Рассказ vs роман

 В статье Л.Н. Толстого "Что такое искусство?" мы встречаем очень интересное наблюдение: "Признак, выделяющий настоящее искусство ‹...› есть один несомненный — заразительность искусства." Таким образом, в качестве главного из критериев подлинного произведения искусства Л.Н. Толстой называет его способность вовлекать в диалог и порождать сильное впечатление или, более того, глубокое зрительское потрясение, когда правдивый характер авторской (вымышленной) реальности начинает вызвать у человека сочувствие, провоцируя его на неподдельное сопереживание. Одним из важнейших инструментов, способствующих созданию особой доверительной атмосферы и искреннего творческого диалога между художником и зрителем, является жанр художественного произведения, через который в результате и реализуется в литературном творчестве художник, взаимодействуя с духовным миром читателя.

У больших литературных форм, романа или даже повести, есть исключительная возможность посвятить читателя во все существенные (и не только) детали внутреннего мира героя, его окружения, его духовных приоритетов, эстетических ценностей, личностного потенциала и нравственного выбора. Благодаря крупной повествовательной фактуре романа у автора есть преимущество сделать читателя незримым спутником своего героя, его самым близким другом, а порою непредвзятым и беспристрастным судьей: читатель получает весь необходимый ресурс эстетических категорий, инструментов, чтобы стать в полной мере (со)участником принятых персонажами решений и разделить с главным героем все тяготы моральной ответственности за совершенные поступки или вкусить с ним радость успеха, ощутив сладостный вкус трудной победы, оказавшись свидетелем долгой жизни героя, сопереживая ему на каждом критически важном этапе его литературной биографии. Это, безусловно, и есть "победа по очкам" в пользу монументальной формы, как некогда тонко заметил Х. Л. Борхес, противопоставляя роман рассказу.

У рассказа другие возможности и задачи. Рассказ способен запечатлеть лишь яркий миг, наполненный бурей ощущений, сильной эмоцией, глубоким чувством или богатой палитрой события, поэтому редко или почти не предоставляет читателю тех возможностей, что закладываются в романе. Вероятно, рассказ никогда не сможет подкупить той главной привилегией, что есть у романа – сделать читателя в полной мере соавтором и свидетелем поступков главного героя. Однако у рассказа, как кажется, есть все возможности и преимущество, чтобы одномоментно стимулировать у читателя сильную когнитивную и духовную интенцию, почти выворачивая наизнанку его собственный духовный опыт (часто забытый, нереализованный, неосознанный и неактуализированный), и при помощи яркого и сильного импульса дать место искреннему и всеобъемлющему сопереживанию. В этом по сути и заключается нелёгкая "победа нокаутом", которую способен одержать рассказ, по меткому выражению все того же Х. Л. Борхеса.
 
При этом живые, ёмкие, насыщенные и правдивые образы, какими являются созданные писателем персонажи, а также сильные, запоминающиеся поворотные моменты в сюжете одинаково свойственны обоим жанрам - именно они помогают сформировать у читателя неизгладимые впечатления и, войдя в структуру личностного опыта и эстетики читателя, формируют индивидуальную "читательскую" инерцию, развивающую эстетический потенциал авторского героя и продолжающую работать на его глубину, масшаб и полнокровность. Это глубоко интимный процесс души, который и составляет суть сопереживания в искусстве, а также фундамент вечного творческого диалога между автором и его читателем. 


Рецензии