Бархатный сезон. Гл. 7. Шахразада и Шахрияр

7. Шахразада и Шахрияр

Но Шахразада только начинала рассказывать оттягивающий её неизбежную казнь сюжет, возлежа на бухарском ковре рядом с Шахрияром, вдыхающим из кальяна запашистый дымок. Начальник гарема жевал щербет, старшая жена ублажала себя жареным арахисом, стражники довольствовались халвой.  Голос Шахразады  журчал прохлаждающей струёй фонтана не столько самому шаху, сколько уже приготовившему и топор, и плаху палачу. Слишком громко сказано -плаху. Это был обычная чурка, на тухлый запах которой слетались жирные мухи из навозных куч, оставленных купеческими ишаками и верблюдами. Город стоял на караванном пути, где на шумных базарах таджик стремился перекричать узбека, армянин азербайджанца, туда -сюда сновали разносчики пресной воды и улыбчивый оценщик с грустными глазами грел в ладони принесённое вдовой  золотое обручальное кольцо умершего мужа.

Элоиза появилась в редакции снова и следующая за нею, как тень проаминазиненная по заказу мужа её бледнолицая подруга Людмила -тоже .

И опять прозвучали  сомнамбулически блуждающие по кругу мурлыкающие нотки:
 -Вы можете провести журналистское расследование?

Ну что –этим двум дамочкам, опять надо было объяснять, что я уже веду это грёбанное расследование! Гребу , как кур навозную кучу. И разгребая, выклёвываю жемчужные зёрнышки фактов, пытаюсь переварить в дедуктивном зобу дохленьких червячков остатков здравого смысла. Что я уже навернулся со своим фотиком с пальмы-и чуть не обломал мослы о бордюр. Что теперь вот, как Кин-Конг ростом метр семьдесят пять, я крадусь с балкона на балкон, чтобы спрятаться в шкафу и оттуда уж точно запечатлеть парочку во время совершения коитуса. Что , возможно, и это, увы, совсем не исключено - я лежу сейчас между Элоизой и Людмилой  в номере пятизвездочного отеля, и они отсыпаются после бурной ночи, сгрузив на меня свои восхитительные ноги. А возможно вторично падаю с высоты вниз- и –бумс!- фотик мой –моя долголетняя мечта, моя месячная зарплата! –вдребезги. Я уже упал. И даже кое –как поднялся, встав сначала на четвереньки,  затем  - на полусогнутые, в последовательности , согласуемой  с  эволюционным учением,  и вот - автоматически и совершенно бессознательно вспоминая осанку перволюдей, только что  спустившихся наземь с деревьев,- двинулся в манящую даль, где каменные топоры заменят бластеры, а ишаков и верблюдов- гравилёты .  Держась за коленку-я ковыляю хромой, подстреленной уткой туда, откуда мы должны стартовать , взмыть, устремиться в манящие звёздные дали. Но что для этого нужно? Звездануться? Совершить трепанацию черепа посредством удара о бордюр? Древние ацтеки, о которых, параллеля все мегалитические постройки мира, вещала гидша, зачем-то дырявили темечки. Считается-они верили в путешествия во времени- и с лёгкостью совершали их с помощью ритуальных жертвоприношений.  Кто знает, может, моя жена и есть та самая егерша из таёжной деревеньки, что саданула по мне влёт из тозовки шестнадцатого калибра!
-Да. Я проведу, а вернее уже провожу это расследование!- отчеканил я ответ  на вопрос.
  Мы стояли возле пальмы. Сладкая парочка. Я не могу отчётливо сказать была ли то пальма в фойе офисного центра, где  газета «Криминальная Сибирь» арендовала помещение, или то были Сочи; набережная , пенящее валы море за парапетом, а не вал сугроба за стеклом. Но совершенно очевидно было, что шторм крепчал, буря рвала шкоты и брамселя, трещали мачта и вымбовка. Хохлатые попугайчики северных широт таранили непрошибаемое стекло и падали, падали замертво, разбрызгивая по алмазнно-льдистым пальмам оконных узоров кровавые пятна мороженых рябиновых ягод, чудом удерживаемых на весу ветвящихся чёрными трещинами и трещинками стволов.
 - Сегодня Аслан его припугнёт, после этого по моим расчетам он уединится в номере со своей мымрой – и им ничего не останется делать, как трахаться. Я заплатила портье, он подмешает им в вино возбуждающего. А Людмилин папа поможет тебе отснять всё это на видео. Он воевал в горах, прошёл специальную подготовку, и кроме видеокамеры привёз с собою альпинистское снаряжение. Тебе не нужно будет рисковать, лазя по балконам. А разбившийся в дребезги фотик я тебе компенсирую, купишь новый…
 Я вообще-то не уверен был, что этот разговор происходил у пальмы возле двойных стёкол , о которые  метельными зимами разбивались свиристели или на набережной у  похожего на  круизный лайнер отеля, где у парапета я опять наткнулся на знакомого, мучительно напоминавшего мне кого-то гитариста-стритаря.  Перемалывающие время лопасти событий  так баламутили непроглядную темноту, в  водоворотах за кармой возникало столько лиц и ситуаций, они плыли, расслаивались и перемешивались совершенно беспорядочно, разрывая ячеи сетей логики, прорвав которые гигантские рыбины подсознания уносились на глубину живыми субмаринами. Вот тогда –то передо мной и  начала маячить черная дыра отверстия  в  шершавом, неотёсанном дольмене. Сложенные карточным домиком циклопические камни выглядели чем –то вроде затонувшего на дне океана храма, потаённым переходом из одного измерения  в другое.
    Как раз заглянув в этот подернутый мохом проход я, как в иллюминаторе субмарины или сквозь линзообразный глаз глубоководного чудовища, увидел себя  в гостиничной постели с тропически горячей брюнеткой и прекрасной лилией Севера.
Это только после выписки из дурдома Людмила выглядела бесплотным призраком. В следующий раз, заявившись в редакцию в боевой раскраске макияжа, она преобразилась в Николь Кидман, Валькирию, молодую Людмилу Гурченко.
И тогда моё сто второе Я, сказало мне «Ах!» и я понял, что брюнетка брюнеткой, а блондинка –ничем ей не уступает. И что это пара и оптом и в розницу может свести с ума любого.
Шахразада продолжала рассказывать Шахрияру. Две любимые жены гарема вот уже тысячную ночь приходили к нему, чтобы усладить его своими ласками…Элоиза прилетела не одна, с ней, ну хотя бы даже не в бизнес –классе «Боинга», а на метле за его иллюминаторами прибыла и Людмила. И их цель была не иной, как с ходу с лёту, ещё не очухавшись от гула турбин и тошноты, вызываемой перепадами  высоты, завалиться со мной в аэродромных размеров гостиничную постель. Ведь  вся эта дипломная с социологическим опросом была ничем иным, как розыгрышем для выяснения –женат я или разведён? И когда выяснилось последнее, лесби атаковали холостяка, чтобы разнообразить меню сексуальных яств…
- Итак, -вывела меня из медитативного оцепенения Элоиза. – Портье подмешивает в вино возбуждающее, а вы с Климом проникаете через балкон в номер и снимаете всё по полной программе, только чтобы было видно лицо подследственного. А то пять всё впустую. Ну так как –ты готов?