Похоже, что не зря

Не кормите голодного волка с руки,
не стремитесь погладить его на бегу.
Удержаться, когда обнажились клыки,
не смогу...

Я согласен пятном на снегу багроветь,
свой последний бросок посвятив палачу.
Но уйти из капкана в уютную клеть...
Не хочу!

Я встаю на тропу по веленью звезды.
Сединою на шкуре искрят времена.
Запах белой волчицы наметил следы
и луна...
Сергей Семенов
***
- Серёг, поехали постреляем?
- Поехали.
*
- Серый, ножи покидаем?
- Давай.
*
- Маэстро, почему не пишешь?
- Не хочу.
- Зря…
- Может быть.
*
Не доставай меня, Дэн. Надломилось что-то внутри, порвалось. Так струна рвётся – неожиданно, оглушающе и звеняще-больно, а потом - тишина. Не моя тишина, в какой жизнь внутри жизни, а пустая и звонкая, как зимний лес.
Спит лес, снегом придавило, без разницы ему – метель, мороз, оттепель. Без разницы.
Ветка хрустнула, устала снег держать, сломалась, под ноги упала – сонная, живая ещё, но уже мёртвая.
- Серый, слушай лес, братишка. Слушай и проснётся твоя тишина.
Не проснулась…
*
Тихо в доме. Спят все. Мойка воздуха бурчит недовольно. Наверное, устала сигаретный дым выполаскивать. Слышь, чудо техники? Не фиг бурдеть. Паши вон по-тихому. Работа у тебя такая. И у меня есть работа. Сказать, что любимая? Нет – не скажу. Нужная, кормящая, но не любимая. С любимой любовь закончилась. Недавно, но так давно…
*
- Серёг… Когда-то надо было слезать с коня. Вечный всадник только Смерть.
- Я не слез, меня конь скинул, ибо ему нужны здоровые седоки.
- Да, скинул, но не затоптал. Дыши, братишка, и слушай снег.
*
Дэн, не доставай меня. Видишь? Я делами занят. Много дел и дома, и на работе. Ну, чего ты нервничаешь, неугомонный? В порядке я. В полном порядке. Спать вон ложусь вовремя и сплю долго. Скоро днюха у меня, а потом у тебя. Наши соберутся – посидим, поговорим, на гитарах побренчим. Чего ты?
- Серый… А давай как всегда? Я просыпаюсь, а ты за компом и утро почти. Давай?
- Чего? Планшет твой по моей спине затосковал? Слышь? Незачем до утра. Бумаги я подбил. Спи.
Ага. Отдыхай, братишка, почти всё на себе прёшь, потому что умеешь. И меня научил, и нужен я тебе сейчас, как воздух. Естественно, я тебя не брошу никогда – рухнешь, но… Не моё это всё. Не моё…
*
- Серёж…
- Не надо, маленький. Я знаю, что ты скажешь. Не надо.
- Хорошо…
*
- Серёж, помнишь, я ногу подвернула, а ты меня на руках до дома нёс?
- Помню. Недалеко от дома подвернула, слава те, а то бы надорвался.
Чего смухортилась? Обиделась?
- Вечно ты всю романтику изговняешь…
Ни фига се… Чем это я щас романтику изговнял? Не худенькая ты у меня, а спина моя – не фонтан, но допёр же. Чего?
- Можно ведь было и такси вызвать, или позвонить кому, чтобы подъехали, а ты не стал…
Хм… Да – не стал, потому что плакала ты, сильно больно было. И как мне тебя успокаивать при посторонних? Да и вообще…
- Твоя боль – моя боль и слёзы твои – только мои. Нафиг не надо лишних. Не нужны они.
Ну вот… Заулыбалась, а то скисла она. Ох, ты ж… Глаза-то как сияют, прям изумруды. А чего потухли вдруг?
- Серёж… У меня седина полезла. Старею…
И что? Я вон давно седой. Хорошо, что волосы почти пепельные – мало заметно. Хотя… Всегда в глаза седина бросалась. Особенно тогда. Спасибо Витальке – надоумил подкрашиваться. До сих пор оттеночный шампунь в ходу – привычка, однако…
*
- Серёж… А Дэн у нас волк–одиночка. Я это давно поняла. Печально так…
Хм… Почему печально? Я тоже волк–одиночка, но мне повезло. Я волчицу встретил лунную, белую. А он не встретил. Бывает…
- У волка стая есть - выживет. Я за него любому горло перегрызу. Да и ты тоже.
- Одиноко ему, Серёж…
- Волку-одиночке одиночество – лучший биом, поверь. В любой другой стае, не такой же, или порвут его скопом, или сам порвёт кого и тогда – беда. И просто волчица его не устроит. А белую волчицу встретить не получается. Мало их. Нет почти.
- Понимаю… Ты поговори с ним. Пусть не чувствует себя помехой. Он нам нужен не меньше, чем мы ему, больше даже.
- Он это знает, поэтому рядом, а что загоняется… Натура у него такая, малыш. Пройдёт. Прошло уже. А повторится – подстрахую опять. Мы подстрахуем. Мы с тобой.
*
- Серый… Я с вами. Мне без вас – кранты. Да – жить можно, но разве это жизнь? Суета, толчея… Жизнь, это когда запах мандаринов чувствуешь – значит Новый год. Когда есть с кем снег послушать и лес, и ветер. Когда на звёзды посмотреть – важнее банковской карты. Дурак я, да?
Хм… Конечно, дурак. Да пусть хоть и для всех дурак, но не для нас. Мы сами такие. Всё нормально, братишка.
И карты есть, и снег слышим, и запах Нового года чувствуем. Всё есть и даже здоровье на заработать-послушать-почувствовать. Да много чего есть из того, что ещё интересно и важно. И мы друг у друга остались. А это – главное. Ты это вперёд меня понял, потому что долго один был. Очень долго… Золотая клетка для лунного одиночки хуже флажков.
*
- Дэнушка, я такой рецепт нашла! Такой!
- Иду! Серый… Напиши хоть что-нибудь. Я не знаю почему, но это важно не только тебе.
Ага. Хорошо. Идите, повара – готовьте, а я запишу. Просто мысли поймаю и уложу в строку. Никому не нужна та строка, кроме вас. Потому что мысли те обрывочные, больные, острые, как лезвие. И вот так всю жизнь - по лезвию душой. Зачем? Куда? А фиг знает….
**
Перечитывал написанное. Всё - стихи, прозу... Да - не зря. Продолжаю.