II - II

   Джим о чём-то размашисто рассказывал на всю улицу. Билли шёл по привычке сонный и, казалось, вот-вот рухнет, обняв тротуар.
   Ребята подходили к дому Стюартов. Одноэтажный, он гармонично дополнял образ южной окраины Эйшн. Постриженный газон и чистая подъездная дорожка дышали армейской строгостью. Занавески в окнах ничего не скрывали и висели больше для красоты. Белоснежный заборчик, окаймляя дом, убегал к заднему двору, скрываясь под сенью тополей.
 - Спасибо, что помогаешь, Билли.
 - Нет проблем.
 - Если я провалю хоть один тест …
 - С твоей успеваемостью ты гарантированно останешься на второй год. Заходи. Мам, я дома!
   От закрывшейся двери звякнул фарфор в посудном шкафе. Мимо них прошла мама Билла Вероника. В руках она несла горшок с комнатным растением, чьи плакучие листья едва не доставали до пола. Наступи она на них, неизменно полетела бы вместе с горшком проклиная всё на свете. «Но молча», - про себя добавил Джим. Вероника была из тех мам, кому достаточно нахмурить брови, чтобы мир уже нёсся в тартарары.
 - Занятия кончились? Здравствуй, Джеймс.
 - Здравствуйте, миссис Стюарт.
 - Мы позанимаемся немного.
 - Не припомню когда вы в последний раз вместе уроки делали.
 - Не уроки, мам. Джимми нужно подтянуть до начала тестов.
 - Они ж уже на следующей неделе, нет?
 - Да, - Билл многозначительно уставился на мать.
 - Хорошо, хорошо. Не буду мешать, - поняла она и понесла свой куст дальше.
   Дом, хоть и не был казармой в прямом смысле, но во всём, в каждой его детали ощущалась дисциплина, порядок, а в некоторых вещах, например ковриках выложенных геометрическим рисунком, даже строгость. Ещё Джима удивляло малое число фотографий. И хоть у него дома их было тоже не много, по сравнению с образцовой американской семьёй вроде Майерсов, но их было достаточно, чтобы гость мог увидеть дружную семью трёх, их увлечения и нравы. В доме Стюартов же были выставлены в лучшем случае пара-тройка. Да и те стояли в углу гостиной, подальше от чужих взглядов.
   Чистота с порядком прокрались и в комнату Билла. Редкие, разрешённые отцом плакаты, располагались в определённом порядке, не нарушая висевшего в воздухе духа консерватизма. Младший Стюарт увлекался клейкой моделей. Под потолком на невидимых нитях висели ощетинившиеся пулемётами истребители Второй Мировой. Рядом — редкие образцы первых реактивных машин. Над всем этим роем, кондором раскинув крылья, парил исполин Б-52. На стене, немного выше нескольких грамот, висела подписанная Уэйном Грецки клюшка. На комоде стояла модель двигателя внутреннего сгорания в разрезе, по которой можно было, вращая маленькую ручку, узнать как работает мотор автомобиля. Каждый визит в дом Стюартов был для Джимми своего рода экскурсией в музеи технологий и спорта.
   Он несколько раз забрасывал удочку по поводу ночных посиделок. Предвкушал, как во тьме прожектор фонарика выхватывал бы грозные силуэты болтавшихся под потолком моделек. Как под тихий писк горячего блока питания клацали бы кнопки на джойпадах. Как в мёртвой тишине призраком бы восставал пустой пододеяльник, от которого в ужасе разбегались бы маньяки и вампиры из предыдущих страшилок. Ответ был неизменно уклончив, но сводился к однозначному «нет». Родители Билла были против такого рода развлечений.
 - Можно музыку включить? - поинтересовался гость потянувшись к бумбоксу.
 - Только тихо.
   Радио было настроено на одну из десятка местных музыкальных радиостанций. Из колонок лился Мой Кровавый Валентин. Джимми начал раскачиваться в трансе.
 - Проснись, не бойся, я хочу любить тебя, истерзанная кукла. Я помогу тебе добраться до меня, - стараясь попадать в такт и безбожно фальшивя, подвывал он.
 - Хватит, - Билл одёрнул его. - Давай разбирать твои ошибки. Джим!
   Тот замолчал и виновато посмотрел на друга.
 - Выключай, а то сосредоточиться не сможешь!
   Он повиновался. Время потекло неспешно. Тихий бубнёж и шуршание ручки по бумаге воцарились по эту сторону окна. А с другой стороны во всю щебетали птицы, люди возвращались домой с работы, дети вывалили во двор и сновали по проезжей части на велосипедах и роликовых коньках. Солнце всё быстрее катилось к горизонту, подул лёгкий ветерок раскачивая листву одинокой ивы.
 - Всё понятно?
 - Вроде как. Может …
 - Что?
 - Может я напишу ещё шпаргалку?
 - Ты же знаешь, что бывает с теми кого ловит вспухший Адамс.
   Мистер Адамс, учитель английского в средней школе Эйшн, был нелюбим среди школьников за строгий нрав и стремление всё делать по школьным правилам. Он с лёгкой душой «валил» учеников которых смог поймать со шпаргалкой. Многие хотели поквитаться с ним, но никому не хватало решимости. Помог случай. Неподалёку от школы на пустыре ржавел брошенный кем-то старенький фургон, а в его недрах осы соорудили себе улей. Местные дуралеи из старших классов решили снять и пронести его в школу на урок биологии. Годом ранее они же распылили в коридоре перцовый газ, так что принести свирепых ос для них было чем-то заурядным. Они умудрились завернуть улей в плотную куртку и почти донесли свой опасный груз. В дверях школы на их пути возник мистер Адамс, который потребовал показать, что они прячут под курткой. Осам мало того, что не понравилось как обошлись с их домом, так ещё сам учитель английского им пришёлся не по душе. Хотя, возможно, они были мексиканскими, кто ж теперь знает. Мистер Адамс отчаянно отмахивался от налетевшего роя свёрнутым в трубочку учебным журналом. Это огорчило ос ещё сильнее. Школьный двор наполнился детским визгом, жужжанием и криками боли одного нелюбимого учителя. В итоге уроки были остановлены пока не истребили всех насекомых. Мистер Адамс, успев опухнуть к приезду парамедиков, походил на раздавшееся тесто. С тех пор его и прозвали вспухшим Адамсом.
   Джимми знал, что за мухлёж его могли отстранить от занятий до конца года. Но желание проскочить тесты и перейти в следующий класс, не отстать от друзей, было сильнее. В нерешимости он уставился на потолок по которому скакали солнечные зайчики от банки с водой забытой во дворе миссис Стюарт.
   Билли отложил карандаш в сторону и устало откинулся на спинку стула. Проследив за взглядом друга недовольно цокнул.
 - Включи, что ли, радио.
 - Это были «Смэшинг Пампкинс», а с вами по-прежнему Освальдо, - произнёс радиодиджей с ударением на букву А в своём имени. - В Лос-Анджелесе пять после полудня. Жара спадает, ребятки? Как бы не так!
   Заиграла простенькая мелодия сродни чиптюну игровой приставки. Мальчики пристально смотрели на радио, словно оно показывало, а не говорило.
 - Вот вам новость, мастера джойпадов и световых пистолетов! К нам приходит свежая, только из печи, вторая часть «Уличного Бойца»! Надевайте кимоно и разминайте ваши хадукены, потому что уже на этих выходных, а это уже завтра, игра поступает в продажу! Берите своих родителей, бабушек, дедушек и вперёд в сеть магазинов «Гейм Уорлд»! Торопитесь пока их не расхватали! А мы продолжаем и на очереди Спин Докторс и их «Два принца»!
   Ребята сидели словно оглушённые. Одна из самых любимых игр обзавелась продолжением, они были вне себя от радости. На их крики прибежала Вероника.
 - Уильям Джозеф Стюарт, что здесь происходит?
 - Прости, мам, - Билли быстро привёл себя в порядок и продолжил слегка заискивающим голосом. - Просто вышла вторая часть лучшей игры на свете и мы не удержались.
 - Да? - Вероника с подозрением посмотрела на сына. - И сколько эта лучшая игра на свете стоит?
   Ребята переглянулись. На старте цена за картридж доходила до пятидесяти долларов, немалые деньги для подростка.
 - Пятьдесят, - осторожно произнёс Билли.
 - Песо?
 - Ма-ам.
 - Придёт отец, спроси у него, - хлопнула входная дверь. - Можешь прямо сейчас.
   Из коридора послышались тяжёлые шаги, в дверном проёме появился отец Билли.
 - Привет, Джимбо. О чём меня спросить? - Гейб повернулся к жене, та молча посмотрела на сына.
 - Пап, понимаешь … Тут новая игра вышла.
 - Игрушки? Опять, Билли?
   Сын замолчал понурив голову.
 - Табель уже выдали? Покажи.
 - Пока нет, но прошлый семестр у меня хороший. Всего две «четвёрки».
   Гейб посмотрел на Веронику, та еле заметно кивнула. Сдавшись, отец неодобрительно ответил:
 - Ладно.
 - Минут через десять ужин готов будет, - мать Билли засуетилась и исчезла в коридоре.
 - Хорошо. Джимбо ты как, поужинаешь с нами?
 - Спасибо, мистер Стюарт, я уже пойду, меня дома ждут.
   Оставшись вдвоём Билли не выдержал. Он вскочил со стула и зашагал из угла в угол радостно потирая руки.
 - Завтра же пойду! - заметив как друг помрачнел. - А ты как?
   Джимми не ответил. Перед глазами стояла украденная у матери двадцатка. C купюры на него смотрел президент Джексон. Смотрел и, злорадствуя, лыбился. Старый хрыч!
   Чувство стыда смешалось с ощущением побитого авантюриста. Попроси он денег у отца, тот по привычке отправит его к матери. «Все дороги ведут в Рим, - усмехался бумажный ирландец. - Как думаешь, сколько дадут за телик из гостиной?».
   Джим сгрёб в кучу учебник с исписанными бумажками и поблагодарил Билли за помощь. Он прекрасно понимал, что без посторонней помощи ему было не справиться. Но произнёс это как-то отрешённо. Испугавшись, что друг неправильно поймёт, а ещё хуже если обидится и больше не станет помогать, протянул руку. Они застыли, уставившись друг на друга. Мысленно Джимми с размаха хлопнул себя пятернёй прямо в лицо. Билли прервал неловкое молчание крепким рукопожатием.
 - Не растряси по дороге домой, - он неловко улыбнулся. - Слушай, я пожалуй принесу картридж к Мэтту. У него и поиграем, а?
 - Ага, клёво.
   Джим смущённым покидал дом Стюартов. Он шёл не оборачиваясь, постоянно прибавляя шаг. Румянец медленно сходил с лица.