнования, КВН, другие интеллектуальные игры. Проходили концерты, на которых пел школьный хор, некоторые песни были на два и даже на три голоса. Иногда наш хор гастролировал в Посольство, а один раз мы ездили в Посольство Италии с танцевально-песенным номером. После этого супруга нашего посла пригласила весь дипломатический корпус разных стран, и мы выступали перед ними в атласных сарафанах, отделанных яркими золотыми галунами. Это было очень волнительно и запомнилось на всю жизнь.

 
В нашей школе была спортивная площадка, большой актовый зал на открытом воздухе, огромная библиотека с лестницей из белого мрамора, фильмотека, уютные классы с кондиционерами и коврами. В конце школьного коридора как положено на деревянном постаменте возвышался бюст Ленина. Но с развалом Советского Союза и приходом демократии Ильичу разбили висок и сделали там дырочку. Всем стало видно, что внутри он пустой и его убрали.


На территории школы росли финиковые и кокосовые пальмы, оливковые и апельсиновые деревья, шелковица, бугенвиллия, был внутренний дворик с фонтаном. Летом нас возили на пляж на посольском автобусе, а в зимние, осенние и весенние каникулы в Ливийский зоопарк, Ливийский Государственный музей в Старом городе, на развалины древнеримских городов Сабраты и Лептис-Магны.

 
В такой арабской колоритной обстановке мы впервые услышали о Боге от командированной учительницы. Учительница часто пересказывала на уроках химии и биологии Евангелие и жития святых, а также настоящие чудеса, которые произошли с ней и её знакомыми. Нам с сестрой запала в душу эта прекрасная история о Сыне Божием, умершем за грехи людей, и мы решили покреститься, приехав в Россию. Дома мы начали поститься и читать молитвы. Пекли хлеб без масла. Переписывали от руки акафисты.


Жили мы в Триполи неподалеку от аэропортовской дороги в небольшом поселении иностранцев (индийцев, египтян, марокканцев, болгар, филиппинцев, югославов, англичан и других семей), принадлежащем строительной организации, в которой работал папа. В ней также работал один из сыновей полковника Муаммара Каддафи. Со многими из соседей у нас завязалась многолетняя дружба. Мы заходили в гости к индусам и видели многорукого бога с головой слона, а также пожертвованные ему бананы на специальном столике и другие лакомства.

 
Мы наглядно видели разные религии и выбор делали совершенно осознанно. В том, что Бог есть, мы не сомневались, вопрос был только в правильности веры. Вместо иконы у нас была открытка с изображением Богородицы. Это открытку нам подарили болгары-соседи. На Пасху болгары угощали нас куличом, освящённым в греческой церкви. На Крещение мы выставляли кастрюльку с водой под ночное звёздное африканское небо, вода потом не портилась годами. Мы сделали лампадку из жестяной баночки и зажигали её перед открыткой. По ночам мы с сестрой гуляли за домом в эвкалиптовой роще. Нам нравилось ходить босиком по острым эвкалиптовым шишечкам, это был как бы детский подвиг за Христа.

 
Учительница записала нам несколько кассет с песнями иеромонаха Романа Матюшина и Литургию Даниловского хора. Мы заслушали их до дыр. И ждали поездки в Россию два года. У учительницы закончилась командировка, и мы остались одни. У нас не было церкви, священников, обрядов и таинств. И даже Евангелие было одно, от Марка, размером со спичечный коробок. Но мы были счастливее всех на свете. Все было просто, Бог и ты. Нам с сестрой было тогда 13 и 14 лет.

 
Папа никогда бы нам не разрешил покреститься. У него были дикие замашки грозить смертью нам за смену религии. Это считалось у них позором всему роду. Он внушал мне вину даже за то, что я родилась девочкой. А девочек можно убивать по исламу прямо при рождении, закапывать живьем в песок. На мой вопрос, чем девочка хуже мальчика, он ответить не смог. Он обещал нам, что выдаст нас замуж за двоюродных братьев, так как его род никому своих женщин не отдает. Мне, воспитанной в русской школе на советской литературе, бывшей пионерке, это всё от начала до конца казалось безумием. Но родителей не выбирают, я росла, взрослела. Своё мнение я стала держать при себе. И уж смиряться с навязанной страшной религией я не хотела. Выходить замуж за двоюродных братьев тоже.


После окончания посольской школы я проучилась год в Колледже при Ливийском Государственном Университете на отделении изобразительного искусства. Обучение шло на арабском языке. Преподавателями были итальянцы и арабы, получившие образование в Москве в Суриковском училище. К концу года я уже изъяснялась на арабском и на английском. Тем временем моя сестра закончила одиннадцатый класс с серебряной медалью. А после вся наша семья переехала в Россию на ПМЖ с целью дать нам бесплатное высшее образование. В 1998 году я поступила в МГАЛП, который был после переименован в МГУДТ. Училась я на дневном отделении на химико-технологическом факультете. А моя сестра поступила в Строительный университет (МГСУ). Пока учились, мы тайком от родителей покрестились и стали посещать православную церковь. Сначала сельскую, потом Собор в городе Д. Несли там клиросное послушание.

 
Духовника у нас не было, и казалось, что если его найдешь, то все проблемы сразу закончатся. Можно будет ни о чем не думать, только слушаться его и попадешь в рай.

 
Мама была относительно равнодушным и инфантильным человеком. Она боялась принять меня как выросшую личность. Откровенный разговор с ней невозможно было завести. Всеми своими проблемами я делилась с сестрой и моей мудрой бабушкой.


   http://proza.ru/2022/04/25/1863


   Фото из интернета. Город Триполи, городская набережная, итальянский бронзовый фонтан "Девушка с антилопой".